Сама история вызвала ощущения положительные: и уклоном в красоту, и миром кораблей в облаках, и счастливым финалом, и некой размеренностью повествования.
Однако не могу не побурчать.
Во-первых, торопливость. Это касается и помарок ("слегка расплавленным в стороны крыльями", "за ночь крыль", "елси будет", "до сих опр"), и смещения пов (местами от 1 лица, местами от 3-го), а также шатанием времени повествования (из прош. в настоящее и обратно).
Не будь этого, впечатления от рассказа были б лучше, причем на порядок.
Второе. Работа в красота, штука опасная, как нож, у которого два обоюдоострых лезвия, одно - вместо ручки. Кроме ошибок от торопливости мне видятся и системные ошибки при подходе. Это вопросы определений (т.е. характеристика объектов, их уточнение) и достоверности.
Попытаюсь объяснить.

коричневый клетчатый плед из шерсти горных карагосов

Коричневый плед не будет клетчатым. Указание одного цвета значит, что плед монотонный. Да, и шерсти горных к. - оно тут лишнее.
Первые абзацы - очень много двойных определений. См. Настил, облака, фуражка.

Они помчались по ветру, обгоняя друг друга, устремляясь к облачному морю

Также двойное уточнение, но через деепричастия.

обветренную мозолистую ладонь

. Тоже 2 опр. Да, и почему мозолистую? Он капитан, не по рангу ему пахать наравне с подчиненными.

капитан ... оттолкнулся от корабля. Расправил руки, в крыльчатые перепонки... ударил ветер. бьющий льдом ветер в лицо

Если ветер в лицо, его бросит обратно, на борт.

перед ним стояла ... дама ... Она была юна

Получается, можно сказать, мужчина был юн?

Так у них получались такие ароматы

Так вы так очутились в грозовом море?

Еще хочу дополнить, что история Свеа предполагает пересказ после этой фразы "Послушайте мою историю", а не отдельный рассказ в рассказе, который начнётся с диалога.

Рассказ богат исторической и географической фактурой. Такое внимание к матчасти можно и нужно отмечать. Положительно, разумеется, и только положительно.
Я ожидал, что развитие истории придёт к более плотному переплетению мистического и исторического. Как показал автор "Опасных земель" это может быть очень привлекательно. Предугадывая, считал, что Валуа прибегнут к проискам оборотня или иных существ, чтобы уничтожить соперника.
То, что клятва де Гиза-старшего как некий оберег хранит его, и колокольчик будет ещё звенеть, интересное решение. Но тут во какое дело.

Повествование размеренное в начале и динамичное в середине в конце срывается с места.

Вифред развернулся к Де Гизу, всадил ему нож под рёбра, полоснул по щеке, улыбнулся

Не знаю, сир. То есть, не знаю, о ком это Вы.

В голове автора, уверен, полный порядок с пониманием, что было на самом деле, но у меня, как читателя - полный сумбур.
Были демоны, но они самоликвидировались.

По тексту. хотелось бы, чтоб таких вещей было меньше:

они вернутся во Францию для триумфального возвращения в Париж

моего отца убил наёмный убийца

И обращение на Вы, слова Ваше - уместны с большой буквы только в деловой переписке. В худ.тексте с маленькой.
Вот обращение к королю в "45" Дюма:

– Клянусь богом, сир, – сказал д'Эпернон, – подхватывая на лету мяч, брошенный ему королем, – ваше величество не ошибается: налог не поступил, и я без гроша.

Это было весьма занимательное чтение. Хороший фэнтезийный, но не в классическом понимании, рассказ.
Прочитав первое предложение, я подумал, что это будет некий обмен мнениями с Превращением Кафки. Уж больно похожа структура.
Но тут больше Андерсена (и соответственно, Шварца), хотя и с другими смыслами. Ведь тут под тенью, а я не увидел какой-то однозначной, кроме разве "её тень — её чернила" и что тень томится на дне бутылки, может пониматься и душа, и индивидуальность, и вдохновенная часть натуры. Или то, благодаря чему человек может чувствовать. Всё достаточно широко и разнородно понимаемо.
Структурно это тоже ближе к сказке, где есть три т.с. подозреваемых в краже тени. И где начало пути сойдётся с концом.
Однако кроме описанных выше достоинств хотел бы донести до автора и читателей своё субъективное мнение, что какие-бы смыслы и глубину не закладывал автор и не увидел читатель, это всё будет несколько ограничено очень уж условными типами персонажей - Демоном, Драконом и Барменом. Именно типами, а не показанными персонажами, т.к. в тексте-то они выглядят не так уж условно.

Написано на хорошем техническом уровне. Напряжение и даже отчаяние в определенный момент героя легко ощущается читателем. Триггерная тема потери родителем ребёнка тут не выглядит наигранной или эксплуатируемой. Да, на определенном этапе блужданий героя понимаешь, что это не Варя, но всё равно продолжаешь с интересом следить за злоключениями.
Где-то в комментариях озвучивалось, что появление взрослого лешего - рояльно aka бог из машины, но не соглашусь. Как только выясняется, что водит леший-недоросль, то вполне естественно ожидать, что появится и, так сказать, энт, т.е. взрослый хозяин леса.
Что касается замечаний, выскажу своё мнение по поводу финала. Лучше бы связать взгляд взрослого лешего и то, как герой открыл глаза, чем-то иным. Да, тут у нас не сон собаки, избитое клише, но всё же это отдаёт неким пробуждением. которое может быть и реальным и нереальным. Лично мне не хватает дороги домой именно что ногами. Пусть и кратким путём.

Если допустить, что собака (и с-собака) тут не совсем собака, то становится более интересно.
Скажем, в ответе ли мы за тех, кто позволил себя на время приручить? Хорошо ли во всём оставаться человеком наивным, и чем чревато превращение в человека черствого, который уже попался на удочку такой вот с-собаки. Чем чревато для человека и для создания (без с-с), оказавшегося на улице, без еды и крова.
Я вполне допускаю, что не уловил тот смысл, который заложил автор, но что дополнительные смыслы тут есть, я не сомневаюсь.

Для меня, а я далеко не геймер и совсем не игроман, осталось многое не понятным. Это касается и слэнга персонажей, и игры непосредственно. Сама задумка, что персонажи игры, как игрушки (простите за тавтологию) в Истории игрушек, когда кукловод, так сказать, в оффлайне, живут своей жизнью, и что они будут стараться обрести свободу, обрезать нити, ведущие к кукловоду, занимательная. И чисто композиционно тут всё есть - и 100% зависимость, и освобождение. Причем это касается, и персонажа, и игрока.
Но, повторюсь, я не спец по играм, чтобы оценить, насколько аутентична игра и игроки.

Чтож, пополнение в списке фобий ))) Как говорится, первое правило клуба, не слушать голос в голове, и только второе никому не рассказывать про этот голос.
Лично мне вполне передалось ощущение персонажа, которого

спойлер

как наследника того крысолова

заманивают, чтоб отомстить, как постепенно герой утрачивает волю, а затем уже и теряет связь с реальностью. И уже ничего не может сделать.
Единственное

спрятал под кожей микрофончик

Тут скорее напрашивается динамик, т.к. оттуда идет звук, а микрофон просто пишет его.

Приятно написанная миниатюра о детских шалостях, об играх, которые остались недоигранными.
Без спойлеров более развернуто трудно высказаться, но, пожалуй, в рамках прочитанного можно предположить, что авторская задумка, о которой можно судить по финалу, вполне реализована в тексте. Хотя, в принципе, мир и героиня могут получить развитие, и этот рассказ может послужить в неком роде пилотом.

Это первый конкурсный рассказ в жанре вестерна или, точнее, в антураже вестерна, прочитанный за долгое время. И тут надо автору выразить уважение за выбор.
Я не спец по литературному вестерну, больше по кино. Там можно отметить, пожалуй, 4 основные этапа. Первый, достаточно прямолинейный, однозначный по персонажам - от Ограбления поезда до Дилижанса, второй, когда персонажи наполняются глубиной, но сохраняют свою суть, это и Шейн, и Ровно в полдень, и долларовая трилогия, и Красная река, и Искатели. Третий этап - всё становится неоднозначно. Те, кто раньше были хорошими, могут быть одновременно плохими и злыми. Это и Маленький большой человек, и Бутч Кэссиди и малыш Санденс и т.д. Последний этап - неовестерн, возрождение жанра, от Непрощенного Иствуда до Тарантино.

К чему это я. К тому, что рассказ я бы отнес именно к концу второго этапа, хотя одна сцена явно отдаёт Тарантино )))
Т.е. можно критиковать за некоторые моменты, но это выбор и принятие жанровых условностей определенного этапа развития жанра.
Не стоит же требовать от героев Дюма того, что есть у героев Перес-Реверте. Таков выбор автора, некая старомодность и резкие грани в персонажах, их поступках.
Кстати, Костнер сейчас вернулся как раз ко второму этапу в Горизонте.