Ложный враг – чужак (капитан «Умницы» Морис Мартильяк). Жаль только, что он, в отличие от Эль Дьябло позицией выше, почти сразу распознаётся именно как ложный враг и будущий друг (как по мне, ему не хватает только чёрной полумаски и шпаги). Это не делает его хуже как образ – он симпатичен и даже притягателен своей рисковостью и открытостью… но с какого-то момента он становится насквозь предсказуем, и в этом его беда как персонажа. Да, такие герои нужны… но почему не сделать его чуть более капризным, подверженным переменам настроения – истинным аристократом-авантюристом, которого обстоятельства не раз вынуждали быть не только великодушным, но и жестоким? Пусть он прикажет утопить бургомистра в бочке с отравленным вином - «Заслужил!» - а потом – отрубить руку Ремерту, который вступился за отца: «Ах, ты поднял на меня руку? Долой её! Но постойте: Дик, ты что, против? Ну так выбирай, что тебе дороже – твой друг, сын подлеца и предателя, или мечта о путешествии за моря? Девчонку я, кстати, заберу с собой при любом раскладе!» Впрочем, это был бы уже другой герой – и другой рассказ.

Отчасти – жаль, что только отчасти! – это лучший рассказ конкурса. Я бы назвал его таковым и полностью, если бы прочёл его лет в 13-15. И это ни в коем случае не упрёк автору. Все нужные элементы подростковой прозы на месте, они работают и взаимодействуют: романтический главный герой; девушка, которой этот герой симпатизирует; третий-лишний друг-мажор (но мы же понимаем, что он главному герою не ровня); честные родители; группа подлецов-взрослых, замысливших Чёрное Предательство; благородный (во всех смыслах) враг, который только и ждёт возможности превратиться в друга; счастливый конец, где все живы (даже местные забулдыги, укравшие бочонок с отравленным вином); сбывшаяся в финале мечта. Нет, серьёзно – это прекрасно… когда тебе 13-15 лет. И мне действительно жаль, что я сейчас намного старше. В смысле восприятия «Клятва» для меня – это антипод «Митразоя»: как читатель я хлопаю в ладоши, радуясь счастливому завершению рассказа (именно такие рассказы для подростков нужны, и писать их нужно именно вот так!), но как автор я утверждаю, что весь сюжет есть тотальный подыгрыш главному герою. И это – не плохо, но… Третье место.

Враги здесь, по признанию самого же автора – авария, скафандр, космос, щит, упрямое «Семечко» (спасательная капсула), то есть окружение и обстоятельства, которые буквально убивают главного героя (счёт идёт на минуты)… и которым очень не хватает технического обоснования. Вот вспомните «Испытание» - не моё, конечно, а Лема, где молодой Пиркс в симуляторе корабля «летел» к Луне (считая при этом, что полёт – настоящий). Там каждое действие, каждый страх главного героя был технологически обоснован. Здесь же… «Щит «Кокона-3» не узнал корабль. Что-то пошло не так…», «…щит не пропускает нас к поверхности»… А ПОЧЕМУ не пропускает? Принял за летуна-планетожора? По каким параметрам корабли и летуны совпадают, по каким – нет? Какие вообще параметры движущегося в пространстве объекта анализирует щит, чтобы распознать друга/врага? Может быть, последний из планетожоров пытался притвориться человеческим кораблём, поэтому щит временно не пропускает ВСЕ корабли? Почему скафандр главного героя лопнул внутрь? Почему, наконец, ни корабль, ни главный герой рассказа не попытались с кем-нибудь связаться – ведь на планете, как оказалось в итоге, есть люди, «разумные живые». В общем, требую подробностей! Без них – только пятое место.

Рассказ-чувство, рассказ-впечатление. «История одного крушения», которую ты читаешь, не отрываясь. И всё же… Созданному автором миру критически не хватает деталек и механизмов действия – того самого, чем не поленился насытить свой рассказ Крыжановский, расположившийся в моём «техническом» топе чуть выше (почти вижу его с ведявой на коленях – впрочем, он абсолютно игнорирует девушку и листает антологию «Мастера фантастики 20……», делая пометки и тихонько ругаясь). Но я отвлёкся. Без деталей «Мы» превращается в стремительный полёт читателя вслед за фантазией автора – полёт, который мог бы стать куда более запоминающимся и ярким, если бы оброс инженерными подробностями. Но их в рассказе, увы, мало. Зато есть полёт-падение – увлекательный, действительно прочувствованный автором и переложенный на слова. А ещё есть гуманный и антропоцентричный посыл. Можно, конечно, улыбнуться некоторой наивности финальных фраз «…разумный не может быть врагом. Потому что мы – люди» - но мне такой посыл по сердцу.

Враг – «болото», «трясина», «нечто древнее, злое, безжалостное» (и Стах, как смотритель тамошней церкви). Вот уж действительно – оно Агрессору удалось! Читаешь рассказ – и воспринимаешь созданную автором атмосферу как враждебную, липкую, влажную, непроглядную… Ужас кругом! Как я уже отмечал в бюллетене первого тура, мир рассказа враждебен читателю; и, мало того, он словно бы сгущается и сгущается, с каждым абзацем и до конца рассказа (однажды, я уверен, Агрессор научится сгущать краски до НУЖНОГО предела). Тот случай, когда вместе с главным героем понимаешь: место, где тебя угораздило оказаться – твой враг.

Ложный враг – Эль Дьябло, конечно. То есть ты читаешь про всю эту «великолепную семёрку», и думаешь: ну, щас будет финальный махач, где герои очень дорогой ценой одолеют злодея и немногие выжившие уедут в закат, в смысле, к океану. Так оно, в общем, и получается – вот только в концовке рассказа у автора припасён сюрприз. «Всё это время я охотился за тем, кто пытался помочь моей семье». В каком-то смысле, используя узнаваемые типажи и обстоятельства, автор убаюкивает своего читателя, подготавливает почву для того, чтобы твист с преображением главного злодея сработал. Он и срабатывает – меня, например, автору удалось удивить. Пускай такое преображение, в каком-то смысле, тоже достаточно избитый приём, но в рамках данного рассказа этот приём абсолютно оправдан.

Враг – похотливая морфа. Первое место – за силу образа, пусть этот образ и отталкивающий. Он выпуклый, правдоподобный – при этом оставляет место воображению читателя. Третий глаз как орган для пыток – жаль, что не я это придумал!

Тут тоже всё на своём месте. Ложный враг – паразиты-люди. Ощущение, что они – не те, кем кажутся, не покидало меня с самого начала… и надо отдать должное автору – он умело подбрасывал «хлебные крошки», прикармливая мой интерес. Некоторая предсказуемость всё равно сохранялась, но больше, всё-таки, из-за окружения, на фоне которого автор развернул своё повествование. Периметр, пропускной пункт, посёлок и лес, конечно, колоритны, но в голове у читателя, знакомого с Шаламовым и Солженицыным, они быстро сложились в этакий МитраЛаг. Хотя, может, автор вёл и к этому тоже. В общем, качество прорисовки «паразитов» превалирует над оригинальностью задумки.

Рассказ про монстров; рассказ-монстр. Не хочется вновь, по второму кругу, описывать свои ощущения после прочтения, поэтому скажу коротко: это отлично написано – и да, это абсолютно не моё. Но позже, когда остывают негативные впечатления от прочтения, остаётся в памяти здоровяк Яр, который «всё увидел и ничего не понял», похотливая морфа, движимая все-мы-знаем-чем (она реально мне напомнила нескольких девчонок из глупого и пьяного прошлого – у них, в отличие от неё, был пол, но не было никаких мозгов) и люди-паразиты, которые всё-таки ЛЮДИ. Ах да, и был же ещё морфа-медведь! Это не отменяет негатива, воспринятого мной при прочтении, но сейчас, поостыв, я думаю – может, автор осознанно действовал на контрасте? «Темнее всего перед рассветом» - так, что ли? Ведь в эпилоге («Вставай. Пойдём искать других людей. <…> С днём рождения!») всё-таки проглядывает что-то светлое. P.S. Это всё были рассуждения о впечатлениях. Если брать чистую технику, можно просто сразу давать золото.

Враг – люди. В том смысле, что люди тиграм враги, а тигры людям – нет. Лучше всего это иллюстрирует, собственно, дуэль, давшая, как я понимаю, название рассказу: «Я выстрелил, но, видно, не готов был убивать, промазал. Пуля прошла у него над бровью и порвала ухо. Зверь достал меня в прыжке, и… не убил. Может, ему тоже не хватило решимости?» На этом бы им и закончить – но нет, человек идёт до конца и убивает зверя. После этого, ясно, никакой дружбы между людьми и тиграми быть не может. Финальный диалог героев лишь подтверждает это – как по мне, слишком уж впрямую: «…кажется, она надеялась, что мы окажемся полезными и тоже примем их и Джунду. Может быть она даже хотела, чтобы мы остались. Но ты всё испортил»; «Отец имел право захотеть убить нас»; «Больше они не примут в свой дом чужаков!»; «Не за нами, а за матерью и отцом правда». И мысль героя, которой автор завершает рассказ - «Пусть живут спокойно твои тигры» - не отменяет того факта, что люди теперь тиграм враги.