Очень хочется, чтобы хотя бы один из рассказов Агрессора остался в моём «техническом» топе второго тура. «Изоляция» - самый качественный из трёх, представленных автором на нынешнем Креативе. Как я уже говорил раньше, он представляется мне наиболее цельным из них: здесь есть сюжет, пусть и предсказуемый (перед нами тот случай, когда автор – сам себе спойлер), есть убедительная главная героиня, есть враг настоящий и враги ложные (пришельцы). Конечно, ближе к концу рассказ становится типично агрессорским, но при этом он всё равно остаётся хорошим.

Ложный враг – боги, которые на самом деле – учёные, бежавшие от пришельцев в прошлое. Как я уже говорил, автору удалось показать их неоднозначными, но не получилось сделать правдоподобными и убедительными – в финальной сцене объясняется слишком многое, слишком быстро. Но сама идея жизнеспособна – пусть, на мой взгляд, и недореализована автором в рамках данного рассказа.

Враг – бургомистр Хозбауэр, паскуда этакая. Сына воспитал чересчур послушным, гостей из-за моря готов отравить, да и вообще «просто трус, который боится за свою шкуру». Он аккурат на своём месте и аккурат именно такой, каким должен быть антагонист в подростковом рассказе со счастливым концом. Кто-то может сказать, что он слишком «картонный» и «двухмерный» - но если добавить ему глубины, неоднозначности, то сразу «поплывут» в восприятии читателя образы остальных героев (им тоже придётся добавлять неоднозначности). В общем, для чёрно-белого рассказа такой злодей – в самый раз.

Ложный враг – чужак (капитан «Умницы» Морис Мартильяк). Жаль только, что он, в отличие от Эль Дьябло позицией выше, почти сразу распознаётся именно как ложный враг и будущий друг (как по мне, ему не хватает только чёрной полумаски и шпаги). Это не делает его хуже как образ – он симпатичен и даже притягателен своей рисковостью и открытостью… но с какого-то момента он становится насквозь предсказуем, и в этом его беда как персонажа. Да, такие герои нужны… но почему не сделать его чуть более капризным, подверженным переменам настроения – истинным аристократом-авантюристом, которого обстоятельства не раз вынуждали быть не только великодушным, но и жестоким? Пусть он прикажет утопить бургомистра в бочке с отравленным вином - «Заслужил!» - а потом – отрубить руку Ремерту, который вступился за отца: «Ах, ты поднял на меня руку? Долой её! Но постойте: Дик, ты что, против? Ну так выбирай, что тебе дороже – твой друг, сын подлеца и предателя, или мечта о путешествии за моря? Девчонку я, кстати, заберу с собой при любом раскладе!» Впрочем, это был бы уже другой герой – и другой рассказ.

Отчасти – жаль, что только отчасти! – это лучший рассказ конкурса. Я бы назвал его таковым и полностью, если бы прочёл его лет в 13-15. И это ни в коем случае не упрёк автору. Все нужные элементы подростковой прозы на месте, они работают и взаимодействуют: романтический главный герой; девушка, которой этот герой симпатизирует; третий-лишний друг-мажор (но мы же понимаем, что он главному герою не ровня); честные родители; группа подлецов-взрослых, замысливших Чёрное Предательство; благородный (во всех смыслах) враг, который только и ждёт возможности превратиться в друга; счастливый конец, где все живы (даже местные забулдыги, укравшие бочонок с отравленным вином); сбывшаяся в финале мечта. Нет, серьёзно – это прекрасно… когда тебе 13-15 лет. И мне действительно жаль, что я сейчас намного старше. В смысле восприятия «Клятва» для меня – это антипод «Митразоя»: как читатель я хлопаю в ладоши, радуясь счастливому завершению рассказа (именно такие рассказы для подростков нужны, и писать их нужно именно вот так!), но как автор я утверждаю, что весь сюжет есть тотальный подыгрыш главному герою. И это – не плохо, но… Третье место.

Враги здесь, по признанию самого же автора – авария, скафандр, космос, щит, упрямое «Семечко» (спасательная капсула), то есть окружение и обстоятельства, которые буквально убивают главного героя (счёт идёт на минуты)… и которым очень не хватает технического обоснования. Вот вспомните «Испытание» - не моё, конечно, а Лема, где молодой Пиркс в симуляторе корабля «летел» к Луне (считая при этом, что полёт – настоящий). Там каждое действие, каждый страх главного героя был технологически обоснован. Здесь же… «Щит «Кокона-3» не узнал корабль. Что-то пошло не так…», «…щит не пропускает нас к поверхности»… А ПОЧЕМУ не пропускает? Принял за летуна-планетожора? По каким параметрам корабли и летуны совпадают, по каким – нет? Какие вообще параметры движущегося в пространстве объекта анализирует щит, чтобы распознать друга/врага? Может быть, последний из планетожоров пытался притвориться человеческим кораблём, поэтому щит временно не пропускает ВСЕ корабли? Почему скафандр главного героя лопнул внутрь? Почему, наконец, ни корабль, ни главный герой рассказа не попытались с кем-нибудь связаться – ведь на планете, как оказалось в итоге, есть люди, «разумные живые». В общем, требую подробностей! Без них – только пятое место.

Рассказ-чувство, рассказ-впечатление. «История одного крушения», которую ты читаешь, не отрываясь. И всё же… Созданному автором миру критически не хватает деталек и механизмов действия – того самого, чем не поленился насытить свой рассказ Крыжановский, расположившийся в моём «техническом» топе чуть выше (почти вижу его с ведявой на коленях – впрочем, он абсолютно игнорирует девушку и листает антологию «Мастера фантастики 20……», делая пометки и тихонько ругаясь). Но я отвлёкся. Без деталей «Мы» превращается в стремительный полёт читателя вслед за фантазией автора – полёт, который мог бы стать куда более запоминающимся и ярким, если бы оброс инженерными подробностями. Но их в рассказе, увы, мало. Зато есть полёт-падение – увлекательный, действительно прочувствованный автором и переложенный на слова. А ещё есть гуманный и антропоцентричный посыл. Можно, конечно, улыбнуться некоторой наивности финальных фраз «…разумный не может быть врагом. Потому что мы – люди» - но мне такой посыл по сердцу.

Враг – «болото», «трясина», «нечто древнее, злое, безжалостное» (и Стах, как смотритель тамошней церкви). Вот уж действительно – оно Агрессору удалось! Читаешь рассказ – и воспринимаешь созданную автором атмосферу как враждебную, липкую, влажную, непроглядную… Ужас кругом! Как я уже отмечал в бюллетене первого тура, мир рассказа враждебен читателю; и, мало того, он словно бы сгущается и сгущается, с каждым абзацем и до конца рассказа (однажды, я уверен, Агрессор научится сгущать краски до НУЖНОГО предела). Тот случай, когда вместе с главным героем понимаешь: место, где тебя угораздило оказаться – твой враг.

Ложный враг – Эль Дьябло, конечно. То есть ты читаешь про всю эту «великолепную семёрку», и думаешь: ну, щас будет финальный махач, где герои очень дорогой ценой одолеют злодея и немногие выжившие уедут в закат, в смысле, к океану. Так оно, в общем, и получается – вот только в концовке рассказа у автора припасён сюрприз. «Всё это время я охотился за тем, кто пытался помочь моей семье». В каком-то смысле, используя узнаваемые типажи и обстоятельства, автор убаюкивает своего читателя, подготавливает почву для того, чтобы твист с преображением главного злодея сработал. Он и срабатывает – меня, например, автору удалось удивить. Пускай такое преображение, в каком-то смысле, тоже достаточно избитый приём, но в рамках данного рассказа этот приём абсолютно оправдан.

Враг – похотливая морфа. Первое место – за силу образа, пусть этот образ и отталкивающий. Он выпуклый, правдоподобный – при этом оставляет место воображению читателя. Третий глаз как орган для пыток – жаль, что не я это придумал!