Альфонсо Трелл не хочет умирать.

Этим холодным зимним утром Альфи проснулся в ворчливом настроении. За окном по-прежнему шёл снег, завывал ветер, а зелёное небо покрылось пятнами. Маленькие погодные спутники изо всех сил старались бороться с непогодой и носились из стороны в сторону, растапливая накопившуюся влагу. Альфи с трудом спустил ноги с кровати, поднялся и побрёл к холодильнику.

В голове играл незнакомый мотив, навеянный кошмарами, которые снились уже не первую ночь. В них огромные корабли, замершие над Свомп-сити, перестали загадочно висеть над городом, раскрыли хищные сопла оружейных портов и превратили некогда безопасную колыбель прикладной науки в руины. Сон всегда был один и тот же, отчего Альфи задумался — кошмар ли это был на самом деле или отчаянное желание, проецируемое в сон?

Внутри морозильной камеры обнаружилось одинокое мухскимо, которое Альфи подцепил своим длинным языком и отправил за щеку. Надевая рабочую форму — серый комбинезон с номером 218346 на спине, он размышлял — а была ли их жизнь до прилёта неизвестной цивилизации безопасной? Алигатоны, с которыми маленькие зелёные фроггеры делили планету, хоть и были ужасны как внешне, так и по характеру, являлись вполне разумными рептилиями. Они взяли на себя оборону, правопорядок, сферы бизнеса и все организационные вопросы. На каждом мало-мальски важном посте был зубастый, двухметровый алигатон под началом которого самоотверженно трудились пара сотен трудолюбивых фроггеров. Они работали на фабриках и заводах, ставили опыты в лабораториях, спасали жизни в медицинских центрах и преподавали в институтах. Там, где им недоставало физической силы или выносливости, свою когтистую лапу протягивали алигатоны, и их странный зелёный симбиоз работал исправно. Пока не случилось Пришествие.

Закрыв дверь своего блока Альфи начал осторожно спускаться по лестнице. Первая ступенька настоящая. Вон трещина от удара молотком — парочка подростков проверяли на крепкость новый молоток из керамбита, а вот пятно от супа из гребешков, который продают в двух кварталах отсюда в смешных конусообразных чашках. А вот на месте второй ступеньки скрывался мимик. Эти коварные твари заполонили город в тот же день, как появились огромные суда в небе. В первую же неделю население города сократилось на 30% процентов, большая часть из которых — алигатоны. Огромные рептилии пусть и был невероятно сильны и соображали в финансах, но не привыкли обращать внимания на мельчайшие различия в окружении. Их поджидали плотоядные лифты, зубастые автомобили, удушающие скользким языком лампы, и кружки смуффа, способные растворить невнимательного алигатона за пару секунд, если тот вольёт привычный напиток себе в пасть.

Фроггерам тоже пришлось туго — маленькие трудяги постоянно витали в облаках и редко смотрели под ноги, что только облегчало мимикам работу. Некоторые из них отъелись настолько, что перестали скрываться. То ли дело зайдя за угол, можно было наткнуться на лениво распахнутую пасть, из которой несло гнилью и шампунем для привлечения мух. Мимикам было всё равно кого есть, в опасности был любой не сильно внимательный житель планеты.

Но только не Альфи. Он не собирался умирать так глупо и бесполезно, нет сэр! Пусть хоть весь город заполонят зубастые чудовища, он выживет и обязательно отправится к звёздам, туда где нашла свой дом станция Полярис — дом для всех исследователей бескрайнего космоса. Лет десять назад, ещё до клятого Пришествия, каждый год самые способные фроггеры сдавали экзамен и несколько счастливчиков отправлялись на Полярис, менять жизни. Свою и бесчисленное множество других. Фроггер прыгал по ступенькам, считаю в голове — раз, два, мимик, три, четыре, трещина, пять, шесть, мимик! Перелетая последнее препятствие Альфи случайно чиркнул подошвой по ступеньке, и фальшивый бетон разлетелся на мелкие крошки. Возникшее из провала щупальце обхватило ногу Альфи, но прежде чем оно успело что-либо сделать, фроггер выхватил из кармана на поясе алмазный резак и полоснул по конечности твари. Существо издало клокочущий звук, втянуло обрубок обратно в ступеньки и принялось хрипло бормотать проклятия на незнакомом языке. Завтрак отказал монстру во взаимности, и это обидело его до глубины души.

На улице было прохладно. Надо отдать должное маленьким ботам, они делали всё возможное, чтобы не дать снегу долететь до земли, слиться воедино с десятком своих сородичей и укрыть поверхность белым одеялом. Но этого было мало. Холода пришли вместе с остальными несчастьями и доставили всем большие проблемы. Алигатоны начали впадать в спячку, фроггеры соображали медленно и едва держались на ногах. Общими усилиями удалось запустить рой ботов, наладить производство согревающего тоника. Это хоть как-то облегчило всем жизнь. Оставалось лишь надеяться, что тебя не сожрёт ближайшая урна и всё тип-топ. А завтра… завтра незваным гостям может надоесть ждать, они жахнут по городу термальным снарядом и всё закончится.

“Это не так уж и плохо” — размышлял Альфи, подмечая все опасные участки на дороге, огибая небольшие цветники, пригибаясь под лозами винограда — просто на всякий случай. Под аккомпанемент стонов, криков и причитаний Альфи добрался до городской площади. Раньше здесь, ничуть не уступая размером высотным зданиям, возвышалась статуя единства. Огромный алигатон стоял на одном колене рядом с фроггером в халате. В руках небольшого существа скульптор изобразил модель их звёздной системы, как бы намекая -— мы не одни, вселенная огромна. Предела нет. Сейчас от скульптуры не осталось ничего. Её осколки, словно разбитые в дребезги мечты и надежды, валялись на земле. Вместо памятника на постаменте стояла странная металлическая конструкция, с пультом управления. На пульте ярким, призывным огоньком мерцала красная кнопка.

Альфи уже собрался продолжить путь к станции электропоезда, как вдруг замер, уставившись на конструкцию с пультом. Когда всё только началось, отчаяние поселилось в душах планетян. Алигатоны бросили на корабли наблюдателей все свои силы и были разбиты в пух и прах. Горящие остовы некогда прекрасных боевых кораблей падали на землю дождем из крови, топлива и металла. Здания рушились, все кричали и пытались спастись, от испепеляющих лучей, но наблюдатели не спешили устраивать геноцид. Расправившись с алигатонами, они попросту замерли высоко над городом. Кнопку, судя по всему, на площади оставили тоже они, больше некому. Эдакая насмешка, игра в поддавки — хотите выжить — попробуйте, нажмите.

Но каждого желающего за пару секунд безжалостно уничтожал палач — сухераптор с планеты Хис — огромное, массивное существо с коричневой лоснящейся шерстью. Несмотря на внушительные размеры и огромную пасть, большая часть его зубов была ужасно хрупкой — странный генетический дефект, который учёные так и не смогли разгадать. Чтобы питаться сухераптор использовал огромные наросты на своих кистях, кроша добычу на мелкие кусочки, словно умелый дровосек колющий дрова. Желающих быстро поубавилось. Алигатоны, чья численность теперь была достойна занесения их вида в реестр исчезающих, ушли на дно, побросали свои посты. Одни спрятались в своих домах, другие впали в спячку — холодный воздух делал их ужасно медлительными и неповоротливыми. Третьи и вовсе напоминали сумасшедших — сидели на улице, просили милостыню, вяло огрызались, когда занятые флоггеры попросту их игнорировали, умирали в муках, по неосторожности напоровшись на мимика.

Фроггеры, наоборот, были слишком осторожны чтобы рисковать почём зря. Все усилия они направили на адаптацию — погодные дроны, чтобы плавить снег, горячительные тоники, чтобы повысить температуру тел и сохранить ясность ума, небольшие хитрости, чтобы избегать плотоядных мимиков. Хотя последняя мера работала с переменным успехом. Зачастую зелёные учёные были настолько погружены в свои мысли, что мимикам не составляло никакого труда поймать их в свои сети. Ряды фроггеров уменьшались, но им на смену приходили все новые, выращенные в специальных лабораториях ускоренного роста. Каждая новая волна рождённых получалась всё более флегматичной, безэмоциональной и до ужаса практичной. Никаких имён, это пустая трата времени. Жить прямо на работе, так меньше тратится времени, еда у всех одинаковая — мухскимо, мушиный суп, комариный стейк, порубленный на мелкие кусочки. Все остальные полезные вещества фроггеры получали из тоников. Те, кто хотел, ночевали дома, как Альфи. Принуждения не было, всем было все равно. Закончишь жизнь в пасти вечно голодного чудовища — на следующий день твоё место займёт другой фроггер с номером. И для мира ничего не изменится. Он продолжит жить. Существовать. Быть. Краем уха Альфи уловил что-то за спиной. Где-то за углом послышались крики, звук ломающихся костей, противные влажные звуки, чавканье. Но фроггера всё это не волновало. Вон она, кнопка. Две сотни метров и она в его руках. Нажать и… что? Что случится? Наблюдатели исчезнут как по волшебству, настанет конец света или… Или ничего не произойдёт? Вдруг это все одна большая, до слёз обидная и глупая шутка высшей расы? Просто видимость надежды, которой попросту нет. 

— Нажмёшь? — раздался сзади хриплый голос. Старый алигатон сидел, прислонившись спиной к гранитному ограждению площади. Его взгляд блуждал из стороны в сторону, из полураскрытой пасти капала слюна, руки и ноги напоминали тростинки, покрытые тонкой сухой кожей. Рядом стояла миска для пожертвований, в которой лежала мелкая монетка.

— Хочешь? — вновь спросил он, уставившись безумными глазами на фроггера.

— Я.. Я не знаю — пробормотал Альфи. В голове что-то бухнуло, волнение тонкой струйкой поднялось откуда-то из кончиков пальцев и бушующей волной ринулось ввысь. К горлу подступил комок.

— Не нажмёшь — сухо заключил алигатон, — никто не жмёт, все боятся. И правда, что это даст? Зверюга-то вон, массивная. Будь у нас наш флот. Или хотя бы один проклятущий корабль.. Уж мы бы его…. Но нет, всё это не имеет смысла.

— А в чём смысл? — спросил Альфи, скорее для самого себя.

Алигатон что-то хрипло ответил, но фроггер его уже не слышал. Он сделал шаг вперёд. Один шаг, всего лишь один шаг, но это многое изменило. День за днём, год за годом, десять проклятущих лет он проходил мимо площади на работу. Через квартал находился вокзал, откуда поезд и через час он добирался до работы. Улицы, переходы, платформы у поездов — не было места, где бы можно было расслабиться. Глаза постоянно высматривали неровности, блеск на поверхностях, странные выпуклости и другие признаки затаившегося мимика. Лишь внутри зданий было относительно безопасно. То ли тварям было не по себе внутри, то ли наблюдатели намеренно ввели такое условие — чёрт его знает. Важно было другое — внутри было ничуть не лучше. Перешагнешь порог, и сотня глаз сразу обращается к тебе. Ты кто? Какой твой номер? В чём твоя польза? 218346? Какая досада, всё ещё живой, даже умереть не смог нормально. Портит нам статистику, выбивается из ряда стройных, красивых чисел. А ещё это имя — Альфонсо Трелл! Имя! У этого ротозея есть имя! Какой стыд, какой позор. Садись за стол, работай как другие. Дроны сами собой не соберутся.

И каждый раз, идя домой с работы в постоянном напряжении, страхе и отчаянии, он раз за разом смотрел на кнопку и думал — завтра я обязательно её нажму и будь что будет. И каждое утро он думал о том же самом. Именно сегодня настанет этот день, обязательно настанет. Но не сейчас, после работы. Или на следующее утро. Но обязательно настанет. Иначе просто не может быть.

Ещё один шаг, небольшой, осторожный. На один шаг больше, чем минуту назад. На два шага больше чем когда-либо. Так просто и так сложно, бороться с собой, игнорировать очевидные вещи, единственный правильный путь. Ну же, ещё один шаг, это не сложно. Просто поднимаешь ногу, переносишь вес, опускаешь. Поднимаешь другую.

Палач заинтересованно посмотрел в его сторону. Шутка ли — первое развлечение за последние десять лет. Медленно поднялся на лапы, плотоядно уставился на незваного гостя. Клинки на руках с грохотом обрушились на каменную поверхность, оставляя рваные дыры в теле площади, взмывала в воздух пыль и каменные крошки.Сухераптор был в каких-то десяти шагах от Альфи. Выжидающе смотрел, нетерпеливо переминался с лапы на лапу, угрожающе рычал. Но не двигался с места. Старый алигатон, сидящий где-то позади, громко рассмеялся. — Маленькая жаба хочет изменить мир! Вы только посмотрите на него.

— Свой — пробормотал Альфи, — Свой мир.

Он сделал ещё один шаг, и ещё один, и ещё. Палач возвышался над маленькой зелёной фигуркой, готовый стереть её в пыль одним ленивым движением. Костяное лезвие со свистом рассекло воздух но встретило пустоту. За мгновение до удара Альфи сделал ещё один шаг и прошёл сквозь сухераптора. Голограмма мигнула и исчезла без следа. Пальцы фроггера легли на кнопку, помедлили один удар сердца и надавили.

Старый алигатон медленно поднялся со своего места. Он хрустнул шеей, помассировал затёкшие плечи,  двинулся к центру площади. Холодный ветер утих, снегопад прекратился, в небе посветлело. Огромные корабли растворялись в воздухе. Всё, кроме одного. Оно было значительно меньше остальных, вытянутой формы, а не круглое, как казалось раньше. Серый корпус был потрёпан, словно корабль побывал в сотнях битв. На боку, частично скрытая под слоем космической пыли и сажи, алела красная звезда — символ станции Полярис.

— Я… я не понимаю — протянул Альфи. Пульт выскользнул из его рук, брякнулся на землю и развалился на части. Огонёк внутри погас.

— Миражи — хмыкнул высокий мужчина в красном скафандре, становясь рядом. Старый алигатон развеялся на ветру, ушёл как вчерашний сон.

— Миражи? — неуверенно переспросил Альфи. Мысли в его голове неожиданно стали медленными и неповоротливыми. Действие тоника, принятого вчера днём, стремительно кончалось, а новая доза была далеко — в десятках километров на запад, в лаборатории.

— Сложно думать? — понимающе кивнул мужчина и продолжил, — Понимаю. Но не волнуйся, холодильная установка перестала нагонять холод в вашу атмосферу, скоро ваша экосистема снова придёт в норму. Ты спрашивал о миражах? Интересная технология, не правда ли? Впервые мы столкнулись с ней на планете Хис. Звучит знакомо, ты уже слышал его раньше. Именно оттуда мы привезли нашего большого друга, который охранял площадь. Настоящий остался на станции а вот его образ оказался для нас очень и очень полезен. Всего-то делов, распилить пару храбрецов плазменной пушкой сквозь голограмму и никто не будет приглядываться. С ним вам бы пришлось куда сложнее. На своей планете они охотятся под прикрытием Фаты Морганы. Огромные, невероятные пейзажи в небе. Чудесные картинки, которые завораживают, лишают концентрации и воли. Ты находишься в их власти до самого последнего момента, когда становится слишком поздно. Сухерапоторы не знают пощады.

— Мимики…. Те существа, которых вы натравили на нашу планету, они из другой системы? Они настоящие?

— Более чем, из плоти и крови. Ну или что там у них вместо неё. Забавная вещь — они очень любят холод. В тёплую погоду они не практически не опасны. Вы бы вряд ли когда-то пересеклись с ними в одном биоме, и от этого наш небольшой эксперимент заиграл новыми красками.

Альфи присел на край постамента, окинул взглядом руины площади, поднял взгляд к нему. Тёплый ветерок принёс в его ладонь покрасневший листок.

 — У себя дома мы называем это осенью — сказал мужчина в скафандре, поймав другой листок, жёлтого цвета, — Это не совсем по плану, но, видимо, ваш климат сильно изменился из-за нашего вмешательства. Прежде чем вернётся прежняя температура у вас будет своего рода переходный период. Красивое время, поверьте мне на слово!

— Вы ведь со станции Полярис? Зачем? Зачем вам всё это?! Я всегда мечтал попасть к вам — учиться, изучать новые миры, делать мир лучше. А вы… Столько смертей, столько страданий. Зачем?! — голос фроггера поначалу дрожал, но к концу небольшой тирады окреп, в глазах появилась решимость.

— Теорией мир не изменишь, малец — пожал плечами мужчина, — Миры не хотят меняться сами, им требуется толчок. И вот какой-то момент мы решили, что пора перейти к практике.

— Вы решили довести нас до состояния кризиса и посмотреть, что получится?

— Напротив, мы хотели вывести вас из кризиса, в котором вы застряли. Ты ведь не глупая жаба, неужели ты сам об этом не думал?

— Думал — хмыкнул Альфи,  — Сегодня утром. А кажется, что так давно. Алигатоны, всё дело в них. У нас был не симбиоз, мы просто привыкли так думать. Это было удобно. Это было просто.

— Всё верно. Когда-то давно они захватили вашу планету, заставили работать на себя. Использовали ваши же технологии против вас. С помощью нескольких запуганных ученых вся ваша раса стала считать ваше сотрудничество взаимовыгодным. Алигатоны зарабатывали на вас огромные деньги, а вы получали право жить и трудиться на благо ваших покорителей. И продолжали бы это делать, если бы не наше вмешательство.

— Двухступенчатый план! — воскликнул Альфи, поднимаясь на ноги, — Я читал об этом! Убрать ключевое препятствие, мешающее организму эволюционировать, но поставить другое, с которым он сможет справиться сам. Если, конечно, захочет.

— Всё верно! Но большая часть вашей расы пошла по пути наименьшего сопротивления — вы решили приспособиться к неудобствам вместо того, чтобы справляться с ними. Как это… по человечески!

— Так вы, человек, правильно? Я видел изображения, читал несколько статей. Вы с планеты Земля? Но как, как вы ещё живы? Перелёты, расстояние…

— Как много вопросов, маленький учёный! — рассмеялся мужчина в скафандре, — Твой мозг потихоньку оттаял и снова готов поглощать знания. Но я и так задержался. Что скажешь, может, продолжим наш разговор на корабле? Альфи поднял взгляд на огромный корабль.

— Там? Вы что, предлагает мне…

— Предлагаю — кивнул мужчина, — ты способный малый, нам пригодится твоя сообразительность и решимость. Что скажешь? — Я… — Альфи оглянулся на разрушенную площадь, мысленно вернулся в свою небольшую квартирку, вспомнил офис и коллег. Снова посмотрел наверх, — Я согласен. Глупо сворачивать на полпути если решился на что-то.

Мужчина кивнул, сделал пару шагов вперёд.

— Дагон, принимай нас на борт. Код 218 346. Проект завершён успешно. Пора двигаться дальше.

Когда зелёный луч с корабля поглотил две фигуры, на площади среди пыли остался лежать старый бейдж. Цифры на нём больше не имели никакого смысла. Альфонсо Трелл двигался дальше.