Последний мальчик путешествует в метрополию, словно нейрон бродит по архивам информации, где важно вовремя восславить Главную пружину, как центральную фигуру мироздания. Эгоцентризм на службе стимпанка, дети, не теряющие веру в максимализм и …конечно, классические образные крылья – как же без них бороться с забвением, хаосом и депрессией?

Динамичный захватывающий детектив с неубедительной концовкой и узнаваемой «пирамидой» нарастания напряжения. Автор впечатлил конфликтом, но немного разочаровал развязкой. Однако работа хорошо демонстрирует специфику пограничной амнезии, подчеркивает актуальность табуирования памяти, что успешно реализует тему номинации.

Мизантроп с аллергией на человечество, все живое. Пытается противостоять своим фобиям и борется за иное существо, фактически демонстрируя баланс противоречий. Нынешний лимб априори попытка вспомнить себя в благости, в реале, как бунт потустороннего экспрессиониста. Кладбищенская экзотика в рамках одноактного балета. Мелькнула тень Метерлинка. Простая не пафосная фраза: «…ведь это неправильно, когда живые забывают про мёртвых», – ничего нового или сверхмудрого, но соглашаешься с ее грустной честностью и чувствуешь некое… смущение.

Сборник ковбойских фрагментов и эпатажных сценок на фоне больных воспоминаний главгера, стремящегося найти себя в этом недобром мире. Почему-то всплыл эпилог «Дома в тысячу этажей» Вайса: «…странный пациент мгновенно вспомнил свое прошлое, свое имя, свое место в жизни, вспомнил, что будет делать, когда вернется из плена. Все вдруг прояснилось, стало близким и понятным…»

Зачем мне розовые очки, если они искажают мир настолько, что я не могу вспомнить черты любимого лица? Если бог из машины, гарантируя рафинированное существование на грани наркотического удовлетворения, требует в жертву не только тело, но и духовность, нравственность и деградирующую честь? Впрочем, мир созрел, пора зажигать костры, жаль, что концовка осталась открытой, на раздумье читателю.

Спокойный камерный сюр. Персонификация луны в разрезе личности, «утонувшей» в море воспоминаний, причем положительных в большинстве (редкая характеристика главгера).

Атрибутика дежурного боевика средневековья, характерные (и неожиданные) эмоции участников плюс сопереживание призрачному стремлению к двусмысленной справедливости. Тут, вроде, и нет главгера, но ничего страшного. Сама стихия боев, приключений и спорной интриги увлекает в меру развития сюжета.

«По ночам не сплю я теперь, томминокер стучит в мою дверь…» – вспомнилась эта припевка к роману Кинга. Каждый невольно ждет звонка из глубин забытья. Ведьма символична, ведьма-напоминание и жупел для легкомыслия, самомнения и пренебрежения. Тут важен не хоррор в гротеске, а свойство лицемерного самопрощения, которое обернется карой в квадрате. Когда? Наверное, у каждого из нас свой срок и способ искупления.

Здесь абсурд на грани черного юмора и крутосваренный социум бьют читателя влет! Недоумение, сарказм, наивная логика нашего сумасшедшего мира, – все модели выживания в условиях противостояния агрессивной среде. Как поступить? Правильно: забыть обо всем напрочь и возродиться фениксом, гоголем и прометеем. Мы, читатели, стали свидетелями бархатного апокалипсиса в рамках индивидуального ренессанса. К черту обиды, неудовлетворенность и сомнительные победы, если они мешают развитию личности, причем на благо семьи. Регенерация душевности должна начинаться с чистого листа. Кажется, схожая мысль мелькала в Хрониках Амбера и Молоте Валькаров. Оригинальная реализация этой идеи, на мой взгляд, удостоена столь высокой оценки.

Это более, чем притча. Смешение стилей, эпох, принципов бытия и психотипов на полярности беспристрастности и неторопливости главгера, накапливающего тысячелетнюю мудрость и модели справедливости. Новый Соломон с остроумием Анатолия Кони, который НИКОГДА не забудет тебя.