Чувствуется, что в рассказ вложено много эмоций: это и тоска одиночества, и боль от потери близкого человека, и воспоминания о несчастливом детстве. Но не смотря на присутствие Подкроватного монстра, сюжет воспринимается как реалистичный, а не как мистический. Легко поверить, что у героя случился приступ галлюцинаций на почве переживаний о смерти матери, и он сейчас сидит в пустой комнате с выключенным светом и разговаривает сам с собой.
Лично мне не хватило хотя бы слабого лучика надежды в конце, а то уж слишком беспросветна жизнь героя. Это могло бы быть короткое сообщение со словами поддержки, присланное в мессенджере, или планы уехать куда-нибудь, когда всё закончится. Прошлое в рассказе есть, настоящее - тоже, а вот будущее не то, чтобы совсем отсутвует, но оно героя явно страшит. Казалось бы, прощание с Подкроватным монстром должно было закончить один этап его жизни и стать началом чего-то нового, но этого совсем не чувствуется. А если лучше герою не стало, то к чему была вся эта встреча?

АлексисА какой, что это за мир? Динамика есть, а мифология и структура этого мира не совсем просматриваются. В фентези миф важен вроде. Или это психологическое такое фентези, псинтези) А вообще хорошо.

Альтернативный мир, в котором магия контролируется церковью, а способные к ней получают силу из страданий. В этом мире самым известным магом был Спаситель (другого имени у него не было). Убить его не удалось, палачи разбежались, а копьё сломалось. В последствии всё, связанное с казнью, напиталось силой и стало могущественными артефактами. Всеблагой Престол называет Спасителя своим основателем, но это не так, потому что Престол поддерживает монополию на магию, а Спаситель боролся ровно за противоположное.
Мир я придумывал большего масштаба, чем видно в рассказе.

О рассказе можно сказать много хорошего.
Во-первых, он бодро читается несмотря на немалый (максимально допустимый на конкурсе) объем. И у меня ни разу не возникло желания отложить чтение на потом, потому что было интересно узнать, каким образом Саша и Полина разберутся со Страхом. Несколько разочаровало, что на выручку героям автор призвал deus ex machina в лице призрака.
Во-вторых, при чтении не возникает ощущения лишних эпизодов. Огромные рассказы часто можно и нужно сокращать, но не в вашем случае.
В-третьих, хочу сказать спасибо за то, что
решили осветить проблему диабета. После прочтения я залез в интернет, чтобы погуглить об этой болезни. О многих её симптомах я даже не слышал.
Саша и ее подруга Полина у вас получились симпатичными персонажами со своими "фишками". Им легко сопереживать, чего нельзя сказать о Гарике и Оксане Юрьевне. И если первому это простительно (всё-таки он большую часть рассказа лежит в коме), то учительница, на мой вкус, реагировала на происходящее неадекватно ситуации. Клубы черного дыма можно было принять за пожар, слизь - за прорыв трубы, монстра - за галлюцинацию вследствие отравления газом. Но нет, она сразу поверила в магическое происхождение Страха. Тоже мне взрослый образованный человек.
Не менее картонным вышел и сам Страх. Мне, ещё до знакомства с отзывом Алекса, показалось, что злодей вышел чересчур анимэшным. Манерность, высокомерие и страсть к спецэффектам выдают его с головой.
Но повторюсь, написан рассказ совсем неплохо. Разве что словосочетание "мягкий стул" в антураже больницы вызывало ненамеренную комичную ассоциацию.

Алекс, спасибо за отзыв. Была мысль сделать из дяди кого-то вроде Мэри Поппинс, но я понял, что не хочу настолько явного фантдопа. Это бы лишило Гришу возможности самому решить проблему с хулиганами.

Пусть Безымянный и старается для своего народа, но, как это часто и бывает в жизни, его старания никому не нужны и делают его чужаком на ферме. Свиньи (хотел написать "люди") не хотят верить в то, что их используют самым примитивным образом. Им не нужны умные мысли из чужой головы, и побегу Безымянного они будут только рады. Свои ждут героя на юге. И то, что он их отыщет, я считаю неожиданным, но приятным хэппи-эндом.

За интересный взгляд на антиутопию размером с полноценную повесть.

Герой рассказа неплохо выкрутился. Чтобы влиться в племя, для которого он был уродцем и чужаком, он поменял местами понятия нормальности. Задал, так сказать, новые каноны. Революционер, не иначе.

За оригинальный мир, навевающий воспоминания то ли о фильмах про индейцев, то ли о прогрессорах и Лесе из "Улитке на склоне" братьев Стругацких.

За обещание интересной таинственной истории, которое хоть и обернулось пшиком, но хотя бы сумело заинтриговать поначалу.

За жизненных героев и ситуацию, идиотическую настолько, что она вполне могла бы произойти в реальности.