Диктатор моей земли
Диктатор моей земли
День так быстро темнеет — молнии битвы магов становятся ярче с каждой секундой... И вот уже день: чёрная ночь, а Комве с Элдани щуряться и вздрагивают от каждого нового остроблеска. Молнии далеко, но для магии ведь границ нет; её нужно бояться боятся всегда и везде. И даже здесь — за гранью Круга Защиты. Мало ли что. Все тайны Промысла никто не ведает!
Комве, разумеется, хотел бы знать все эти тайны. Подноготную Волшемирья. Ну да кто ж ему её откроет. Он и лошадь запрячь без смеха люда не может: у той вожжи потом в копытах путаются. Когда же он пытается распутать деяния рук своих — получает порою копытом в лоб, эх... Обычнику удар такой не сдюжить, но Комве ещё во младенчестве заговорён был на "вечное здравие" при встрече со всякой животиной.
Лорд Магов Степи готовил его этим заклинанием для службы. Охоты. Почётный Раб — вот его участь. И ещё сотни будущих мужчин Волшемирья. Но сам Промысел искромётно и весело распорядился судьбой Лорда Магов Степи
Очень уж своеобразно распорядился. Стал Лорд бесплотным погонщиком северного ветра; когда Лорд через жертвенную кровь одного из подданых заказал себе совершенство формы... Забыл, видимо, что атрибуты совершенства противоречат идее власти над обозримой территорией. Так и стал Лорд покорным слугой колеса перемен в Волшемирье. Но ведь и северный ветер нужен.
Теперь Лорд — необходимая шестерёнка в механизме бытия. Вот, что значит не продумать ритуал досконально. Был ты хозяином земель и слуг, а стал небо знает кем. Комве мечтал в владеть магией, несмотря на всякие опасности её. А ведь при выборе жертвы в День Заклинаний — палец Лорда чудом не ткнул лоб Комве; в итоге коснувшись стоящего рядом мальчишки...
Что там не поделили маги — Комве не знал. Они дрались на молниях, как люди на ножах. Делили земли, души рабов... Или силами просто мерились. Кто ж разберёт великое в портянках! А мама-то говорила: не ходи, не смотри на битвы магов. Ну так интересно же. Ма хорошая, но её слушаться — ведь обабишься. И вот — Комве у самой границы Круга Защиты... Вглядывается вдаль и щуриться от ярких небесных змей.
Молнии! Чем гуще тьма, тем они ярче; молнии. Он так хочет чувствовать в себе нечто иное, необычное. Магическое.
Когда вспыхивает очередная молния — фигура Комве похожа на извилистое деревце с толстым стволом. Будь сейчас в небе яркое солнце — мы увидели бы парнишку с обычным, полноватым телом и круглым лицом. С давно нестриженными лохмами белесых волос; в руке его увидели бы веточку омелы — которую мнит он волшебной палочкой.
Нет, Комве — не идиот: плохо так называть мечтателя. Весёлого к тому же. Они с Элдани родились в одном селе и прозвали их не иди-, а весиотами. Кореш Элдани всегда рядом с ним, и сейчас тоже. Если Комве в отблесках молний — дерево, то Элдани — куст. Невнятный худыш; тоже некогда заговорённый раб Лорда Магов, который растворился в воздухе — став погонщиком ветра. У Комве — огонь любопытства в прищуреных глазах. У Элдани же глаза в страхе распахнуты зеркальными кружками. В них живёт чёрное предчувствие.
Плещут молнии в неистовстве магической силы. Там, за холмами..
Нечто летит к Элдани и Комве оттуда. Падающей звездой. А вместо же частых молний — вдали только тьма! И только тьма.
Так тихо стало во всём Волшемирье, что Комве понимает... был обоюдно-смертоносный удар магов...
— Они все мертвы? Взаимное уничтожение, как издревле предрекалось? — Содрогаясь от своей догадки, шепчет на ухо Комви кореш его Элдани. Долго молчит Комве. Губы разомкнуть иногда сложнее, чем языком замок в двери узника открыть. Но он отвечает, вполне ровно, хотя и тихо:
— Да, похоже на то... Маги сгинули. Или оглушены на век.
— Так это значит... Свобода?
— Хаос, Элдани, тёмный хаос междоусобиц!
— Но наши девушки теперь свободны от липких треб себялюбивых магов, Комве...
— Да... И потом ты вцепишься мне в глотку из-за сущей ерунды
.— Что? Я — в твою глотку? Никогда такого не будет, Комве!
— Ладно, верю. А что там летело к нам сюда в разгаре битвы, Элдани?
— Не разобрал, но что-то летело...
— Нужно сходить посмотреть!
— Я схожу, если ты боишься, Комве..
— Не-не, давай я... Туда-сюда смотаюсь. Раз маги на время мертвы — и я не боюсь выйти из Круга
!— Ну... Действуй. Хотя, мне быстрее будет! Я сбегаю!
Так Элдани получил в руки свои волшебную палочку. И коварные змеи мыслей шептали Элдани: "Не кажи своё всемогущество Комве, отберёт он у тебя мэджистик!"
— Я ничего там не нашёл и пойду погуляю, — сказал Элдани. А что сказал, и сделал.
И задумал Элдани обойти границу Круга, чтобы не встретиться с Комве, который отберёт — он так думал — у него чудо-палочку. Комве же беспокоился за кореша своего и кричал:
— Элдани, где же ты...
И за несчастным — как он думал — в беду попавшим другом... Кинулся Комве вперёд. Пересекая границу Круга.
Обманутый, несчастный Комве. Там, за гранью — он познал сущность песка, соль вечности. В пустыне.
Закон же Промысла вновь заиграл свою песнь, и повелел... Встать хоть кому-то на место поверженного Лорда Магов. Занять новый трон. Создать Новых Господ Волшемирья. А вот и Элдани маячит. Рад был Промысел сделать его десницей своей...
Полюбил Элдани зелья экзотичных вин; услаждался, гордо восседая на троне. Прохлада крепости успокаивающе действовала на него. "Я могу делать всё, что захочу! Палочка, ты ведь организуешь?" Разврату и распутству предавал тело своё Элдани. Мэджитстик делала чудеса... Всё делала, чего чего он хотел. А что хочет человек в его годы? Много женщин и вина!
И сие было явлено. Женщины смеялись, услаждали слух его шёпотом романтических грёз. Но у волшебства были свои законы: если я твоё желание исполню — чем заплатишь ты потом? Но "потом" — это же когда-то там...
Элдани желал лик свой увековечить. И медной яркостью откликнулось лицо его в сотне городов. Смотрело лицо его обмеднённое с этих статуй на мир; на подданых горожан. Новый Лорд Магов!
Ведьма-привратница каждое утро преподносила ему Мечту. А люд сторонился его. Фыркал и тосковал люд. Недоволен стал Элдани отсутствием почтения к себе. Не несли горожане цветы к его тамошне-каменным стопам.
— Так должно быть? — Насупленно спрашивает он у ведьмы
.— А тебе нужна лесть? — Шепчет она. Высокомерная тварь! Так чувствует её ответ Элдани. Надо бы башку ей оторвать и скормить псам; палач умеет.
Комве приходит в дом с рассветом. И его враз окружают любящие сёстры.
— Охотник! — Сказала старшая, её звали Энни. — Ты принёс в дом еду?
— Нет, я искал иное, — ответил Комве. И знали они, что он ищет. Но не хотели удачи в поисках.:
— Ты хочешь справедливости, братик? Иного мироуклада? Угомонись уже, Комве!
И дальше — дни бежали чередой тоскливой. Эпизодами встреч с чванливыми господами. Ощутив же ход времени в хрусте коленей своих — немолодых отныне... Элдани затосковал.
Решился на бунт. О том же думал и Комве. Бунт!. Знал Комве, что участь свою изменить можно. Потому и собирал в лесах причины гибели... всякой жизни земной. Вот и наложил, однажды, на портрет Элдани веточки хворых деревьев. Да листья от угасающих, гниль свою чуящих, цветов.
Новый Лорд Волшемирья... Элдани вдруг почувствовал слабость. Придворная ведьма сказала: друг твой против тебя колдует! Позволь умертвить его. И задался тогда Элдани вопросом: "А что же есть жизнь, если так легко можно её отобрать?"
Комве распознал беду, едва взглянув на небо:
— Прячтесь! — Заголосил он на всю деревню.
Дождь превратил капли свои в стрелы серебряные — но не нашли они буйных голов; те спрятались: повинуясь видению и окрику Комве. Всевидящего. Отныне сей титул за ним закреплён!
Ведьма стрючконосая говорит Элдони
— Не быть в покое тебе, пока есть он на земле! Вот и выжила деревенька! И что же есть ты... без страха в глазах их?
— Я должен действовать жестче? — Вопрошает он ведьму.
— Да! — Отвечает ему саблезубая.
Он ждёт, когда она уйдёт, и опускается на колени. Только так Элдани может извлечь из-под своего дивана волшебную палочку! Элдани правит Волшемирьем. Что для многих забавно.
И не смеха ради спит ныне Промысел, всяким позволяя свою власть устанавливать. Что-то грядёт — думает Комве. Потому встречаться с Элдани, прежним другом своим, он вовсе не хочет. Случайный Лорд — вот кто такой, по мнению Комве, Элдани! Липовая шняга, чтобы пережить безумие тёмных времён. Кланяться ему? Да уж увольте! И ведь что там тогда отделяло самого Комве от роли Лорда? В тот, чёрным ставший день. Решение не идти за волшебной палочкой, будь она неладна.
Но рулит всегда тот — у кого волшебная палочка! Потому Комве и неудачник, а Элдани — Лорд.. Палочка же имеет силу доставлять всякого к ответу. Вот почему Комве вдруг оказался во дворце... Перед врагом и другом своим — Элдани. Тот и учудил сие появление Комве в пенатах своих при помощи палочки.
— Вот же кем стали мы, брат! — Обрушился сверху на Комве глас Лорда. Тот и правда шёл по верхнему уровню заллы. Она была восхитительно пуста — для их встречи её обезлюдили?
— Ты стал хозяином душ, а жизнь всё-равно проходит, Элди. — Сказал Комве.
— Нет магии — нет вечности, — отвечал печально Элдани ему. — Я очищаю наши края от зла. Делаю то, что сохранится в веках!
Это говорил Лорд Элдани очень увлечённо. Комве же фыркнул.
— Думаешь? Но в твоём королевстве — нет мира. Старики — страдают. У них колени болят. А юные — морочат себе головы блудом. Так было и будет всегда, Элдани. Ты не лучше и не хуже иных...
Элдани же лениво отмахнулся
— Так ты из этих, вечно недовольных... Хотел тебя министром своим сделать, но: чувствую расхождения во взглядах.
Комве сжигала обида. Не из этих он, не из каких-то там. А если и есть "вечно недовольные": так не тебе ли, Лорд Элдани, делать этот поганый мир лучше?
Но вслух он сказал иное:
— Просто люди страдают. Никто не гонится за недовольством, если есть у него изобилие. Дураком был бы. Но мир наш жесток...
— Ох, какие речи! Узнаю прежнего друга своего Комве!
— Спасибо
.— Сможешь подменить меня на троне, пока я плаваю в далёкие страны для связей с тамошними королями? Для подружиться.
— Что?
— За сим тебя и звали, Комве
.— Хм...
Первый его указ, когда Элдани отчалил, был — "уничтожить бедность". Не хватало же денег люду — вот рьяно их и печатали, повинуясь его указу. Много стало денег. И — мало, что можно на них купить вдруг. Не дороже бумаги стали деньги. Почему так! Чёрное волшебство? И в деревнях забродило бунтарское настроение. Безработная молодёжь шлялась всюду, не разбредаясь и под утро. Комве повелел всем приносить пользу Волшемирью: работать хоть где. Но не шляться. Тогда бунты вспыхнули уже и в Городе. Люд хочет гулять, когда вздумается? Хорошо! Он отменил последний указ свой. Секретники же донесли с улиц, что подданые считают Комве слабаком: тесто, а не король!
Он не знал как пополнить стремительно пустеющую казну. Печатать же новые деньги было опасно. И господа своих земель пытаись урвать друг у друга кусок — пухла у Комви голова, когда он пробовал разрулить эти распри. Ещё вот Восток, полный непокорных сельчан, хотел отделиться — и кроме, как послать армию туда — выхода иного Комве не видел...
Так вошли эти месяцы в историю Волшемирья временем диктатора Комве. Несправедливо! Он же меньше всего хотел оказаться злодеем. Диктатором. Ведь очень свободолюбивым был всегда он!