Народ бабочек

Зимой смеркается рано. И хотя в ясном небе ярко светит полная луна, да и работы по хозяйству всегда хватает, с наступлением темноты на улицу никто не выходит. За стенами избы завывает ветер. В очаге ярко полыхает огонь, и вся семья садится поближе к теплу и свету, чтобы послушать сказку.

На почетное место усаживают деда. Его подслеповатые глаза не щурятся при взгляде на жаркое пламя; старые кости любят тепло. Взяв в руки веточки ивы, он, словно не замечая требовательных взглядов, начинает плести корзинку.

— Дедушка, а как же сказка? — не выдерживает самый младший из внуков. — Ты обещал!

— Сказку? — удивляется дед, но в бороде прячется довольная улыбка. — А ведь и правда обещал, голова соломенная. Совсем забыл.

Дети в избе замолкают и подвигаются ближе к огню. Женщины на лавках берутся кто за починку, кто за шитьё. Мужчины, ведущие неспешный разговор за столом, умолкают.

— Какую же вам рассказать сказку? Может про дивного конька, обогнавшего ветер, или про храброго пастушка, спасшего деревню от волков?

— Нет! — хором кричат дети. — Страшную сказку. Про хитрого старика и князя.

— Вы же слышали её тысячу раз.

— Мы ещё раз хотим. Ещё!

Дедушка нарочито вздыхает, прикрывает глаза и начинает говорить. Слова его льются неспешно, а руки колдуют над ивовыми прутьями.

Давным-давно, когда дед моего деда ещё был совсем маленьким, жил в дальних краях молодой князь. Лицом красивый, силой не обделенный, а уж храбрый настолько, что боялись его все окрестные правители. Совсем ещё юношей начал ходить он в походы со своей дружиной, и вскоре склонились перед ним соседние княжества. Но князь был добр, не терзал он попусту завоеванный народ, но требовал с каждой семьи, где более двух кормильцев, отдать на службу одного мужика.

Любил князь воинскую потеху: мчаться навстречу врагу с мечом в руке, выпускать стрелу одну за другой, брать крепости в правильную осаду — всё ему давалось легко. Слухи о его удаче разносились далеко, и войско росло как на дрожжах.

Когда все соседи оказались покорены, потянуло князя за тридевять земель за новыми подвигами. Повёл он войско в страны жаркие, южные, где под ногами не растёт ни травинки, а лишь лежит раскаленный песок. Солнце, чьи лучи в родном княжестве дарили тепло, здесь сулили мучительную смерть. Но и тут удача не покидала князя. Словно чуял он, где средь песков притаились колодцы и оазисы, а посреди них — чудесные города. Много он набрал в походе богатств разных: камней драгоценных, ковров мягких, доспехов прочных, а затем двинулся в обратный путь.

Но решил князь возвращаться другой дорогой, идущей через горы. Воины его соскучились по семьям, а через перевал, казалось, будет быстрее добраться до дома. Места вокруг были дикие и безлюдные. Однако не гнушался князь осторожности. Не годилось лошадям, груженным добычей, ломать ноги по камням, а то и всему войску попасть в нежданную засаду. Вперед выслал князь отряд разведчиков, чтобы указывали дорогу.

По началу шло войско споро. Разведчики не подводили, отыскивали широкие ущелья и пологие перевалы. Указывали места для стоянок вблизи полноводных ручьев, хорошо укрытые от свирепого горного ветра. Но однажды посланный отряд не вернулся в лагерь. Князь прождал их два дня, а затем послал новый отряд, но и тот словно сгинул. Воротился лишь один воин и рассказал, что ночью на них напали неведомые люди, закутанные в темные одежды. Они карабкались по скалам словно пауки и падали на головы разведчиков. В считанные секунды отряд перебили. Выжившего они не заметили, потому что тот уходил к ручью набрать воды, а когда вернулся, пауки заканчивали расправу. Спрятавшись за камнем, он увидел, как напавшие исчезали в незамеченных отрядом пещерах.

Князь приказал выпороть вернувшегося разведчика за трусость и наградить за ценные сведения. С этого дня, он больше не посылал отдельных отрядов, а шёл вперёд всем войском. Продвигались теперь медленно и осторожно. Каждую ночь в лагере жгли костры и обходили его дозором, а на подходах к войску князь приказал делать засады.

И вот в один из вечеров дозорные привели к князю связаного старика в богатом халате.

— Господин, — поклонились они. — Мы поймали возле лагеря незнакомца. Он, не скрываясь, вышел к огню и сказал, что хочет говорить со старшим воеводой.

— Зачем же вы привели его ко мне? — рассердился князь. — Почему сперва не допросили?

Стражники в удивлении воззрились друг на друга, будто мысль о допросе не приходила в их головы.

— Не гневайся на своих воинов, владыка, — вдруг заговорил старик. — Они увидели во мне лишь беспомощного и безоружного старца. И в этом они наполовину правы, ведь не с угрозами я пришел, а с разговором. Но мой рассказ не годится для ушей простых людей. Прикажи своим воинам выйти.

Во взгляде старца не было и тени страха. А князь не привык, чтобы с ним говорили, не опуская глаз.

— Ты слишком многое позволяешь себе, бродяга. С чего ты решил, что я не велю казнить тебя прямо сейчас?

— Я дряхл и немощен, а ты молод и силён. Мои руки пусты, а на твоих коленях лежит острая сабля. Неужели храбрый воевода боится связанного старца?

Стыдно стало князю, что безоружный совестит его перед воинами.

— Что ж, будь по-твоему. Но знай, одно резкое движение, и я лишу тебя головы. Покиньте шатёр, — прозвучал приказ. — С вами, псы, я разберусь позже. А теперь рассказывай, зачем проник в мой лагерь и околдовал моих воинов?

— Я пришёл, чтобы помочь врагу моих врагов. С давних времен эта земля принадлежала народу бабочек. Но однажды пришли воины с юга с чадящим вонючим огнём и острым металлом в руках и принялись истреблять моих детей. Они загнали их в горы, где долгие годы отшельником жил я. Покою пришёл конец, и вот я здесь, перед тобой, князь.

— Так ты пришёл просить помощи для своего народа, отшельник?

— Нет, владыка. Я пришёл, предложить помощь тебе, чтобы ты истребил наших общих врагов.

— Чем же ты собираешься мне помочь, немощный аскет? Твои руки связаны, твой народ изгнан. Тебе нечего мне предложить.

Старик улыбнулся.

— Мне и правда нечего тебе предложить, владыка. У моего народа нет ни золота, ни дорогих каменьев. Зато с давних времён в народе бабочек знают секрет бессмертия. Тебе, князь, я готов рассказать, как его достигнуть.

— Бессмертие? Ты сулишь мне невозможное, глупый старец.

— Невозможное для многих, но не для всех. Я прожил долгие годы, и смерть так и не коснулась меня. Это ли не бессмертие?

— Так ты бессмертен?

— Руби, раз не веришь мне на слово, — сказал старик и встал на колени, склонив голову.

Князь задумчиво погладил эфес, а затем вскочил на ноги. Острие меча коснулось шеи старца.

— Как скажешь, отшельник.

В один миг князь взмахнул мечом, и голова старика покатилась по земле.

— Вот и всё твоё бессмертие, бродяга, — произнес он и кликнул стражу.

На следующее утро войско двинулось в путь. Но шли они медленно. Погода словно прогневалась на князя: небо набухло лиловыми тучами и разродилось дождем, камни то и дело выскальзывали из-под ног воинов, повозки застревали в мелком щебне.

Вымотавшись за день, войско остановилось меж двух отвесных скал. Это было не лучшее место для стоянки, но кони слишком устали карабкаться по камням. А ночью при свете луны со скал на шатры посыпались булыжники.

— Тревога! Враги! — закричали дозорные.

Из шатров повыскакивали сонные воины. В темноте засвистели стрелы, выпущенные в смутные фигуры среди скал. Но по утру ни одного тела обнаружить не удалось.

От дождя из камней пострадали многие воины. Тяжелые булыжники перебили нескольким лошадям ноги, и животных пришлось бросить.

Князь разгневался и приказал высечь дозорных. Раненых посадили на повозки, и лишь к полудню войско двинулись в путь.

Шагали до глубокой темноты.

Едва войско встало на привал, князь приказал разжечь вокруг лагеря большие костры, и сам расставил дозоры. На дрова пришлось пустить поломанные повозки и часть добычи.

В свой шатер он вошел за полночь, откинул полог и замер на пороге. Посреди шатра тускло тлел светильник, и в его свете виднелся силуэт, сидевшего на подушках человека.

Князь выхватил саблю.

— Кто ты? Покажись, пока я не позвал стражу!

— Это снова я, владыка, — ответил знакомый голос, и в свете тлеющего фитиля показался отшельник. — Теперь ты готов поверить в бессмертие?

Князь отшатнулся.

— Признайся, ты злой дух?

Старик наклонился и поднял светильник. Свет упал на роскошный халат, отчетливо блеснула лысина.

— Как видишь, я нечто более плотное, чем дух. Тебе стоит наконец мне поверить, владыка.

— Теперь я вижу, что ты говоришь правду, — князь приблизился к старику, внимательно в него всматриваясь. — И я готов поверить твоей истории. Говори же.

Он присел напротив старца, и тот, пригладив бороду, начал рассказ:

— С незапамятных времён на пологих склонах здешних гор жил мой народ. Мы не были воинственны, предпочитая жить с соседями в мире и согласии. Пасти стада, выращивать фруктовые деревья и овощи — такими были наши излюбленные занятия. Но однажды на наши земли пришли чужаки. Они сожгли сады, перебили стада и загнали наших пращуров глубоко в горные пещеры. И в одной из пещер, окутанной паутиной, мой народ нашёл логово Богини. Она окутала их шёлковым саваном и семь дней они лежали недвижимые, а на восьмой разорвали коконы и поднялись народом бабочек. Отныне мой народ не знал ни старости, ни болезней. Мы приходили к нашим врагам по ночам, и они покинули эти земли, объятые ужасом. С тех пор мой народ жил спокойно до тех пор, пока новый султан не прослышал о нас и не объявил охоту.

— Так это твои люди нападают на мой лагерь? — выхватил меч князь.

— Прости их, владыка, — склонился перед ним старик. — Они приняли твоё войско за людей султана. Но я рассказал им правду, и отныне они не станут чинить вам препятствий.

— Твой рассказ удивителен. Но я по-прежнему не понимаю, отчего ты обратился ко мне? Какая может быть нужна помощь бессмертным?

— Нас не берёт ни стрела, ни сабля, ни даже время. Но мудрецы султана хитростью вызнали средство, способное навредить нам. У меня нет от тебя секретов, владыка, и я назову его тебе — огонь и серебро. Огонь жалит нас, а серебро не дает срастаться рассечённой плоти. Но тебя, князь, не должны пугать ни огонь, ни серебро. У тебя есть огромное войско на твоей родной земле. Осталось лишь вернуться к нему. Бессмертие придаст тебе больше сил и наделит временем, достаточным, чтобы истребить людей султана. Взамен я лишь прошу не забыть о народе бабочек и пожаловать нам эти земли в бессрочное владение. Осталось узнать, хочешь ли ты обрести вечную жизнь?

— Продолжай, старец, — произнёс князь. — Как мне это сделать?

Старик огладил бороду и начал рассказывать.

В ту же ночь маленький отряд из четырёх всадников выехал из лагеря по незаметной тропке. Во главе ехал старик-отшельник, а сразу за ним — князь с двоими самыми преданными воинами.

Чахлый кустарник пробивался сквозь каменистые стены ущелья, по которому они двигались. Вокруг царила гнетущая тишина. Не слышно было птиц, лишь завывал ветер да эхо от стука копыт гуляло вдоль отвесных утёсов.

Всадники приблизились к темному разлому в скале; и старик спешился.

— Мы пришли, владыка. Перед тобой древнее обиталище Богини.

Князь спрыгнул со спины скакуна. Рядом с ним спешились два воина.

— Не стоит брать с собой слуг, владыка. Ритуал требуется проводить в одиночестве.

— Они проводят меня до обиталища твоей Богини, отшельник. Это лишь меры предосторожности против удара в спину. Если ты сказал правду, то они вернутся и станут ждать здесь.

— Будь по-твоему, владыка.

Четверо вошли в затхлую пещеру. Тусклый огонь факелов выхватывал из темноты серебристые нити, свисающие со стен. Под ногами хрустели белые камешки. Князь пригляделся, камешки оказались косточками грызунов и птичьими черепами.

Вскоре путники вышли в огромную каверну, посреди которой возвышался алтарь. Неведомые мастера вырезали из камня статую огромной паучихи, нависавшую над ним. Из чёрных жвал капала вода.

Князь оставил воинов и старца у входа в каверну. А сам приблизился к алтарю.

— Выпей из источника, владыка, — издалека произнес старик, но его голос гулко отразился от сводов пещеры.

Князь поднёс ладони к каменной пасти и наполнил их тёмной ледяной водой.

Тотчас же по пещере пронёсся порыв ветра, потушивший факелы. Князь обернулся, но не увидел ни старика, ни всадников. Перед ним стояла огромная живая паучиха. Из её пасти капала слюна. Не успел князь схватиться за меч, как огромное жало впилось в его плоть. И наступила полная тьма.

Под утро в лагере начался переполох. Пропали князь и два его лучших воина. Дозорные не заметили, чтобы кто-нибудь покидал ночью лагерь, ведь старик повёл князя тайной тропой.

Никто не знал, что делать дальше. Собравшись на совет, младшие воеводы долго спорили и в конце концов решили, что князь самолично отправился в разведку. А значит, следовало ждать возвращения владыки. Но шёл день за днём, а князь не возвращался. Так минула неделя. Никто не тревожил войско набегами, но в лагере царило уныние.

— Сгинул наш храбрый князь, — судачили воины. — Придётся нам возвращаться домой с грустной вестью.

С места снимались неохотно. Воины свернули шатры, запрягли лошадей и медленно двинулись в путь. Но не успело войско пройти и двух верст, как передовые воины заприметили человека, бредущего навстречу.

Радостно вскрикнули дозорные.

— Княже вернулся! Владыка! Ура!

Князь шёл в одиночку, без своих верных воинов. Лицо его было бледным, доспехи окутывала какая-то серебристая ткань. Под глазами залегли тёмные круги, но взгляд был ясен.

Князь приветственно вскинул руку.

— Вижу, вы не дождались меня, — сурово произнёс он. — Кто приказал вам трогаться с места?

Вперёд выступил седой воевода.

— Прости меня, владыка. Мы потеряли надежду. И тем радостнее сейчас, что мы ошиблись.

— Ясно, — отвернулся князь. — Взять его под стражу, а мне привести коня.

До вечера войско двигалось вдоль ущелья, и вёл его сам князь. Лишь когда стало темнеть, он объявил привал.

В своём шатре он едва притронулся к еде, но приказал привести к нему схваченного воеводу.

— Прости меня, княже, — склонился перед ним пленник. — Не стоило мне сомневаться в твоей мудрости. Но где же воины, что ушли с тобой?

Князь ему не ответил. Отправив стражников вон из шатра, он присел возле воеводы.

­— Я не виню тебя, — произнес он. — Ты поступил правильно, уводя людей из этих проклятых гор. Однако моей новой Богине нужны жертвы, и ты, как и воины, о которых ты спросил, станешь одной из них.

Князь схватил воеводу за горло. Пленник засипел, замолотил руками, пытаясь вырваться, но для него всё было кончено. Когда тело воеводы упало наземь, князь склонился над мертвецом. В этот миг он был похож на зверя, чья пасть полна острых зубов.

Утром войско снова отправилось в путь. Во главе его на черном жеребце скакал сам владыка. Сегодня он уже не выглядел больным: бледность сошла и тёмные круги под глазами пропали.

А вслед ему из-за неприметного камня на вершине скалы смотрел старик, закутанный в богатый халат.

— Скачи домой, князь валашский, — довольно произнес он. — Твои воины больше никогда не вторгнутся на мои земли. Ему будет не до битв и набегов, ведь ты утопишь его в собственной крови. Так сказала мне Богиня, оберегающая наш народ. Это достойная цена за свободу народа бабочек и за жизнь моего родного брата.

Старик повернулся спиной к растянувшемуся цепочкой войску и скрылся среди скал. А над горами вставало алое солнце.

Дед протягивает руку и кочергой шевелит тлеющие дрова в камине. Красные искры взвиваются кверху, среди угольков появляется огонёк.

— И не страшно вам такие сказки на ночь слушать?

— Нет, деда. Мы ничего не боимся, — хором кричат дети.

— Правда? Неужто не пугает вас страшная судьба князя?

— Нет, деда, — мотают головой дети. — Это ведь просто страшные сказки. Глупый князь давно умер, мы видели его могилу на холме.

Улыбка появляется на лице старика.

— Мои смелые бабочки, — шепчет он, кутаясь в старый халат.

В ясном небе ярко светит полная луна, но с наступлением темноты на улицу никто не выходит. Здесь, на пологих склонах гор, даже волки не смеют выбираться из своих логов, если не получат на то дозволения народа бабочек.