Дом тишины
Космонавт Борис Осинцев увидел в полете к Плутону Нечто, и оно сильно потрясло его психику. Как выяснила позже спасательная команда, дело было так.
Разведывательный корабль Пи-2-М, летевший к Плутону, неожиданно резко развернулся на сто восемьдесят градусов, словно налетел на невидимое препятствие. На главном мониторе в рубке управления появился образ диковинного существа, похожего на гуманоида. То, что существо разумное, сомнений у Бориса не возникло: оно было в скафандре и при этом отчаянно жестикулировало. «Это предупреждение или угроза от чужого»? — недоумевал Борис и пожал плечами. Он совершенно ничего не понял, но честно записал увиденное в бортовой журнал и сохранил электронную запись. Однако существо на этом не успокоилось и вскоре живьем оказалось на борту Пи-2-М.
Чужой снял шлем, и тогда стало возможным разглядеть лицо пришельца. Если бы не нос в виде хобота, свернутого в тугую спираль, то оно почти было человеческим. Чужой вытащил из кармана толстый короткий цилиндр и направил его в лоб землянина.
— Вы освоили телепортацию? — только и успел спросить Борис и почти мгновенно уснул.
Очнулся Борис уже на орбите Земли, абсолютно не ориентируясь в обстановке на борту. Искусственный Интеллект Пи-2-М активировал сигнал «SOS». Спасательная команда обнаружила на корабле двоих: своего, известного космонавта-разведчика дальних миров, и чужого, неведомо как оказавшегося там. У космонавта отсутствовали признаки адекватного состояния психики, и он не понимал, где находится. У пришельца же, наоборот, в ярко-желтых глазах читалось (или так показалось спасателям) ясность сознания. Он что-то лопотал, (по-своему), но не говорил ни на одном языке, известном на Земле.
— Куда их направим? — озадаченно спросил медбрат у врача.
— До выяснения обстоятельств, полагаю, доставить их в Дом тишины.
— Что обоих? Один из них, ведь, не человек, а кто-то из-за пределов Солнечной системы.
— Обоих. Не наше дело: выяснять кто они и откуда. И как оказались в неурочное время на орбите Земли. Есть Министерство военно-космических сил, вот его сотрудники и пусть работают. Они за это зарплату получают…
***
Этим вечером, как и всегда, Никитин Вениамин Трофимович, врач-синхронист областной больницы, шел домой. Стояла глубокая осень, и в природе ощущалось преддверие первого снега, возможно, ближе к полуночи. Он шел через парк, шурша опавшей листвой, которая багряно-желтым ковром расстилалась перед его рассеянным взором. Ранние сумерки медленно надвигались на световой день. Сизый туман, неторопливо пробирающийся со стороны пруда, нежно окутывал полуголые деревья. Никитин любовался темнеющими абрисами осин и кленов. Это был аккуратно одетый в тройку костюм темно-синего цвета сорокапятилетний мужчина, чуть выше среднего роста и крепкого телосложения. Интеллигентное лицо с высоким лбом и короткой стриженой бородкой выражало легкую озабоченность. Он думал о пациентах, о своем исследовании в области кодирования памяти в генах и о том, что его уникальный метод вернет больным полноценное здоровье. Особенно Никитина беспокоила загадочная история космонавта Бориса О. (так значился пациент в отчетах для Министерства ВКС). Именно этому больному, в первую очередь, главврач Дома тишины и рекомендовал помочь «вспомнить все» — все, что случилось вблизи Плутона.
Настроение было отличным и даже приподнятым, и Никитин насвистывал мелодию «Чижика-пыжика», чему имелось веское основание. Так как он в течение нескольких лет тестировал идею на компьютерных моделях, а теперь выдалась возможность повторить это на безнадежных пациентах Дома тишины, так горожане ласково называли эту больницу с фигурными решетками на окнах и суровыми охранниками на входе.
Трехэтажное краснокирпичное здание со стрельчатыми окнами и полуколоннами на фасаде, строилось крепко-накрепко на совесть, на века. «В конце девятнадцатого столетия люди понимали толк в пословице «мой дом — моя крепость», — частенько размышлял Никитин, когда поднимался по мраморной лестнице на крыльцо и отворял парадную дверь. Толстые стены, сложенные в монастырском стиле, с проходом между внутренней и внешней стеной, не пропускали наружу ни единого звука, как бы кто громко ни кричал внутри. Окрестные улочки никто не тревожил, и люди спали спокойно. К счастью они не ведали, что творится за тройными дверями внутри Дома тишины.
Никитин любил эту недолгую прогулку после рабочего дня. Время тишины и возможности, как бы подытожить прошедший день и наметить планы на завтра, позволяли Никитину похвалить себя за что-то или наоборот поругать. За двенадцать лет работы в престижном отделении номер шесть многое случалось в этих стенах. Но такого, что произошло две недели назад, не было, пожалуй, с момента основания больницы. Он вспомнил и усмехнулся.
***
На практику в его отделение прибыла группа молодых специалистов из Министерства ВКС. Это были врачи разного профиля психических «чудес», но в основном интересующиеся пограничными состояниями мозга, что отражалось на восприятии реальности и ответном поведении человека. С некоторых пор у Никитина появилось ощущение, что все, кто по каким либо причинам попадает в далеко не престижное среди горожан заведение — медицинский персонал или гости, не говоря уже о самих пациентах, — подвергаются этой неповторимой и специфической ауре Дома тишины, ауре игр собственного разума. Недаром весь персонал больницы ходил по коридорам в звуконепроницаемых шлемах. Медики не то чтобы боялись, но опасались так называемого эффекта наведения психических заболеваний на нормальных людей.
Свежеиспеченные специалисты: психиатры, гипнологи, психотерапевты и врачи-синхронисты долго-долго ожидали в приемной главврача, пока он их оформит в штат. В конце концов, молодые ребята и девчата, не успевшие войти во вкус ежедневных обязанностей, и полные врачебного энтузиазма затеяли, как им казалось, безобидную «шутиху». Они написали на бумажках разные препараты для пациентов с расстройством психики (кто что вспомнил), скрутили в рулончики и бросили в медицинскую шапочку. Красавица Леночка, худенькая, длинноногая и рыжеволосая девушка с синими глазами, встряхнула содержимое и, манерно покачивая бедрами, прошла по кругу. По условиям игры каждый, вытянувший бумажку, должен был принять этот препарат. А через час-два рассказать группе об испытанных им ощущениях.
— Должны же мы знать, чем мы лечим наших психов, — аргументировал идею «гениальной» затеи психиатр Кеша, среднего телосложения мужчина, немного склонный к полноте. — Правильное назначение даст половину успеха в лечении.
— Угу, знание — это сила, — захихикала гипнолог Леночка. — Так сказать, психоанализ в действии.
— Круто! А где лекарства-то возьмем, не за свои же покупать? — деловито спросил тщедушного вида врач-синхронист Богдан.
— Очень просто, господа доктора, — сказала всегда инициативная пышечка Натэлла. — В ординаторской, наверняка, в стеклянном шкафчике есть все необходимое для отделения. Там и возьмем.
— Верно. Если выпить по одной таблетке, — предположил Кеша, — то из бюджета отделения «не убудет».
На том игроки и порешили. Время шло, а главврач все еще не принимал молодое пополнение. То в его кабинете была «летучка», то малая пресс-конференция с корреспондентами и телевидением, то консультация по видео. Молодежь тем временем «играла»…
Вскоре после приема лекарств большинство практикантов обнаружили у себя ожидаемое действие. Правда, некоторые стали жаловаться на побочные явления, обещанные в инструкциях, а некоторые на яркие симптомы психических заболеваний. Когда главврач Копейкин Яков Давидович, наконец-то, освободился для того, чтобы принять молодое пополнение, то застал в приемной весьма плачевную картину. Ополоумевшие молодые врачи с подозрительным блеском в глазах вели себя не совсем адекватно: они танцевали, прыгали и толкались, словно макаки в клетке. Некоторые выкрикивали медицинские термины. Главврач Копейкин слышал знакомую лексику, но не мог понять, кто, что и кому доказывает. На научную дискуссию зрелище не походило вовсе.
— Этот метод экзистенциальной психотерапии есть полное фуфло! Препарат ди-икс-ноль возымел должное действие, правда есть побочные эффекты. У меня в правом боку закололо, — жаловался один молодой человек, держась за печень.
— Гештальт-терапия и только гештальт-терапия поможет вместо лекарства квадро-игрек-один; его не стоит использовать вообще! Я наяву вижу галлюцинации, — пропела худенькая девушка.
— Леночка, расскажи о видениях, — попросил другой.
— Я вижу призрак главврача Копейкина.
— Так я и есть Копейкин Яков Давидович, — громко, чтобы привлечь внимание, сказал главврач.
— О, призрак, а еще разговаривает, — удивился третий, и вся группа истерически захохотала.
Изумленное лицо главврача Копейкина и поднятые брови выражали признак крайнего непонимания ситуации. Копейкин поднял телефонную трубку на столе секретарши Верочки и вызвал Никитина:
— Вениамин Трофимович, зайдите ко мне срочно! Здесь что-то такое творится, словами не описать?! Просто катастрофа!
Никитин помчался к главному на третий этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Он распахнул дверь. Первая его реакция была: «О, ужас! Опять из десятой палаты буйные сбежали»? Когда же кто-то из практикантов, давясь от смеха, предъявил направление из Медицинской академии, то Никитин с Копейкиным стали неспешно разбираться. Хорошо, что помогла секретарша Верочка; она-то и рассказала об «играх разума» практикантов.
— Вениамин Трофимович, у вас есть предложения, что нам делать с этим стадом диких обезьян? — взволнованно спросил главврач Копейкин.
— Конечно, Яков Давидович. Уверяю вас, буйство мы сейчас же прекратим.
Он поднял обе руки вверх и протиснулся в середину скачущих.
— Внимание, господа! — обратился Никитин к практикантам. — Вы думаете, что приняли настоящие психотропные лекарства. Однако это далеко не так. Двадцатого числа каждого месяца в нашем отделении заканчивается лимит всех препаратов, кроме… витаминов. И руководство больницы рекомендует в этом случае использовать исключительно плацебо. Плацебо! Это первое правило Дома тишины. Запоминайте, еще пригодится! Кто из вас помнит, какое сегодня число?
— Кажется, двадцать восьмое, — дрожащим голосом ответила за всех Натэлла.
— Правильно, — ласково улыбнулся Никитин, — следовательно, коллеги, никто из вас не мог принять действующих психотропных веществ, в принципе. В ординаторской лежали исключительно витамины. Надеюсь, вы смогли лично убедиться: самовнушение в психиатрии работает безукоризненно. Не так ли? Мне думается, что белая палата с мягкими стенами — это, пожалуй, самое распоследнее место, в котором подавляющее большинство из вас (и из нас тоже) захотело бы оказаться. Информацию уловили?
Практиканты замерли, переваривая услышанную истину (истину Дома тишины). Главврач Копейкин выдохнул и расплылся в самодовольной улыбке, укоризненно качая головой. Никитин по очереди оглядел будущих светил медицины в области психиатрии. Волна буйного помешательства исчезла. «Макаки и гиббоны превратились в хомо-сапиенсов», — мысленно констатировал Никитин. Его метод неявной синхронизации мозга позитивно подействовал на непомерно возбужденных людей. Он сунул руку в карман и незаметно выключил миниатюрный синхронизатор. Практиканты скоро успокоились, одернули халаты, поправили на голове шапочки и вынули из портфелей дипломы и направления…
***
За прошедшие две недели новые коллеги вошли в курс дела и неплохо освоились в отделении номер шесть. А гипнолог Леночка и психиатр Кеша даже заинтересовались исследованием врача-синхрониста Никитина. Автору оставалось проверить аппаратную методику синхронизации полушарий головного мозга на самом необычном пациенте Дома тишины. Условного Васю, соседа по палате Бориса О. (то самое существо с носом-хоботком, которого также сняли с корабля Пи-2-М).
Необычным, по меркам земных врачей, Вася считался потому, что лечащие врачи Дома тишины испробовали на нем абсолютно все мыслимые и немыслимые лекарства, методики и даже помещали его в барокамеру, надеясь на позитивное воздействие экстремальных давлений и температур. Но, увы. Специалисты Дома тишины порадовать Министерство ВКС не могли пока ничем. Условный Вася научился лишь откликаться на свое имя и повторять: «Я есть Вась-йа».
План лечения Никитин продумал до мелочей. Сеанс по синхронизации мозга для неадекватного и не буйного пациента Васи состоится завтра. А сегодня Никитин уже прошел парк, подытожил рабочий день и оказался у порога своего дома. Поднял голову вверх. В темно-синем небе высыпали первые звезды. Найдя Большую Медведицу и Полярную звезду, загадал желание, как обычно делал накануне важных мероприятий. Когда он ложился спать, то в голове его будто бы ехал поезд из радостных мыслей: «Завтра-завтра-завтра…».
***
И вот наступило завтра. Пациент Тоша, мнящий себя реинкарнацией изобретателя Томаса Алвы Эдисона, считал верной поговорку Дома тишины: «Кто первый утром надел белый халат, тот и доктор». В этот день он проснулся рано, заглянул в ординаторскую и увидел на вешалке белый халат. Он рассудил: «Раз халат без врача, и если я надену его первым, то буду сегодня врачом». Тоша так и сделал. Затем с самым серьезным видом он взял со стеллажа несколько медицинских папок и сел за стол их изучать. В одной из них Тоша нашел подробное описание и чертежи прибора-синхронизатора для лечения «пограничных состояний сознания». Судя по надписи на обложке, авторство изобретения, принадлежало врачу Никитину. Поскольку Тоша имел высшее техническое образование и незаурядные когнитивные способности, то с удовольствием погрузился в этот материал. Ко времени прихода сотрудников шестого отделения, Тоша довольно успешно вошел в курс медицинского дела и использования синхронизатора для пациентов Дома тишины.
Первым в ординаторскую заглянул доктор Никитин. Он хотел тут же сделать обход, но увидев новенького за изучением материалов его папки, решил с ним познакомиться.
— Рад приветствовать коллегу, вы из неврологического отделения? Я Никитин Вениамин Трофимович, врач-синхронист, — он протянул руку для пожатия.
— Я Томас Алва, инженер-синхронист (Тоша глубоко вошел в любимую роль и знал, как обычно говорят нормальные люди). Изучаю влияние высокочастотных электромагнитных излучений на мозг человека.
— О, так вы к нам по обмену опытом из Штатов? У вас хороший русский.
— Да-да, по обмену. Я давно в России. Вот полистал несколько историй болезней и обнаружил интересные материалы, — Тоша-Томас энергично потряс папкой Никитина над столом. — Нахожу ваше изобретение достаточно перспективным.
— Спасибо, Томас, весьма польщен.
— Но вот в электрической схеме мультивибратора, мне кажется, допущена ошибка.
— Не может быть! — воскликнул Никитин обиженно. — Я проверял. Сделал карманный синхронизатор с малым радиусом действия и опробовал его вживую (о психически нормальных практикантах он умолчал). Результат оправдал мои ожидания. Сегодня как раз мы в десять ноль-ноль всем отделением будем испытывать его стационарный аналог.
Тоша немного встрепенулся, но промолчал. Он поправил медицинскую шапочку и нервно пролистал папку Никитина. Его взгляд уперся в проблемное место мультивибратора.
— Обратите внимание, Вениамин Трофимович, вот в этом месте ток потеряет половину от исходной величины, а здесь будет падение напряжения. Поэтому излучатель потеряет часть ожидаемой мощности. Вы уверены, что столь малая величина возымеет лечебное действие на мозг пациента?
— Ну-ка, ну-ка. Где? Ага, понял. Спасибо, коллега, за заботу, но так задумано. Я не собираюсь мозг пациента зажарить, а лишь слегка подтолкнуть к нормальной биохимии. Конечно, это надо проверять. Сегодня и начнем. Я уже и пациента выбрал.
Тоша-Томас кивнул. И, как бы, между прочим, спросил:
— Пациента? А кто это?
— Это старожил Дома тишины, Василий Ч. (от слова «Чужой»), мы каких только методик к нему не применяли. Все без толку.
— Понимаю-понимаю, коллега. Хотелось бы помочь, а заодно поучаствовать в эксперименте. В какой он палате, я приведу его, — предложил Тоша-Томас.
— Будьте любезны, коллега, он в девятой.
Тоша-Томас удалился. «Это все остальные в отделении психи» — думал он. — «Я-то нормальный». На удивление, логичность мышления Тоши не пострадала. Однако теперь, когда он играл роль врача, ему оставалось найти пациента Васю Ч. и привести его к Никитину, чтобы подсмотреть, как того будут лечить. Он слышал, что сосед Васи космонавт Боря увидел в полете к Плутону Нечто, и оно сильно потрясло его психику. Боря забыл кто он, и вообразил себя разведчиком из созвездия Рыбы.
«Но Тоша не дурак, Тоша подозревает, что Вася и Боря либо «обменялись» биографией, либо сознание каждого из них «подселилось» к первоначальному хозяину», — полагал он. — «Надо это проверить. И синхронизация мозга в этом поможет».
Тоша зашел в палату и на ухо сообщил:
— Вася, я знаю, что ты секретный агент. Центр передал новое задание. Тебе нужно проникнуть в сознание соседа Бори. Понял?»
Вася Ч. кивнул. Обучение общению с землянами, наконец-то, пошло хорошими темпами. Васино лицо с носом-хоботком скрывала медицинская маска, поэтому Тоша не обратил на это внимания. Он не знал о чужом с корабля Пи-2-М ничего.
— К десяти ноль-ноль зайди в физиокабинет к доктору Никитину.
— Я, Вась-йа, готов выполнить задание, — ответил пришелец из созвездия Рыбы.
***
Физиокабинет находился во внутреннем квадрате Дома тишины. Это было отдельно стоящее здание в форме параболоида, стоящего вертикально и устремленного в небо. Тоша-Томас появился там без трех минут десять. Он огляделся: зал имел вид амфитеатра. Большинство врачей отделения номер шесть уже заняли места наблюдателей. Тоша-Томас сел в левом крыле с краю. В центре, на небольшой сцене, располагался синхронизатор Никитина, кольцевой прибор с зеркальным раструбом, направленным на кресло для пациента, находящееся внутри кольца. Кресло, взятое из кабинета стоматолога, доктор Никитин приспособил для эксперимента, прикрепив к нему датчики и ремни безопасности (чтобы пациент не сбежал). Ровно в десять часов появился пациент и сказал, что он Вася Ч.
Ассистенты усадили испытуемого в кресло, и доктор Никитин встал рядом с синхронизатором:
— Уважаемые коллеги, позвольте начать эксперимент по синхронизации левого и правого полушарий мозга больного. Задача состоит в том, чтобы оба полушария стали «понимать» друг друга. Сейчас перед вами безнадежно больной Вася Ч., имеющий устойчивое раздвоение личности. Моя цель очистить пациенту ложную память и оставить только природную, то есть его истинную, — с этими словами Никитин опустил стеклянный цилиндр на пациента и включил рубильник.
Синхронизатор начал вращение и засвистел, словно паровозный гудок. Вскоре движение прекратилось, и в зале наступила ватная тишина. Синее свечение разлилось над головной частью колпака. Пациент переменил все цвета радуги, пока вновь стал белым. И вдруг он закричал, что есть мочи:
— Задание выполнено успешно. Я обманул детектор лжи. Они ничего не узнали.
— Вася, ты меня слышишь? — ласково спросил доктор Никитин, когда выключил прибор.
— Слышу, — вяло ответил пациент.
— Как тебя зовут, дружок?
— Товарищ полковник, я Вася Ч., секретный агент, работающий под прикрытием. Но… Э-ээ… Еще вчера я был уверен в этой версии. А сегодня, вижу вокруг себя врачей, и понимаю, что ошибался. Где я?
— Молодец, Вася, ты правильно оцениваешь обстановку. Ты, рядовой космонавт, успешно выполнил задание и сейчас находишься в больнице.
— Я болен?
— Был. Мы думаем, что теперь ты, скорее всего, более здоров, нежели болен. Ты все вспомнил, что произошло вблизи планеты Плутон?
— Так точно.
— Надеюсь, ваш сосед Борис О. это подтвердит.
Зрители встали с мест и дружно зааплодировали. Но мнимый врач Тоша-Томас не поверил ни единому слову пациента Васи. Он нюхом чуял подвох, который пока доказать не знал как, поэтому для конспирации тоже аплодировал. Доктор Никитин повернулся к аудитории:
— Ваше мнение, коллеги?..
***
В целях более глубокого изучения менталитета землян Вася Ч. умолчал о том, что теперь в его каждом полушарии «сидят» оба космонавта: сам Вася и его сосед по палате Боря. То есть, после процедуры «синхронизации» вместо прежних двух личностей, в его голове оказалось четыре сознания. «Неужели у Бори будет также»? — подумал Вася Ч. — «О! Между цивилизациями есть контакт! Так мы с Борей еще как споемся. Земляне и андросы из созвездия Рыбы будут, есть понимайть друг друга люйчше». Вася встал из кресла и чинно раскланялся перед публикой.