Моему единомышленнику и последователю

Первое письмо я получил в середине лета. Прямоугольный конверт без марки украшал чуть кривоватый синий оттиск наборного штампа «Русское марсианСкое ОбщеСтвО», а справа от него виднелась размашистая надпись гелевой ручкой: «Моему единомышленнику и последователю».

Подобных конвертов мне никогда не присылали. Почтовая переписка с родственниками заглохла лет двадцать назад. По инерции мы ещё обменивались открытками к Новому году и дням рожденья, но мне всё чаще приходила в голову мысль о ненужности этого ритуального действа. Обычно я раз в неделю выгребал из почтового ящика бесполезную рекламу, выуживая из этого хлама квитанции и какие-нибудь извещения. А тут вдруг «Моему единомышленнику и последователю»! Зацепило!

Я решил вскрыть странный конверт и ознакомиться с содержимым. Внутри лежал сложенный вчетверо желтоватый лист самой дешёвой бумаги формата А4. Такую бумагу нельзя вставлять в принтер, она слишком тонкая. Да и барабан ксерокса после неё, скорее всего, будет безвозвратно испорчен. Бумага этого сорта годится лишь для черновых заметок, объявлений на заборах или писем, которые с большой вероятностью отправят в мусорную корзину, не читая.

Чуть принюхавшись и не уловив никаких подозрительных запахов, я развернул лист и вгляделся в размашистые строчки. Почерк у автора был неразборчивый: прописная «В» отличалась от строчной «п» лишь размером, окончания большинства слов съёживались и ужимались, превращаясь в непонятные закорючки, а разобрать, где написано «ш», а где «т», помогала лишь интуиция. Но так как других развлечений в тот вечер не предвиделось, я всё-таки прочитал странное письмо.

«Дорогой друг!

Я знаю, что тебе сейчас нелегко. Ты очень занят по работе, а в быту у тебя накопилась масса проблем, которые требуют твоего внимания и немедленного участия. Жизнь всегда была сложной штукой, а в наше неспокойное время она стала ещё тяжелей.

Но, тем не менее, я решил обратиться к тебе, как к разумному и очень отзывчивому человеку, которому не нравится, куда катится наш мир. Ты, наверное, обращал внимание на то, что многое из привычного и естественного сейчас подвергается сомнению. Более того, некоторые общепринятые мировоззренческие основы активно выворачивают наизнанку и пытаются заменить лютейшим бредом, с примерами которого ты сталкиваешься каждый день, читая новости в интернете или включив телевизор.

Знай, что в этом замешаны мои враги, те, кто отрешил меня от власти и превратил страну, которой я так долго и мудро управлял, в развалины, в арену для бесконечного кровопролития и насилия. Думаю, что ты согласишься, что они являются и твоими врагами. Именно они превращают наш мир в сумасшедший дом, а людей — в безумное стадо, подверженное любым манипуляциям, даже самым чудовищным и алогичным.

Для меня их деятельность никогда не являлась секретом, я знал, что рано или поздно они сделают всё, чтобы отстранить меня от власти, и потому предпринял определённые меры. Я вывел капиталы и верных людей в те страны, где влияние моих врагов не так сильно. Мои посланцы трудятся над проектом «Ковчег», новой надеждой человечества. Он станет той свободной клеткой, которая позволит нам вывести в дамки всех мыслящих и разумных людей. Я же считаюсь убитым, хотя на самом деле нахожусь в добром здравии и в меру сил руковожу проектом.

Если хочешь — ты можешь присоединиться к нам и помочь «Ковчегу» свободными средствами или собственным интеллектом. Деньги можно перевести на карту хххх-хххх-хххх-хххх или по номеру (9хх) ххх-хх-хх. А желающих влиться в наши ряды мой доверенный человек будет ожидать каждую субботу на закате возле монумента Покорителям космоса.

Наверняка ты сейчас задумался: «Почему мне пришло это письмо?»

Знай же, что тебя порекомендовал наш общий знакомый, человек, достойный и рассудительный. Я доверился его суждению».

Закорючку под текстом я не смог расшифровать. Скорее всего, она была написана по-арабски и сопровождалась живописными завитушками, точками и галочками. Рядом была оттиснута синим монограмма, похожая на рыболовный крючок, к которому справа приставили расчёску.

Отбросив письмо, я рухнул в кресло и рассмеялся. Давно уже не встречались мне такие странные попытки развода на деньги, наивные, но в то же самое время не лишённые определённого шарма. Фыркнув напоследок, я убрал листок и конверт в папку, где со времён работы в «ЦветМетПластике» собирал забавные документы.

Потом я ещё подумал, что, возможно, меня пытался разыграть кто-нибудь из друзей. Такое иногда проделывал Валерка, с которым мы вместе учились в университете. Внешне Валерка напоминал уличного гопника из «лихих девяностых», но при этом отличался прекрасной памятью, великолепной сообразительностью и феноменальной интуицией. Я представил себе, как подхожу к монументу возле ВДНХ, глупо озираюсь, а из кустов выскакивают мои бывшие однокурсники и дружно хохочут, надрывая животики. Или даже не выскакивают, а присылают позже видеоролик, снабжённый едкими Валеркиными комментариями, в котором я престаю в самом глупом виде. Ну уж нет! Не дам я им такого развлечения!

Следующая неделя получилась суматошной и бестолковой. На работе царил обычный хаос, усложнявшийся традиционной летней борьбой между теми, кому душно, и теми, кто немедленно простужается под кондиционером. Вторые пока одерживали победу, несмотря на свою малочисленность.

Наш Генеральный, похоже, впадал в маразм. Время от времени он звонил и устраивал мне разнос за то, что я был или слишком откровенен с кем-то из акционеров, или за то, что не брался за дела, которыми уже занимались другими. Тот факт, что я мог аргументированно возразить и оспорить любое из предъявленных обвинений, приводил шефа в бешенство. Он срывался, психовал и бросал трубку. Потом созванивался с другими акционерами, узнавал от них, что был не прав, и чуть позже нехотя приносил мне извинения. А через несколько дней всё повторялось снова.

Дома же началась череда мелких поломок. Перестали гореть лампочки в ванной комнате. С трудом сняв пару пластиковых потолочных панелей, я добрался до проводки и выяснил, что перегорел электронный трансформатор. А ещё вышла из строя кнопка дверного звонка, о чём мне сообщил разносчик пиццы. И в довершение всего, в коридоре вспучилась паркетная доска. Это значило, что где-то у меня протекает вода.

Разумеется, все выходные пришлось потратить на труды и заботы. Сначала я разобрался со светом и звонком. Потом пришлось общаться с сантехниками. Первый, работник ТСЖ, вызванный через консьержку, предложил мне самому вскрыть кафель, найти протечку, и лишь после обращаться к нему. Прогнав этого профана, я через друзей нашёл другого специалиста. Тот, приехав в воскресенье, обнаружил, что лопнули металлопластиковые трубы в сантехническом шкафу, успокоил, сказав, что плитку снимать не придётся и отправил меня на ближайший строительный рынок за комплектующими. Ближе к вечеру мастер справился с починкой, поменяв все подводки и спрятав новую трубу за тумбой с раковиной умывальника, и удалился, гордый собой. Мне же оставалось думать, что делать с полом в коридоре…

Когда в середине недели, вернувшись с работы, я обнаружил в почтовом ящике очередной конверт от «Русского марсианСкого…», то даже обрадовался. Мне было интересно узнать, что ещё придумал неведомый автор.

«Дорогой друг!

Твоё молчание красноречивее любых слов. Я понимаю, что тебе сейчас не до меня. Рутина жизни порой засасывает человека целиком, наполняя дни ненужной суетой. Поверь, я знаю об этом не хуже тебя. Управляя моей прекрасной страной, я каждый день вовлекался в пучину дел, большинство из которых не стоило моего драгоценного внимания.

Но позволь напомнить, что у каждого из нас есть внутренний компас, который безошибочно подскажет хорошему человеку, куда следует стремиться, который позволит найти верный ориентир и миновать лабиринт ложных целей. Я надеюсь, что твой компас в полном порядке, и что он позволит тебе сделать правильный выбор.

Знай же, что проект «Ковчег» вступает в завершающую фазу. Это значит, что времени на размышления у тебя осталось не так много. Подумай хорошенько, взвесь все за и против. Осталось ли в этом мире хоть что-то, что действительно дорого тебе? Стоит ли оно того, чтобы стать свидетелем гибели человечества, как разумной созидательной силы? Не лучше ли оставить всё позади, и вместе с нами создать новое лучшее общество на новом месте?

Ты ещё можешь помочь нам деньгами (перевести любую сумму на карту хххх-хххх-хххх-хххх или по номеру (9хх) ххх-хх-хх) или влиться в коллектив наших учёных и инженеров, встретившись с моим доверенным человеком в субботу на закате возле монумента Покорителям космоса».

Увидев под текстом всё ту же прихотливую подпись и синюю монограмму, я уже не стал смеяться, а задумался. На кого намекает автор послания? С кем он желает быть отождествлён? С Муаммаром Каддафи? С Саддамом Хусейном? Или с кем-то ещё из убитых диктаторов Азии или Африки? Каддафи, конечно же, был крайне противоречивой фигурой. Один его проект «Великой рукотворной реки» чего стоил. А кто знает, какие ещё тузы могли скрываться в рукаве полковника-бедуина?

Мои размышления прервал телефонный звонок. Оказалось, что Генеральный собирается завтра на встречу к одному из самых важных партнёров и просит меня расписать схему работы нашей конторы так, чтобы она стала понятна даже директорам. Пришлось отложить письмо в заветную папочку и садиться за компьютер.

Следующим вечером позвонила Юлька и предложила встретиться в выходные. Я согласился, хотя и знал заранее, что ничего хорошего из этого не выйдет. С ней всегда так: о чём бы ни заходил разговор, всё равно он заканчивался её яростными нападками на мужиков вообще, и на меня в частности. Вот к чему приводит желание манипулировать другими людьми, не неся при этом никакой ответственности за свои поступки. Юльке бы сменить фамилию с Ивановой на Гебельс: в искажении фактов и ловком перемешивании правды и лжи она не имела себе равных и могла сравниться лишь с фашистским министром пропаганды. Но смотреть сериальчик под пивко всегда веселее вдвоём. К тому же Юлька прекрасно готовила…

Паркетная доска в коридоре продолжала вспучиваться. От безысходности я поддел ножом и отвёрткой изогнувшуюся полосу шпона и смог отделить её от остальных слоёв. Оказалось, что вся нижняя поверхность этой полосы была мокрой. Потрогав ладонью сосновые рейки основы, я ощутил, что они хорошо пропитались водой. А подниматься выше и испаряться этой жидкости мешал толстый слой лака поверх шпона. Вот паркетная доска и вспучилась.

Вечер пятницы и утро субботы я потратил на то, чтобы снять весь испорченный шпон, вытереть с него влагу и поставить на просушку под гнётом. Не все планки удалось демонтировать целиком: некоторые сломались. Так что когда Юлька переступила порог моей квартиры, пол в коридоре представлял собой жалкое зрелище. И почему-то это сразу же разозлило мою подругу. Ей хватило полчаса, чтобы довести себя до нужных кондиций и устроить жуткий скандал. Я узнал о себе много нового, а затем Юлька швырнула на пол дурацкую вазу, которую сама когда-то подарила мне на день рожденья. Тонкая керамика разлетелась градом осколков. К счастью, ни одно животное при этом не пострадало.

После того, как входная дверь с жутким грохотом закрылась, оставив меня наедине с этим разгромом, я уполз в кресло зализывать душевные раны. Ну почему так происходит? Почему жизнь всё время сводит меня с энергетическими вампирами? Генеральный, Юлька, а до неё были Сашенька и Иришка, совершенно непохожие внешне, но одинаково любившие скандалы и склоки…

Я включил на максимальную громкость «Paint It Black» Роллингов, пострадал под неё немножко, потом собрал осколки вазы в мусорное ведро и включил телевизор. Пятьдесят каналов, а смотреть нечего! Либо сериалы, штампованные на одном станке, с одинаковыми пластмассовыми героями и сюжетами, либо бессмысленные ток-шоу, где гости программы пытаются перекричать друг друга, а ведущие следят, чтобы никто не мог довести свою мысль до конца, либо смакование неоднозначных подробностей из жизни знаменитостей.

Я вдруг почувствовал, что мне сейчас невероятно нужен свежий воздух. Спешно переодевшись, выскочил на улицу и зашагал к ближайшей станции метро. Как же они все достали! Неужели так трудно жить, не пытаясь пить кровушку ближнего? Но, похоже, это стало модным и респектабельным занятием в нашем мире.

Несколько часов я бродил по заветным улочкам в центре, связанным с тем или иным писателем, или упомянутым в том или ином романе. Обычно это приносило радость и успокоение, но в тот день магия места не работала. Возможно, из-за летнего зноя: казалось, и сил не было дышать, но солнце, раскалив асфальт, всё никак не собиралось валиться за Садовое кольцо. Купив с лотка мороженое в раскисшем вафельном стаканчике, я быстро разгрыз его, даже не пытаясь дождаться, когда растает лёд. На вкус мороженое было отвратительным, так что пришлось после него выпить бутылку нарзана, чтобы перебить неприятное ощущение во рту.

Угулявшись и добравшись до дома, я машинально проверил почтовый ящик и нашёл там очередной конверт от «МарсианСкого ОбщеСтва». С нетерпением вскрыв его, пробежал глазами по размашистым неразборчивым строчкам.

«Дорогой друг!

Жизнь любит преподносить неприятные сюрпризы. Вот и сейчас она смешала все наши карты, заставив передвинуть старт «Ковчега» на ближайшую субботу. Я расстроен: при таком раннем запуске шансы на успех не слишком велики, но промедление смерти подобно. Вчера было рано, послезавтра станет поздно.

Ты ещё можешь присоединиться к нам, если встретишься в субботу на закате в известном тебе месте с моим человеком. А потом мы покинем этот обречённый мир и устремимся навстречу опасностям и новым надеждам. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор!»

Прочитав письмо, я больше не раздумывал. Заскочив в квартиру, вытащил из кладовки рюкзак, запихал в него смену белья, пару свежих носок, чистую футболку и ещё что-то из мелочи, вроде швейцарского ножа и спичек. Выгреб из сейфа все деньги и рванул к метро. Никаких сомнений или раздумий я не испытывал. Переживал лишь об одном: успею ли до заката?

Не успел.

Возле монумента Покорителям космоса никого не оказалось. Лихорадочно оглядевшись по сторонам, я увидел вдалеке группу людей с рюкзаками, и бросился к ним. Но пока стоял на одном светофоре, потом на другом, эти люди скрылись во дворе панельной восьмиэтажки. И настичь их не удалось.

Разумеется, после этого мне уже не приходили странные письма. Поиск в интернете «Русского марсианСкого ОбщеСтва» ничего не дал. Но через месяц, листая какой-то сайт с не слишком достоверной информацией, я наткнулся на фотографию, якобы сделанную недавно на севере Москвы и изображающую очень странное облако над гостиницей «Космос». По форме это облако напоминало НЛО, какими их обычно изображают в сериалах. Загнав фотографию на сервис Let's Enhance и увеличив разрешение на порядок, я с удивлением разглядел на боку облака пятно, очень похожее на рыболовный крючок, к которому справа приделали расчёску.

А Валерка, мой однокурсник, так любивший розыгрыши, умер ещё год назад. Его смерть была внезапной и скоропостижной: оторвался тромб и попал в сердце.