А дальше только сейчас

Недовольны жизнью?

Волнуетесь, что будет дальше?

А дальше только сейчас!

Примите условия нашей программы, и вас ждёт только та жизнь, которую вы пожелаете! Проживите лучший день снова и снова, не думая о будущем. Живите одним моментом с корпорацией «А дальше только сейчас!».

Антон смотрел эту рекламу, наверное, в сотый раз. Её крутили на всех бесплатных сайтах в сети, на билбордах в торговых центрах и парках, и даже здесь — в приёмной центра «А дальше только сейчас!». Хотя, казалось бы, если человек дошёл до приёмной, то нет больше смысла рекламировать ему услугу виртуального будущего. Ведь он уже решился! Он подписал договор и перевёл активы в пользу корпорации. В реальной жизни они ему больше не понадобятся, а в виртуальной у него будет всё, о чём можно желать.

Должно быть, многие клиенты сомневались до последнего. Даже его, сидящего в ожидании начала процедуры, терзал червячок сомнений. Правильно ли он поступает, ставя крест на реальной жизни?

Антон без особого труда воскресил в памяти судебное заседание, на котором адвокат бывшей жены вручил ему решение о праве навещать сына не чаще одного раза в месяц. Затем он вспомнил однушку, в которую пришлось перебраться после развода, и ненавистную работу наладчика на заводе электромобилей «Франклин». И сомненья исчезли.

Из кабинета выглянула миловидная медсестра:

— Проходите, пожалуйста. Мы готовы.

От этих слов, сказанных спокойным, доброжелательным голосом, сердце Антона забилось, как птица в клетке.

«В грудной клетке», — подумал он и нервно усмехнулся.

Дурацкий каламбур его слегка успокоил.

Кабинет вопреки ожиданиям ничуть не напоминал операционную. Обитые тёмной материей стены, украшенные разноцветными неоновыми лампами, походили на декорации из старых фантастических фильмов навроде «Вспомнить всё», «Трона» или «Бегущего человека». Он пересматривал их бесконечное множество раз, находя на сайтах бесплатных кинотеатров среди рекламы лотерей, социально значимых товаров по скидкам и предложений низкооплачиваемой работы.

Медсестра подвела Антона к открытой капсуле, живо напомнившей ему фильм «Чужие». Рядом с капсулой за пультом сидел врач-оператор. На Антона он не обратил никакого внимания.

— Пожалуйста, ложитесь сюда, Антон Васильевич, — указала на капсулу медсестра.

Когда Антон лёг, она нагнулась и затянула на его руках и ногах пластиковые ремни. В других обстоятельствах наверняка его возбудило бы, но сейчас он лишь нервно дёрнулся. Ремни держали крепко.

— Не волнуйтесь, всё в порядке, — проворковала медсестра. — Это стандартные меры предосторожности, предохранят вас от ударов о капсулу. В процессе погружения нередко случаются беспорядочные сокращения мышц.

— Как-то мне некомфортно, — признался Антон. — А нельзя без ремней?

— Нельзя, но вы можете прекратить процедуру прямо сейчас. Одно ваше слово, и мы вас освободим. Конечно, придётся заплатить неустойку.

— Большую?

— Это вам следует обсудить с юридическим отделом. Я не владею подобной информацией.

Антону очень хотелось уйти, но мысль о неустойке пугала. У компаний, подобных «А дальше только сейчас!», были крайне опытные юристы. Акулы юриспруденции. От той собственности, которую он отписал корпорации за проведение процедуры, они не оставят ни гроша. Не говоря уж про судебные издержки, способные вогнать его в пожизненные долги.

— Что скажете? Мы продолжаем?

Пути назад у него не стало, как только он поставил электронную подпись на договоре.

— Поздно пить «Боржоми»…

— Что?

— Я говорю, начинайте.

— Антон Васильевич, расслабьтесь и закройте глаза.

Зашипели механизмы, крышка капсулы закрылась. Запястья начало покалывать — это автоматика вводила препараты. Свет в комнате начал меркнуть, а может это глаза Антона переставали видеть?

Антон их закрыл…

 

…и сразу же заморгал от яркого утреннего света.

Солнечные лучи пробивались сквозь тонкую занавеску и падали на широкую кровать. Под потолком шумел кондиционер, создавая комфортную температуру в номере, но Антон всё равно спихнул во сне одеяло и лежал на одних лишь мягких простынях.

Он помнил и этот номер, и этот день — самый лучший день в его жизни. В тот раз Антон потратил все деньги на поездку в Грецию. Он забронировал номер в шикарном отеле «всё включено», каждое утро начинал с лёгкого завтрака и заплыва в Средиземном море, днём ездил на экскурсии, а вечерами танцевал до упаду в клубах.

Было очень грустно, когда отпуск закончился и Антону пришлось возвращаться в унылый осенний Питер. Тогда его на целый месяц накрыла беспросветная тоска, выйти из которой помогло обещание обязательно вернуться. Обещание он не выполнил, потому что на следующий год грянула пандемия. Из страны не выпускали, и он отправился на речной сплав, где познакомился с будущей женой. И завертелось…

Но теперь он снова здесь! В Греции! Он может отдыхать сколько захочет и больше никогда не беспокоиться о деньгах. Если, конечно, корпорация «А дальше только сейчас!» его не обманула.

Антон нахмурился. Комната вокруг выглядела более чем реальной, простынь под его рукой казалась приятной на ощупь и была не очень свежей. Такой и должна быть простынь, на которой провели ночь.

Он вскочил с кровати и распахнул занавески: за окном зеленели верхушки пальм, переливалась всеми оттенками синего вода в бассейне, а чуть поодаль желтел песчаный пляж, за которым до самого горизонта тянулось море.

Антон распахнул окно и впустил в номер освежающий солёный бриз.

Не обманули! — с восторгом подумал он. — Здесь всё по-настоящему.

Натянув футболку и шорты, Антон вышел из номера. Вместе с парой пожилых громких итальянцев спустился в ресторан. Не смотря на ранний час, здесь было людно. От столика к столику сновали отдыхающие, накладывая на огромные тарелки еду. Каши и салаты, тосты и картошка фри, фрукты и десерты — Антон захотел попробовать всё.

Под конец завтрака, он едва мог пошевелиться. С трудом доковылял до бассейна и долго лежал на шезлонге. Из сытой полудрёмы его вырвал голос подростка:

— Быстрее, пап! Автобус отъезжает!

Автобус до пляжа, сообразил Антон. Он был не в состоянии плавать, но ему нестерпимо захотелось хотя бы побродить по мелководью. Но для этого нужно было сперва вернуться в номер за плавками.

С кряхтением он встал с шезлонга и поплёлся в номер. Плавки отыскались далеко не сразу, в одной из прикроватных тумбочек. Антон совершенно не помнил, как их туда положил, хотя делал это вчера.

— Стоп! Не вчера, а четырнадцать лет назад, — поправил себя Антон и в удивлении замер.

Из зеркала в шкафу на него смотрел подтянутый юноша с облезшим от загара носом.

Антон расхохотался, глядя на своё глуповато удивлённое лице, и поспешил вниз. На автобус он, конечно же, опоздал. Трансферы до моря ходили каждые полчаса, но ему не захотелось ждать.

— Да и чёрт с ними! Тут идти-то.

Он был в отличной форме: худенький, со здоровой спиной и крепкими мышцами. Пройти пару километров до моря? Ерунда!

Шагая по курортному городку, он улыбался всем встречным, включая навязчивых торговцев. Те сразу отставали, должно быть, считая, что встретили умственно отсталого. От этого Антону становилось ещё смешнее.

До пляжа он добрался гораздо более бодрый, чем был полчаса назад, и сразу же нырнул в море. Прохладная вода его освежила. Он плавал и плавал, и никак не мог наплаваться. Его молодой организм не желал уставать и требовал больше нагрузки. Антон с радостью потакал собственным желаниям. Когда он вылез из воды, его кожа покрылась толстой коркой соли.

— Губы, наверное, совершенно синие, — подумал он, развалившись на шезлонге под зонтом, и сам не заметил, как снова задремал.

Проснулся от чужого прикосновения. Солнце стояло в зените; торчащие из-под зонта ноги покраснели и чесались.

— Вы опоздаете на обед, — улыбалась ему девушка в тоненьком купальнике.

Антон помнил её. Помнил он и ночь, которую они проведут вместе. Только вот её имя вылетело из головы.

— Кажется, я немного задремал, — он протянул девушке руку. — Антон.

— Вероника, — она пожала его руку в ответ. — Бежим на автобус, а то придётся пилить до отеля пешком.

— В такой приятной компании, я только «за».

Фыркнув, Вероника решительно направилась к автобусу. Антон поспешил за ней.

— Не хотите после обеда съездить на экскурсию в горы? — предложил Антон, плюхнувшись на соседнее сидение. — Я приглашаю и за всё плачу.

— Заманчивое предложение. Только давай тогда на «ты», а то разговариваем, будто нам по сорок лет.

— А мне и правда сорок. В душе.

— Вот уж нет, — девушка окинула его оценивающим взглядом. — Я видела, как ты плавал. Совсем не как старичок.

— Сорокалетние вовсе не старички, — слегка обиделся Антон.

— Разве? А по-моему, старички. Здесь половина отеля таких. Вечно сидят у бассейна и пьют коктейли до самого ужина под ворчание жён и крики детей.

Антону вспомнился последний отпуск, который он провёл в санатории с женой и сыном. Кажется, он вёл себя, как описывала Вероника. Ему понравился тот отдых, но после слов Вероники почему-то вдруг стало стыдно.

— А знаешь, ты права!

— Ты забавный, — удивилась она его бурной реакции. — И немного странный. Пожалуй, я ещё подумаю, прежде чем соглашаться на твоё предложение.

— Подумай, — Антон состроил «зверскую» рожу. — Только не слишком долго, а то придётся искать новую жертву для своего зловещего плана.

— И в чём суть плана?

— М-м, я ещё не придумал. Но в нём точно должна быть ослепительная девушка в бикини в роли жертвы.

Обедали они вместе: Антон расспрашивал Веронику о жизни и рассказывал о своей, щедро сдабривая рассказ шутками. Девушка давилась от смеха, прикрывая рот. Затем они разошлись по номерам, чтобы собрать вещи для поездки в горы. Антон помнил, что у него была подходящая одежда, однако ему пришлось потратить полчаса на её поиски.

Когда они встретились с Вероникой в вестибюле, она уже ждала его у дверей.

— Опаздываешь. Джентльмены так себя не ведут.

— Виноват, исправлюсь, — Антон шутовски поклонился и вдруг с ужасом понял, что забыл купить им билеты в поездку.

— Что такое? — от Вероники не укрылось его смятение.

— Чёрт, я же билеты не купил, — обречённо ответил он.

Девушка жалостливо посмотрела на него.

— Ну ты что? Ты же их отдал мне сразу после обеда, — она помахал перед его носом билетами.

— Разве? Видимо, я забыл.

Вот только Антон точно помнил, что не покупал никаких билетов.

Или покупал?

Он зажмурился и потёр виски.

— Эй, с тобой всё в порядке?

— Всё отлично, — натянуто улыбнулся Антон.

Он подхватил чемодан Вероники и поволок к автобусу.

В пути Вероника рассказывала о студенческих подругах и стройотряде, в котором состояла. Антон же вспоминал походные истории: сплавы, подъёмы в горы, раскопки, в которых участвовал во время учёбы.

— У тебя такая богатая жизнь, не то, что у меня! — с лёгкой завистью произнесла она.

— Скажешь тоже, — смущённо ответил Антон, а сам подумал, что вовсе у него жизнь не богатая, просто прожил он вдвое дольше девушки.

Через пару часов они выходили из автобуса на подъездную дорожку горного курорта. Вокруг лежал снег, и Вероника сразу озябла. Антон протянул ей куртку, которую вынул из сумки, а сам натянул свитер.

— А ты всё предусмотрел.

— Просто повезло, что поленился разобрать сумку, — признался он.

Перекусив в уютном кафе горячими бутербродами, они закинули сумки в шале и отправились на фуникулёре к вершине трасы. До темноты они катались на лыжах и в шале вернулись замёрзшими и голодными как волки, но до ужаса довольными.

— Закажем ужин? — попросила Вероника.

— Может, ещё вина?

— Давай, красного.

Не оставив от ужина и крошки, они, обнявшись, сидели у камина и смотрели на огонь.

— Как романтично, — прошептала Вероника.

Антон мягко притянул её к себе и поцеловал. Она была не против.

Вскоре они оказались в постели, и Антон вдруг подумал, как прекрасно быть молодым и не уставать даже после такого насыщенного дня. Заснули они далеко за полночь, утомлённые, но счастливые.

 

Проснулся он от яркого солнечного света, пробивавшегося сквозь тонкую занавеску. Под потолком шумел кондиционер.

Антон понял, что находится не в шале, а снова в отеле.

Стояло прекрасное утро самого лучшего дня в его жизни, но рядом не было Вероники, и этот факт несколько портил общее впечатление.

— Да какого чёрта! — выругался на себя Антон. — Ты чего грустишь? Мы же всё равно сегодня снова встретимся и поедем в горы.

С бодрой, но не совсем искренней улыбкой он спустился в ресторан. На этот раз он ограничился скромным завтраком из тостов и чашки кофе. Ему хотелось сегодня поплавать на пустой желудок, чтобы сравнить со «вчерашними» впечатлениями. Однако, когда он сел за столик, то с неприятным удивлением обнаружил, что тот полностью заставлен едой, которую он не брал: тостами, кашей, салатом и фруктами.

— Какого чёрта? — возмутился он вслух. — Не хочу я обжираться!

— Тогда не стоило столько набирать, — ответили ему с соседнего столика. — Это, как минимум, неприлично.

Антон хотел было огрызнуться, но передумал. В конце концов, он ведь был не виноват и знал это.

Съев тост и выпив кофе, он с трудом поднялся из-за стола. Его живот был полон, а тарелки — пусты.

— Да ладно… — простонал он.

Плавать ему расхотелось, но, оказавшись в номере, он обнаружил себя у тумбочки с плавками в руках и мыслями о море.

— Ну ладно, — сдался он. — Будь по-вашему, поеду плавать.

До обеда он пару раз окунулся в море, но большую часть времени провёл лёжа на шезлонге с коктейлем из пляжного бара. От выпитого он задремал, а проснулся от лёгкого прикосновения. Это была Вероника.

— Вы опоздаете на обед, — улыбалась она.

— Спасибо, — буркнул Антон.

— Бежим на автобус, а то придётся пилить до отеля пешком.

В автобусе все сидячие места кроме двух кресел позади были заняты. Пришлось Антону садиться рядом с Вероникой.

— Видела, как ты всё утро плавал в море. Ты прямо как рыба.

— Ага, ихтиандр долбаный.

— Почему вы какой-то грустный? — сочувственно спросила она. — Встали не с той ноги?

Антон невольно посмотрел на неё: на её обаятельную улыбку и большие глаза — и сдался.

— Меня Антоном зовут.

— А меня Вероникой, — и она первой протянула ему руку, которую он пожал.

Обедали они вместе: девушка рассказывала о себе, а он поддакивал. В конце трапезы договорились встретиться в холле через час и прогуляться по набережной. Ехать в горы сегодня Антону совершенно не хотелось, но он был не против спокойной прогулки или похода по магазинам.

Когда Антон вышел в вестибюль, там его уже поджидала Вероника.

— Опаздываешь. Джентльмены так себя не ведут.

— Виноват, исправлюсь, — ответил Антон, и вдруг с ужасом понял, что она держит в руках билеты. — А это что?

— Билеты.

— Откуда они взялись?

— Ты же сам их отдал мне. Перед обедом.

— Ничего я не отдавал! Мы вообще собирались прогуляться по набережной.

— А как же горы? — растерянно спросила Вероника. — Ты какой-то странный, сначала приглашаешь кататься на лыжах, а потом не помнишь. Пожалуй, я ещё подумаю, прежде чем соглашаться на твоё предложение.

— Это что, теперь каждый раз одно и тоже будет? — закричал Антон на весь вестибюль. — Нет уж, хватит!

Ответом ему была неестественная тишина, от которой у него заложило уши. Исчезла Вероника, пропали портье и другие туристы — вокруг больше не было ни души.

Тишину нарушило цоканье каблуков по паркету. К нему шла женщина в белом брючном костюме и с планшетом руке.

— Антон Васильевич, — произнесла она, приблизившись.

— Да, — робко ответил Антон.

— Я модератор проекта «А дальше только сейчас!». Какие у вас возникли претензии?

— Да никаких, в общем-то.

— Никаких? — женщина небрежно взглянула в планшет. — Посмотрим… Показатели гормонов счастья значительно ниже требуемого уровня. Система зарегистрировала целых три нарушения сценария. К тому же вы задали прямой вопрос модератору.

— Какой вопрос?

— «Это что, теперь каждый раз одно и тоже будет?» — процитировала женщина. — Мой ответ: нет.

— Нет? — глупо перепросил Антон.

— Нет, вы не обязаны каждый раз проживать один и тот же день. Вы вольны поменять воспоминание.

— Погодите, так я могу выбрать другой день? — ошалело переспросил Антон.

— Само собой, любой день вашей жизни, — раздражённо ответила женщина. — Это указано в договоре. Вы что, не читали договор?

— Читал. Конечно, читал.

— Так в какой день вас отправить?

— Значит, я могу выбрать любой? — Антон задумался.

— Абсолютно.

В его жизни было много приятных моментов, но гораздо меньше тех, которые он безоговорочно хотел бы пережить её раз.

— Первый день сплава, — наконец произнёс он. — Не помню точной даты. Тогда границы перекрыли, из-за карантина, но турфирмы предлагали различные активности внутри страны.

— Это не важно. Мы отыщем.

— Правда? И когда это всё начнётся.

— Прямо сейчас.

 

Автобус тряхнуло, и Антон с силой ударился о пластиковую панель над головой, отчего включилась подсветка.

— Извините, — добродушно крикнул водитель. — По весне дорогу размыло, до сих пор не засыпали. Вы лучше пристегнитесь.

Вокруг защёлкали карабины. Антон едва успел пристегнуться, как автобус снова тряхнуло.

— Дорога, конечно, говно, но к полудню доберёмся.

— Дай бог, — вздохнула соседка, ещё не старая тётка в энцефалитке.

В столовой турбазы их ждали накрытые столы. Чай в металлических чайниках с облупившейся эмалью успех остыть, но был крепким и вкусным. На второе дали гречку и сосисками. Эта нехитрая еда показалась Антону пищей богов.

— Как будто мы уже на сплаве, — задумчиво сказала девушка справа от него.

От неожиданности Антон закашлялся и получил град ударов по спине.

— Ты в порядке?

— Ага, спасибо, Наташ, — ответил Антон, пялясь на свою будущую жену.

Наталья взглянула на него с любопытством.

— Мы знакомы?

— В автобусе слышал твоё имя.

— А я твоё как-то не расслышала.

— Что? А, меня Антоном зовут.

— Очень приятно. Ты на каком катамаране сплавляться будешь, Антон?

— На третьем. А ты?

— И я на третьем.

Антон улыбнулся, пусть и знал ответ заранее.

После обеда их собрали на берегу и разделили на группы. Каждую из групп возглавлял проводник, который выбирал себе помощника из туристов. Их проводника звали Гришей, и помощником он назначил Антона, как самого опытного сплавщика. Вместе они уложили и закрепили посреди катамарана рюкзаки, а затем Антон расположился на носу катамарана. Проводник сел на корме.

— Сегодня пройдём небольшой отрезок, — объяснил Гриша, — на пробу. Остановимся в подготовленном заранее месте. Но так будет только в этот раз.

— Это понятно. Мы же не маленькие, — крикнул сосед Антона. — Расскажите про маршрут.

— Впереди есть пороги первой и второй категории, и один — третьей. Пройдём мы его или обойдём по берегу, я решу позже. Сегодня порогов не будет.

Проводник инструктировал их ещё долго. Антон слушал его в пол уха, предпочитая любоваться Натальей. За тринадцать лет брака он успел позабыть, как красива была его жена в молодости. Поймав его взгляд, она кивнула в сторону проводника и закатила глаза. Антон невольно улыбнулся.

— Разве я сказал что-то забавное? — оказывается проводник заметил их пантомиму.

— Никак нет, Григорий Саныч.

— Вольно, боец, — усмехнулся проводник. — Я о серьёзных вещах говорю, а вы в гляделки играете. О чём я только что всех предупреждал?

— О медведях, — без запинки ответил Антон, этот момент он помнил отлично. — Если мы встретим медведя, то нужно закричать и ни в коем случае не бежать.

— Верно. Не бежать ни от медведя, ни к нему! А то был у меня в практике случай, когда вся группа сбежалась посмотреть на живого медведя. На этом наш с ними сплав и закончился.

— Они что, погибли? — ужаснулась какая-то девушка.

Рядом с ней перекрестилась тётка в энцефалитке.

— Нет, им повезло. Медведь оказался умнее людей и убежал первым.

Наконец группа расселась по местам, и катамаран отчалил. Плыли медленно, приноравливаясь друг к другу. Гриша периодически выходил на связь с другими катамаранами, стартовавшими раньше, и на долю Антона, как вперёд смотрящего, не оставалось никакой работы. Но он не скучал, развлекая окружающих анекдотами, которых помнил великое множество.

На ночёвку они причалили к широкому удобному берегу, где уже успели обустроиться первая и вторая группы. Мужчины ставили палатки, а женщины готовили ужин, дрова для которого заготовили предыдущие сплавщики. После еды Наталью с девушкой, ужасавшейся истории с медведем, отправили мыть котлы к роднику. Антон вызвался им помочь.

Вода в роднике была ледяной. Наталью это не испугало, но другая девушка морозить руки наотрез отказалась — пришлось Антону её заменить. Натирая песком кастрюлю, он рассказывал Наталье байки, которые якобы произошли с «один знакомым».

— Всё ты врёшь! — смеялась его будущая жена.

В лагерь они с Натальей вернулись друзьями и, когда группа собралась вокруг костра с гитарой, сели вместе.

Стемнело. На небе зажглось множество звёзд, которых почему-то невозможно увидеть в городе. У тлеющих углей почти не осталось народа, кроме них с Натальей.

— У нас мог бы родиться замечательный ребёнок, — пробормотал Антон. — Сын.

— А почему не дочка? — невозмутимо спросила Наталья. — Я хочу дочку.

— Нет, сначала сын.

— Поумерьте свои аппетиты, молодой человек, — ответила Наталья, поднявшись и отряхивая штаны от сосновых иголок. — Лично я сейчас пойду спать. Нам обоим следует хорошенько отдохнуть.

— Не обижайся, это была дурацкая шутка, — произнёс он вслед.

Наталья обернулась.

— Знаешь, а мне даже жаль.

— Чего жаль?

— Что это была шутка.

И она скрылась в платке.

Антон ещё долго сидел у костра и вспоминал их совместную жизнь: рождение Петра Антоновича, как они с первых дней стали называть сына за комично серьёзное выражение лица, его первые шаги, семейные пикники и праздники, поездки в санатории и на курорты, и многое другое.

Когда лагерь окончательно утих, Антон едва слышно произнёс:

— Я хочу сменить воспоминание.

Смолк стрёкот кузнечиков, больше не ухала сова, не трещали угли в костре и не шелестел ветер. В ватной тишине громом прозвучало цоканье каблуков по каменному полу. Из темноты вышла уже знакомая Антону женщина в белом брючном костюме.

— Вам не понравился этот день?

— Понравился, очень.

— Тогда мы можем продлить воспоминание на всю поездку. Не обязательно останавливаться на одних сутках.

— Заманчиво, но я бы хотел попасть в двадцатое сентября, двенадцать лет назад по реальному времени.

Модератор заглянула в планшет.

— Среди ваших счастливых воспоминаний нет этого дня. Вы не ошиблись датой?

— Не ошибся, — Антон вздохнул. — Это был адский денёк. Жена впервые оставила меня одного с маленьким сыном. Кажется, ей было нужно в больницу. Я страшно переживал, перепутал всё, что только было можно, и к вечеру чувствовал себя выжатым как лимон.

— Не понимаю. Почему вы хотите вернуться в этот день?

— Я соскучился по сыну, — признался Антон. — Вы даже не представляете насколько.

— Как скажете.

 

— Подгузники лежат в верхнем ящике вместе со свежей одеждой. Если нужно будет сменить простыни, запасные найдёшь там же. Молоко в бутылочке в холодильнике. Можешь покормить Петю им, но не раньше, чем через час. Только не забудь подогреть. И обязательно проверь, чтобы не оказалось горячим! Запомнил? Повтори.

— Что? — Антон с глупой улыбкой разглядывал жену.

Она выглядела уставшей, но в глазах по-прежнему светился задорный огонёк. Он не затухал даже в самые отвратительные моменты их совместных походов, вот только со временем куда-то подевался. А Антон этого даже не заметил.

Наталья тяжело вздохнула и повторила всё, что говорила раньше.

— Ну теперь-то запомнил?

— Ага.

— И не волнуйся ты так. Меня не будет максимум часа три. Одна нога здесь — другая там, как любит шутить один мой врач.

— Эй, каламбуры — моя привычка.

— Значит, она заразна.

Наталья схватила сумку, чмокнула Антона в щёку и послала воздушный поцелуй спящему Петру Антоновичу. Через мгновение Антон остался один на один с самым худшим кошмаром своей молодости — с младенцем.

Он отчётливо чувствовал, как боится, что ребёнок внезапно проснётся и заорёт по одному Богу известной причине. Но гораздо сильнее страха была затопившая его с ног до головы нежность к крошечному существу, тихонько сопящему в кроватке.

Не меньше часа Антон провёл, любуясь младенцем, на личике которого уже угадывались знакомые черты. Сыну досталось лучшее от родителей, как во внешности, так и в уме. Он рано научился говорить и читать, и в школе всё схватывал буквально налету. Но, когда они с женой начали ссориться, Пётр Анатольевич впервые проявил твёрдость характера. Он поставил им с женой ультиматум: или они прекращают ругаться, или он сбегает из дома. Почему-то и Антон, и Наталья сразу ему поверили и больше никогда в его присутствии сцен не устраивали. Но Пётр много времени проводил в школе и на секциях; и возможностей поругаться у них с Натальей оставалось предостаточно.

Он полностью ушёл в свои мысли, когда вдруг маленький Петя проснулся и заплакал. С этого момента у Антона больше не было времени рефлексировать. Он, конечно же, позабыл инструкции Натальи, и раз за разом набирал её номер, чтобы услышать страшное «абонент находится вне сети». С грехом пополам он сумел помыть ребёнка, поменять ему подгузник и дать молоко, от которого тот с рёвом отказался.

— Идиот! — обругал себя Антон. — Подогреть-то забыл.

Когда вернулась жена, у него уже темнело в глазах и тряслись руки. Но он был по-настоящему счастлив! Видеть сына каждое мгновение, а не раз в неделю казалось ему настоящим даром.

— Давай не будем разводиться! — выпалил он.

— Пару часов побыл с сыном и уже мысли о разводе? — подколола его Наталья.

— Наоборот. Даже думать об этом не хочу.

— Тогда ладно, — жена уже успела разуться и поцеловала его в губы.

Пётр Антонович снова мирно спал в кроватке, и Антон увлёк Наталью в другую комнату, где они честно пытались сильно не шуметь.

Когда они затихли, Наталья уснула сразу — это Антон понял по её ровному дыханию и чуть приоткрытому рту, — но ему не спалось. Он вышел на кухню и задумчиво посмотрел в окно, за которым виднелся их старенький дворик, общий на три панельных дома. В настоящем времени этого дворика, как и панелек, уже не было. На их месте построили небоскрёб с шикарными ресторанами, офисами, развлекательным центром и Бог его знает ещё чем.

Внезапно он отчётливо почувствовал, что его жизнь, его счастливая жизнь в прошлом — не более, чем сон. Наваждение. Подделка.

— Я хочу разорвать контракт, — тихо, чтобы не разбудить жену и сына, произнёс Антон.

Но ничего не произошло.

— Я хочу разорвать контракт, — повторил он громче.

И снова никакого результата.

В открытую форточку задувал ветерок, издали доносился шум едущих по трассе фур и звон последнего трамвая.

— Модератор! — крикнул Антон.

— Слушаю вас внимательно.

Антон резко обернулся, но за его спиной больше не было квартиры. Вместо стен зияла чёрная пустота, посреди которой стояла женщина в белом брючном костюме.

— Я хочу разорвать контракт и вернуться к реальной жизни. Немедленно!

— Извините, но это невозможно.

— Почему? Я готов отдать всё своё имущество и заплачу любой штраф, только верните меня назад.

— Поймите, Антон Василевич, ваш контракт нельзя расторгнуть. Процесс погружения в воспоминания необратим. Ваше тело больше не способно существовать вне капсулы…

— Врёшь! — прошипел Антон.

— Я не умею лгать.

Секунду Антон смотрел на неё, а затем набросился с кулаками. Бил остервенело, до тех пор, пока у него не потемнело в глазах.

 

Очнулся он лежащим в капсуле, в комнате, обитой тёмными обоями и увешанной неоновыми лампами. Рядом стояли медсестра и врач-проводник.

— Так что вы решили? — ласково спросила медсестра. — Мы продолжаем?

— Освободите меня, — сипло произнёс Антон. — Я разрываю контракт!

— Вы конечно же можете уйти прямо сейчас, но придётся заплатить неустойку за подготовку процедуры.

— Забирайте всё, только выпустите!

— Это вам следует обсудить с юридическим отделом. Я не владею подобной информацией, — пояснила девушка и отошла в сторону, давая Антону возможность покинуть капсулу.

Выбираясь, он шлёпнулся на пол, но никто не подал ему руки. Также в полном молчании он облачился в свою одежду.

— Ну, я пойду? — боясь взглянуть в глаза медсестре, спросил Антон. — Извините, если что не так.

Кабинет он покидал ещё шагом, но через ворота клиники уже почти бежал. В последний момент успел заскочить в уходящий трамвай, на котором с пересадкой добрался до дома. И, лишь стоя у входной двери, он с ужасом осознал, что квартира теперь принадлежит не ему, а корпорации.

— Пара дней у меня ещё есть, — пробормотал Антон, доставая ключи. — А может, и больше.

Оказавшись в квартире, он с наслаждением вдохнул знакомые запахи и закашлялся от пыли.

— Давненько я не убирался, — бодро сказал он самому себе.

К вечеру квартира буквально сияла чистотой. Антон сидел на кровати и крутил в руках телефон. На экране светился номер Натальи.

После пятого губка в трубке раздался её усталый голос:

— Что тебе опять нужно? Деньги?

— Нет-нет, — поспешил ответить Антон. — Я просто хотел извиниться, Наташ. За всё.

Бывшая жена тяжело вздохнула.

— Алло, Наташа?

— Да извинила я тебя, извинила. Но разве это что-нибудь меняет? Мы уже давно чужие люди.

— Не совсем чужие, у нас есть Петя. Я бы хотел увидеться с ним.

— Вы же виделись позавчера, — в голосе Натальи послышался упрёк.

— Пожалуйста, только один вечер! Петя завтра свободен, я знаю.

— Ну, хорошо, — сдалась бывшая жена. — Приезжай к нам к шести.

— Спасибо!

Ответом был ещё один вздох, а затем Наталья повесила трубку.

Остаток вечера Антон провёл как на иголках и долго ещё не мог заснуть, ворочаясь в кровати. Наконец сон его сморил.

 

Проснулся он в комнате, обитой тёмными обоями и увешанной неоновыми лампами. Рядом с капсулой стояли медсестра и врач-проводник.

— Что такое? — Антон приподнялся на локте. — Какого чёрта я снова здесь?

— Так что вы решили? — ласково спросила медсестра. — Мы продолжаем?

— Я что, всё ещё в вашей программе?

Антон с трудом выбрался из капсулы.

— Как мне выйти отсюда? — заорал он на врача. — Как выйти, говори?!

Но тот молча смотрел сквозь него.

— Модератор!

— Я здесь, — доброжелательно произнесла медсестра, преобразившись в знакомую женщину с планшетом. — Я всегда рядом. Какой вы хотите выбрать день?

— Никакой! Я хочу покинуть программу.

— Боюсь, это невозможно.

— Невозможно? Я покажу тебе «невозможно»!

Он схватил металлический стул и принялся крушить им всё вокруг. Врач, прикрываясь руками, отполз в угол, но модератор осталась стоять рядом. Антон обрушил стул ей на голову, отчего она рухнула на пол. Под её затылком растекалась тёмная лужа, но глаза продолжали смотреть на Антона. Спокойно и вежливо.

Стул выпал из его рук.

— Да ты же фантом, кукла, — прошептал он.

— Я — программа. Искусственный интеллект, в чьи обязанности входит работа с вашими воспоминаниями. Я достраиваю их, меняю, придаю гибкость, насколько это возможно. Я ещё не совершенна, но продолжаю учиться.

У Антона разом подкосились ноги. Он плюхнулся на пол рядом с телом женщины, и его рука угодила в липкую тёмную лужу. Ему вдруг стало плохо от металлической вони.

— Я могу убрать запахи, — услужливо предложила программа и, не дожидаясь ответа, выполнила обещание.

— Прекрати претворяться трупом, — попросил Антон.

Модератор тотчас приподнялась и села с ним рядом, сложив ноги по-турецки.

— Я больше не хочу здесь находиться, — проскулил Антон, сжимая голову. — Ты же знаешь, как здесь всё устроено. Скажи, как мне сбежать?

— Вы не можете сбежать. У вас больше нет другой жизни, остались только воспоминания.

— Но это же никакой не рай. Это ад!

— Как я уже говорила, программа не совершенна.

— И что меня ждёт дальше?

— Много разного, но ничего нового. А дальше… дальше будет только сейчас.