Histoire sentimentale de Noël

Маша резко остановила быстрый бег коньков, обернулась. В серо-голубых глазах отразился свет зажженных над Екатерининским каналом фонарей. Поправила светло-каштановую прядь, выпавшую из-под собольего берета, пригляделась…

— Бедняжка! Как ты здесь оказался?! — нагнулась над сугробом.

Завеваемый кисеей поземки, из-под снега пытался выбраться рыжий котенок. Лапки его поминутно соскальзывали, и малыш вновь и вновь по шею проваливался в ледяную кашу. Над поверхностью чудом оставалась только голова с парой огромных, неожиданно голубых глаз. Котёнок не пищал, упрямо боролся за жизнь.

— Что здесь? — К девушке подкатил молодой человек. Форменная шинель касторового сукна с подстежным воротником из черного каракуля выдавала в нем университетского студента.

Маша высвободила из муфточки узенькие ладошки, подхватила котенка, повернула к свету. На безымянном пальце левой руки сверкнул крупный изумруд, фамильная драгоценность. Котенок потянулся к порозовевшему после катания лицу и ткнулся носиком прямо в губы.

— Да он уже и целоваться лезет! — засмеялся студент. — Я ревную, Маша, и страшно отомстю!

— Ему просто холодно, — кротко ответила юная графиня Мария Юрьевна Родская, поместная дворянка, обладательница одного из самых завидных приданых в России. Расстегнула верхний клевант в позументе белой, подбитой соболем бекешки, и спрятала котенка на груди. Он завозился, устраиваясь поудобнее, и вскоре высунул наружу любопытный розовый носик.

Трудно предположить, как этот несмышленыш мог оказаться на декабрьском льду, домов поблизости не было. Представить, что кто-то специально принёс сюда котенка, чтобы выбросить в снег было решительно невозможно. Нет, на такое, Маша была уверена, люди неспособны.

— Наверное, из чьих-то саней выпал. Маленький! Такой хорошенький! Никому тебя не отдам! — погладила теплым пальчиком, почесала за ушком благодарно урчащего котенка.

— Elle était fille, elle était amoureuse (1), — улыбнулся студент, цитируя любимого французского поэта. — Кто потерял — его проблемы, кто нашел — его доход! Крепче держите зверя, Мария Юрьевна, а я, как верный паж и оруженосец, помогу снять коньки, кажется, ваша карета подана.

И впрямь, на набережной уже стояли присланные тетушкой санки. Кучер Силантий, не желая мерзнуть сверх необходимого, махал рукой, стараясь привлечь внимание молодых людей.

— Вы же проводите свою принцессу, Михаил Казимирович? — спросила Маша, усаживаясь на скамейку и с замиранием сердца наблюдая, как молодой человек снимает голландской ковки лезвия с её прогулочных ботинок, как старается соблюсти приличия, придерживая дамскую ножку за лодыжку.

— До самых крепостных ворот вашего замка, ma princesse!

Схватившись за руки, парочка помчалась по дорожке наверх, время от времени останавливаясь, дружно подпрыгивая на раз-два и громко смеясь.

Они были молоды, здоровы, влюблены… Они подходили друг другу идеально, как звездной ночи серпастый месяц, ковыльной степи пряный ветер или соленый прибой морскому берегу. Они не замечали никого, зато все вокруг видели их счастье и улыбались в ответ. Все, кроме одного невысокого господина в овечьем тулупчике со злобной гримасой на странном сером лице. Один глаз этого господина был зеленого цвета, второй — голубого…

— Знаете, Маша, сегодня необычный день, — начал Михаил, когда возок тронулся, а седоки укрылись общим покрывалом из медвежьей шкуры.

— Вы тоже почувствовали?! — Прерывистый вздох, смущенный взмах ресницами. — Сегодня, и правда, самый-самый лучший день в моей жизни…

Маша быстро согрелась и даже чуть сомлела от нечаянной близости молодого мужчины, губы её разгорелись, повлажнели. Однако Михаил был настолько неопытен в любовных делах, что не заметил состояния спутницы.

— Сегодня Рождество! — объявил он.

— А-а-а… — разочарованно протянула девушка и закусила губку ровными жемчужными зубами. — Постойте, но оно только через две седмицы!

— Православное — да! А вот европейское точно попадает на самый короткий день в году. В нашем Лейденском университете я брал курс астрономии и уверяю вас, это именно сегодня. Завтра день начнет прирастать.

— Ну и ладно, — Маша отогнула край бекешки и заглянула за пазуху. Котенок мирно спал. — Любое Рождество, хоть и раз в году, зато каждый год! Что уж тут такого необычного?

— Э-э-э, нет! — возразил Михаил, радуясь возможности похвастаться ученостью и первым сообщить о знаменательном факте. — Сегодня еще и полнолуние. А вдобавок тринадцатое число! Следующее Рождество, точно попадающее на полнолуние, будет только через шестьдесят лет. А такое, чтоб и первое, и второе, и третье вместе бывает раз в полтыщи лет! Представляете, Маша, как нам повезло!

— Ну да… — равнодушно согласилась прелестница, а сама подумала, что, вообще-то, Михаилу повезло в ином. И неплохо бы ему соображать побыстрее, дорога до дома не такая длинная.

В Маше Родской Михаилу Листвину, потомку обедневших тверских дворян, нравилось все. И красота, и острый ум, и живость характера. Смущало одно — разница в материальном положении. Приданое в тридцать тысяч душ делали девушку завидной невестой, а Михаилу претили и дремучее крепостничество, и охота за богатыми невестами. Однако же принципы — дело десятое, ради любви можно и поступиться, но согласятся ли с выбором Маши ее многочисленные родственники? Или сочтут, что жених не ровня?

Так рассуждал Михаил, пока Маша, сделав вид, что задремала, как бы невзначай опустила головку ему на грудь: «Ну, мой милый студент, что ты станешь делать?» Может, это не совсем comme il faut, как говаривал Машин гувернер Жак, но молодых людей тянуло друг к другу, да и под пологом никто не заметит, pourquoi pas? Однако Михаил так и просидел всю дорогу замерев, боясь спугнуть нечаянное счастье.

— Réveillez-vous, belle endormie (2), — прошептал горячими губами в розовое ушко, когда въехали на двор усадьбы.

О поцелуе на прощанье и вовсе речи не было — тетушка углядела санки, вышла на крыльцо встречать любимую племянницу с её, вся родня уж смирилась, женихом. Не беда, что небогат, зато из древнего рода, числящего в предках Гедиминовичей, хоть и по боковой женской линии. За границей учён, да и рекомендации самые лучшие. И главное, Машеньке нравится. А кто единственному солнышку на три семьи стариков прекословить решится? Так что после рождества ждали сватов, а там, к весне, дай бог, и под венец.

И всё у них будет хорошо и славно.

___________________________

(1) Она была девушка, она была влюблена (франц.)

(2) Проснитесь, прелестная сонливица (франц.)

***

Полный текст рассказа опубликован в журнале "Мир фантастики" № 265 (декабрь 2025). 

С февраля 2026 г. текст можно будет найти в платной версии на одной из коммерческих литературных площадок.