Право бойца

«Корабль должен тонуть равномерно,

на ровном киле, без крена и дифферента» 

(Академик, судостроитель Н.А. Крылов)

*

Есть общее, что объединяет три различных флота: океанский, воздушный и космический. Высокая автономность входящих в общее целое единиц, понятие экипажа и значение его «спаянности», роль капитана, «первого после Бога», на борту. И ёще многое, сверх того. Потому в астроучебках история мореплавания является важным предметом, пусть только и на младших курсах. То, что происходило сейчас в нескольких миллиардах километров от Проксимы Центавра, очень напоминало давние времена младенчества земной цивилизации. Когда пиратская ватага, обложив, загоняла купеческое судно. Не важно, где это происходило — в Карибском море или низовьях Волги в 17 веке, Атлантике Великой войны и «волчьих стай» адмирала Деница или вообще в эллинистическую, а то и прежде, эпоху.

Три звездолета ксенов чуть сбоку и впереди, еще четыре — правильным квадратом вокруг. Когда ты и одному, самому маленькому из них, который при этом по размерам больше тебя в порядок, не соперник. Приказ Земли — огня не открывать, даже ответного. Пусть тебя при этом потихоньку «разделывают», как стая голубей оброненную булку хлеба. Снося точными залпами принайтовленные к борту контейнеры и катера, надстройки, другие пусть не самые главные, но значимые для «Сварога» конструкции. А скоро и до жизненно важного доберутся. Поскольку все остальное уже «сбрито», а земляне продолжают настаивать на прежнем курсе. Игнорируя явно выраженные указания повернуть назад. И что тогда? Как поступать в ситуации, если из двух вариантов выбора — каждый неприемлем?

**

Агрессивные чужаки появились, когда Земля в значительной степени освоила Солнечную систему. Создала колонию у тройной Центавры и начала высылать экспедиции в доступных по времени и расстояниям рейдах в радиусе до десятка световых лет. Где не то что разумной, а даже хоть какой-нибудь жизни не обнаружила. Пока пути звездолетов землян не пересеклись с «левиафанами» ксенов, превосходящими их по размерам в сотни раз, как авианосец — славянскую ладью, и значительно, примерно на том же разрыве, технологически. В переговоры инопланетяне не вступали. Пусть не уничтожали корабли, но завесой плазмы по курсу обозначали явный приказ остановиться. Затем тормозили сферой стазиса, и корабль замирал в сетях силовых полей. Единственным возможным направлением оставался коридор, по которому людей «гнали» к их земной обители. Как дельфины — косяк макрелей на отмель. При непослушании, нежелании разворачиваться — точечными выстрелами постепенно «сносили» периферийные конструкции. Вплоть до момента, пока экипаж наконец-то не осознавал необходимость повиноваться. Выбирая единственно правильный курс. К Солнцу. На запросы, попытки установит контакт, чтобы внятно определиться с границами допустимого человечеству, не отвечали. Людей игнорировали — равнодушно и показательно. Как стаю собак, которых, пока нет команды, не отстреливают, но при этом отсекают от обжитых мест, указывая границы дозволенного ареала. Препятствуя попыткам отдельных особей подластиться, изъявляя покорность, подползти «на брюхе».

Конечно, после первых прецедентов корабли разведфлота были оснащены передовым, из доступного науки и промышленности, оружием. Но даже самые закоренелые оптимисты признавали — против чужаков это, все равно, что детская рогатка против тяжеловооруженного конного рыцаря. Вдобавок оснащенного ручным пулеметом и на плоской степной равнине, где от него ни убежать, ни спрятаться. Потому и было дано однозначный, не допускающий иных толкований приказ — командам немедленно подчиняться, сразу уходя на указываемые курсы. Никаких попыток сопротивления, даже если тебя будут очевидным образом убивать. Земля стала сосредотачиваться, переводя экономику на военные рельсы, создавая линии обороны по поясам Оорта, Койпера, в глубине звездной системы. Без боя сдавали позиции в дальнем для себя космосе Тем самым выигрывая время для подготовки сопротивления в ближнем, если чужаки пойдут к родной планете. Не провоцируя их на то бессмысленным противодействием раньше срока.

И вот теперь «Сварог», точно по указанию академика Крылова, «тонул на ровном киле». Крайне равномерно получая пробоины во все системы обеспечения полета, связи и выживания экипажа. Имея прямое указание — отступить, повернуть на обратный курс. Не только от могущественных космопришельцев, но таковым был приказ и от Земли. Но как это сделать, если впереди, всего лишь в получасе хода, гибнет транспортник «Олеша»? На котором, кроме пяти членов экипажа, еще полсотни — срочно эвакуируемые с Центавры гражданские. Две трети пассажиров — женщины и дети. И принимать решение — капитану. Олегу Стернину.

Повернуть, это поступить в строгом соответствии с уставом космофлота. Никто за это тебя не осудит. Наоборот, учтут исполнительность и дисциплинированность, быстрее станут продвигать по служебной лестнице. Но как потом смотреть в глаза людям? Тем же вызвавшимся на этот рейс добровольцами старпому Ли Кану и штурману Тимуру Иванову? У которых на терпящем бедствие «Олеше» сестра одного и жена другого? С двумя погодками дочками... И как потом жить самому? Понимая, что бросил умирать полсотни землян. Пусть имея на то прямое распоряжение начальства. И скорее всего, не имея никаких шансов их спасти. Даже ценой собственной жизни...

**

С самого детства Олежка был если не трусоватым, то робким — точно. Не то что конфликтов, а даже шумных игр избегал. В детсаде предпочитал «без боя» отдавать понравившиеся другим игрушки, не вступать в разборки по поводу места за столом, очереди на качели. Даже от шумных, связанных с беготней и толкотней игр, вроде «кто не успеет сесть на недостающий стул», стремился уклоняться. До поры, до времени такое поведение особых проблем не доставляло. Пока к третьему его школьному классу семья не переехала из сибирского городка в южный мегаполис. И вот тут, начиная с сентября, к нему стали «цепляться» два одноклассника. Оба из местных. Самый здоровый и высокий «в потоке», Мага. И худенький, раза в полтора меньше приятеля, Бадри. Стернин и не помнил, с чего все началось. То ли его толкнули на перемене, а он не ответил. То ли «нечаянно» сбросили планшет с его школьного стола, и не отреагировал. Но после этого парочка стала «шпынять» новичка где и как только можно. Всегда вдвоем. Если по одному встречались — Бадри не решался, а Маге без «адъютанта» было не интересно.

— Да вмажь ты ему хорошо! Любому! — однажды при всех посоветовала староста класса, Мадина. — Ну, или хочешь, я классной за тебя на них пожалуюсь!

После этих слов чуть перетрусившая парочка приставания в стенах школы, на глазах у всех, прекратила. Стали ловить «жертву» по дороге домой. Превращая возвращение с учебы в квест-приключение. Одному — не попасться, другим — поймать. Благо для Олега, что со школьного двора можно было выйти в трех разных направлениях, чем он и пользовался, заранее выглядывая, какой «перекроют» противники. Хуже было с подходом к дому. Там только два пути, слева или справа. Как-то в течение полутора недель постоянно удавалось выбирать безопасный. Пока разозленные долгими неудачами «охотники» не подкараулили Стернина прямо в подъезде. Быстро проскочили самым коротким путем, и засели там в засаде. Если бы Олежка их увидел, он бы, конечно, зашел внутрь, только дождавшись кого-нибудь из взрослых. А так... Шагнул за дверь — и сразу попался....

**

«Олеша» должен был эвакуировать с планеты у Проксимы Центавра гражданский персонал, оставив в колонии только ВКС и контрактников-ученых. Но при переходе на сверхсвет «замкнуло» гипердвигатели вкупе с системой управления, корабль понесло в сторону почти перпендикулярным к Солнцу курсом. Там его ожидаемо перехватили ксены. По своей привычке, обозначили категорическую «неправильность» избранного направления полета, затормозив космолет стазис-полем. Затем стали сбивать с неспособного двигаться судна надстройки, не обращая внимания на транслируемые на всех диапозонах объяснения. Полностью изуродовав периферию, взялись за основную силовую установку. Теперь обездвиженный, при том перегруженный пассажирами, корабль дрейфовал в вакууме, удерживая систему жизнеобеспечения только за счет аккумуляторов. Которых хватит еще, максимум, на шестьдесят часов. А затем — братская могила. Не первая — из погибших при освоении космоса землян. Но первая — по вине, пусть, возможно, и необдуманной, чужой цивилизации. Что переводило логику противостояния с ней на новый уровень. Спасательной миссией штаб определил «Сварога» С минимально возможным экипажем, и то, только из добровольцев. И самым исполнительным капитаном из тех, что на этот момент были в системе. Чтобы обезопасить полет от «дурных» инициатив, любых отклонений от имеющихся инструкций и получаемых приказов.

— «Палочки должны быть перпендикулярны!» — процитировал русскую классику зампокадрам. С тяжелым вздохом добавил. — Если это кто и гарантирует, так только педант Стернин. Хотя ... очень я после всего этого ему не завидую.

Откровенно говоря, на то, что удастся спасти людей с «Олеши», в штабе, состоящем из реалистов и циников, никто всерьез не рассчитывал. Но какие-то меры для этого предпринять они были обязаны. Не подставляя при этом под излишние риски безопасность Земли.

**

— Рогов с «Олеши» вызывает! — встрепенулся Тимур. Перевел связь в конференц-режим.

— Как там у нас дела? — надтреснутый усталый голос Игорь Петровича. Выслушал, горько резюмировал. — Понятно. Значит, и «Сварога» сейчас «подкуют», так что на вас можно уже не рассчитывать. Несколько секунд раздумья, потом, через покашливания, продолжение. — В общем, я так, коллега, решил. Умирать от излучения и задыхаясь, не хочется. Мы тут прикинули, если дать из акков импульс на движки, есть шанс, что они не рванут, а сработают, нас разово подкинет поближе к Центавре. Подальше от этих гадов. Где легче до нас дотянуться, лишне не рискуя. Шанс в промилле, один на тысячу, но он есть. Сейчас со штабом свяжусь, доложу как общее решение команды. Чтобы с них ответственность снять. Они, конечно, запретят, да и фиг с ними. Если уж погибать, то лучше мгновенно, не мучаясь. И не подставляя других, которые все равно ничего сделать не смогут. Мы — рейдовики, а не штабные крысы, нам это не к лицу. Вы, кстати, там сидите тихо, не дергайтесь! А еще лучше — поворачивайте, пока ход и управляемость есть. Народу тут скажу, чтобы на всякий случай крайние письма, кому кто хочет, отправили. 

Хмыкнул. — Да какой уж тут случай... Ну, бывай. Да, за тот случай на лунной базе, на меня не сердись. Наверное, неправ был я. Ну, это на всякий случай тоже извиняюсь, чтобы меньше долгов оставлять, «закрыть», что возможно. Конец связи.

— Принято! — уставный ответ. И — тяжелая тишина в рубке «Сварога». От которой воздух словно сгустился, так, что дышать и то с трудом. — На Луне, — прервал ее Стернин для того, чтобы хоть о чем-то заговорить, прекратить все ЭТО, мучительно сдавливающее горло, вызывающее влагу на глазах, — один наш коллега забузил. Нервы. Его можно было попробовать успокоить. Нам, с Роговым, двоим. А я наряд вызвал. Как по инструкции положено. Ну, Петрович мне после этого выговор сделал. И даже здороваться перестал.

Корабль всем корпусом вздрогнул.

— Повреждение рулевой системы, 28 процентов, — доложила автоматика. — Следующее такой же мощности приведет к потере управляемости. Рекомендую повернуть звездолет к Земле и обозначить очевидное движение в этом направлении...

Ответом молчание в рубке. Его, наверное, можно было резать ножом, таким оно было плотным и тяжелым...

— Все, что ли? Вот такая для всех нас сансара? — не выдержал буддист Ли. Опустил голову, угрюмо уставился в пол. — Жизнь, оно, конечно, иллюзия. Но все равно, млять, больно-то как!

— Ладно. — Олег глянул на подчиненных. — Разворот, пока рулевая работает! Курс... Поймал затравленные взгляда членов экипажа. Чтобы они там не думали, решение — за ним. И вся ответственность — тоже. Хотя, бывают ситуации, когда важно общее мнение. Пусть не единогласное, но, хотя бы, большинства... — Курс 3-15-6, по моей команде — полный ход, не сворачивая, несмотря ни на что! — определился он. И добавил, совсем не уставное. — Если никто против этого не возражает... Снова взгляды и справа, от Ли, и слева, от Тимура. На этот раз недоуменные. Зло уточнил. — Есть вопросы? Задавайте!

**

Тогда, за дверью, Мага обхватил его руками сзади, лишая возможности вырваться. Или сопротивляться. Отшатнулся к стене, разворачивая к напарнику. Выдохнул жарким дыханием почти в ухо Олежки:

— А ну-ка, Чича, вмажь этому трусу. Да по морде, не стесняйся, че ты все время по ряхе зарядить боишься! Ему полезно!

Мелкий шкет двинулся к спеленатому в совсем не дружеских объятиях пацану, демонстративно раскручивая худенькую руку. На глаза жертвы навернулись слезы. Не от возможной боли — этого он не боялся. Летом, на даче, его два раза пчела кусала. И один раз он молотком вместо гвоздя по пальцу себе залепил. И он тогда не плакал. Ну, почти. Все вытерпел. А потом, специально, чтобы себя проверить, пассатижами себе кожу на предплечье зажимал. До синевы, долго потом это место болело... Но тут ... Было просто обидно. Что вот эти, так нечестно, вдвоем на одного. И не для какой-то цели, а так, просто поиздеваться. Причем — не сбежать, держат так, что не вырвешься. Раньше Олег получил тумаки чаще всего в спину, «на ходу», имея шанс оторваться. А сейчас, когда нет возможности спасаться, то что же, просто покорно терпеть? Горячая волна ненависти к этим уродам, ситуации, в которую попал, самому себе поднималась изнутри, сносила прежние, полученные незнамо когда и неизвестно от кого, запреты. И самый главный из них — нельзя бить людей. Прочих живых тварей тоже нежелательно, но вот людей — ни в коем случае. Ну уж нет! Если не даете шанса расстаться почти мирно, без драки, ладно, сами того хотели! Напросились, вынудили — получите.

Опираясь на Магу, его крепкие «объятья», пленник поджал ноги и — сразу обеими ступнями — ударил ринувшегося к нему Бадри. Тот, кувыркнувшись в воздухе, грохнулся задницей, спиной, головой на пол. Даже, похоже, затылком не хило приложился. Олег тут же «выдернулся» из ослабевшего захвата, развернулся, правой, не кулаком, ладонью, вмазал снизу в нос возвышавшемуся на полголовы «охотнику». Выбил из ноздрей даже не капли, а струйки крови. Сам испугался не меньше получившей неожиданный и крайне, по их возрасту, свирепый отпор шпане. Отшатнулся к лестнице, выкрикнул срывающимся голосом.

— И если еще хоть раз! Мне все равно стало! Я вас!!

— Да ладно, понял я, все понятно. — Мага присел на корточки, рассматривая ладонь с каплями крови. — Надо же. Дядя Али правильно говорит, даже трус становится храбрецом, когда быть трусом ещё опаснее. А ты не трус, ты только терпилу строишь зачем-то. Ладно, Чича, пошли, с этим — всё.

Помог подняться «шестерке». Поддерживая хромающего Бадри, перетрусившего до побледневшего писчей бумагой лица и влажного пятна в промежности штанов, скрылись за дверью. В отличие от Маги, на уроках тот появился только дня через три. И потом, пока судьба сводила их вместе, не было у Стернина столь услужливого и готового на всё, только изволь приказать, знакомого. 

** 

В том, что ксены не будут добивать «Сварога», пока тот маневрирует, Стернин не сомневался. Очевидно же, нарушитель осознал ошибку и послушно берет обратный курс. Вот со своим экипажем оставались непонятки. Любой из них мог ему не подчиниться, поскольку его предложение, не в прямую, буквально, но по сути, все же противоречило приказам Земли. К чему, при желании, можно было «прицепиться». И потому — сорвать исполнение абсурдной, но имеющей хоть какие-то шансы на удачу идеи, только что пришедшей в голову капитана.

— 3-15-6, разворот закончен. — Левый передний звездолет ксенов, по габаритам в сотню раз превосходящий спасателей, теперь находился прямо по курсу. Закрывая собой, как и остальные чужаки, брешь в стазис-поле. И формируя коридор, где оно не действует. — Открываем огонь? — деловито спросил Тимур, сбрасывая защитные накладки с рукоятей противометеоритных пушек, кнопок старта ракето-торпед.

Ничего себе... Такого Стернин не ожидал.

— Ты что, с ума сошел? Отставить! Мы не будем первыми начинать войну! Тем более, так глупо! Для них наши хлопушки — все равно ни о чем, сам знаешь!

— Тогда зачем?

— Сейчас мы врубим по всем каналам, что у нас самопроизвольно сработал гипердвижок и отключились рули управления. Для Земли это будет хоть какая-то отмазка, что произошел не зависящий от нас и её воли форс-мажор. И пойдем на таран этих гадов, голося, что ничего не можем сделать.

— И что дальше?

— Три варианта. Они сожгут нас встречным залпом. Или просто не уступят дорогу. И в том, и в другом случае мы расплескаемся по их силовой защите. В первом варианте — уже облаком плазмы. Во втором — целостной конструкцией, как яйцо об сковороду. Самое лучшее — они нас просто пропускают. Тогда мы нормально успеваем к «Олеше». Пересаживаем всех к себе на борт, и домой. Средний вариант — они нас пропускают, но таки жгут рули управления и на всякий случай глушат гипердвижок. Но в новый стазис поймать не успеют, мы на инерции и планетарных успеваем добраться до транспортника. Там наших общих запасов хватит уже не на двое суток, а по крайней мере на пару недель. А потом ... будем надеяться, что кто-нибудь что-нибудь придумает. Итак?

— Таран. — сразу кивнул Тимур. — Мертвые сраму не имут.

— Таран. — согласился Ли. Добавил. — Как говорили древние: пусть мир иллюзия, но и в ней жить и умирать надо достойно.

— Таран. Врубаем аварийку и ... — вспомнилось детство, проведенное в хакасской провинции. Как там говорил местные? Ага, вспомнил. — Кысмет!

Через секунды звездолет спасателей «размылся» цветной полосой, нацеленной в борт огромного корабля ксенов...

**

Потом, в том далеком, уже не детском, но отроческом возрасте, когда вместе играли за школу в волейбольной команде, Мага как-то попытался объяснить эту недолгую травлю. А скорее, просто оправдаться за неё:

— Понимаешь, мужчина должен быть мужчиной. Защищать своих. А какой защитник из тех, кто не только чужим, а даже своим огрызнуться не может? Ну, значит, до него надо докапываться, раз уж он на твоей территории оказался. Пока сопротивляться не станет, а как иначе учить? Вот, у тебя же всё нормально получилось? — Усмехнувшись, добавил. — Ну, и прикольно было за тобой охотиться! Смешно и безопасно! Поймал взгляд Стернина, быстро уточнил. — Эй-эй все нормально, это же по шутке всё было! Блин, какой бешёный опять стал. Ну, хочешь, извинюсь?

**

Служебное расследование по итогам «инцидента у Центавры» длилось полтора месяца. Все это время Стернина держали на лунной базе под подпиской о невыезде. Ну, естественно, и неразглашении. Впрочем, на спасенных гражданских с «Олеши» должностные инструкции распространить было невозможно, а уж они-то поделились с прессой всем, что знали, о чем слышали или даже хотя бы догадывались. Включая не только то, что было, но и то, чего быть даже в принципе не могло. Олег понимал, что со службой в космофлоте ему придется расстаться. Приказы командования он нарушил, спорить нет смысла. Это в любом случае увольнение. Ладно, что обошлось без жертв или хотя бы материальных потерь, потому уголовных последствий не будет. Но «волчий билет», с лишением звания, стажа и прежде полученных регалий гарантирован. И хорошо еще, что поведение ксенов не изменилось. Пусть они все также продолжали «выдавливать» людей к Солнцу, но все же теми же прежними методами, не ужесточая их. Однако базу на Проксиме пришлось уже покинуть. Теперь самые дальние аванпосты землян находились на астероидах Оорта. А дальше куда? Отступаем к поясу Койпера? А потом еще дальше, к планетам?? Людей он спас, потому совесть его спокойна. Но для Земли в целом это ничего не изменило. Кроме предположения, что ксены все же избегают прямого уничтожения наших кораблей. По крайней мере, пока... Для Стернина, после того, как всеми инстанциями были согласованы и подписаны результаты расследования, последовал вот этот вызов на аудиенцию к Сафину, адмиралу разведки ВКС. И Олег понимал, что ему скажут.

«Спасибо, сынок, что спас людей. Но ты тут рисковал не только собой и, кстати, командой и кораблем, а судьбами всей Земли. А такие, нарушающие приказы, нам не нужны. Потому — до свидания, и не поминай лихом».

— Проходите, пожалуйста! — адъютант приоткрыл дверь. Сам заходить не стал, оставив опального еще капитана, пока нет приказа об увольнении, с начальником наедине.

Ильдас Сафин, почти не изменившийся с той поры, когда он поздравлял получивших первые офицерские погоны выпускников, неожиданно приподнял свою сухую задницу из-за стола и даже протянул для рукопожатия узенькую кисть. С минуту разглядывал проштрафившегося подчиненного из-под кустистых бровей. Кашлянул.

— Ладно, затягивать разговор не будем. Я знаю, вам поступило предложение о мемуарах ... по инциденту ... с последующей экранизацией. Гонорар — больше фонда оплаты моего управления. Нам бы такие деньги кто давал... Примите?

— У меня подписка о неразглашении. Которая будет действовать и после увольнения. — уточнил Стернин.

— Да продавят нас на её отмену, — отмахнулся адмирал. — Политики, итить их. Тут, если не в курсе, за вашу кандидатуру срач среди них идет. Кто в свой список затянет. В первую тройку, как «паровоза», с гарантированным проходом в Конгресс. А потом и сенатором станете, если захотите. Что думаете?

«Так, — понял Олег. — Звания при таком раскладе точно не лишат. Максимум — отставка. Да и то, типа по собственному желанию. А если попробовать понаглеть?».

— Я бы предпочел остаться в ВКС. На рейдовой службе. — Он постарался изобразить «взгляд зашуганного первокурсника на начальника училища».

— Не переигрывайте, все равно не верю, — хмыкнул Сафин, — тарана, значит, не испугался, а меня боишься? Ну-ну... Пресек жестом возражения Олега. — Ладно, принято. Тогда, капитан, слушай инф высшей категории секретности. — На секунду адмирал задумался, потер ладошкой лысую, бильярдным шаром, голову. — Так. Если коротко. Вслед за вами, спустя сутки, ксены на буксире ... или что там у них, приволокли брошенную «Олешу». При осмотре корабля обнаружено, что пришельцы его хорошо апгрейдили. Все системы — связь, навигацию, ходовые. На уровне плюс несколько десятков лет к земному самому передовому, то есть вполне нашей современной технологии достижимому. И самое главное — они оснастили корабль плазменной пушкой. То есть своим главным оружием. Меньшей мощности, конечно, все равно как мелкокалиберная винтовка по сравнению с гаубицей. Но все же. Нашим головастикам удалось воссоздать дубликаты. Оснастили ими твоего «Сварога» и пару его систершипов. Отправили для эксперимента в дальний космос. И знаешь, что? — Глянул на капитана. Поймал заинтересованный взгляд. И явное отсутствие желания гадать. Потому продолжил. — К кораблям, оснащенным модифицированными системами, они не цепляются. Позволяют летать где угодно. А вот все остальные, продолжают заворачивать. Как только что земное-классическое высунется за пределы Солнечной системы, так стоп, ходи назад. И что все это означает? А, капитан?

— Нам снова открыт космос? При условии соответствия кораблей их техминимуму?

— Вот именно.. Почему так, пусть ученые гадают. Может, у них по дорожным правилам так положено. Может, еще что там. Не узнать, от контактов они по-прежнему уклоняются. Но теперь мы все равно до их баз рано или поздно доберемся, и тогда, куда они от объяснений денутся. Понимаешь, что тебе хотим предложить?

— Дальняя разведка? — Вот именно, Олег. Получай обратно свой «Сварог». Летай где хочешь, но доберись до них. И наконец-то разберись, чего это эти ксены нас так долго «доставали»!!