Горизонты видимые и не очень
Узкие пахучие улочки Города Мила любила всегда. Даже тогда, когда ненавидела.
Она поднималась по запутанным переулкам, достаточно широким, чтобы разминуться со случайным прохожим, но не более того. Закатные сентябрьские лучи подсвечивали раскрашенные в яркие цвета наличники и стены, увитые азаринией, княжиками и свисающей тяжёлыми гроздьями глицинией. Иногда лучи складывались в узор, похожий на морозный — каким она его представляла. Видела только на экранах, в её Городе таких рисунков быть не могло как, собственно, не было никогда и морозов. Почти всегда — тепло и почти всегда — солнце. Миле нравилось солнце. Оно было родным и знакомым, согревало даже тогда, когда холод, казалось бы, начинал захватывать изнутри.
В первый раз такое случилось, когда разбились родители. Потом — когда она осталась последней из класса, кто не почувствовал Держатель. Он не появился и через год, и по окончании школы, его не было и сейчас. Держатель был почти у каждого. Украшение, оружие, книга, одежда — что угодно, обычный предмет, но настроенный на обладателя. Он разделял тоску и боль хозяина, впитывал лишнее. Когда негатива становилось слишком много, Держатели чистили: жители Южного приморья — под солнцем, обитатели Северных пиков — в снегу. Поэтому редко, очень редко северяне бросали свои мегаполисы и перебирались к тёплому морю. Также, как и жители Приморья редко выбирались в Мегаполисы Севера надолго. Держатель без очищения ломался, а солнце на Севере не баловало своим появлением… И со временем Мила поняла, как ей повезло. Её ничто не держало в Городе. Они с Янеком мечтали о Мегаполисах Севера — с их огромными городами, университетами и лабораториями, совсем другими, почти совершенными облачными судами. Брату придётся уничтожить Книгу — свой Держатель. Он положит её в вечерний костёр, чтобы накопленные печали не оставались на берегу, но никто не знает, сможет ли обрести новый за морем. Милу же ничто не держало.
На самый верх горы она вышла быстро. Те, кто оказывался в этом месте первый раз, наверняка бы свернули не туда неоднократно. Хаотично построенные двух— и трёхэтажные домики с выщербленной кладкой встречали гостей украшенными оберегами дверьми как раз тогда, когда за очередным поворотом дорога, казалось бы, должна уже была вывести на открытое пространство или ещё на одну дорогу, только более широкую. Мила же знала наизусть каждый поворот, тупик и почти всех местных котов. Они прятались в тенистых уголках днём, но вечерам выходили нежиться на яркие островки, ловя предзакатное тепло и тихонько мурлыча. Иногда солнечные пятна находились прямо по центру извилистых проходов. Верхушка горы тоже была застроена. Но местные жители и вся детвора Города знали, что, если подняться на самый верх, между пустующим двухэтажным домом, спрятавшимся под терпкой Изабеллой, и несколькими магнолиями, можно было выйти к обрыву. И с него уже было видно стелющееся внизу море, тёплое, как и всё вокруг, сам Город и воздушный порт на далёких скалах. Корабли выходили из него не так часто, пару раз в неделю. Добраться до близлежащих крупных Полисов было проще и дешевле по земле или по морю. Доставка же грузов Облачными судами была по карману разве что жителям Столицы, которым совсем не надо было привозить что-то в их маленький Город. Когда дети, прибегающие к обрыву и разглядывающие далёкие суда в окуляры, вырастали и переставали играть, дороги Горы тоже стирались из памяти. Во всяком случае, так было со всеми Милиными друзьями. И никто не мог понять, зачем каждый вечер подниматься на гору и смотреть на далёкий порт.
Неделя. Через неделю она попадёт туда. А оттуда — в Лёдный, столицу Северных пиков. Вместе с Янеком. Они будет заниматься тем, о чём так давно мечтали. Когда-нибудь, возможно, она построит идеальный облачный корабль. Может быть, на Севере она даже найдёт свой Держатель. А если и нет — не беда. Всё же случалось, что чужая земля манила и притягивала так, что противиться было невозможно, поэтому южане на Севере были гораздо более частым явлением, чем те, кто так и не нашёл свою вещь дома. Если уж быть совсем честной, в их Городе Мила была такая одна.
Солнце село за минуту, как будто кто-то тянул его дальше и ждал там, с другой стороны. Жаль, что видно его и не будет совсем — облака.
Вдруг девушка почувствовала тепло. Что-то грело чуть выше живота, где-то по центру. В пятне заходящего солнца сидел рыжий пушистый кот. Один из многих здесь, чувствующих себя хозяевами на горе, или… Нет? Мила осторожно подошла к нему. Плавно наклонилась, не желая испугать, и погладила. На душе стало как будто немного… светлее.
Вот… Вот она и нашла свой Держатель. Как же так?!
Через неделю закатное солнце освещало отлетающий корабль.
Костры на берегу весело плясали, и вся грусть и печаль уже не жителей Города поднималась к небу вместе с дымом и осыпалась на песок затухающими искрами.
Тоски не было. Лишь лёгкое сожаление. И очертания облачного судна вдалеке расплывались, пожалуй, сильнее, чем всегда. Они сидели краю обрыва вдвоём.