Зелёная бомба
Зелёная бомба
— А как раньше было просто, — мечтательно протянул консул, поболтав стаканом с син-тоником. — Есть боеприпасы, р-раз! — и бьёшь. Атомными, сейсмическими, атмосферными — без всей вот этой… бюрократии. Так бы и треснул. — Мужчина вылил остатки бледно-розовой жидкости себе в рот и поморщился, хотя дело было, конечно, не в напитке.
— Ага, «р-раз!» — из дальнего угла салона послышался язвительный смешок. — А потом они по нам «два!». А потом ещё «три», «десять» и так далее. Вроде взрослый мальчик, до консула дослужились, и подбородков у вас…
— Что вы себе позволяете, генерал!?
— ...больше, чем у меня звёзд — а рассуждаете, как какой-нибудь обыватель. На каждое применение оружия, запрещённого Конвенцией, будет получен ответ. Сами не знаете, что ли? Или думаете, до вас не дотянутся? Дотянутся, уверяю… Им, свиньям, только дай повод.
Консул Маклоу, всерьёз обиженный тоном и замечаниями оппонента, сердито вдавил стакан в нишу авто-вейтера. Машина тут же услужливо наполнила его син-тоником.
«Подбородки!.. Посчитай-ка лучше своих секретуток, старый бабуин!»
Атмосфера ленивого ожидания, только-только воцарившаяся в конференц-салоне, вновь сменилась напряжённостью. Присутствующие, около дюжины человек, зашевелились, словно одновременно вышли из спячки: по обитому бархатистой материей залу пронеслись шорохи, скрип туфель, осторожное покашливание. Последовал обмен недоверчивыми взглядами; кто-то поднялся с диванчика и подошёл к огромному панорамному окну. Консул потянулся за стаканом.
«Таким людям, как мы, противопоказано общество таких людей, как мы».
За толстым слоем стекла и силовым экраном раскинулась чернильная бездна космоса, в центре которой пульсировала Бальмера — огромный ржавый шар с тёмными кляксами океанов и завихрениями облаков, пытающихся стыдливо прикрыть голый ландшафт внизу. Она-то и была предметом внимания, обсуждения и ожесточённых споров собравшихся. А точнее — укреплённый форпост на южном полушарии вблизи экватора, идеальная крепость, заметная даже из космоса и неуязвимая для любых видов «разрешённого» оружия.
— Да уж, крепкий орешек, — пробормотал мужчина у окна, завороженно глядя на планету. Ответа не последовало. Бальмере, медленно совершающей бессчётный оборот вокруг своей оси, не было никакого дела до кучки людей, сгрудившихся в металлической скорлупе на её орбите. Как не было дела и до бетонного «прыща» военной базы, которую им предстояло разрушить.
— Очень крепкий…
— А маршал Хэ сейчас сидит внизу и гадает, какую подлянку мы готовим.
— Небось сам готовит, старый койот. Всё же зря мы так близко подошли к орбите.
— Боитесь?
— Заткнитесь.
Собравшиеся в отсеке мужчины — в возрастном диапазоне от зрелости до дряхлости, в гражданских костюмах и военных мундирах, костлявые или полные, словно заласканные домашние коты — не сговариваясь, обменялись хмурыми взглядами.
Джентльмен в чёрном костюме задумчиво коснулся пышных седых баков.
— А этот ваш, кхм… изобретатель — откуда вы его выкопали, генерал?
Военный, занимавшийся пикировкой с консулом, почтительно кивнул:
— Именно «выкопал», господин Олаф. Вы не поверите, но наш дорогой доктор Тельфин оказался ботаником!
По залу разнёсся гомон удивления: «Ботаник? Как нам может помочь какой-то садовод?» «Я думал, это будет астрофизик или, на худой конец, химик!» Маклоу, задетый тем, что к нему генерал не проявил такого уважения, залпом опустошил свой стакан. Олаф чуть пошевелил бровью — этот незаметный жест у старика означал крайнюю степень удивления.
— Хм, и что же это будет, Дамиан — какие-нибудь… споры? Кажется, их ведь тоже запретили?
— Споры тоже запрещены Конвенцией по ограничению летальных вооружений. Пункт четырнадцатый: «споры, иные летучие агенты, газы, энзимы и жидкости естественного и искусственного происхождения, отравляющего, паралитического, наркотического и иного действия, способного повредить…»
— А я говорил! Всё позапрещали — скоро камнями и палками воевать начнём!
— Прошу немного потерпеть, господа. Все вы получите ответы уже совсем скоро. — Генерал загадочно улыбнулся, обведя взглядом присутствующих. — Терпение.
Двери кают-салона бесшумно разошлись, впуская в помещение ещё одного человека — мужчину в серебристой робе. Высокий трапециевидный лоб, чуть поблескивающий от пота, бороздили морщины. Ниже чернели старомодные роговые очки, придавая лицу какой-то особенно строгий, неживой вид.
Генерал Дамиан Кирхофф, буквально искрясь от возбуждения, подскочил к гостю, взяв его за локоть.
— Вот он, наш «спаситель», джентльмены! Тот, кто внесёт новую волну в забуксовавшую кампанию. Подлый противник будет приятно удивлён, хе-хе…
— Хватит нас мистифицировать, генерал. Раз ваш протеже здесь, пусть и расскажет, чем же он может быть полезен Лиге. — Заметил полный мужчина в смокинге, переглянувшись со своими соседями. Учёный повернул голову, блеснув стёклами — разглядеть глаза не удалось — словно сканируя всех присутствующих. Рот, неестественно маленький, открылся, и вдруг оказалось, что у посетителя довольно сильный и резонирующий голос.
— Уважаемые господа… Как вам известно, за последние двадцать шесть лет, пока длится противостояние между Ориентальной лигой и Консорциумом сектора Гончей, согласно Великой гуманитарной конвенции, были включены в запретные списки все существующие виды корабельного, планетарного, орбитального, буксируемого и демического оружия. Выведен из игры любой из традиционных способов уничтожения живой силы, боевых единиц, объектов инфраструктуры и перспективного жизнеобеспечения. Каждая из сторон имеет огромные запасы вооружений, накопленных за предшествующие годы — от принципиально устаревших термоядерных, биологических, лучевых, лазерных и прочих систем до более современных гравитационных, термических, темпоральных и психоцидных комплексов…
Собравшиеся в конференц-салоне чиновники, военные и банкиры молча ждали, пока этот человек с маленьким ртом и стеклянным забралом очков закончит своё вступление, содержание которого и без того известно каждому жителю любого из миров. Да, у них и их противников накопилось столько смертоносного оружия, что использование его одной стороной тут же повлечёт применение всего и вся. Именно поэтому создана Конвенция, запрещающая почти все существующие типы вооружений — ведь, даже сражаясь насмерть, ни одна из сторон не стремится умереть. Потому и Лига, и Консорциум вынуждены изощряться, каждые несколько лет создавая новые, неучтённые пока виды оружия — чтобы тут же их применить, выиграв немного времени и нанеся противнику ущерб, пока на очередных переговорах и этот вид не будет осуждён и запрещён.
— …удалось найти решение, которое может принести немалый ущерб… не нарушив при этом не одного из пунктов Конвенции.
Учёный шагнул к панорамному окну, в котором огромным ржавым пустынным шаром висела Бальмера. Высокопоставленные лица расступились, озадаченно глядя ему в спину.
— Как вы знаете, почтенные господа, я биолог… — в голосе, до того монотонном и неживом, словно из машинного переводчика, появились какие-то новые вибрации. — Мне всегда были близки вопросы образования жизни, её развития — от хрупкого росточка, зреющего в гидропонном растворе, до взрослого организма... — мужчина вдруг потянулся и потёр глаза, не снимая очков. За его спиной царила тишина, сотканная из удивлённых и насмешливых переглядываний, кривых ухмылок и хмурых мин.
— Всё это очень, э-э, занимательно, господин Тельфин, но может, вы поясните нам, в чём суть вашего метода? — вклинился толстяк в смокинге, стоя в окружении своих «двойников», таких же круглых и надменных. — Созидание, как вы понимаете, мало относится к тому, ради чего мы тут собрались.
— Природа дала делу, ради которого вы здесь собрались, очень многое: отравляющие споры, боевые токсины… Не удивительно, что в конце концов военная мысль зашла в тупик — ведь военным нужно лишь разрушение, а его возможности имеют предел. Никто никогда не подумал выпустить на поле боя созидание.
За спиной послышался вздох — Олаф обвёл взглядом присутствующих и воздел руки: «Боже, господа — среди нас ненормальный! А ведь я так рассчитывал на хорошие новости». Конференц-салон ожил, наполнившись шарканьем, перешёптываниями и хмыканьем.
— Интересная лекция, — скучающим голосом отметил Маклоу. — Генерал, вы бы хоть изучили материалы, что ли, прежде чем сотрясать воздух своими реляциями.
Возможность отыграться за недавнюю насмешку заметно подняла консулу настроение. Пританцовывающей походкой он вернулся к своему креслу, чтобы взять очередной стакан с син-тоником. В это время корпус корабля чуть дрогнул, как бывает при срабатывании главного калибра. В панорамном окне в поле зрения собравшихся появился серебристый след, нацеленный на форпост Бальмера-1. По кораблю, пульсируя, словно боль от обожжённого пальца, начал распространяется сигнал боевой готовности.
— Что это такое?
— Генерал, это вы санкционировали? Что да несогласованные демонстрации!!
Люди волной подкатились к окну. Вражеский форпост засветился ответными огнями, сканируя объект, но тот уже успел преодолеть расстояние до поверхности, вместо злосчастного бетонного «прыща» попав в одно из тёмных пятен у самых границ крепости — вероятно, какое-то высыхающее бальмерское море или озеро. Воздух замер в дюжине глоток… чтобы вырваться наружу разочарованным стоном — в месте попадания не возникло ни облака пыли, ни ядерного гриба, ни вспышки.
— Может, противоракета сработала?
— Промах? Это что, промах?
— Да не может монитор первого ранга промахнуться, что вы заладили! Но где взрывы? Глупость какая-то...
— И это… всё?
Тельфин улыбнулся своим маленьким ртом. Он знал, что происходит в эту минуту. Сотни семечек, хрупких росточков, радуясь новой жизни и своему бытию, стремились сейчас ввысь, активно впитывая влагу из окружающей почвы, вгрызаясь в грунт тысячами микроскопических жгутиков. Созидание, древнейший из инстинктов природы, бушевало далеко внизу маленьким вулканом, готовя неприятный сюрприз защитникам форпоста.
Генерал потянулся к консоли, чтобы вызвать приближение, но тут же опустил руку… Вскоре даже без приближения стали видны последствия залпа. Тёмная клякса водоёма на глазах стала светлеть и уменьшаться, будто пристальные взгляды чиновников Лиги впитали всю влагу. Край крепости осветился искорками вспышек — защитники открыли огонь по неведомому противнику, ещё не понимая, с чем именно борются. Когда же на экране наконец возникло проецируемое окно зума, присутствующие не сдержали ошеломлённого вздоха. Крепость Бальмера-1 — гектары конических бункеров, казарм, радаров, шахт, центров связи и складов, подземных и надземных коммуникаций — боролась, сражаясь за свою жизнь, с самой Жизнью. Щупальца побегов крошили заграждения и огневые позиции из углеродного бетона прочнейших марок, словно песочные куличи. Скальное основание, на котором располагался форпост, ходило ходуном — толстые зелёные отростки в этот момент змеями ползли по одним коридорам, обрушивая и блокируя другие. Над казармами огромным пологом расходились сочные листья с пульсирующими прожилками, бешеными темпами перегоняя соки. Чудовищный и прекрасный цветок рос, постепенно поглощая периметр цитадели, квадрат за квадратом, здание за зданием. И над всем этим хаосом, словно знамя триумфа, медленно трепетали алые лепестки…
— Впечатляюще, профессор. — Олаф, первым вернувший себе дар речи, аристократичным жестом пригладил бакенбарды. Руки старика чуть-чуть дрожали. — Не думал, что увижу на своём веку столь красивую… смерть.
— Нет, не смерть, господа. Жизнь. Которая, надеюсь, положит конец этой войне. И я пока не профессор, — Тельфин улыбнулся, опустив руку в карман.
— Есть куда расти! — Генерал благосклонно улыбнулся, похлопав мужчину в лабораторной робе по плечу. — После сегодняшнего триумфа, готов поставить на кон все свои звёзды и награды, вас ждёт очень быстрый карьерный рост!
Люди вокруг, в мундирах и штатских костюмах, столь же дорогих, как целые истребители, стояли вокруг, искрясь улыбками профессиональных лицедеев — аплодировали, поздравляли, тыкали друг друга локтями в бок, шептались, покровительственно кивали. Тельфин вновь потёр отчаянно чесавшиеся глаза, сжав в кармане хрупкую капсулу с семенами. Да, его — да и всех присутствующих в конференц-салоне людей — в ближайшие минуты ждал бурный рост.