Кто сломал ёлку
Основано на реальных событиях.
Всё началось с ёлки. Нет, всё началось гораздо раньше.
Пятого сентября на доске объявлений нашего дома появилось сообщение о том, что «желающие приобрести ключ от нашей калитки, ведущей на территорию соседнего дома ул. Баумана, 24, могут обращаться к правлению ТСЖ в первом подъезде». О такой калитке я слышал впервые. Пришлось поблуждать среди ржавых остовов машин на стоянке и добраться до пограничного забора. Обмотанную толстой цепью решётчатую дверь я обнаружил глубоко в зарослях борщевика. Судя по виду, последний раз эту дверь открывали примерно никогда. Ключ я предусмотрительно заказывать не стал.
Через две недели объявление сменилось: «Правление дома на ул. Баумана, 24 отказало нам в проходе по своей территории. Калитка будет заблокирована, а высота забора будет увеличена». За чей именно счёт будет надстроен забор, я с неудовольствием обнаружил в ежемесячной квитанции за услуги ЖКХ. Об уже купленных ключах в объявлении не было ни слова.
Ещё через месяц объявление исчезло, а над новым забором появилась пара автоматических пулемётов. Тупоносые рыла с радужным логотипом Norinco мирно и нейтрально смотрели вдоль линии границы, но очередной счёт от ТСЖ был подозрительно чист. Люди начали обходить прилегающий к калитке участок стоянки стороной.
Потом нам сломали новогоднюю ёлку. Дизайн был пустяковый, загруженный из пиратской базы, слитой из токийского музея цифрового искусства. Ничего особенного — калейдоскопичный хоровод каких-то абстрактных фигур, символизирующих ёлочные шарики, да зелёный конус псевдо-ёлки. От кружения цветных разводов каустики по фасаду нашего дома меня жутко укачивало.
Тем не менее, проектор ёлки не был подключён к сети. Кто-то не поленился забраться на территорию дома и подключиться к ёлке и камерам видеонаблюдения физически. В результате взлома зелёный конус приобрёл очертания большой головы лягушки Пепе — известного символа ненависти и расизма. На мой взгляд, художественная ценность экспоната не изменилась, но тётки из правления ТСЖ впали в термоядерный гнев. Избежать высадки правоохранительного отряда из РосЗаботы удалось просто чудом — на утро после Нового Года даже Забота спит.
Единственным участком периметра, где нет нашей постоянной охраны, был злополучный забор между нами и «Баумана, 24». Во время взлома пулемёты Norinco молчали, так что тётки пришли к слишком очевидному выводу и подключили к акции термоядерного гнева Михалыча с тридцать четвёртого этажа.
Михалыч, отслуживший четверть века в стройбате и ещё четверть в местном военкомате, где-то раздобыл невероятно дряхлый военный трактор. А точнее, многоцелевой тягач лёгкий бронированный ядерный, МТ-ЛБ-Я. Ко дню всех влюблённых приземистый броневичок тухло-болотного цвета вполз через гостевые ворота на стоянку, похрустывая гусеницами и оставляя за собой дорожку ржавчины. Бедная «мотолобяшка» так фонила, что плавила под собой снег.
Её припарковали вплотную к злополучному забору, открыли слив охладителя в сторону калитки и общими усилиями сгребли старые каркасы машин со стоянки в одну кучу, накрыв мотолобяшку слоёным панцирем со своей стороны.
Заниматься всем этим я предусмотрительно не стал, но свою часть счёта ЖКХ за мотолобяшку всё равно получил.
С началом весны ржавая куча у забора сдетонировала, выбив нам стёкла окон до десятого этажа. На срочном собрании членов ТСЖ я обоснованно предположил, что сливать охладитель из действующего реактора было неразумно, но тётки жаждали возмездия. Общим голосованием было решено укрепить границу между нами и злополучным «Баумана, 24». В качестве дизайна выбрали израильский образец разделительного барьера — восемь метров бетона с прожекторными вышками. К счастью, стоимость стены вычли из общего фонда капитального ремонта.
Довольно быстро стена покрылась граффити. Устаревшая символика гендервойдов, запрещённые «зеркала Венеры» анархо-лесбосепаратизма, пара адресов незаблокированных VPN-серверов. Валентина Ивановна Киндеркнахт из квартиры 1251 внесла предложение разместить на крыше нашего здания снайперские гнёзда для пресечения вандализма. Мои возражения о том, что все граффити вообще-то находятся с нашей стороны стены, были проигнорированы. На доске объявлений появился график ночных снайперских дежурств жителей.
На крыше было в общем-то не так уж плохо. Конечно, бесконечный надоедливый дождь быстро проникал под накидку, от идущих на посадку джетов постоянно закладывало уши, но в гнезде было даже уютно. Крыша дома напоминала корабль, плывущий по туманному морю смога, подсвеченному снизу диодной окантовкой районных заборов. Толстые подбрюшья дирижаблей РосЗаботы и Газсбытснаба плыли так низко, что хотелось погладить их рукой. Мужики из второго подъезда подняли со двора металлическую бочку, в которой всю ночь жгли всякий мусор, а мы с Томохиро из соседней квартиры собрали из старого хлама сервер и раскинули мелкую сетку для функционирования снайперских чипов. По чипам в основном смотрели футбол.
Оборудование давало приличную видимость сквозь слой смога и стены забора, но целей не находилось. Единственными движущимися объектами оказались только мегакрысы да беженцы-рефьюджи, тонкой струйкой текущие по шоссе на своём длинном пути в Китай. Рефьюджей периодически травили с аэростатов Газсбытснаба, так как по пути они подрывали газопроводы в поисках обогрева и для набора топлива в генераторы. Но наши аэростаты уже несколько лет висели пустыми. Поговаривали, что на самом деле газ давно кончился, а по трубам гоняют пар.
На одном из таких ночных дежурств Михалыч злоупотребил пивосодержащим напитком, после чего втихаря признался мне, что ёлку сломал его внук Серёжа. Малолетний оболтус сильно переживал за какую-то «чистоту белой расы». С учётом, что и Михалыч, и Серёжа были чёрными как смоль афрорусскими, мне оставалось только догадываться, какую расу имел в виду елко-хакер. Сдавать Михалыча РосЗаботе я, конечно, не собирался, но запись разговора всё же сохранил.
После нескольких таких посиделок на крыше с пивосодержащим напитком и футболом на снайперских чипах в правление ТСЖ посыпались жалобы от разгневанных жён о том, что «дежурство превратилось в бесконечную алкогольную вечеринку». Председатель правления Коля, только недавно довязавший из старых проводов себе гамак на крыше, от жалоб упорно отмахивался. Но тут прозвучали роковые слова: «Это похоже на стихийный митинг», и ночные дежурства на крыше мгновенно прекратили.
Всё начиналось с ёлки. Ну, почти. Завтра снова Новый Год. Неделю назад группа местных бабулек подговорила Михалыча совершить ответный рейд на дворовую ёлку «бауманцев». Для этого Михалыч раздобыл горизонтальный буровой неуправляемый снаряд. Сразу же после запуска «Горбунс» пробил водопровод и горячей, и холодной воды. Воду-то я предусмотрительно набрал ещё летом, во время планового отключения. Но, кажется, пробитый водопровод начал размывать фундамент нашей высотки. Южная несущая стена уже дала трещину от фундамента до крыши. Думаю, фонд капитального ремонта это не покроет.
Сейчас, под радостный хруст «Горбунса», прогрызающего основание забора, я заполняю паспортно-визовые документы на переезд в соседний квартал. Говорят, их дизайн-код запрещает ёлки.
