Паразит

Знать не знаю, в каком сознании доведётся побывать в очередном ритме Вселенной. Такова жизнь космического странника. Не буду называть, какого именно, ибо мне страшно. Страх моё второе имя. Первое — бестелесный игрок. Бесчисленное количество раз попадаю в тиски пещер, расщелины гор или вершины скал, где нахожу отверстия, через них слежу за миром снаружи и настраиваюсь под ритмы сознания существа. У него я гость, незваный. Ритмы разделяю на альфа, бетта и гамма. Альфа — случайные мелодии ветра в пещерах, шелест листвы в кронах и иголок сосен, проросших в скалах. Все они имеют ритм, под который подстраиваюсь и начинаю впитывать внутренний мир существа. Так случилось в последний раз. Жил я нём достаточно долго, питался силами и эмоциями странного обитателя планеты с разноцветным небом, землёй. Вытянутые конечности, яйцевидные головы. Здесь-то я пристроился легко, научился управлять действиями бедняги. Как же ему хотелось от меня избавиться, но я крепко засел в дальней пещере и наслаждался сбивчивостью ритма чужого сознания с ритмом Вселенной. Насытившись, покидал уголок, заранее сгруппировавшись. Едва ли меня волновала дальнейшая судьба жертвы.

Я блуждал в просторах Галактик и оседал в новых мирах сознания неизвестных жертв. Однажды попал к сильному бетта ритмичному индивиду. Других слов не нахожу. Он то и дело посылал землетрясения на свои горы, вызывал камнепады и буйство ветра. Внешний мир через его глаза так и не увидел, пытался слиться с ним наощупь, но среди каменного хаоса поймал лишь волну злобы.

И как поймал! Словно хлебнул горячего напитка и — подавился от примеси ненависти. Обо мне знали, меня выталкивали, выживали. Выдержать такое не смог, сдался спустя неделю и с треском выбросился в пространство между Галактиками с одним желанием — найти новую жертву. Голод паразита не знает границ. Он сам их познаёт до последнего вздоха.

Открываю себя в мире воды. Я в жидкости, солёной. Море? Вот так новость! Нет, умереть физически не могу, духовно — вполне, но для этого воды не достаточно. Выныриваю и возношусь над бескрайним простором, ищу сушу и замечаю одинокую скалу, напоминающую зуб, с плоским выступом на вершине. Опускаюсь на неё. Бескрайнее синее море сознания. На редкость тихое. Неприятно удивлён. Ныряю на глубину и смотрю вниз, сквозь муть проглядываются глаза хозяина: через них вижу существа с двумя руками и ногами, с правильной формой головы. Поведение их необычно, вкус эмоций и мыслей разнообразен. Удивляет другое: толща воды. Её ритмы весьма робкие, но мощные. Включаю все внутренние резервы и на минуту становлюсь хозяином. Смотрю на всех снизу вверх, меня держат за руки существа выше и крупнее, что-то говорят на непонятном языке. Читаю их мысли, вникаю в жесты и образы, начинаю немного понимать и осознаю их общие имена — люди. Я мал и чем-то отличаюсь от остальных и оказываюсь в мощном излучении мыслей того, к кому подводят. Человек в красном костюме и с неким устройством в руке. Напрягаюсь снова, узнаю, что называется он микрофоном. Я читаю стихотворные строки, окружающие аплодируют. Ощущаю свои (хозяина) губы, движения, но меньше вчитываюсь в импульсы мыслей от себя и окружающих. Люди не на шутку поражены моим выступлением, до глубин собственных колодцев сознаний. Снова и снова они эмоционируют в мою сторону настолько, что начинаю поглощать их энергию. Человек в красном костюме и с бородой протягивает мне предмет, похожий на миниатюрную ракету с лопастями пропеллера. 

Чувствую себя под водой. Скала скрылась под волнами. Уровень моря поднимается, выбраться не пытаюсь. Зачем? Наблюдаю за происходящим через пропасть сознания под собой. И пытаюсь понять: если я в мире ребёнка, то почему он предстал морем? Бескрайним, чудовищно сильным и глубоким в своём познании и безграничности возможностей. Вполне. Только как быть с ритмами внутренними и вселенскими, которые до сих пор не усвоены? Питания также не дождёшься, лишь объедки сторонних наблюдателей выступления ребёнка. Ребёнка необычного.

Вновь погружаюсь, глубже и глубже, опускаюсь ко дну, исследую, жду в надежде хоть как-то понять существ с планеты столь богатого излучения внутренних миров и подозрительно спящих ритмов.

До нужного мгновения.

Подводный гидроудар сбивает мой энергетический мир навсегда. Преувеличивать не приходится — становлюсь податливым и беззащитным. Игрушкой в лапах монстра безграничной силы, невиданной доселе. Улавливаю, наконец, ритмы всеми возможными чувствами бестелесного существа. Тщетно. Подарок человека в красном хоронит старания, посему кувыркаюсь в беззащитном ритме игры. И наблюдаю. Прочитанные мысли окружающих позволяют узнать — Дед Мороз, Санта Клаус, — имён у него множество, но суть одна. Вера в волшебство, она сильна у тех, кто молод настолько, что способен воплощать свои желания. Чтец стихов получает желаемы подарок. Ребёнок, так они называют маленьких людей, знает будущее? Влияет на него силой воображения? Тогда и меня он знает сполна, чувствует в своём сознании и таким хитрым способом намекает покинуть его.

Нет, ошибаюсь. Не так всё скверно, не так опасно. Ракета с пропеллером, ха, детские малости! Неужели он не может со мной поговорить? Дать знак паразиту из других Галактик по-своему, по человечески?

Гидроудар, очередной, ослабляет, уничтожает, но в этот раз обдаёт волной ритма, не читаемого никак, кроме гамма. Редчайшего во Вселенной. И не встречаемого ни в одном уголке необъятного мира планет. Он не питает, не обогащает. Он разряжает, убивает во всех смыслах.

***

— Вот молодцы, — говорит Дедушка Мороз и хлопает в ладоши. — Не думал, что двухлетние малыши покажут такие способности.

Аплодисменты долго не смолкают. Родители мальчика, поведавшего стих наравне с пятилетними и семилетними детьми, ахают и охают. Мальчик берёт обеими руками в перчатках ракету с пропеллером и тотчас отламывает последний с широкой улыбкой на губах.

— Смотри, Коль, — говорит мама, толкая мужа в плечо. — Наш сын улыбается так, словно он властелин праздника.

— Нет, дорогая, — отмахивается муж, — он что-то задумал. Неужто новый стишок или песенку?

Малыш смотрит в пустоту и улыбается ещё шире. Вертит в руках ракету, на ней никуда не улететь и с ней не поиграть. Тянутся секунды, глаза малыша теряют глубину и с выражением внутреннего спокойствия смотрят на родителей. Можно праздновать дальше.