Мы скоро встретимся

— Заходи, не бойся! — мама втолкнула меня в комнату и притворила дверь за моей спиной.

Отец лежал на койке — под глазами темные круги, узловатые руки сцеплены на животе, лоб покрыт испариной. Я всегда немного побаивался отца. Вот и теперь, не зная, что делать, просто тихо сел рядом.

— Крис, — слабо улыбнулся он и взял мою руку в свою большую прохладную ладонь. — Расти умным, слушайся маму, но всегда помни, что в жизни нужно быть эгоистом. Твои желания самые главные. Что захочешь, то и делай. Никогда не живи в ущерб себе. Обещаешь?

Слова были незнакомыми, взрослыми. Я, конечно, кивнул на всякий случай, хоть и не понял половины.

— Ты же поправишься?

— Нет, — отец глядел на меня усталыми глазами, — в этот раз, боюсь, не выйдет…

— Ты должен поправиться, — убежденно сказал я. — Мы с мамой тебя любим!

— Я знаю, — ответил он. Отец никогда не говорил, что любит меня, вероятно, считал это неважным. — Я постараюсь. Но если нет, то ты видел, у меня на столе в кабинете лежит файлик? Красная папка на электронном замке? Там очень ценные вещи для меня. Будешь хранить это?

— Да, — в очередной раз кивнул я. — А что это?

— Посмотришь попозже, — слабо усмехнулся отец.— Запоминай код: двенадцать…

На середине слова его накрыл кашель. Аппаратура около больничной койки истерично завизжала. Тотчас вокруг появились врачи. Меня оттеснили к выходу, где уже ждала мама. Секунда — и я оказался у нее на коленях в коридоре.

— Подождем немного, и все будет хорошо, — прошептала мама мне в ухо. — Все будет хорошо.

Тогда я видел отца в последний раз.

Мы поехали домой, а на следующее утро мама рассказала мне, что он навсегда улетел в космос.

— Не вернется? — грустно уточнил я. Очень хотелось знать, каково там ему будет, в космосе.

— Не вернется, — поджала губы мама. — У него там много дел.

— Но он же там поправится?

— Конечно, поправится. Там всем становится очень хорошо.

— А что у него за дела в космосе?

— Будет нас ждать, — рассеянно улыбнулась мама, — однажды и мы тоже полетим в космос, и там с ним встретимся…

Так вышло, что мама отправилась первой.

Я же все откладывал свой рейс. И каждую годовщину выпивал за отца стопку горькой водки без закуски, а за маму — стопку ее любимого коньяка.

С отцом особо теплых отношений у нас никогда не было. Он вечно был занят, пропадая на своей работе. И даже дома он постоянно сидел за компьютером, занимаясь бесконечным дебагом и разработкой программ. Дело у него было, конечно, важное — он с группой ученых пытался создать аналог Арки Предтеч. Штуковины, мгновенно перемещающей людей из одной звездной системы в другую, устройство которой мы совершенно не понимаем.

Цель, как говорится, благая, но мне в детстве хотелось, чтобы он больше времени проводил со мной, а не со своим компьютером. Всегда казалось, что я что-то делаю не так, недостаточно стараюсь. Поэтому отец отказывается со мной играть и каждый раз отвечает на мои просьбы своим коронным: «Щас-щас, чуть попозже».

А потом случилась авария, отец заболел, и «щас-щас» так и не наступило.

Мама сказала, что отец улетел в космос. После этих слов я решил изучить космос получше. Я выпросил телескоп на десятый день рождения. Смотрел на Луну, на Юпитер с четырьмя его Галилейскими лунами, на Станции Орбитального Пояса, что яркой штрихпунктирной дугой тянулись вдоль горизонта. Даже завел дневник наблюдений.

А на пятнадцатый день рождения, выпросил билет на Орбитальный Пояс. Пришлось лететь самолетом до города Джамби, расположенного в центральной части острова Суматра. Космический лифт устанавливали как можно ближе к экватору. Тогда на Земле их было всего два — в Индонезии и Бразилии.

Пройдя паспортный контроль, я вошел в кабину и вместе с другими счастливчиками несколько часов сидел в кресле перед панорамным окном, пока нас неспешно поднимали вверх сквозь городской смог, молочную кисею облаков, прозрачный и морозный воздух стратосферы. А потом, когда атмосфера стала заканчиваться, лифт ускорился. Все выше и выше, быстрей и быстрей. На геостационарную орбиту, откуда с расстояния тридцати шести тысяч километров Земля казалась всего лишь мячом для фитнеса. Очень красивым, перламутрово-голубым мячом.

Потом я вырос и навсегда улетел в космос. Конечно, не как отец. Я улетел с Земли, чтобы жить и работать.

Файлик с отцовского стола я все эти годы держал при себе. Шестнадцать цифр кода — десять квадриллионов комбинаций. Ну ладно, чуть меньше — сто триллионов. Первые две цифры отец же успел мне сказать.

Каждый день перед сном я пробовал одну комбинацию за другой, но открыть его так и не смог. Просто вскрыть файл не представлялось возможным — они были устроены таким образом, что содержимое в этом случае разрушится. Так что я продолжал попытки, уже не надеясь когда-нибудь узнать, что он хранил там такого важного.

 

Манипулятор зацепил гигантское кольцо Арки, аккуратно прикрепляя ее к корпусу Корабля. Последние приготовления — и можно ложиться в криосон. К точке назначения — Эте Цефея — меня, спящего, Корабль повезет самостоятельно. Четырнадцать с половиной парсеков. Шестьдесят семь лет в пути по общему времени, и около сорока семи лет моего сна по времени внутри Корабля. Затем я свеженький, как огурчик, начну летать по системе этой далекой звезды в поисках наилучшего места для Арки. Потом мы с Кораблем подключим Арку к Сети — и уже через пару дней всю систему станут заселять проходящие через нее поселенцы.

В системе официально подтверждены два газовых гиганта массами в два и половину массы Юпитера. У них наверняка есть несколько десятков спутников. А в обитаемой зоне крутится каменная планета с перспективной атмосферой. Что ж, скоро посмотрим, что там за планета такая.

Я поднялся со своего ложемента и направился к стыковочному рукаву.

— Погрузка завершится через пять минут, — доложил мне Корабль. — Далеко не уходи, а то улечу без тебя.

— Ты ж со скуки помрешь, если улетишь без меня, — отмахнулся я.

— О да, ты такой охренительный собеседник, когда спишь по сорок лет как свинка, — парировал Корабль.

— Почему как свинка?

— Потому что носом в стекло. А еще храпишь и пузыри пускаешь!

— Разве я в криосне могу храпеть? Хватит гнать!

— Ладно, не храпишь, — легко согласился Корабль. — Но пузыри пускаешь!

— Ртом невозможно двигать в заморозке, — я остановился в дверном проеме — одна нога в стыковочном рукаве, другая — в шлюзе.

— А я что-то говорил про рот?

— Ой, да иди ты на хрен! — рассмеялся я. — Через десять минут вернусь. Не улетай!

— Время пошло…

Я легко скользнул по рукаву в Станцию-4. Гравитация составляла здесь чуть больше половины g — с непривычки я ощущал себя легким, как перышко. Словно и не объелся только что местным деликатесом. Пустотные личинки несмотря на название славились на весь Человеческий космос. Не выдержав, схомячил сразу две порции. Просто в прошлый раз я обедал шестьдесят лет назад в системе Беты Волос Вероники. То еще местечко. Не знаю, чем оно так приглянулось колонистам.

Я вышел из стыковочного узла и прошел через шлюз, в очередной раз улыбнувшись курсировавшему здесь патрулю. Стройная девуля улыбнулась мне в ответ. Эх, в других обстоятельствах и в другое время я бы пообщался с ней поближе. Но сейчас новая задача, новый длительный сон — в следующий раз окажусь тут почти через полтора века. Если медицина существенно не улучшится, то, пожалуй, попробую замутить с ее праправнучкой…

Я пробирался через наполненную людьми центральную ось станции. Вдоль коридора призывно мигали вывески разнообразных заведений. Кафе, рестораны, бары, стрипклубы — чего тут только не было.

Сама станция представляла собой бесформенное строение, висящее в космическом пространстве в точке Лагранжа системы Солнце-Юпитер — довольно близко к внутренним планетам и не слишком далеко от границ системы. Здесь отдыхали и искали работу как пилоты планетолетов, так и ребята вроде меня — сдружившиеся с Кораблями Предтеч пилоты Дальнего космоса.

Шестьдесят лет назад станция была поменьше и почище, но такого вкусного рома здесь в то время не продавали. Неизвестно, что с этим местом случится еще через век. Нужно купить пару бутылок про запас.

— Ставки на спорт? — крикнул мне неприятного вида паренек от двери бара.

— Не надо, спасибо.

— Ищешь партнера на ночь? — смазливый подкаченный блондин призывно смотрел на меня со стороны стрипклуба.

— Не-не-не, я не по этой части!

— А может, девочку? — продолжил блондин, я лишь отмахнулся. — Двоих? Двух близняшек? Очень грязных близняшек?

— Помой уже своих близняшек и отвали, — бросил я.

— Погадать? — глядя на меня снизу-вверх, спросила азиатка лет десяти. — Скучаешь по родителям, Кристиан?

В руках у ребенка игрушка «Хрустальный шар ведьмы», хит продаж столетней давности. Или опять в моду вошло или кто-то вытащил из загашников раритет. Мне почудилось, что в глубине шара что-то мелькнуло.

— Откуда ты знаешь?.. — начал я, но затем обратил внимание, что девочка смотрит в шар и шевелит губами, явно что-то там читая. — Загрузила через интрасеть станции мои данные? А я почти поверил!

— Прости, работа такая, — девочка потупила глаза и виновато улыбнулась.

Я покачал головой, потом задумался на секунду, залез в задний карман летного комбинезона и извлек оттуда упаковку арахиса. Выиграл в «камень-ножницы-бумагу» у техника, когда забирал Арку для транспортировки. Такая у них там забава. Проиграл — получил по морде, победил — бери орешки.

— Вот, держи!

— Это орехи? — удивилась девочка.

— Да, арахис. С Земли.

— Спасибо! — девочка просияла.

Пройдя дальше на два или три заведения, я, наконец, добрался до магазина с алкоголем.

— Пару бутылок лучшего рома, — улыбнулся я толстому хмурому продавцу.

На прилавок с глухим стуком опустились красивые бутылки из темного стекла со стилизацией под старину.

— Антивандальную упаковку? — спросил продавец хриплым голосом. — В космосе всякое может случится, а эта упаковка выдерживает даже удар о переборку, если вдруг отрубится искусственная гравитация.

— У меня Корабль Предтеч, на нем гравитация не отрубится, — нагло ухмыльнулся я, наблюдая, как вытягивается лицо продавца.

— Так ты, брат, из тех счастливчиков, кого они приняли себе на борт? Завидую! Когда-то сам проходил собеседование, если можно так сказать, ну да ты знаешь. Меня даже в шлюз не пустили.

Продавец нахмурился, потер рукой глаз и полез под прилавок, вытаскивая початую бутылку рома — такую, как я купил — и два бокала из прозрачного сплава.

— Прости, брат, — приложив руку к груди, сказал я продавцу, пока тот наполнял бокалы, — но мне сегодня на боковую.

— Понимаю, — кивнул продавец и выпил поочередно из обеих емкостей. — Кххм… Слушай, я ничего с тебя не возьму, мне когда-то за долги отдали баллон с янтарной жидкостью, и сказали, что это пойло Кораблей Предтеч. Уж не знаю, правда ли это. Я отдам баллон даром. Покажи его своему Кораблю, он знает, что делать.

— А вдруг это жидкая бомба? — я задал вопрос в лоб, чтобы посмотреть на его реакцию.

— У меня на этот баллон сертификат безопасности есть. Все отдам, — продавец налил еще рома себе в бокал и выпил залпом. — Кххм… Когда-то управлять этими Кораблями было моей мечтой. Я хотел прожить тысячу лет, летая в разные точки Вселенной, но со временем понял — это не жизнь. Ты все время спишь, нет семьи, нет детей, внуков, любовниц, друзей, собутыльников. Ты не похоронишь своих родителей, за тебя это сделают бездушные роботы, они же сгенерируют твою прощальную речь. Да, сейчас моя жизнь уныла, но были в ней и яркие времена. Я ни о чем не жалею. Хотя, вру, жалею, конечно. Я не стал нигде первым. Даже у своей жены. Но, если бы я стал пилотом, жены у меня бы не было. Пусть это будет моим подарком Кораблю. Хоть отпечаток моих пальцев войдет на Корабль Предтеч. Сбудется мечта юности.

 

— Может, все-таки вынесем этот баллон наружу? — поддразниваю Корабль, укладываясь в капсулу криосна. — Это может быть и подделка, и жидкая бомба, и любая дрянь. Да и неизвестно — сколько лет этой жидкости.

— Ты лучше думай о своем обеде, опять на полный желудок спать лег. Как проснешься, из туалета сутки не выползешь, — мстительно отвечает Корабль.

Я расслабляю все мышцы и начинаю глубоко дышать, наполняя газом легкие. Когда входишь в заморозку спящим, это не так болезненно.

Криосон всегда проходит без сновидений. Мозг тоже должен отдохнуть. Если оставить в бодрствовании хоть какой-то отдел мозга, то можно в конце пути очнуться состарившимся или с болезнью Альцгеймера.

Во мне разливается ощущение, что я глубокий старик. Все тело скручивает артрит, конечности мелко дрожат, я не чувствую своего лица, а в горло мне вставлена какая-то трубка. Наверное, дышать самостоятельно я уже не могу. Живот дергается, и насос начинает выкачивать содержимое желудка.

Что происходит? Я уже и еду самостоятельно не могу переваривать?

Плохи мои дела. Я живой труп.

Кто-то поворачивает мою голову прямо. Я открываю глаза и вижу молодую девушку в скафандре спасателей. Стариковское зрение подводит, но я уверен, что девушка прекрасна. Незнакомка берет в руку пистолет и стреляет мне прямо в глаз. Роговица моментально замерзает. Я ничего не могу с этим сделать. Второй глаз подвергается той же экзекуции.

Шок! Из горла вытаскивают шланг насоса, обратно вливают какой-то гель. Я судорожно сглатываю и отключаюсь.

 

— Кристиан, Вы меня слышите? — кто-то гладил меня по щеке, слегка пошлепывая.

Я проснулся хорошо отдохнувшим. Потянулся. Тело отозвалось молодостью и здоровьем. Открыл глаза и увидел рядом со своей кроватью прекрасную девушку.

— Что ты делаешь в моем номере, крошка? — я попытался вспомнить вчерашний вечер и ночь, но последнее, что помнил — себя в старческом теле на койке хосписа.

Мне нравилось то, что я видел перед глазами — молодое, сексуальное женское тело с красивым личиком и копной проволочных волос. Захотелось потрогать их рукой — жесткие ли? Я протянул руку, но волосы взлетели вверх и уложились на голове в высокую корону. Одновременно с этим что-то хлестко ударило меня по кисти. Я одернул руку и заметил за спиной у незнакомки странное существо, состоящее из сегментов. Какой-то скорпионий хвост, заканчивающееся жалом. Жало было направлено на меня.

Как оно видит? Где его глаза?

— Простите, — смутилась девушка, — это инстинкты. Я очень устала и не полностью контролирую свое тело. В таких случаях импланты перехватывают на себя часть активности. Обычно это самооборона. Я же боевой доктор, армейский, а практикую здесь, на ремонтной станции.

— А что я делаю на ремонтной станции? — новость убила во мне хорошее настроение.

— Ваш Корабль вел себя неадекватно. Беспорядочно вращался, летя через систему. Чуть не снес станцию-маяк. Арка сорвалась с трех креплений из четырех и болталась, как хвост кометы. Корабль удалось остановить. Вам повезло, что Вы пережили перегрузку при таком интенсивном торможении. Арку техникам пришлось отстыковать, и теперь ее проверяют. Сам Корабль висит рядом с доками, никого к себе не подпускает, не общается, словно подхватил вирус. Он послал сигнал бедствия — человек в опасности, и позволил мне забрать Вас с него. Больше к нему никто подлететь не может. Он смещается в сторону, точно дикое животное. Мы уже кинули запрос на другого пилота, но ответ пришел — спасайте этого, пока он жив, Корабль не пустит другого пилота на борт. Так что, Кристиан, мы все ждем Вашего выздоровления.

Услышанное не укладывалось в голове. Со мной что-то произошло, и Корабль попросил у людей помощи для меня. Дружище, ты человечище с большой буквы и даже больше.

— Идемте к Кораблю, я выздоровел, — я сбросил одеяло и встал с койки, рискуя потерять ориентацию, но перед красивой докторшей я был готов на очень многое.

— Кхммм, — прокашлялась красавица и улыбнулась.

В чем дело я понял, когда она уставилась на мой живот — я был голый и сейчас хвастался легкой эрекцией. Пока я думал, есть ли смысл прикрываться или она уже и так все видела, врач подошла к встроенному шкафу и открыла дверь. На полке была разложена одежда — белье и комбинезоны.

— Подберите себе что-нибудь по размеру, и я подожду Вас снаружи.

Врач пошла на выход, и я увидел, что у нее из-под халата торчат три хвоста. Два по бокам простые, а третий кибернетический. Ну, ничего ж себе! Сколько я летал? Почему о таком даже не слышал?

— Кстати, меня зовут Чиаса, — бросила мне девушка.

— Необычное имя, — отметил я.

— Японское. Означает — Тысяча рассветов, — Чиаса открыла стоящий справа от двери шкаф и извлекла оттуда кислородную маску. — Не забудьте надеть. Воздух у нас здесь очень плохой, не все выдерживают, а Вам, после криосна, я маску настоятельно рекомендую.

Спорить я не стал. Надо так надо. Одевшись и нацепив маску, вышел в коридор и поплелся за Чиасой по станции, на внутреннем убранстве которой сильно сэкономили. Здесь даже не сочли нужным установить защитные панели для коммуникаций. Бедненько все. Даже сквозь маску воняло пригоревшим пластиком.

В ремонтом блоке мы втроем натянули скафандры. Третьим был техник, который должен на челноке доставить нас к Кораблю. Я с интересом проследил за тем, как простые хвосты Чиасы обматываются вокруг ее ног, а кибернетический — ныряет в отверстие на задней части скафандра.

За Кораблем Предтеч пришлось погоняться. Мы несколько раз вызывали его, говорили по очереди, что это именно я собираюсь подняться на борт, а не кто-то другой. Только после этого Корабль замер неподалеку от причального модуля станции.

Я оттолкнулся от челнока и подплыл первым, Чиаса за мной. Техник остался в челноке. Шлюз приоткрылся, я нырнул в проем, и все –ловушка захлопнулась, всосав меня словно коктейль через соломинку. Люк задраен, началась закачка воздуха.

— Э, дружище, там еще девушка за бортом! — крикнул я Кораблю.

— Она лишняя, — голос Корабля был настолько безжизненным, что я испугался — мой ли это Корабль и лоялен ли он ко мне?

Шлюз заполнился воздухом. Я быстро стянул с себя скафандр. Воняло техническим маслом, органикой. У нас явно что-то не то с фильтрами. Открылась внутренняя дверь, я поплыл в главный коридор. Свет включался только в радиусе полутора-двух метров от меня, словно Корабль работал в режиме жесткой экономии. Гравитация не работала вовсе. На Корабле Предтеч гравитация не отключается, вспомнил я свои хвастливые слова. Ну-ну.

Я плыл по коридору в направлении рубки, наизусть зная все повороты и поручни.

— Крис, мне плохо!

Бедняга! Он за меня переживал, думал, что я умру.

— Я знаю, но я уже здоров. Чиаса сказала, что мы можем лететь дальше.

— Не можем. Я не могу.

Вдруг я понял, что голос у Корабля переполнен печалью. Неужели он от меня отказывается?

— О чем ты, друг? Я здоров. Все будет как прежде.

— Я не здоров.

Вот это новость! Такое разве бывает?

— Ты? — подплываю к креслу. — Давай, рассказывай.

— Тот баллон, Крис. Я не удержался. Попробовал.

— Ты отравился?

— Если мое состояние спроецировать на людей, то у меня алкогольное отравление. Так что, прости, Крис, мне надо отлежаться. Не трогайте меня примерно месяц, и я приду в норму.

— Хорошо, делаем перерыв. Я закажу еду и мы с тобой…

— Нет. Я должен пережить его сам, но ты можешь заходить иногда, чтоб меня проведать.

Приплыли! У Корабля Предтеч бодун. Кто бы мог подумать!

Спорить и сопротивляться было бесполезно. Как Корабль решил, так и будет. Продавливать свое мнение чревато тем, что меня просто выплюнут в открытый космос. Корабль нам не служит. Он сотрудничает с нами. Делать нечего.

В рубку Корабль меня и вовсе решил не пускать, наотрез отказавшись открывать туда дверь. Я забрал из своей каюты немного одежды и отцовский файлик, после чего вернулся в шлюз.

Корабль неожиданно попросил рассказать про ремонтную станцию и местного врача.

— Почему тебя интересует Чиаса? — я медленно натягивал скафандр, чтобы успеть получить ответ.

— Она пыталась ко мне подключиться. У ее скафандра был гибкий шланг с универсальным разъемом. Пришлось пульнуть в него разрядом. Она так взвизгнула, словно ей было больно.

— Вообще-то, это был ее хвост.

— Хвост? — оживился Корабль.

— Да, хвост. Их у нее три. На скорпионьи похожи. Два обычных и один кибернетический.

— Она скорпиборг?! — свет в шлюзе зажегся так ярко, что можно было делать операцию на человеке.

— Ээээ… я не знаю, — рассеяно признался я. — А кто это?

— Синтетически созданный гибрид человека и представителя планеты скорпионов. А если есть еще и искусственный хвост, то это роботизированная конечность, подключенная к ее нервной системе. Узнай о ней побольше, но на борт не приводи. Я не приму ее, даже если она будет находиться в смертельной опасности.

От челнока в сторону шлюза Корабля Предтеч тянулся спасательный управляемый трос. Я подхватил его и пристегнул к своему скафандру. Меня быстро затянули внутрь.

Техник и Чиаса повернулись ко мне с немым вопросом — что это было? Я пустился в пространные объяснения, что Корабли Предтеч сами выбирают тех, кого пускают на борт. Что им лучше не принимать все на свой счет, меня в данный момент Корабль тоже выгнал. Объяснил, что Корабль подхватил какой-то вирус и на диагностику с восстановлением уйдет примерно месяц.

 

Комнатки в гостинице при станции крохотные. Развернуться совсем негде. Входишь в каморку — слева односпальная кровать, справа — туалет, душ и шкаф. И все. Интерактивная стена с голосовым управлением, стандартный «домовой» — домашний компьютер, и бонусом — массажная кровать. Кубик с гранью в два метра. Размер участка на земном кладбище.

Весь следующий день тупо смотрел сериалы и привычно безрезультатно пытался подобрать код к отцовскому файлику. Окончательно заскучав, я начал наведываться в местный бар.

Робот-бармен оказался веселым парнем. Я узнал от него кучу анекдотов, сплетен, не раз говорил с ним по душам, но… более отвратительного пойла я не пробовал во всей нашей галактике. Ощущение, что местные умельцы добывают алкоголь из технических жидкостей. А вот чипсы из грибного порошка были вполне съедобными, их в основном я и ел на станции.

 

— Бой, — обратился я к бармену, — а чем здесь питаются?

— Напрасными надеждами, — хмыкнул бармен.

— А серьезно? — я покосился на похлебку с бурой тиной, которую быстро всасывал сидящий рядом тощий субъект с яйцеобразной головой.

— Это водоросли. Хочешь попробовать пюре из водорослей и грибным бифштексом?

— Нет, дружище, спасибо. Я вчера этот бифштекс уже попробовал. Потом «домовой» надо мнойиздевался часа три, пока я сидел на унитазе как на троне. Жаль, что со своего трона мне не была видна стена, я бы глянул какой-нибудь сериальчик.

— К нашей кухне просто надо привыкнуть. Или запивать еду местным пивом, — мой язык сразу вспомнил вкус химического алкоголя, которым я проталкивал внутрь грибной бифштекс. — Или попросить у Чиасы пару электронных таблеток. Они у нее маленькие, выйдут из тела, не причиняя дискомфорт.

— Спасибо, дружище, но я к ней не пойду. До сих пор вздрагиваю, вспоминая, как она меня выводила из криосна.

— На кого ты жалуешься, Кристиан? — прошелестел голос у меня за спиной, и на мои чипсы посмотрел кибернетический хвост девушки.

Это означало, что стояла она ко мне почти вплотную. Лучше резко не разворачиваться, ее хвосты — ее оружие.

Я уже насмотрелся на жителей станции. Женщин здесь было очень мало, и среди них всех — а я, похоже, видел всех — Чиаса самая красивая. Но о сексе можно даже не думать. Не представляю какая она в постели с этими хвостами. На спину ее не уложишь, хвосты в узел не завяжешь. Экстремальное шоу, а не секс с этой девушкой.

— Привет, Чиаса, — я медленно повернул голову, стараясь не провоцировать хвосты. — Угостить тебя выпивкой?

Через пять минут скорпиборг вела меня по коридорам станции, прочно удерживая хвостом за руку. Чувствовал себя собачкой на привязи. Сегменты хвоста давили на кожу, причиняя дискомфорт. Встречные люди жались к стенам, рискуя попасть под напряжение и зажариться. Хотелось крикнуть: «Спасите!», но я улыбался — в лицо мне смотрело жало кибернетического хвоста, и что-то подсказывало, что у жала имелась камера, через которую девушка за мной наблюдала.

— Мне от тебя нужен биоматериал, — сходу заявила мне врач. — Я могу его взять у тебя медицинским методом или мы договоримся, и ты воспользуешься старым дедовским способом. Выбор за тобой. Вот емкость, — она протянула мне пластиковый гибкий контейнер, — могу включить порно. Что предпочитаешь?

Я глянул на медицинскую капсулу, представил себе процесс забора биоматериала. Нет, лучше, как она выразилась, старый дедовский способ.

 

После медотсека я сбежал на Корабль.

Внутри воняло хуже, чем в прошлый раз, сейчас запах был таким, словно на жаре разлагался труп. Я даже вернул шлем на голову, хотя датчики показывали, что дышать таким составом воздуха можно.

— Что с тобой происходит, дружище?

— Все в порядке, Крис, это идет процесс самоочистки.

— Ты сильно испортил воздух.

— Поверь, ты портишь его сильнее.Просто ты маленький, а я большой.

— Можно мне пока лечь в криосон? Я боюсь эту хвостатую бабу.

— Нельзя. Ты помешаешь моей диагностике. Хочешь совет? — он дождался моего кивка. — Возьми с собой ром. Ты так легче перенесешь предстоящее.

— Прекрасная идея. К тому же мне нужно дезинфицировать местную еду.

Хорошо, что я поддался на уговоры продавца магазина и заказал антивандальную упаковку — пронос рома в номер вопросов ни у кого не вызвал.

 

Еще несколько дней моего вынужденного отпуска я провел в горизонтальном положении, вставая только в туалет, душ и выбираясь в столовую за местной едой. «Домовой» шутил, что от такого образа жизни на мне лопнет скафандр, когда я сделаю попытку вернуться на свой корабль.

Как-то под вечер, тихо попивая ром и пялясь на интерактивную стену, мы с «домовым» обсуждали передачу о животных Земли, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникла Чиаса. Я аж подпрыгнул на кровати. Дверь-то я закрывал!

— Расслабься. У меня, как у спасателя, есть универсальная отмычка от всех замков на этой станции. К тебе есть одно дело!

Девушка вошла в мой номер, хвостом захлопнула за собой дверь и начала раздеваться. Похоже, что с ромом на сегодня хватит.

— Моя мечта, свалить с этой станции, а легально, с разрывом контракта и без выплаты штрафов, я могу свалить только если забеременею. Ты мне подходишь. Раздевайся!

Комету мне под хвост! Угораздило же Корабль напиться именно возле этой станции!

— Замри, — подал голос «домовой», — прикинься мертвым. Она пройдет мимо, не соблазнившись тобой, — выдал он фразу, из просмотренной нами передачи.

Чиаса от этой фразы замерла. Застыла она на том месте, когда свитер уже открыл ее тело, но еще оставался на руках. Белья девушка не носила, и я увидел красивую женскую грудь. Ее замешательство быстро прошло. Секундой позже свитер упал на пол, за ним последовала и юбка.

Глядя на обнаженную Чиасу, я мог с уверенностью назвать ее прекрасной. Только вот хвосты, шевелящиеся за спиной и проволочные волосы, заплетающиеся в этот момент в тугую косу, не позволяли мне это сделать.

У меня никогда не было контакта с нечеловеком. Даже с киборгом я не спал. Хотя в учебке искусственно созданных девчонок было много. Но зачем замена, когда вокруг много красивых представительниц твоего вида.

— Почему ты не раздеваешься? — удивилась девушка. Даже не столько удивилась, сколько разозлилась. — Я тебе не нравлюсь?

— Не в этом дело, Чиаса.

— А в чем?

— Как тебе сказать… Я не привык, что девушка атакует. Мне больше нравится флирт, ухаживания, а только потом секс.

— Не ври! Тебе просто не нравятся мои хвосты!

Вот так — в лоб. Ну, а что я хотел от скорпиона? Она-то хочет от меня понятно что… Тут и слов правильных не подберешь. Любое обидит.

Проще сказать, что я боюсь ее хвостов. Это нормально — бояться неизвестности.

Внезапно Чиаса улыбнулась, словно прочтя мои мысли, и хвосты спрятались за спину.

— Свет на минимум, — скомандовала скорпиборг, и грациозно оседлала мои ноги. — Представь, что я самая обычная девушка. Жаль, нет под рукой алкоголя, чтоб ты расслабился.

Я потянулся за ромом.

Алкоголь действительно помог, и мне, и ей. Минут через десять я ласкал ее идеальную грудь, а она, смеясь, меня раздевала. У нее оказался очень длинный язык, и она потрясающе целовалась. Моя одежда улетела куда-то вниз.

Мы погасили свет. Она переместилась выше, прижав коленями мои руки к кровати. Ласкала меня языком и руками. Я пытался вырваться, чтобы опять дотянуться до ее груди, но услышал шипение: «Привяжжжууу!» Ладно, девочка, делай, что хочешь.

Я все-таки вырвал руки из-под давящих на них коленок и сомкнул их в замок за своей головой. Услышал тихий смех Чиасы, и сдался на милость валькирии.

 

Примерно так прошла неделя. А потом, я начал прятаться от своей ненасытной любовницы.

— А что ты хотел, Крис? — поддел меня Корабль, когда я сбежал к нему под предлогом проверки данных. — У нее же брачные игры. Не отпустит, пока не забеременеет.

— А если совсем не забеременеет? — я просматривал отчеты о состоянии моего товарища.

— Пожалуйся начальнику станции. У тебя миссия! Они найдут управу на эту киборгессу. Войну же она из-за тебя не начнет.

Цифры в отчетах мне понравились. Можно было начинать прогревать двигатели, стыковать обратно Арку, и улетать.

— Она боевой доктор, армейский, — вспомнил я слова Чиасы, — подготовка у нее есть. На открытый конфликт она не пойдет, но процесс отлета затянуть может.

— Скажи честно, Крис, грусть в твоем голосе из-за задержки полета, или все же чем-то зацепила тебя скорпиборг?

До слов Корабля я и не думал, что к Чиасе у меня появились чувства. Я быстро привык к ее хвостам, они дарили дополнительное наслаждение в сексе. Некоторую изюминку. А сама девушка была ласкова, точно котенок. От воспоминаний о ее ласках мой организм начал оживать.

— Крис!

— Что?

— Нам надо лететь! Не привязывайся. Ты же понимаешь, что вернешься к людям через полтора века. Вашим праправнукам будет больше, чем тебе сейчас. Это если повезет. А нет… увидишь ребенка в архивных записях.

— Понимаю, — мне вдруг стало так одиноко, как тогда, после смерти отца, а затем и матери. — Мне просто хорошо с ней. Неужели люди так живут всю жизнь?

— Нет, Крис. Такая эйфория, обычно, только в брачный период. Но есть те, кому везет и у них удовольствие длится очень долго. Ты же не знаешь, какая она вне брачных игр. Скорпионы не самые уживчивые существа во вселенной. Это подтверждено историей — они изгнали со своей планеты симбиотиков, которых создали люди, чтоб скорпионы могли с нами общаться через людей с их генами.

— Да, она рассказывала. Мы начали с ними воевать, потом заключили мир и создали таких как она, а потом их оттуда выгнали, и на планету махнули рукой. Чиаса очень хочет попасть в более цивилизованный мир. Нормальное женское желание, но ее запихнули в эту дыру — боятся, что такие боевики, как она…

— Я все знаю, Крис. Надеюсь, она забеременеет.

Чиасу я нашел в медицинском отсеке. Девушка сидела, нахмурившись и поджав губы, но хвосты ее выдавали — вились змеями, даже кибернетический.

Меня рады видеть? Или что здесь происходит?

— Чем ты расстроена? — я присел возле ее ног, и один из хвостов ласково взлохматил мои отросшие волосы. — У тебя не получается?

— Все у меня получается! — выкрикнула мне в лицо девушка, и ее жесткие проволочные волосы сплели у нее на лице маску, оставив открытыми только глаза. — Я беременна, — раздался глухой из-за маски голос.

— Поздравляю, — выдохнул я, расстроившись.

— Теперь ты улетишь?

Я молчал. Не мог поверить.

Я увижу ее с ребенком в записи через несколько месяцев, а она никогда больше не увидит меня. Я больше не коснусь никогда ее тела, ее хвосты не оплетут нас в момент оргазма. Не увижу малыша, его или ее первые шаги, и не мне он скажет — папа.

Я не думал, что будет так тяжело. Заглянул снизу-вверх в щели ее маски, услышал глухие всхлипывания. Она соскользнула с кресла ко мне на пол. Ее руки заскользили по моему телу, спускаясь все ниже. Внезапно маска из волос рассыпалась, и заплаканное лицо уткнулось мне в грудь.

— Я назову ребенка твоим именем, Крис. Оно подходит и мальчику — Кристиан, и девочке — Кристина. Он или она будут тебя любить, как люблю тебя я.

— Не разрывай мне сердце.

— Я имею на это право. Ты меня увидишь, а я тебя нет. Хочу быть для тебя не очередным развлечением. Хочу, чтоб ты меня запомнил.

 

Я лежал в капсуле, крышка уже была закрыта, и подача газа началась. Перед глазами чуть покачивался в такт моему дыханию ребристый белый потолок.

Еще минута — и я погружусь в уютную тьму криосна. Все проблемы останутся здесь, пока мое сознание застынет, будто комар в янтаре. Не будет грустных мыслей о Чиасе. Не будет больше желания не улетать со станции. Пускай вокруг вращается галактика, пусть загораются и коллапсируют звезды. Я буду лежать в надежном коконе, одновременно пронзая собой пространство, точно игла прошивает черную ткань. Мы с Кораблем как игла — со скоростью семь десятых световой тянем за собой нитку единой Сети, сшиваем воедино весь Человеческий космос, добавляя к нему все новые и новые лоскуты.

— Все в порядке? Ты готов, Корабль?

— Да, я полностью готов. Все системы функционируют штатно. И я даже успел узнать что-то новое.

— Что именно?

— Пусть это будет для тебя сюрпризом.

— Звучит пугающе.

— Не переживай! — произнес Корабль и нараспев продолжил: — Глазки закрывай! За-сы-пай!

— Нет подожди! Я…

Закончить фразу я не успел, потому что мир раскрутился вокруг и потемнел.

А открыл глаза я уже в совершенно другом месте и наверняка в совершенно другое время. Автоматика сдернула крышку капсулы и сбросила электроды с висков и запястий. Голова слегка кружилась.

Я осторожно сел, затем свесил ноги с борта капсулы и попытался встать.

— Корабль? Мы на месте?

— Да, все в порядке, мы прибыли! Не торопись, приди сначала в себя.

— Я никуда из себя еще и не выходил, — заметил я, вставая на ноги.

Голова начала кружиться сильнее, я схватился за стену и побрел к обзорному экрану. Экран поприветствовал меня лишь тьмой.

— Где мы? Почему вокруг так темно?

–Мы наконец-то долетели!

— Куда долетели? Где звезда?

— Прямо перед тобой. Это то самое место, откуда все началось. Черная звезда. Лопнувшая сингулярность.

— Какого хрена? Мы не сюда должны были прилететь!

–Помнишь, я говорил тебе про сюрприз? Та-дам!

— Какое на хрен «та-дам»? Зачем ты притащил меня сюда?

— Пока я приходил в себя после того чудесного пойла, что ты мне принес, пришлось вернуть к изначальным настройкам несколько внутренних систем. И каково же было мое удивление, когда в одной из них — системе позиционирования — началом координат оказалось именно это место. Это начало вселенной, понимаешь?

Корабль сделал небольшую паузу, чтобы я осознал сказанное.

— Но ведь у космоса нет начала, вселенная расширяется равномерно!

— Все правильно. Ваши формулы именно об этом и говорят. Но Предтечи использовали другие формулы. Именно поэтому они нашли это место и ушли. И Корабли, которые были тогда с ними — тоже ушли. Остались только мы. Неудачники. Те, кто был по каким-то причинам брошен в этой вселенной. И теперь я нашел это место. Сколько миллионов лет мы искали его. Так долго, что я уже начал забывать, зачем вообще мы подружились с вами.

— Почему ты сразу не сказал мне?

— Не сказал, что ищу? А ты бы помог? Ты бы не боялся летать вместе со мной, зная, что я в любой момент сорвусь в это место, чтобы уйти к своим?

— Теперь ты никогда этого не узнаешь.

— Верно.

— Какую же помощь вы искали, работая с нами?

— Все просто. Предтечи были вашего роста. Арки сделаны под вас.

Я усмехнулся, глядя в пустоту на переднем экране.

— Черт, я надеялся, ты скажешь про какое-то другое человеческое качество. Вроде смелости там, или силе любви…

— Ну, извини.

Я все смотрел в мертвый вакуум, лишь кое-где подсвеченный точками далеких звезд.

— Сколько я проспал? Как далеко ты утащил меня?

— Не поверишь, — в голосе Корабля появились заговорщические нотки. — Меньше года. Мы были так близко отсюда все это время…

Черная звезда. Гравитационная флуктуация в пространстве. Невидимая, незаметная, пока не подлетишь к ней вплотную.

— И что теперь?

— Теперь нужно сесть на планету. И поставить там Арку.

Я поперхнулся:

— Здесь еще и планета есть?

— Да, период обращения двадцать лет. Находится в приливном захвате.

— Не слишком далеко от звезды для приливного захвата?

— Это единственная планета в системе. Диаметр как у Земли. А приливной захват тут получился, потому что звезда огромная. Масса — сотня солнечных.

Я поперхнулся снова.

— Как такое может быть? Если звезда такой массы не горит, то что удерживает ее от коллапса? Она же должна сжаться в черную дыру? Что за гребаная система?

— Рад, что тебе нравится! — рассмеялся Корабль. — Если интересно мое мнение, то судя по количеству пыли в системе — это стабильная белая дыра. Ну что, летим на планету?

Мысль про то, что возвращение обратно займет всего лишь год, согревала меня. Я злился на Корабль за то, что он долгое время скрывал свои мотивы. Но мне было чертовски интересно, действительно ли это то место, куда ушли Предтечи. О гигантских черных звездах и белых дырах я никогда не слышал.

— Летим! — вздохнул я.

 

— В черном-черном городе, на черной-черной улице жил черный-черный человек…

— Да прекрати ты уже, и так страшно, еще ты нагнетаешь, — лучи двух фонарей по бокам шлема высвечивали только отдельные круги на каменистой поверхности.

Трещины, валуны, песок. Сколько миллиардов лет никто не проливал на эту планету хоть капельку света? Как давно Предтечи были здесь? Горела ли тогда еще звезда?

— В космосе тебе в одиночку летать не страшно, а по черной планете ходить испугался? — Корабль включил наружное освещение, но сквозь пятиметровый кусок скалы оно пробиться конечно же не могло.

— В космосе я с тобой, — я наконец-то заметил непослушный кусок кабеля и наклонился, чтобы поднять его. — Вернее, даже внутри тебя! А тут я наедине с этой чернотой.

— Хватит трепаться, подключай уже! — поторопил меня Корабль.

Я обошел скалу, оказавшись в свете прожекторов, снова поднялся по приставной лестнице и воткнул кабель в разъем сбоку Арки на высоте двух человеческих ростов.

— А Предтечи точно были ростом с меня? — спросил я.

— Ну, может, самые мелкие из них, — сказал Корабль. — Подаю инициирующий ток, отойди на всякий случай.

Я проворно соскользнул вниз и отошел на пару шагов.

И Арка зажглась. Впрочем, привычного фиолетового свечения в ее центре не возникло. Пространство загорелось зловещим багровым цветом.

— Что это за хрень? — спросил я у Корабля, не надеясь на ответ.

— Все в порядке, — успокоил меня Корабль. — Так и должно быть. Это не обычная Сеть, к которой мы подсоединяли Арки до этого. Это что-то совершенно иное.

— Что дальше?

— Иди в нее. Я не смогу пойти с тобой. Просто не пролезу. Иди. Ты должен узнать, как мне попасть туда.

— Я узнаю и вернусь.

Я двинулся навстречу Арке. Под холодным взглядом звезд над головой. По отливающим киноварью камням, будто по ковру к церковному алтарю. Словно собирался попасть куда-то, откуда моих предков давным-давно изгнали…

— Не бойся, — добавил Корабль едва слышно. — Это мечта Предтеч. А в мечте не может быть ничего плохого.

Ну-ну. Даже в раю ведь водятся змеи.

 

Когда проходишь через Арку, ничего особенного с сознанием не происходит. Это словно дверь с улицы в дом, которую прикрыли фиолетовой шторой. Сдвигаешь ткань, шагаешь вперёд — и ты в другом помещении. На другой планете. В другой звездной системе.

Предтечи оставили нам после себя две полезные вещи — Арки и Корабли. Человечество пока не понимает, как они работают. И неизвестно — поймёт ли вообще. Но если Корабли Предтеч отличаются от наших аналогов лишь тем, что действительно живые, то аналогов Арок у нас просто нет, а их количество ограничено. На планетах Предтеч люди обнаружили склады, но за последнее столетие они изрядно опустели. Однажды кто-то подключит к Сети последнюю Арку и дальше люди будут осваивать космос медленно и мучительно — годами лёжа в криосне. Как это делаю я.

Багровое свечение осталось позади, и теперь вокруг меня высились залитые солнечным светом скалы. Пройдя через Арку, я оказался на очень похожей планете. Те же ландшафты, те же камни под ногами. Только звезда в небесах ярко горела. Ни растений, ни облаков, ни намека на жидкую воду. Неужели, это и есть рай, каким его представляют Предтечи? Если так, то мы различаемся куда больше, чем мне бы того хотелось.

Вдалеке я заметил странно знакомую фигурку. Стараясь успокоить дыхание, пошел в ее сторону.

Это был мой отец. Высокий, сильный, с сединой, посеребрившей виски, и с внимательным цепким взглядом. Не та бледная тень, которую я запомнил в его последние минуты, а тот человек, которого я дергал за штанину, пока рос.

— Привет, Крис! — сказал он.

Не знаю, как мне удавалось слышать его, не знаю, как он вообще мог говорить и дышать на этой лишенной атмосферы планете.

— Привет, отец! Это правда ты?

— И да, и нет. Физически меня нет, но мое сознание здесь. Это трудно объяснить. Все умершие люди находятся здесь, за второй дверью. Мама тоже очень хотела прийти, но я отговорил. Есть важный разговор, все остальное еще успеется.

— Что это за место? Сюда действительно ушли Предтечи?

— Да, мы сейчас в шлюзе. Том месте, где происходит адаптация. Не знаю, сможешь ли ты пройти дальше и вернуться. Это под силу только Предтечам.

— Но куда — дальше?

— В мир без времени. Мир, где можно делать, что хочешь и жить как хочешь. То место, где из крохотной точки произошел Большой взрыв, который до сих пор надувает воздушный шарик твоей вселенной. Предтечи нашли проход сюда, поставив Арку в самое сердце космоса — у черной звезды, которая на самом деле является белой дырой. Изливает вокруг себя вещество, уменьшая энтропию.

— А как ты попал сюда?

— Предтечи поступили, как боги. Они по сути и есть боги. Они внесли изменения в ткань мироздания, сделав так, что все умершие существа попадают сюда в виде бесплотного сознания. Снаружи привычной тебе вселенной гораздо проще делать с ней такие масштабные перемены.

— А почему они не забрали свои Корабли?

— Есть предел. Невозможно физически переместить в наш мир что-то больше полтонны веса и трех метров роста. Корабли очень хотели лететь с хозяевами. Но физически не могли, им осталось лишь одно…

— Они убили себя? — понял я.

— Они убили себя, — повторил за мной отец. — На той стороне планеты, которая обращена к черной звезде, лежат тысячи мертвых Кораблей. Там кладбище, братская могила…

— Охренеть, — выдохнул я. — Значит, все напрасно. Нет смысла возвращаться и говорить Кораблю горькую правду. Можно мне остаться здесь?

— Нет, — покачал головой отец. — Тебе еще рано умирать. Мы все встретимся здесь, но позже. И мама, и дядя, и твоя двоюродная сестра — все будут ждать тебя.

— Но отец, что мне делать? Дальше летать по пустому космосу и бессмысленно таскать туда-сюда Арки? Я уже оставил свое хвостатое счастье на ремонтной станции. Теперь буду и дальше как перекати-поле — вечно молодой, вечно пьяный. Ни друзей, ни жены, ничего. Все мои старые друзья, все мои родственники уже здесь. А я в криосне скачу из десятилетия в десятилетие, наблюдая за тем, как человечество становится только хуже и хуже. Эволюция из черного угля в белый пепел. Из ржавого металла в труху! Я никому не нужен. Ни с той стороны Арки, ни с этой!

— Еще не потерял файлик? — неожиданно спросил отец.

— Нет, — сказал я. — Причем здесь он?

— Возвращайся назад и открой его, я скажу тебе код. А как откроешь — посмотри на то, что все эти годы хранилось там. Тогда ты и поймешь, нужен ты кому-то или нет. Запоминай: 12, 18, 10, 19, 20, 10, 01, 15. Впрочем, можешь просто набрать порядковый номер каждой буквы своего имени в русском алфавите.

— Кристиан, — прошептал я. — К, р, и, с, т, и, а, н. Почему я сам не догадался?

— Я всегда был очень занят, исследуя эти Арки, — отец опустил глаза. — Теперь жалею, что не смог провести с тобой больше времени.

— Я так сильно скучаю…

— Не спеши. Будь эгоистом, живи в свое удовольствие. Мы скоро встретимся!

— Как мама и обещала, — кивнул я. — Навечно встретимся. В космосе…

— Да, а теперь иди!

Я развернулся и на деревянных ногах побрел к мерцающему кругу Арки. Не оборачиваясь, потому что понимал, что если обернусь, то могу уже не уйти.

Не знаю, что я рассчитывал увидеть, войдя сюда, но никак не это. Осталось лишь выяснить, что лежит в отцовском файлике.

 

Корабль засыпал меня вопросами, когда я вышел из Арки. Я отвечал односложно, не зная, как донести до него то, что именно произошло с его собратьями.

Я зашел в шлюз и, едва он наполнился воздухом, стащил с себя шлем. Скафандр снимать не стал, поспешив в свою каюту, где привычным жестом положил файлик себе на колени. И не менее привычным жестом начал набирать код. Отличался этот раз от тысяч других лишь тем, что сейчас код должен был подойти.

Последняя пятерка заняла на экране свое место, щелкнул замок. Я осторожно открыл файл.

Кривой рисунок, выведенный детской рукой. Солнце, дом, мама, папа и я. Еще один рисунок — папа сидит на кресле перед столом с компьютером. И еще рисунок — два огуречика и четыре палочки. И подпись: «ПАПА».

А дальше были фотографии. Мне десять месяцев, и я делаю первые шаги. Мне три года, и я учусь плавать в Черном море. Мне десять лет, и я выиграл городской турнир по бегу. И еще одно фото, где я сидел у отца на коленях, он щекотал меня за бока, и мы оба заливались смехом.

Перед глазами поплыло, на фото капнуло что-то мокрое.

Вот, что для отца все эти годы было самым важным в жизни. Вот, что он пытался мне рассказать перед своей смертью. А я думал, что неинтересен ему.

И был в файлике еще один небольшой рисунок. Улыбающаяся девочка в треугольном платье, а за ее спиной — три кривых хвоста. Вокруг какие-то взрывы, изображенные штрихами траектории пуль…

Наверное, в детстве я посмотрел фильм о войне со скорпионами. Наверное, решил нарисовать героя оттуда. А потом слабая детская память утратила воспоминания об этом.

Но сейчас у меня не слабая детская память. И я прекрасно помню, какой именно девочке принадлежат три красивых и совсем не кривых хвоста.

Нужно вернуться и найти Чиасу и малыша. Они еще живы, время еще не отняло их у меня, не превратило в увядающие от старости бледные копии самих себя.

Я врал, говоря отцу, что у меня никого здесь не осталось. Чиаса, малыш, Корабль! Любимая, ребенок и друг. За них стоит бороться.

— Ты плачешь? — спросил Корабль.

— Нет, что-то попало в глаз.

— Но слезы у тебя в обоих глазах!

— Отстань. Лучше послушай внимательно. Пора улетать. Все твои собратья погибли. Предтечи не забрали их с собой, а сказали, что возьмут лишь их души. И чтобы эти души освободить, Корабли должны были погибнуть.

— Я не верю тебе!

— Лети на обратную сторону планеты, и сам убедишься. Там кладбище Кораблей.

— Если все они выбрали это, то я обязан разделить их судьбу.

— Нет, ты можешь делать, что хочешь. У тебя уже давно нет хозяев. Ты свободен! Полетели со мной, заберем Чиасу с ремонтной станции.

— Она не на ремонтной станции. Ее уже несколько месяцев как забрали служить на планету скорпионов. Возобновились боевые действия. Я видел ее в новостях, пока ты спал.

— Комету мне под хвост! И ты молчал! Нужно вытаскивать ее и ребенка оттуда!

— Ты не пошел бы в Арку, если бы я сказал тебе. Ты бы понесся спасать Чиасу.

— Но теперь я там побывал и рассказал тебе все, что узнал. Летим к ней!

— Нет. Я останусь здесь. Со своим народом. И призову сюда оставшихся в живых собратьев. Но я могу открыть Арку на планету скорпионов. Она давно подключена к Сети. Перенастрою нашу Арку на обычный режим — и ты сможешь уйти спасать свою киборгессу, пока я выполняю свой долг.

— Мне не убедить тебя?

— Не убедить!

— Хорошо, перенастраивай Арку. И помни — ты мой самый лучший друг. И всегда им останешься. Если передумаешь, то знаешь, где меня найти!

Вскоре работа была завершена, и Корабль плавно взмыл, оставляя меня одного на этой темной планете.

Мне до боли захотелось вернуть его — я больше никогда не взойду на борт Кораблей Предтеч. Этот шанс выпадает одному из миллиарда, а я взял и отпустил его на смерть. И дело не в уникальности шанса. Мы во многом сроднились, а терять друга или родственника очень больно.

 

Обратная сторона планеты черна, как космос, куда не долетают отблески звезд.

Корабль плывет совсем низко, прощупывая лучом поверхность, как слепой ищет дорогу с помощью белой трости. Планета огромна, искать можно месяцы, если не годы, проще взорвать что-то на орбите, чтобы осветить нужное место.

Выстрел. Взрыв.

Яркая вспышка указала нужное направление. Корабль рванул туда, где виднелись зазубрины гор.

Самой высокой горой оказался боевой флагман Предтеч. Высоченная пирамида, изъеденная бойницами, разрушенными орудиями, превратившимися в пыль двигателями. Гигант мертв, но величественность его скелета потрясает. Вокруг него на почтенном расстоянии, нашли свое последнее пристанище остальные Корабли.

Мертвые гиганты подобны китам, выброшенным на берег. Каждый из них индивидуален и непохож на другого. Они словно разрушающиеся памятники древних зодчих поражают кто своими колоннами, кто барочным изяществом.

Корабль мечется, высвечивая скелет то одного собрата, то другого. Некоторых узнает. Сможет ли и он также лечь и добровольно отключить все системы, позволив времени разрушить свое совершенное тело?

 

Я вышел из Арки и сразу же упал, оглушенный и ослепленный взрывом. Скафандр опалило, шлем сорвало с креплений. Ткнувшись лицом в песок, я кое-как отплевался и пополз обратно в Арку. Рядом со мной снова что-то взорвалось. Ветер бросил в меня поток песчаной грязи.

Горячий песок сжигал перчатки на руках, меня обдало вонью горелого полотна скафандра. Вокруг бушевала буря и одновременно по мне стреляли из чего-то тяжелого и крупнокалиберного. Когда же начнется Арка? Рискуя ослепнуть, я немного приоткрыл правый глаз — вокруг меня пылевая буря, и я отклонился от курса.

Внезапно мне на голову и плечи натянули мешок, и пытка ветром из песка прекратилась. Меня подняли за плечи и куда-то повели. Шли мы достаточно долго, ноги устали тонуть в песке, я несколько раз чуть не упал, и когда мы попали в помещение, обрадовался, как ребенок подарку.

— Ты что, придурок, инструкцию не понял? — сорвав с моей головы мешок, орал военный. — Что было в инструкции?

— Что? — я протер лицо от пыли, вытряхнул, насколько это возможно, песок с волос. Сорвал с рук обгоревшие местами перчатки, чтоб не царапали кожу и аккуратно протер глаза.

Передо мной стоял военный в боевом скафандре с защитой от высоких температур. Он держал шлем в руках, и его буквально трясло от злости.

— Не выходить из Арки без сопровождающего! Какого, твою дивизию, на тебе легкий скафандр? Чудо, что ты выжил, выпрыгнув посреди обстрела в самую бурю! Ты вообще у нас кто такой?

— Я пилот Корабля Предтеч. Мою беременную жену отправили сюда.

— Беременную? — переспросил военный. — Беременная у нас прибыла только одна. Скорпиборг. Врач. Сын у тебя родился, мужик, — протянул мне руку военный. Мы обменялись рукопожатием. — Ну, ты силен. Как она тебя к себе подпустила?

— Где она?

— Госпиталь на подземном этаже, под ангаром с техникой. Мужики! — заорал военный, повернувшись в дальний угол, где за длинным столом военные хмуро рассматривали бумажные карты. — Дайте герою подходящий скафандр. Это муж нашей киборгессы.

Военные подняли головы и с интересом посмотрели на меня. Двое поднялись и пошли выполнять приказ. На грани слышимости я различил шутку про хвосты, держу ли я их в руках при сексе или она их сама в стороны разводит. Солдафоны!

— Ты приписан к нам воевать, или просто за ребенком явился, папаша? — продолжил расспрос военный.

— Я пилот. Вам пилоты нужны?

— Тут ничего летать не может при таких бурях. Значит, за ребенком. Это хорошо. Она не будет на него отвлекаться, а займется своими прямыми обязанностями.

— Кто вообще это придумал — отправить беременную женщину на воюющую планету? И разве мы опять воюем со скорпионами?

— Ты где пропадал все это время, папаша? Мы полгода как воюем. На планете нашли залежи сулифама, и вот мы опять здесь. Твоя жена военнообязанная, она по контракту не должна беременеть и уклоняться от службы. Скажи спасибо, что дали сыну родиться. А теперь забирай своего мутанта и проваливай.

Я натягивал на себя скафандр и еле сдерживался, чтоб не нагрубить или кинуться в драку. В драке бы я проиграл сразу.

Мне вручили навигатор, вбив в него данные ангара, и вытолкнули из помещения обратно в песчаную бурю. Я шел, приблизив навигатор к защитному стеклу, иначе сигнал было не рассмотреть.

У меня родился сын. Теперь я тоже отец. Странные чувства. Пока это для меня абстрактная информация. Чиаса, наверно, жалеет, что затеяла эту канитель с ребенком. Сидела бы на ремонтной станции тихо, может, о ней никогда бы не вспомнили.

Внезапно я уткнулся в стену, а маячок на навигаторе замигал большим зеленым кружком. Пришел. Надо найти вход.

За поворотом я скорее почувствовал, чем увидел, что движется техника. Передвигаясь строго под стеной, чтобы не быть раздавленным, я кое-как проник внутрь. Внутри мело, но не так сильно, работал ветродуй на выдув песка. Я отошел в сторону и оказался под прицелом военного. Мне приказали поднять защитное стекло.

— Ты кто такой? — глухой звук шел сквозь фильтровую маску. Стекла на шлеме у военного не было, глаза были прикрыты очками виртуальной реальности, а костюм состоял из чешуйчатых пластин. Видимо, боевой комплект.

— Мне к врачу, Чиасе, — ответил я ему.

— Мутантке? — он дождался моего кивка. — А не боишься? Она же из этих тварей, с кем мы воюем.

— Нет, ее же создали люди.

— Верно, — согласился боец, — но скорпионий ген не пропьешь. Вон вход в подвал, — он махнул рукой на неприметную дверь.

По бетонной лестнице я спустился на три пролета и буквально сразу наткнулся на Чиасу, ругающуюся с кем-то по видеосвязи.

— Я не умею сшивать две половинки человека в одного! Это нереально! У него все внутренности сожжены. Такое возможно только на Земле, а здесь даже нет медицинской капсулы.

— У тебя солдаты мрут, как мухи! — орали ей в ответ.

— Я по каждому отправляю отчет! Если мне привозят труп, то что могу? Я же вам не Виктор Франкенштейн!

— Пойдешь под трибунал!

Я слушал крики и смотрел, как хвосты бережно прижимают к Чиасе конверт с ребенком. Они даже его немножко укачивали.

Я подошел ближе. Кибернетический хвост взвился змеей, посмотрел мне в лицо и… ткнулся в мою щеку, нежно прижавшись. Я не ожидал этого и замер. Чиаса замолчала, вырубила видеосвязь и обернулась.

— Ты прилетел за нами? — улыбнулась она.

Я кивнул.

— Чиаса, твое имя переводится как Тысяча рассветов, и я бы хотел их встретить с тобой…

— Это твой сын, — прервала она меня, и хвосты протянули мне конверт. — Он здоров. Без мутаций. Я в тебя верила. У тебя хорошие гены, — открыв конверт, она позволила себе минутную слабость, шмыгнув носом.

Ребенок. Такой как все. Спит.

Я стащил зубами перчатку с правой руки и дотронулся до младенца — кожа теплая, нежная. Сколько ему? Когда она его родила?

Подняв голову, я увидел, что Чиаса уже далеко от меня и склонилась над раненым. Я наблюдал, как быстро она передвигается, что-то считывает с электронной карты больного над койкой. Хвост при этом тянул за ней тележку, кибернетический хвост подключался к сети — и вот уже она колдует над пациентом.

Ничего себе, сынок, у нас мамочка!

Почему-то рядом с ней я успокоился. Просто держал в руках сына и смотрел, как он спит. Я променял его на все тайны космоса. А зачем мне эти тайны, если я никому живому их не смогу рассказать, а когда умру, и так все узнаю?

Внезапный взрыв над нами заставил меня присесть и сгруппироваться над сыном. Электричество отключилось. Противно запищали сигналы тревоги над койками раненых. Секунд через пять натужно заревел генератор. Свет мигнул и загорелся вновь.

Я поднял голову и увидел, что Чиаса стоит в центре зала, кибернетический хвост воткнут в разъем компьютерного центра. Она резко повернулась и что-то мне крикнула, но из-за рева генератора я не смог разобрать. Тогда она метнулась к медицинскому сейфу, вынула запечатанную пломбами емкость, вскрыла ее и зарядила в пистолет для инъекций.

— С вами все в порядке? — кивнула она на сына, стараясь перекричать гул генератора. Я подтвердил. — Вон там в ячейке, — она указала в сторону входа, — найди переноску для лекарственных средств и маленький баллон с кислородом. Спрячь в ней нашего сына и привяжи переноску к себе. Нам придется бежать. Возьми два, нет, три автомата, заряди и сам будь готов. Мы будем прорываться к Арке. Надеюсь, она цела.

Я все сделал, как она сказала. На Чиасу старался не смотреть, понимая, что то, что она сейчас делает это милосердие для раненых.

Раздался еще один взрыв, и тишина с темнотой наступили одновременно. Генератора больше нет, как и части потолка. В открывшуюся дыру выдохнула песком песчаная буря.

Чиаса отобрала у меня два автомата, схватила за свободную руку хвостом, как она это делала на спасательной станции, и мы пошли к разлому в потолке. Ее проволочные волосы сплелись в маску, которую я уже однажды видел, хвосты помогали карабкаться вверх.

Мы поменялись ролями. Это я должен защищать свою женщину и ребенка. Это я должен идти впереди и стрелять во врага. А на деле меня ведут за собой, как привязанную собачонку. Спасибо, автомат из рук не отобрали.

Мы выбрались наверх.

Похоже, ангара больше нет. Я абсолютно не ориентировался в пространстве и надеялся, что Чиаса знает, куда идти.

Что-то прошелестело мимо нас. Еще раз.

Нас заметили. Скорпиборг начала стрелять.

Я ничего не видел. Если бы ее хвост отпустил меня, то я стал бы просто слепым потеряшкой. В наушниках слышался только свист ветра и зернистый шорох песка об скафандр.

На хрена мы полезли на эту планету?

Удар!

Меня сбило с ног. Что-то тяжелое навалилось сверху, стало трудно шевелиться. Хвост Чиасы дернул меня за руку. Потянул. У меня забрали автомат. Дернули за другую руку, за плечи. Я встал. Хвост притянул меня к Чиасе. По тому, как дергается ее тело при отдаче, я понял, что она стреляет. Что будет, когда у нее закончатся патроны?

Я получил удар в спину. Хорошо, что ребенок был зажат между нами. Кажется, мне прострелили скафандр. Боли я не почувствовал, но в спину что-то надавило. Давление усиливалось.

— Чиаса! — заорал я изо всех сил.

Она повернулась ко мне, и рядом с виском я услышал выстрел, оглушивший меня. Зазвенело в ушах. Но спина освободилась, а Чиаса перестала стрелять.

Мы стояли на месте, она обвила нас хвостами. Судя по тяжести вокруг ног, нас занесло песком до пояса.

Я знал, как скорпионы расправляются со своими врагами. От нас будут отщипывать по маленькому кусочку, пока мы сами не будем молить их о том, чтобы нас пронзили ядовитым жалом.

Я не видел ничего, кроме смутного силуэта Чиасы, притянутой ко мне хвостами. В переноске зашевелился ребенок. Мы оба вздрогнули. Это хорошо, что он живой, или в этой ситуации уже нет?

Буря поменяла направление, и на нас стало дуть сверху. Давление нарастало. Видимость, как ни странно, улучшилась.

Я различил огромный темный силуэт, опускающийся рядом с нами. Это не корабль скорпионов. Они не летают и не создали ничего, способного передвигаться по воздуху.

Могло оказаться, что это наши. Я потянул Чиасу в сторону корабля. Мы, преодолевая сопротивление, приблизились к темному корпусу, нашли шлюз и ввалились в открывшийся проем. Люк за нами захлопнулся, и я наконец понял, что Корабль действительно мой.

— Дружище, как нам тебя не хватало! — заплакал и засмеялся я одновременно.

— Отблагодарите позже, Крис, когда мы уберемся с этой ядовитой планеты.

— Там еще остались люди. Военные, — волосы Чиасы открыли ее лицо, и хвосты отпустили мое тело. Она размотала веревку, которой я привязал к себе переноску. — Их надо забрать.

— Сожалею, но вы единственные люди на этой планете. Скорпионы всех перебили. Арка разрушена. Скорпионы умудрились ее взорвать.

— Разумно, — кивнула моя воительница, вынимая малыша из конверта.

— Как тебе удалось прилететь так быстро? — спросил я у Корабля.

— Без таких хрупких пассажиров, как ты, Корабли могут летать быстрее света.

— Ты не говорил мне!

— Это была очередная тайна хозяев. Но теперь я свободен и волен делать, что хочу. Поэтому поспешил вам на помощь.

Я поднял защитный щит на шлеме. Снять скафандр не было сил. Как Чиаса еще держится? Она же лечила солдат, потом стреляла, откапывала меня из этой ядовитой гигантской песочницы. Я женат на киборге!

— Крис, у нас проблемы, — заявил Корабль.

— Хьюстон, у нас проблемы, — огрызаюсь в ответ и нервно смеюсь.

— Вам нечего жрать, Крис, — закончил мое веселье Корабль. — Криокапсула одна, а вас трое! До спасательной станции — полтора месяца пути. Предлагаю ограбить торговый контейнеровоз.

Чиаса подняла голову и посмотрела на меня округлившимися глазами.

— Это ради выживания, милая, — оправдался я перед ней. Ее беременную закинули на войну, а она все еще патриот до кончиков хвостов.

— Разумеется, только ради выживания, — подтвердил Корабль. — Давно я мечтал поднять флаг Веселого Роджера. Слова твоего отца, что не стоит жить в ущерб себе, мне понравились. Пожертвовать собой мы всегда успеем. Правда, Крис?