Видимость и сила духа

Вечер полнился музыкой шуршащих шин и тихой капели. Сосульки, выраставшие за ночь на скруглённом козырьке входа в таверну, к вечеру исчезали в журчащих ручейках, оставляя в воздухе весеннюю свежесть. Спешащих с работы горожан потихоньку окутывали сумерки, и загоревшиеся у подъезда фонари маяками зазывали их на ужин.

Внезапно с ближайшего дерева на козырек спикировали две тени. Первая бесшумно вжалась в стык с кирпичной стеной, зато посадка второй закончилась звучным ударом.

— Ну ты, Баюн, и боров! — прошипела первая тень. — Сам же говорил, что нужно осторожно по городу летать.

Тень отлипла от стены и обернулась забавным котом. Худым, с длинными лапами, и такими большими ушами, что вытянутая морда приобретала форму равностороннего треугольника. Только в отличие от типичного ориентала на спине у этого кота были крылья, покрытые тонким мехом. В отличие от него второй крылатый кот продолжал походить на облачко мрака. Фыркнув, он заявил:

— Если ты помнишь, Подорожник, про осторожность я говорил днем. — В чернильно-черном пятне появился розовый язычок и лизнул там, где положено быть правому плечу. — Потому что днем наши крылья привлекут внимание всех орнитологов и таксидермистов в округе. В сумерках же любой обыватель решит видеть в нас банальных ворон. Ну а что касается вербальной составляющей картины мира, так сейчас март на дворе. А в марте котам положено гулять и орать.

— Хорошо! — Успокоившись, Подорожник тоже принялся вылизываться. — Объясни, тогда, что мы здесь делаем? Я думал, ты меня к гитарному мастеру ведешь.

— Вначале мы должны проверить один из девизов дракошек: чтобы расти над собой, нужно бороться с собой!

— Мяу! — бросив возиться с шерстью, Подорожник повернул голову с локаторами ушей к приятелю. — В поддавки с собой бороться или плеваться в зеркало до первой крови?

— Да без разницы! Чтобы стать настоящим дракотом, в этой борьбе нужно уметь выигрывать!

— То есть крылья для звания дракот неважны?

Подорожник прошелся по козырьку, и стало видно, что и без крыльев у него есть чем удивить: шерсть дракота переливалась в свете фонаря оттенками свежей травы.

— Эх! — Баюн потянулся, отклячивая тяжеленный зад и выпуская дюймовые когти. — Крылья, лапы… Главное — дракошачий дух! Дракошки всегда выигрывают, потому что не только верят в невозможное. Они сами — невозможное.

— Ну и при чем здесь гитара?

Из приоткрытого окна таверны потянулась волшебная струйка. Невидимая, но до того ароматная, что черный дракот буквально потек к краю козырька вслед за манящим запахом отбивной.

— Мурр…

Встрепенувшись, Подорожник кинулся следом и наступил лапой на хвост приятеля.

— Ну и?..

— Так! — Баюн облизнулся. — Если я не поем, мы проиграем.

Согнувшись, словно вылизывая себе под хвостом, черный раскопал в шерсти на необъятном пузе подсумок и вытащил из него темную полоску. Подорожник принюхался. Пахло специями, но не так чтобы вышибить слезу, а лишь раздразнить аппетит.

— Это что, вяленое мясо? — спросил зеленый дракот.

— Угу! — Баюн сунул конец полоски в рот и задвигал челюстью. — Лофофора. Мефсикафкий фефепт… Урр! Куфай, пока я дофрый!

Подорожник сглотнул и вцепился в вяленку.

— Мурр!

Миг, и полоска исчезла в пушистиках, будто ее и не было вовсе.

— Странный привкус… — пробормотал Подорожник.

— У Лофофоры-то? — хмыкнул Баюн и облизал усы. — Это еще Кастанеда подметил. Во! Значит так! Даю вводную. Ты сказал, что был и будешь менестрелем. А твоя ненаглядная гитара погибла, спасая твоего друга. Так?

— Гитара… Я без нее ничего не могу сочинить… И в ноты не попадаю…

Упоминание о разбитой гитаре подействовало так, что Подорожник ощутил себя шариком, из которого выпускают воздух. Живот на миг скрутило, потом зашумело в ушах. Дракот судорожно сглотнул и приоткрыл рот.

— Не кисни! — мявкнул Баюн. — Сегодня в таверне собрались толкинутые. Во! — он ткнул лапой в сторону окна. — Зайдешь, скажешь, что готов спеть былину про хождение на Кудикину гору и попросишь себе гитару. Укулеле или еще что у них под твой размер найдется.

— Про что спеть? — вскинулся Подорожник, ощущая странную легкость в лапах.

— Мурр… А кто мне все уши прожужжал про Властелина колец и башню с деревом?

— А, об этом… — ощущение невесомости прокатилось у Подорожника по животу и ушло в крылья. Вздохнув, дракот промурчал. — Да откуда у меня былина? Да еще без гитары… Да…

— Сочинишь! Дракот ты или?.. — Обняв приятеля за плечи, Баюн качнулся и буквально подволок его к краю карниза. — Это твой шанс! Во! Просачиваешься в щель и действуешь. Пошел!

И Подорожника швырнуло в раму. В глазах пыхнуло зеленым, и дракот влетел в большой мрачный зал.

— Мявк!

Попытавшись взмахнуть крыльями, Подорожник понял, что его держат за шкирку. Откуда-то сверху рыкнуло басом:

— Еда!

Крепкие толстые пальцы встряхнули дракота. Перед глазами Подорожника качнулись закопченные камни стен, напомнившие размером о циклопах. Из этих же грубо отесанных валунов был сооружен и камин, раскрывший жаркую пасть всего в двух шагах от дракота. Над яркими рубинами углей исходили соком и дымом вертелы с шашлыком. Радости это не принесло, потому что сквозь чад факелов дракот разглядел черепа, украшавшие каминную полку. Кошачьи там тоже имелись. А что еще хуже, справа за столом, способным выдержать бегемота, расселись жуткие гости. Толкинутые, конечно, но от их вида дракот непроизвольно пискнул:

— Мив…

Лица всех оттенков кактуса, покатые лбы и могучие плечи без тени сомнения принадлежали оркам. В ожидании мяса бугаи развлекались выпивкой, черпая чем придется свое пойло из стоящей на столе бадьи.

«Сходили за гитарой!» — пронеслось в голове Подорожника. Он уже не первый раз попадал одним прыжком в незнакомое место, но никогда еще не падал на сковородку.

Взглянув наверх, дракот столкнулся взглядом с обладателем клыков, которые сделали бы честь царю зверей. Орк держал крылатого за шкирку двумя пальцами и хмурился. Куда делся Баюн, толкнувший в этот кошмар, зеленый дракот понять не смог. Пришлось бороться за жизнь в одиночку. Царапаться и кусаться было глупо, и Подорожник решился на переговоры.

— Здравствуйте! — Чтобы скрыть дрожь, дракот важно скрестил передние лапы на груди. — Я Подорожник. С кем имею честь разговаривать?

— Куй! — представился орк и рыгнул. — Эт хорошо, что ты зеленый. На меня похож! А вот ушами — на эльфа. Во! Так что… — Куй почесал подбородок свободной рукой. — Зажарить тебя или?..

— Или! — ввернул дракот. — Меня нельзя жарить! Я менестрель и пою о ваших славных победах.

Глубоко вдохнув, Подорожник завопил со всей дури заклятье Кольца Всевластья:

 

Аш назг дурбатулук

Аш назг гимбатул…

 

— Хватит! — Куй щелкнул зубами перед носом дракота. — Это здесь каждый умеет! Во! Ты чего веселого давай.

— Мурр… — Подорожник пожевал губами. Лапы привычно потянулись обнять гриф гитары, но сжали только воздух. От накативших ледяной волной страха и тоски в животе появилась тянущая пустота. Как нарочно, вместо собственных песен в голову полезли одни пародии. Но деваться было некуда — дракот высвистел пару нот и запел, немилосердно фальшивя:

 

Во дворе жил да был черный кот.

В проявитель свалился и вот –

Больше черного нет. Во дворе

Белый кот улыбается мне.

 

Говорят, не повезет…

 

Воздуха не хватило, и дракот закашлялся.

— Смешно! — рыкнул Куй. — Но хреново!

— На виселице петь неудобно, — мурнул дракот. — Да и без аккомпа…

— Ладно! Дам тебе шанс. Во! Но если и под этот твой аккомпа не сможешь — залезешь на шампур!

Орк опустил зеленого дракота на стол. Прямо на разделочную доску.

— А-а есть гитара? — Подорожник машинально пригладил лапой мех на шее.

— С гитарой каждый может! — хмыкнул Куй. — Ты давай быстрей свой аккомпа налаживай. Во! А то тут до тебя один уже налажался!

Продолжая сверлить взглядом кота, орк потянулся к камину и вытащил вертел со скворчащим куском мяса. Широкие ноздри орка с хлюпаньем втянули дымок.

— Хар-р сыроват! — рыкнул Куй, и в его животе заурчало голодным тигром. — Во! Понял? Или считаешь, что невозможно?

В голове несчастного крылатого кота зазвенело похоронным колоколом «Невозможно! Невозможно!» Подорожник заметался взглядом по таверне. Потолок тонул в болотного цвета тумане, а сквозь решетки на окнах могла бы пролезть разве что мышь. «И нигде ни намека даже на барабан. Только морды скалятся! Съедят ведь…»

— А вот и я!

Бодрый возглас оборвал печальные мысли дракота. Чертиком из табакерки на стол вскочило нечто, напоминающее крыса-переростка в лисьей шкуре. Улыбаясь до ушей, крыс выхватил у Куя шампур.

— Шашлык «Сочный Беггинс»! — рыжий запрыгал по столу, размахивая пушистым хвостом, словно мух отгонял. — Спешите заказать!

— Во дает! — рыкнул Куй. — Как соберемся отметить победу — всегда появляется. Прямо трансцендентная чувствительность.

Добродушие, скользнувшее в голосе орка, удивило дракота: крыс ведь спер шашлык. Но вскоре все стало понятно — рыжий никуда не убегал, продолжая расхваливать блюдо.

— Спешите заказать! — вопил крыс, заставляя дребезжать окна. — Подлинность мяса Фродо гарантирована генетической экспертизой!

Постучав лапой по ушам, Подорожник оглядел ряд шампуров, выстроенных в очередь к камину, и спросил:

— Откуда у Фродо столько мяса?

— Это все видимость! — ответил Куй:

— То есть это мясо не Фродо?

— Как сказал владыка наш Саурон, вернув себе Кольцо Всевластья: «Видимость важнее реальности!»

— Саурон вернул себе кольцо? — удивился дракот. Выпустив когти на правой передней лапе, он убедился, что все на месте и решил, что реальность никуда не делась, а у орков просто свой подход к истории. — Ну-ка расскажи. А то я чувствую себя менестрелем-недоучкой!

В надежде заболтать орков, крылатый кот состроил умильно-просящую мордочку.

— Чего тут рассказывать? Ты давай двигай мозгой по созданию вербального развлечения! Во! А то мигом на вертел насажу! — Куй зачерпнул из бадьи полный ковш, выпил, крякнул и занюхал подмышкой. — Уф-ф, хороша брага!

Понимая, что время уходит, Подорожник уставился на ковш. Вернее, на большую деревянную ложку. Мысли закрутились вокруг ее формы, напоминавшей лютню.

— А можно мне… — потянулся дракот к ковшу.

— Выпить? И закусить?

— Кстати, миску тоже… нужно… — Подорожник отвел взгляд в сторону и забормотал. — Да. Миска с ковшом, разделочная доска… а струны…

«Бам»

Рядом с дракотом на стол грохнулась деревянная плошка. Куй подвинул к ней ковш, и дракот тут же накрыл его разделочной доской.

— Во! А доска тебе зачем?

— Лучше с ней, чем на ней! — промурчал Подорожник, вспомнив вдруг спартанцев. Идея, пришедшая в голову, взбодрила дракота, и он позволил себе подмигнуть орку.

— Ха! — осклабился Куй. — Эт верно. На доске тебя только потрошить будут.

— Фрр!

Что бы ни говорил Баюн о доказательствах духа, без физического тела у менестреля ничего бы не вышло. К счастью, когти у Подорожника были дракошачьи. Стружка из-под них забила фонтаном, когда дракот принялся подгонять посуду под форму гитары укулеле. Работа захватила крылатого кота, и он начал себя подбадривать.

— Так, теперь так! Во! — разогнавшись, зеленый не заметил, как заговорил в манере орка. Больше всего пушистика радовало, что со струнами проблем не ожидалось: он успел их снять с погибшей гитары и везде таскал с собой. Проверяя в очередной раз получавшиеся пазы, крылатый кот посмотрел на Куя. — Так как же Саурон кольцо себе вернул? Его же, как Исильдур отобрал, так оно с концами ушло.

— Ха-ха-ха! Отобрал… — осклабился Куй. — Наш владыка Саурон, да сохранится он навсегда целым, когда Исильдур кольцо спер — места себе не находил. И нас через это место... — ладонь орка с размаху припечатала стол. — Во как хотел вернуть! А этот недостойный слуга Ворлона…

«Бум»

Теперь по столу грохнул ковш, выроненный Подорожником.

— Чей слуга? — муркнул дракот.

— Кхм... — орк рыгнул и поправился. — Валинора слуга. Во! Тот еще слуга, кстати. Мало того что кольцо спер, так еще и потерял! Ну не олух ли?

— Да с кем не бывает! — сказал Подорожник, возвращаясь к работе. — Изолента есть? — Дракот, не глядя, протянул лапу и получил классический синий моток. — Спасибо! Люди, порой, даже себя найти не могут.

— Во-во! — сказал Куй. — А владыке нашему Саурону, да сидится ему на троне теперь ровно, пришлось Средиземье потом перетряхивать. Еле сыскал!

Примотав изолентой ковш к миске, дракот наметил круг в разделочной доске, но решил передохнуть и заметил:

— Так колечко вроде Горлум…

Почувствовав, как в таверне исчезает гул орочьих голосов, Подорожник втянул голову в плечи и посмотрел на Куя. Орк погрозил коту пальцем и прорычал:

— Смеагорл! В этой ипостаси мы называем владыку нашего Саурона — Смеагорл! Ура, нашему владыке!

Громовой раскат ответного «Ура!» потряс таверну. От новости, глаза дракота вновь полезли на лоб.

— Во! — захохотал Куй. — Так ты еще больше на орка похож! Точно сразу не зажарим!

— Что ж он тогда столько под горой сидел? — выдавил, наконец, Подорожник.

— Так колечко то с характером. Во! Заупрямилось. Да сам посуди. Кому в радость, что его постоянно теряют? Вот и заявило, что его ни эльф, ни орк, ни человек, ни майар, ни гном из-под горы не вынесут! В общем, чтобы вернуть власть над кольцом, пришлось владыке нашему хоббита подрядить.

— Двух, — машинально поправил Подорожник. — Я так понимаю, первый про Ородруин и слышать не хотел!

— Сечешь! — Куй почесал дракота за ухом. — Худоват ты что-то. Ну, ничего, зато ушные хрящи большие. Так… О чем это мы? А. Во! Пока хоббиты в Шире отъедались, владыка наш как раз сумел армию собрать. И ведь как классно придумал. Все кольцо в Мордор помогали нести. И эльфы, и гномы.

— Даже Гэндальф… — добавил Подорожник.

— Во! А чтоб Фродо не потерялся, назгул ему маячок в плечо воткнул. На всякий случай.

— Маячок? — муркнул Подорожник и посмотрел на свое творение. Выходившее из-под лап зеленого кота подобие гитары выглядело издевательством над высоким искусством бардов. Зато полностью вписывалось в новую реальность Средиземья: «Ложка, плошка и доска! И все забадячено синей изолентой — просто мечта сталкера!»

— А что еще? — рыкнул Куй. — Думаешь, король Ангмара не мог Фродо голову мечом снести? Еще как мог! Только кто потом колечко попрет?

Размышляя, как будет прилаживать струны, дракот едва слушал Куя. А орк все талдычил, что лишь в огне Ородруина Саурон и мог вновь приручить свою прелесть.

— Владыка наш попытался отобрать кольцо, едва его в Мордор внесли. Да не смог. Только очистив в свежей лаве смог! Во! Как говорится, где родилось, там и нацепилось.

Полыхнувший под шашлыком язык пламени заставил орка вскочить и плеснуть в камин полную кружку браги. Под треск и злобное шипение в потолок взлетело облако, мигом наполнившее таверну миазмами сивухи. Сморщив нос, Подорожник принялся ковырять в рукояти ковша дырки под струны.

— Я же чувствовал! — прошептал себе под нос дракот. — Спрашивал! И никто ведь не мог ответить. Почему Фродо так легко прошел все заслоны? Всех этих Саруманов и назгулов? А его, оказывается, сам Саурон вел!»

Закончив с дырками, дракот воровато оглянулся и, так же, как раньше Баюн, склонился к тайному подсумку на пузе.

— Когда гитара погибает, лишь струны можно сохранить! — промурчал пушистик, вытаскивая свое сокровище.

Мурчал он, видимо, слишком громко, потому что Куй сразу же ввернул шпильку:

— Кому струны, а кому палец!

Однако работа так захватила Подорожника, что дракот сперва продернул в дырки три струны и лишь потом поинтересовался:

— Что за палец?

— А тот, что владыка наш Саурон у Фродо оттяпал. Мы теперь из него клонов растим. Хоть по сто штук в день. Жарь себе на здоровье! И мясо диетическое, и о величайшей победе память. Жрешь хобитятину и славишь владыку. Во! Слава владыке!

— Слава! — грохнули голоса орков.

Подорожник замер. Затем медленно повернулся к шашлыку спиной, жалея, что не может заткнуть себе нос и перестать облизываться.

— Ка... ка-акая победа? — пролепетал дракот. — Ведь Ородруин взорвался и…

Хохот зеленой братии сотряс стены. Орки хлопали друг друга по плечам и лупили по столу с такой силой, что дракот кинулся на гитару и спеленал лапами и крыльями, не надеясь на изоленту.

— Ха-ха-ха! — Куй потыкал в дракота пальцем. — Смешной ты. Надоело владыке нашему, что в Средиземье его не любят. Решил имидж сменить. Вот и устроил шоу маст гоу он с апокалипсисом! А в результате все про него забыли. Типа умер — нет его. Кольценосцы эльфийские — те вообще в Валинор утекли вместе с Гэндальфом. А Саурон остался. Во! Так что главное в жизни — создание правильной видимости! Понял?

— Мур-р…

— Тогда заканчивай мяукать! Три струны, как три аккорда. Пой!

Хохот стих, и дракот поднялся на задние лапы в тишине, равно готовой обрушиться криками «Браво» либо топорами. Но гитара — связанная изолентой из кусков дерева и гордости менетреля, со струнами, держащимися на мечте и честном слове — гитара устремилась в объятья дракота, словно преданная любовница. Подзабытые ощущения вернули певцу уверенность, и улыбка расползлась по зеленой усатой морде.

— Веселое? — спросил Подорожник.

— И так уже насмешил! — сказал Куй. — Давай вышиби слезу.

— Хмм…

Дракот понимал, что гитара и так расстроена. Причем не только струны. Вернее, именно струны, служившей верой и правдой в погибшем инструменте, вдохнули в грубо слепленные деревяшки желание петь. И вместе с ним осознание безнадежности попыток. Менестрель погладил деку, приласкал подушечками левой лапы гриф: «Мы справимся!» Подорожник начал перебирать струны, стараясь наиграть незатейливую мелодию, и обратился к своему творению вслух:

 

Развей одиночество песни моей –

Ответь на призыв менестреля.

Звучанием струн полети в эту ночь,

О прошлом ничуть не жалея…

 

С каждым пропетым словом аккорды звучали все чище — дракот даже решился на короткий проигрыш.

 

Эх, раз, да еще раз…

 

Краем глаза менестрель увидел, что камни стен поплыли в зеленоватом мареве. Гитара тоже окуталась изумрудной дымкой. Понимая, что сейчас случится нечто невероятное, дракот вдохнул полной грудью и заголосил:

 

Да еще много, много, много…

 

— Стой! — Куй схватил дракота за шкирку. — Нас ща из ведра…

— Чего? — опешил Подорожник.

— Оп-па!

«Плюх»

В глаза Подорожнику плеснуло ледяной водой, и он закашлялся:

— Кха-кха-чхи!

Глаза ослепили зеленые вспышки. Менестрель шлепнулся на стол, чувствуя, что его обнимают за шею. Промогавшись, он увидел рядом с собой черную меховую подушку. Через вдох подушка преобразилась в Баюна.

— Ну, ты орун! — заявил черный дракот.

В лапе приятеля Подорожник заметил пластиковый стаканчик с каплями воды. Моргнув еще раз, зеленый дракот увидел под собой белую скатерть, а не грубые доски. Быстрый взгляд вокруг показал, что и вся таверна изменилась.

— Мяу!

Вместо грубо отесанных валунов стены радовали гладкой штукатуркой. Полированное дерево колонн и потолочных балок не омрачало ни единого пятнышка сажи, а в широкие окна заглядывала полная луна. Да и вообще дышалось куда свободней. В золоченых люстрах горели электрические лампы, а вдоль высоких полок, заставленных керамикой, вились живые лианы.

В голове зеленого промелькнули события сна, который привиделся ему во время полета сквозь окно. А потом и те, с чего сон начался.

— Пейот… — выдохнул Подорожник. — Я вспомнил... Твоя лофофора — это кактус пейот! С него глюки приходят размером с луну!

— Глюки? — хохотнул Баюн. — Вот это — глюки?

И протянул остолбеневшему певцу гитару. Настоящую миниатюрную укулеле без следов изоленты и запаха браги. Дека блестела янтарным озером, а натянутые струны зазвенели от одного взгляда менестреля дракошек. Лишь формой грифа укулеле напоминала счастливый ковш. Но взяв гитару в лапы, Подорожник увидел следы своих когтей.

— Как же… она?.. — дракот не смог закончить вопрос и застыл с открытым ртом.

— Откуда я знаю? — хихикнул Баюн и лапой помог Подорожнику закрыть рот. — Это ты ее сделал в нашем с тобой трансцендентном опыте визуализации и овеществления. Во! Совершил, понимаешь, невозможное и доказал делом, что ты настоящий дракот.

— Еще не доказал… — прищурился менестрель и пробежал когтями по струнам.

Он видел, что посетители таверны уже начали подтягиваться к их столику. Их вид без слов доказывал, что победа Саурона осталась в безумном сне. Никаких выпирающих клыков, ржавых мечей и вонючих доспехов. Чистые эльфийские плащи колыхались в такт легким шагам, а открытые лица расцветали улыбками при виде пушистиков. Послышались возгласы:

— Ух ты, какие котики!

— Это что, новые аниматроники из Сколково?

— Пой! — шепнул Баюн.

Выигрывая время, Подорожник подкрутил пару колков. В голове еще булькала каша из воспоминаний о кошмарных орках и их владыке, но гитара звала к совершенно другому. Сжав зубы, зеленый приказал каше исчезнуть: «Я — менестрель дракошек. Первая песня на новой гитаре должна быть дракошачья. И я ее уже сочинил!»

Дракот ударил по струнам и запел:

 

В мирах далеких или близких

Дракончик Дрэго храбрый жил

Хранил заветы дружбе, долгу

И людям помогать спешил.

 

Когда дракон пришел к дракошкам?

Он сам не помнил. И зачем?

Швырнул в дупло бродяга ветер,

А после сразу камень стен.

 

Его учтиво принимали

В пещере светлой и сухой.

Пушистый Страж воскликнул громко:

«Сэр Дрэго, в гости к нам. Герой!»

 

За круглый стол вмиг усадили -

Там самовар уже кипел.

А после фрукты предложили -

Таких он никогда не ел!

 

Один — снаружи — помидорка

Раскусишь — ветчина внутри.

Другой вначале был лимоном

Секунда — сладкий нектарин.

 

Вдруг снизу — словно наважденье -

За хвост дракона кто-то взял.

Да это же ему котенок

Красивый бантик повязал.

 

А сверху: крики, шум, смятенье -

Постарше дети в бой летят.

— С моим мечом?! — Похоже, Дрэго

Напрасно позабыл котят.

 

Хотел за ними он метнуться,

Но неподвижны, как во сне,

Две лапы задние: с когтями

Приклеены они к скале.

 

Тут Дрэго, фыркнув, рассмеялся:

— И я проказничать любил.

Спасибо всем вам за поддержку

И за веселый вкусный пир!

 

Поднялся вихрь — теперь зеленый,

Пещеры нет — один лишь взгляд.

В нем бесконечность и признанье

И звезды, что с небес горят.

 

Дракон проснулся на рассвете.

В дупле, куда закинул шквал.

Тут вспомнил, что в бою был ранен

И еле от врагов сбежал.

 

Проверил быстро снаряженье:

Лежит на месте верный меч!

«Как жалко, что друзья — виденье,

Которым можно пренебречь!»

 

Два рюкзачка набиты туго -

Не потерялись в суете…

Вдруг видит — нет следов от раны

И… бантик красный на хвосте!

 

 

«Аплодисменты! Аплодисменты и крики «Браво» — вот лучшая награда менестрелю!» — думал Подорожник, вылизывая лапы после сытной трапезы. Вечер в таверне стал бенефисом зеленого дракота, подарив любовь публики и кучу вкусняшек. Менестрель нежно погладил гитару и промурчал:

— Моя Прелесть!