Ламба Диа Нейродэнс
Монетка упала орлом вверх. Значит — это будешь ты, Джим...
Биосталь, наносталь, синтосталь — как ни назови — вещество, способное к быстрому "симбиозу", химбиозу с живой тканью.
Голлографический Хидэо учтиво кланяется — световой призрак посреди чёрного стола над кубиком проектора; и сидящий за столом Джимми Сакхароу, хотя вернее — Сахаров, при жизни отец не позволял менять звучание фамилии, но Джим с братом к этому относятся легче — Джим тоже учтиво кивает в ответ, и подаётся чуть вперёд к эрзац-Хидэо. Тот же говорит, получив знак внимания:
— Дело в мостике из полимеров, что строят адаптивные наниты и атомониты, и вопрос только в границах нервной чувствительности... Я создал интерфейс между живым и... стальным — для саморастущих протезов, быстрого полимер-фрактального замещения кожи при ожогах, чтобы без дорогих трансплантаций, а за пять минут... И заработал вот на этот островок, виллу, джет... Но я — исследователь, хочу движения вперёд, и благодарю за смелое предложение! Но вы ждёте от меня... Невозможного! Я могу дать лишь вот это... — Хидэо хитро щурится и приближает к объективу тривизора кузнечика — тот зажат между его пальцев.
Джим смотрит на насекомое и руку Хидэо в латексных перчатках. Они кажутся огромными при таком приближении, всполох света почти до потолка в комнате: кузнечик просто монстр огромный вдруг. Но вот, собеседник убирает руку от объектива — кузнечик летит яркой, зелёной кометой прочь, уменьшаясь до прежнего размера, и потом становясь ещё меньше...
Хидэо двигает к объективу блюдце с чуть курящейся туманом биосталью, наносталью, как ни назови. И вот уже лужа ртутного цвета на столе Джима.
Хидэо окунает кузнечика в раствор биостали, держит насекомое в нём секунд пять и достаёт обратно. Кузнечик жив, он бодро перебирает лапками, только теперь он — серебристый и вырос. Он больше прежнего в два раза: и это безо всяких оптических искажений.
Бронекузнечик. Хидео щурится в откровенной улыбке: ему нравится остолбенелый вид наблюдателей при этих его "биофокусах". Он поясняет:
— Почти стальной, но при этом подвижный, во многом прежний, все нервные функции сохранены, ведь наниты и атомониты избирательны к типу клеток, это регулируемый параметр для их роя... С людьми такое пока только военные делают, и хотя у меня свой остров, где нет континентальных законов, начни я это практиковать — морпехи появятся и на моих берегах. Протезы, только протезы... Я пока отнесу кузнечика и блюдце, куда полагается, подождите две минуты, мистер Сакхароу.
Джим закрывает глаза. Ему надо убедить Хидэо даже на большее, чем то, от чего тот сейчас отказывается. Не броню себе Джим хочет от островного учёного. Ох, не броню...
Память будто издевается, уводя мысли от переговоров с Хидэо-сан, и подбрасывая события недавнего прошлого, да ещё ехидство недовольного брата, Нормана...
...Вот, идущий с пакетом гамбургеров на вынос, Джим, впервые видит её, "мечту", и тормозит у её столика. А она, скорее от смущения, заговаривает первая с ним (значит, понравился?):
— Меня Диана зовут... но я не принцесса.
— Джим, но не Моррисон... А ты, всё же, принцесса! Моего сердца.
— У-у-у, серьёзный подкат.
И потом, монтажной склейкой в памяти, враз — недовольство брата:
— Зачем ты начал с ней, Джим? Прощальное танго перед... Или, всё же, одумаешься и бросишь затею с биосталью... наносталью, как там её. И не придётся, в итоге, девушку бросать?
— Мы с Дианой просто общаемся...
— Джим, чтоб тебя! Давай лучше хату продадим, и купим, наконец, новую тачку для игробитв! А жить можно будет и в нашем автосервисе!
— Нет, Норм, я уже всё решил...
— Значит, я потеряю брата?! Тебя так из-за поражения в последней игробитве мозгами двинуло, да? Любил "селику"? Я тоже, конечно. Столько часов под ней валялся, доводя подвеску и тяги до кондиции. Но не уходить же в астрал бредовых идей!
...Вот он дома, смотрит "Шоу Истинных Модификантов".
Там шум и ор:
— У Ди Грея сорок два процента тела — протезы с имплантами! Ну-ка посмотрим на эту жуть в рентгеновском излучении! Врубай, мой Пятница!
Толпа ликует.
Шоу в очередной раз собрало миллионы просмотров, и снова его хотели запретить.
Как и саму "хирургию без клинической необходимости". Через конгрессы и конгрегации.
Норм недовольно за спиной:
— Это у тебя пси-подготовка такая? Или, всё же, одумаешься? Давай ты себе просто протез какой вставишь и успокоишься, а? Кстати, можно увеличить вдвое, ну, ты понял что, если комплексы какие... с той же Дианой.
— Тупица Норм, как же ты скучен...
— Но, сдаётся мне, я понимаю тебя лучше, чем ты себя. Всё дело в убитой "селике", Джим! Только в ней. Чёртов искин заглючил, она стояла, дура, просто стояла, пока на неё неслись двое...
— Хватит! Дело не в тачке, что мы потеряли, Норм. Дело в шаге. В переменах. Мы можем барахтаться внизу лиги, можем вообще бросить игры и просто ремонтировать в сервисе тачки. Тебе этого, может, и достаточно по жизни, ну и в выходной — стрип, алко, диско... Вот и живи так.
— А тебе чего надо? Лезь лучше на Эверест, чем то делать, что ты задумал... с биосталью и наноинтерфейсом, идиот! Мы этих мелких шустриков используем только для динамической регенерации тачек в игробитвах! Нанитов нельзя ассимилировать внутрь себя, алло! Разумом в железе машины нельзя стать, ясно?! Это мистика, это же Стивен-долбаный-Кинг! Очнись уже, психопат.
— Нет. Это может сделать Хидэо-сан.
...Арена — стадион, где бетонные сектора перемежаются с песчаными секторами. Где есть грязевые лужищи, а в центре — ряд колонн. Есть также трамплины; даже ледяные зеркальца с жидкоазотным "подогревом". А ещё, есть Яма — лучший тест кодеров ИИ для авто, ибо к ней нельзя приближаться, и позволять врагу теснить к ней себя. И коварные боковые сектора есть, куда если уж тачку занесло — сложно выехать обратно, вздумай соперник не выпустить оттуда. Конечно, для этого ИИ в тачке-сопернике должен понимать незавидное твоё положение, уметь оценить ситуацию. Таких "оценок", раскладов вроде шахматных позиций, за время игробитвы возникает много...
И потому, помимо тусовочной "средней молодёжи", которой нужен реальный дым и лязг, совместно испытываемый адреналин, Арена привлекает и гиков, и даже бильярдистов. Ну и рекламодателей, а это деньги. В том числе, для призов. На трибуне у каждого есть пульт с регулятором, можно сразу показать своё отношение к происходящему на Арене. А лихой комментатор заводит публику...
И гоняют авто, управляемые ИИ — бронированные и тяжёлые, лёгкие и маневренные. В команде всякие нужны. Одни — для защиты своей территории, "флага". Другие — для отвлечения противника и накрутки километража, что идёт в плюс при финальном подсчёте очков... Если только машины в твоей команде на ходу остались. Ведь половина игробитв кончается уничтожением всех машин соперника. Лязг, пыль, огонь, скорость...
А что там заклинило в их "Селике", Джиму непонятно до сих пор. На неё неслись два армированных "рыцаря", два дизельных седана, она должна была убегать, или рассчитать манёвр уклонения. За ней, в трёх десятках метрах зияла Яма, стоять было просто нельзя... На штурманском дисплее в руках Норма — мотор без сбоев, просадок напряги на "мозги" тоже нет, видео-оптика стабильно самоочищалась...
"Селику" спихнули в Яму. А это самое худшее для владельцев авто — из Ямы не возвращают автохлам, потому нельзя даже сделать "посмертный анализ". Джим слышал, что такие ситуации, когда прошлое мучит неясностью, психологи называют "не закрытый гештальт". Норм тогда набросился на паренька-кодера, что апгрейдил ИИ у "Селики", Норм вопил про предателей, коим платит противник. А правда была скорее в том, что они решили сэкономить на кодере, и парнишка просто забыл активировать, или отладить, прописанную функцию. Не со зла.
Сколько, казалось бы, страстей... А ведь кому-то все эти гонки ерундой видятся, не стоящей переживаний. Но для Джима с братом это — жизнь. Машины, моторы. Одержимость? Возможно. Потому и... "гештальт".
Наверное, он и пытался этот самый гештальт закрыть, заколотить досками, чтоб не дуло, когда стал искать способ неуязвимости в игробитвах. И сошлись вдруг события... Норм искал музыку в инете, ему какая-то ретро-песенка запала в душу. Чат же "Изнанка Мира" был открыт по привычке, Норм там троллил любителей во всём видеть заговоры. Вдруг он увлечённо сказал:
— Смотри! Идейный хуманрайтер, беглец из спецслужб... Рассекретил опыты по... ух, полному слиянию разума, даже тела плюс... с космическим зондом... Жесть, вот же. Наниты и атомониты копируют организм поклеточно... Тьфу. Два часа в сером нанооблаке, и ты... Тачка, ахахаха! Жееесссть. Он ещё и документы медицинские сливает!
— Норман! — Заорал Джим, — быстро маскируй ай-пи через пару-тройку ви-пи-эн, и копируй это всё сюда!
— Что? А, да, хорошо, Джим!
Когда процесс пошёл, стало ясно, что атаки сносят все сайты, где есть инфа от "перебежчика". За полсекунды до внезапного закрытия чата "Изнанка мира", Норму удалось сохранить инфу локально.
— Уф, успели, Джим. Смотри, военные уже объявили опыт... Эм, бредовой ин-си-ну-аци-ей. Грят, что он шыз, ну, кто сливал. Что сам всё наворотил в тех доках.
— Пусть себе говорят, Норм.
— Ты хочешь продать эти доки, файлы, Джим?
— Нет, Норми, нет...
— А что тогда?
— Я хочу сам стать разумной тачкой.
Для Норма это было какой-то игрой. Он вроде тоже проникся идеей полной киборгизации, слияния с механизмами, железяками. Может, не до конца протрезвел, после выходных. И даже кидал с Джимом жребий — кто станет "разумом в тачке".
Монетка решит, кому из них...
Судьбоносная монета взлетела над ладонью Джима. Сверкнув пару раз в блеске прожекторов, что висели на стенах их автосервиса, монетка со звяканьем упала на цементный пол и бодро покатилась к столу с точильным станком и верстаком. Уткнулась в трещину на полу и легла наискосок, не идеально ровно... И всё же, вверх она смотрела "Орлом".
А потом, добивающим событием, было то объявление о продаже, в разделе битых машин. Джим ведь видел в мечтах своих её идеальной, без повреждений... Вот и загорелся, бормотал: "Да это ж блеск, если восстановить, ну просто красота, эх какая она, ну просто дьявольская тачка..."
И если первое слово — имя, а второе — отчество, то...
...Её ведь и звали, выходит, по батюшке — Диабло. А вообще, разумеется — Ламборжини.
На перекошенной панели — рыжие следы... крови ведь? По цене чуть ли не велосипеда: ведь она была просто в лоскуты. Вот они её и купили, "два брата-дегенерата", как про них сама мать их часто говорила... -ла: в могилке ныне Шарлин, туда — из сна, во сне — тромб; и знала, что скоро, что близко оно. Диеты-шмиеты не для неё, вот и.
Джим плевал на мистику, у него был пошаговый план, или надежда, скорее. Он стал часами учить устройство этой модели, характеристики, состав материала у деталей.
Чтобы, когда он сам станет этой тачкой, восстановить её изнутри, силами подчинённого ему роя нанитов. Бред? Магия? Технология?
...Джим резко вынырнул из воспоминаний: Хидэо снова появился в туманном пространстве голограммной проекции. На рукаве Джима листик ликвифона мерцал сообщением от Дианы: "Привет, у меня свободный вечер..."
Хидэо — человек восточной культуры, несмотря на все свои степени и премии. Он и буддийский храм на своём острове построил. И он не всё открыто говорит, это как первая дюжина ходов в Го — уже есть глубинные нюансы, позиция как зеркало ума оппонента, а на поверхности — лишь богатая вариативность. Джим не знал: играет ли Хидэо в Го, но была инфа, что Хидэо кэндока.
А в поединках кэндо атаки прямые и жёсткие... Джим решил открыться:
— Я пришлю вам файлы эксперимента по слиянию, киборгизации. Посмотрите их, пожалуйста, Хидэо-сан. Через семь часов свяжемся, хорошо?
Хидэо кротко кивнул.
Время шло быстро. Он не пообщался — ни с Дианой, ни с братом. Не сказал — ни ему, ни ей, где он. Чувствовал: тогда не сможет, не доведёт план до конца, вернётся в сити. А он был в отеле, недалеко от аэропорта.
Хидэо вызвал его уже через три часа. Взгляд его был сумрачен, слова тяжёлыми:
— Там серьёзные данные, Джимми-сан. Это трансформация тела в топологию выбранного объекта...
— Я готов стать первопроходцем! У меня нет семьи, обязательств, идеальный субъект эксперимента.
— Вы можете погибнуть, а при успехе — не будете прежним.
— Готов к этому. Это ведь прорыв?
Хидэо кивнул, произнёс:
— Конечно, большое дело в науке.
— Нужно доставить меня и машину на остров.
— Я пришлю чартер, а за ней — грузовое судно.
Норм уже и не ждал, что увидит брата. Седзи, представитель господина Хидэо на континенте, объяснил Норму, что к чему. Дико звучали спокойные слова Седзи.
Норм провёл ладонью по гладкой, чёрной поверхности Ламборжини: такой идеальной на вид. И сокрушённо, сдерживая слёзы, прошептал:
— Джим, чтоб тебя... Это ты?
В салоне Ламбы вдруг ожили динамики, робоподобный голос спросил:
— Брат, это ты? Говори громче!
Норм разрыдался.
— И как тебе там, в этом обличье?
— Не идеально. Вкус пива присутствует в моих нейроструктурах, могу его вызвать, но лишь как нейронные веса... Нечем ощутить... Здесь ад бесчувствия, бро... Фантомные боли. Скоро эмоции погаснут, я стану чистым разумом, и со мной не будет проблем на автоарене...
— Девушка на твой телефон звонила. Та, Диана. Сказал, что не знаю, где ты.
— Приведи её на игробитву. Хочу видеть её.
—А что я ей скажу-то...
— Придумай. Что я погиб, а мой оцифрованный разум — в Ламбе!
— Алхимическая тачка! О, бро... — Норм погладил чёрное крыло машины.
— Лапы убери, а? Девку так свою лапать будешь!
— Лексус семьи Фэнг загорелся!.. Ламба братьев Сакхароу и Ровер конюшни Стаут протаранили его с обеих сторон!... Форд Синей команды набирает скорость и... Месть за Лексус Фэнгов настигает Ровер Стаутов, перевёртыш! Айе, мои милые, это серьёзный и жестокий спорт! Грязный, рычащий спорт! Но что это, жадный до победы Форд со сбитым бампером, парящим радиатором (А чтобы ваши авто так не парили, покупайте титановые радиаторные решётки Томико!), охотится за Ламбой в паре с джипом Митцубиши миллионера Гарри Раска и скоростным бимером-кабриолетом того же Раска, и эти тачки очень сильны в паре, ведь мистер Раск скупил треть фирм в Кремниевой Долине, у него лучшие кодеры... Но что с Ламбой? Она гонит задним годом и... Разворот на сто-восемьдесят и... Но она же несётся в тупиковую зону Арены! Сбой программы?.. Опять разворот, она вновь капотом к врагу. Она что, атакует их троих? Да, кажется да, но если ей под силу пропороть бимер, то уж никак не мощный, армированный Митцубиши! И он выдвигается вперёд партнёров на растерзание Ламбы, что благоразумно пятится назад... Командный ИИ Синих верно выставил вперёд именно Митцубиши! И он берёт разгон... Сколько в нём, с учётом брони — три, четыре тонны? А сколько в Ламбе, чей конёк скорость и виражи... Он же сейчас разнесёт её в клочья! О, Ламба, заранее сочувствую братьям Сакхароу!
"Не парься Норм. Я знаю, что делаю! Он не влезет своей двухметровой мордой в самый угол площадки!"
Все видят, как Ламба и мощный джип почти нос к носу мчаться к стене арены, он прёт вперёд капотом, она гонит на задней передаче, и пространство уже настолько сужено, что у неё нет возможности для маневра, ухода с траектории атаки... Когда до стены остаются три сотни метров, Ламба забирает левее, ещё чуть левее... Потом вдобавок ускоряется, отрываясь на метры от преследователя, но вдруг истошно визжит тормозами за три десятка метров до угла, куда метит.
Её багажник врубается в угол, но критичных разрушений нет, и кто бы знал как напряг то, что чувствовал своей новой спиной-багажником, Джим, сцепляя молекулы синтостали в сверхкрепкую структуру.
А Митцубиши сразу мнёт оба крыла, фары, лобовое лопается — влетел всей массой в бетон по обеим сторонам бампера... Датчики Митцубиши ловят открытый вдруг сигнал Ламбы. Враг жив — понимает ИИ Митцубиши.
А стена мешает ему достать её.
Комментатор в это время: "Мне сообщили, что Ламба жива в том углу! Если это патовая ситуёвина, и джип так теперь и будет вечно бычить на стены... Пат, чего уже давно не было на Арене..."
Но эвристика в ИИ Митцубиши находит Решение: отъехать назад, скорректировать "рулём" угол капотной атаки, и "педаль в пол", газ на всю катушку, так и разнесём врага углом капота... Он отъезжает, а Ламба вдруг чёрной молнией срывается с места — о, любая правильная Ламба умеет за четыре секунды до сотни кэ-мэ в час набрать скорость... Юркнув правее помятой "морды" Митцубиши, она оставляет его в дымке пыли от своих бешеных колёс. Трибуны ревут, люд вскочил с мест.
Ламба летит на парящий радиатором Форд и бимер-кабриолет, истуканами ждущие там... иного совсем расклада. Им уже не набрать скорость, им не сдержать её. Можно лишь сделать двойной заслон, или отступить в надежде на более удачный расклад.
И Форд решается на заслон, а бэха кошкой пятиться с линии атаки несущейся Ламбы: бэха знает, что там, в дальнем углу есть ещё боеспособный джип-напарник, и позволить бешеной Ламбе пропороть себя сейчас — просто плохая стратегия...
Форд пробует встать наискосок — чёрная молния на скорости свыше двух сотен кэ-мэ в час играючи отрывает ему заднее колесо, разносит крыло, сминает часть багажника, и это её даже не замедляет. А Форд-калека, сначала косо подпрыгнув, плюхается и заваливается на бок из-за скошенной, задней части, запаковав теперь выезд из бокового сектора для Митцубиши.
Ламба вылетает на простор главного плато Арены. Трибуны беснуются в восторге, там пестрота одежд и блеск потной кожи. Норм не может поверить, что всё удалось.
Даже Диана смеётся и хлопает в ладоши — она такая милая, когда восхищена чем-то.
Нет, она теперь вдруг всегда почему-то милая для него...
Когда это "всегда" началось, он даже и не понял. Норму хочется её обнять, но он одёргивает себя. Девушек ему в сити хватит и без бывшей пассии брата, что за порывы.
Он сидит с каменным лицом, будто бой проигран. И чувствует вдруг на себе взгляд сбоку. Гарри Раск — владелец бэхи и Митцубиши, кивает ему из своей ложи, в знак признания заслуг. Норм кивает в ответ — спасибо, мол, принимается.
А на Арене Мицубиши пробует отодовинуть Форд, но, чтобы не терять время, лишь сбавляет ход, разогнавшись до того, а не останавливается, чтобы потом методично, трактором тихо переть, нет... И удар "японца" в фордовое подбрюшье весьма жёсткий. Пламя! Красное, жёлтое пламя и чёрный дым. Оба джипа горят, но Митсубиши пятится и запускает систему самотушения, пена лезет из сопел на крыше. Форд взрывается. Митцубиши слишком близко от взрыва — на передних колёсах обгорает резина... А пены-то больше и нет, либо датчики не видят опасности. Вот и вне игры оба джипа.
Ламба гоняет по Арене бэху недолго, хоть бэха и хороша, держит устойчиво виражи, петляет меж колонн... у неё ведь и шансы на победу: лишь если хищник влетит сам в колонну или Яму, или перевернётся после прыжка с трамплина... Но после мастеровитых финтов, зайдя на трамплин с косого угла, бэха сама кубарем, банкой консервной катится по Арене... Победа!
И Ламба катит грациозно к воротам.
Не помня себя от радости, Норм обнимает Диану, она тоже на взводе, и они внезапно целуются, но скорее от радости, чем от взаимной страсти. А у Ламбы с оптикой всё в порядке, видеоглазки видят эти объятия, эти поцелуи...
Ламба вдруг визжит колёсами, делает разворот и начинает крушить итак хламом лежащие — тачку за тачкой, врага за врагом.
Норм за пультом пытается урезонить: "Стоп уже, шоу закончено!"
Видит ответ на дисплее: "Так весело же, смотри реакцию на трибунах!"
Седзи передал Норману на ухо сообщение от босса.
Норм напечатал: "Есть способ вернуть обратно тебя в человеческий облик, брат — через ло-ка-ли-за-цию ментал-концентрата! Хидэо провёл расчёты в нейросетях."
Ламба вдруг замерла, перестав долбать соперников, её "шкура" дымится от трения о железо поверженных машин. Когда Ламба тронулась к воротам, где стоял Норман, Диана и Седзи, послышалась песня из её динамиков. Знатоки могли узнать в ней "I'm a believer"*.
Нано-Джимми задумчиво смотрел на свою ладонь. Он мог сделать её зелёной, синей, превратить пальцы в локоны медузы...
— И кто я теперь, как называется такой вид жизни?
Хидэо оторвался от созерцания туманного горизонта на краю океана, и задумчиво промолвил:
— Мы это скоро непременно обсудим, и выберем подходящее название, Джимми-сан..
* Песня группы "The Monkees", "I'm a believer".