Щелчок по носу и два кувырка
Посвящается моим дорогим подругам М. и К.
Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что стоит щёлкнуть меня по носу и пару раз кувыркнуться, то я сразу же выставлю зубы мудрости напоказ. Сильно заблуждаетесь. Прошли те времена, когда мне приходилось, скорее ради приличия, чем по собственной воле, неизменно разевать пасть. Сейчас я упрямо держу рот закрытым, лишь в воображении демонстрируя ту самую широченную улыбку, отныне предназначенную лишь зеркалу и только ему.
Не подумайте, что я заразился суеверием или свойственной снобам брезгливостью. Отнюдь. Дело в проросших зачатках себялюбия, изредка демонстрируемых мной в детстве. Об этой безымянной черте характера не принято упоминать в приличном обществе, и столь мелочное игнорирование истины не только обедняет нашу речь, но и низводит поэтов до уровня демагогов, выступающих на площадях в саванах с незалатанными дырами.
Что ж, зревшее во мне недовольство набирало силу с ранних лет и в конце концов привело к столь "вопиющему" протесту. Он крайне демонстративен и не менее продуман. Меня нельзя обвинить в нарушении законов и заковать в кандалы, как тех бедных ребят из восточных кварталов. Я прекрасно знаком со сводом государственных правил, поэтому никогда не пропускаю еженедельную чистку зубов мудрости и квартальный осмотр у дантиста. Всё остальное, не прописанное в высших указах, — нет и ещё раз нет. Нет, нет, нет. НЕТ!
Надеюсь, что сие откровение и финальный выплеск эмоций никого не обидят. Мне пришлось раскрыться, иначе вы не смогли бы понять смысл одной примечательной истории. Очень короткой, но при этом печальной, произошедшей прошлым летом.
Замечательным солнечным днём я прогуливался в одном из парков столицы. Он представал передо мной в виде прекрасного природного оазиса, сплошь засаженного дубами-колдунами, берёзами-красавицами и липами-недотрогами. Жаль, в реальности их не существовало. Новенькие смарт-очки, оснащённые фильтрами восприятия, умело маскировали деревьями аллеи, густо заставленные рекламными столбами.
Помнится, в тот день я не менее двадцати раз отказался от демонстрации зубов мудрости. Прохожие застывали в недоумении, и только парочка возмутилась, покрутив пальцем у виска. Их прошитые мозги с трудом переваривали происходящее. Как же так? Они щёлкнули меня по носу, сделали кувырки, а я, не обратив на их старания никакого внимания, прошёл дальше без оглядки и маломальской улыбки.
Меня же каждая "неудача" не только забавляла, но и заметно поднимала настроение. Не поверите, но отметка позитивного насыщения доросла до пятидесяти пунктов по шкале Петрова-Ингмана. До абсолютного рекорда не хватило преодолеть всего несколько делений!
Вы спросите: "Почему он использует устаревшего Петрова-Ингмана?" Ответ прост, я консервативен и предпочитаю именно их методику модуляции, а не градированные концепции новомодных психонавтов. Скажете, что я не прав, но по мне, чем короче шкала, тем реже переживания из-за резких скачков показателя.
Так, упиваясь нарастающим блаженством, я медленно переставлял ноги и тихонько насвистывал мелодию с простеньким мотивом. Знаете, я бы с удовольствием дарил её окружающим вместо обнажения зубов мудрости...
Пустые надежды, никто никогда не удовольствуется обычной песенкой, не упомянутой ни в одном из высших указов. Вряд ли вы окажетесь меланхоликом и пойметё меня (нас остались единицы), мою тягу к прекрасному и грызущую душу потребность в гармонии. Скорее всего, вы — один из миллиардов прошитых флегматиков, жаждущих долбануть незнакомца по носу и пополнить коллекцию очередным снимком зубов мудрости.
Да, гуляя на свежем воздухе, можно позволить себе пофилософствовать, погоревать и потосковать. Или изредка моргнуть, отключив интерфейс очков и поглазев на истинный облик окружающих или яркие вывески с предложением всевозможных товаров.
Флегматики-маразматики, чтоб вас Великий унёс!
Её, незнакомую мне девушку, я приметил мгновенно. Она стояла под рекламным щитом с огромной раздражающей красной надписью "Раздача улыбок — раздача добра". Одного взгляда хватило, как тут же сильнее забилось сердце, пересохло нёбо, застучало в висках. Мыслительный процесс остановился, перейдя в режим влюблённой обезьянки. Подобное со мной происходило не единожды, поэтому не оставалось никаких сомнений в сути нахлынувшей смеси симптомов.
Год спустя, закрывая глаза, я могу в мельчайших подробностях воссоздать увиденный образ. Сладкие грёзы, волнующие душу и щемящие сердце, почему вы до сих пор мучаете меня?
Её лицо… Нет, сколько бы раз я ни брался его описать, никогда не удавалось подобрать правильных слов. Что я потеряю, попробовав ещё раз? Ничего, поэтому приступим.
Глаза девушки казались прикрытыми, ведь её веки трепетали в темпе крылышек зависшей в воздухе колибри, не позволяя разглядеть цвет зрачков. Чудесный носик был столь мал, что щелчок по нему стал бы преступлением. Ушки, без сомнений, вышли из-под рук самого искусного лепщика. А губы... Тонкие полоски, отдающие бледностью. Может вся прелесть заключалась в них? Флегматики, поверьте мне, то был ротик, за которым определённо скрывались самые замечательные зубки мудрости на свете. Такие, для любования которыми не хватило бы целой вечности.
Догадаться о родственности наших душ позволила причёска девушки. Тёмные волосы, уложенные в форме дремлющего котёнка, совершенно точно свидетельствовали о меланхоличности моей любимой.
Что касается одежды, то её я запомнил лишь в общих чертах. Кажется, она была однотонной, идеально подчёркивающей безразличие к чужому вниманию и к общепринятой моде.
Девушка казалась мне не высокой и не низкой, не худой и не толстой. Так всегда бывает, когда влюбляешься и теряешь способность воспринимать действительность. Слова вертятся на языке, но произнести их, значит обмануть, преуменьшить, исказить. Так же, как и с игривыми лучами на неспокойной глади пруда. Они невероятно красивы, но попробуй описать каждое искажение текучей поверхности словами и завязнешь в потоке времени на часы или дни.
Ну как, убедились, что девушка оказалась идеальной во всём?
Перебежав дорожку, я остановился недалеко от любимой. Прекратив насвистывать, застыл на месте не в силах пошевелиться и направиться прямо к ней. На секунду представил, как мы столкнёмся лбами, ведь девушка продолжала моргать с молниеносной скоростью, застряв на просторах виртуальной сети и игнорируя реальность вокруг себя.
Сначала я расстроился, но быстро сообразил, что получаю замечательный повод для знакомства. Столкнусь, извинюсь, слегка коснусь плеча, предложу помощь… А потом… Да, я уже знал, что скажу ей. Подсказанные сердцем замечательные слова, а не те регламентированные комплименты из высших указов: "твои глаза, как две лужи, в которые хочется вляпаться", "твой носик — украшение для лица любого человека, да и мордочки животного", "ты бесподобна, как объевшаяся до отвала львица, нежащаяся на тёплом солнышке", "ты будешь молчать, и мир всё равно покажется наполненным музыкой", "твоя улыбка пахнет шёлком"...
Удивительно, насколько живо то воспоминание, будто встреча происходит прямо сейчас.
План формируется за несколько секунд, и вот мы уже стоим друг напротив друга. Я собираюсь с духом и готовлюсь врезаться в девушку. Набираю побольше воздуха в грудь, заношу правую ногу для решающего шага... и тут нечто бумкает в голове, отзываясь звоном в ушах.
Я отступаю назад и в недоумении смотрю на любимую. Она кувыркается два раза и, награждая милейшей улыбкой на свете, смотрит в мои глаза. А я в её.
Карие. И такой оттенок, за который можно продать любые принципы. Вот только во взгляде девушки нет ничего, кроме банального интереса. В мечтах же я видел в нём нежность, такую, какой никто не награждал меня за всю жизнь. Поэт бы написал про него: "Я мог утонуть в её глазах без шансов на спасенье".
И утонул бы, но сильный щелчок по носу оказывается спасательным кругом. Глаза заволакивает пелена, и любимая видит мои слёзы. Неужели некий завистник успел встать между нами и сдёрнуть покрывало притворства с девушки, мгновенно превратив её в убогую флегматичку?
Мне становится тошно. Тошно и горько. Горько и страшно. Страшнее любого кошмара. Страшнее приближающейся смерти. Страшнее приоритетного указа.
Я с трудом разлепляю губы, но не могу произнести ни звука. Девушка же переводит взор с моих глаз на рот и пристальнее всматривается, желая разглядеть зубы мудрости.
Какая ирония судьбы!
Удивительно, как быстро преображается лицо девушки, теряя милые черты. Меня убивают озарения — одно за другим. Её нос… да по нему долбят сто раз на дню. Уши изуродованы жёлтым металлом, а рот огромен, как жерло вулкана. Не удивлюсь, если она не стыдится зевать у всех на виду! Одежда — по последней моде! И как я не заметил безвкусицу раньше, ведь подобные наряды носят лишь флегматики, скрывающие душевную бездну с помощью блестящих тряпок радужных расцветок.
Боль, набирающая силу от разочарования, переходит с носа на язык. Он будто горит, желая разразиться множеством проклятий.
Я задыхаюсь, а девушка даже не шевелится. Смотрит с глупым выражением обезьянки, лишь немного сомкнув веки. Вот и всё, её некогда живое лицо полностью заменяет маска — силиконовая размалёванная харя, лишённая намёков на нежность и теплоту.
Ошибся! Ошибся!
Тяжело разочаровываться в любимых, но подобные расстройства не обходят стороной ни одного меланхолика. Наше бытие часто сталкивается с горем, иногда провоцирующим на крайние меры, а иногда лишь вызывающим желание провалиться сквозь землю или проснуться от неприятного сновидения.
Я больше не могу сдерживать волны нахлынувших эмоций, отправивших Петрова-Ингмана в нокаут. Я хочу оттолкнуть девушку, но вместо этого просто убегаю. Прохожие сторонятся, обзывают гиббоном, павианом, макаком, орангутаном, шимпанзе. Кое-кто свистит мне вслед или тычет пальцем. Я же бегу и всё сильнее злюсь, то ли на себя, то ли на убогую. Не помню. Да и неважно.
Слёзы заливают щёки, губы и подбородок, стараясь излить из меня как можно больше боли.
С того дня, как я нашёл и потерял любовь в течение одной минуты, прошло достаточно времени для исцеления. Раздумья, метания и самоистязания занимали мысли с утра и до ночи, но победа осталась за мной.
Не знаю, насколько эта история необычна для наших дней. Высшие указы не способны учесть каждое движение души и тела, а меланхолики не общаются друг с другом, и тем более не делятся сокровенным с флегматиками.
Я буду первым! Подарю пережитой опыт всем, кто пожелает услышать. Предупрежу каждого: "Не ищите половинок! Если же столкнётесь с прекрасным созданием, то прежде, чем заготовить слова признания и настроиться на их произношение, присмотритесь к объекту влюблённости. Вы сразу увидите, что ошибаетесь. Вы поймёте, что любви нет! Она лишь иллюзия!"
Сегодня вечером я вновь пойду гулять по одному из парков столицы и не встречу новой суженой. Иначе быть не может. Мне никогда не найти девушку из потаённых грёз. Любая щёлкнет по носу. Каждая сделает два кувырка. Моя душа не станет предметом их интереса, только зубы мудрости, обнажённые в широкой улыбке.
Признаюсь, иногда мне становится настолько тоскливо, что я подхожу к зеркалу и разеваю пасть. Меня не захлёстывает стыд и неловкость, нисколечко. Только одного не могу понять: "Что особенного в зубах мудрости?" Ответ всегда где-то рядом, но постоянно ускользает, так и не позволяя соприкоснуться с его изменчивыми гранями и плоскостями.
Может оно и к лучшему?