Лучшая наложница для императора
Самый красивый, самый милый, самый очаровательный парень на всей земле обнял её, прижал к себе, и они слились в страстном поцелуе.
— Ты хоть за жопу её прихвати! — посоветовал кто-то невидимый из-за света софитов.
Рука самого распрекрасного послушно спустилась на ягодицу Мари. Послышалось гнусное хихиканье.
— А ничо такая жопа, — прокомментировал ещё один невидимка, — я бы…
— Так! Заткнулись все! Не мешайте девочке работать. — Сжалился режиссёр. — Эй! Как там тебя? Не будь как дохлая каракатица. Ты любишь его больше жизни. Он выбрал тебя. Не кто-нибудь. А повелитель земли! Ты обосраться должна от счастья. А ты… Включайся давай! Нам нужны эмоции.
Мари затряслась!
Дождь, под которым они стояли, был таким холодным, а платье таким тонким и мокрым. И липким. Обтянуло так, что лучше бы она стояла голой.
Неожиданно партнёр сделал шаг назад, что заставило Мари потерять равновесие, буквально на одну секунду, потому что он тут же ловко поддержал её, слегка переместив.
— Соберись уже! — быстро шепнул он.
«Хочет помочь!» — озарило Мари.
Чувство благодарности вспыхнуло внутри, в районе второго кристалла, но собраться не помогло. Наоборот, простой жест заставил её расклеиться окончательно.
Мари освободилась от нежеланных объятий, отвернулась и закрыла лицо руками. Чтобы никто там, за софитами, не увидел, как она плачет. Совершенно по-настоящему, а не ради игры.
— Эй, детка! Ты чего? — Как ни странно режиссёр не накинулся на неё с оскорблениями, хотя к этому она была готова. — Мы снимаем лёгкую романтику. Новый год, понимаешь. Всем хочется почувствовать себя влюблёнными, счастливыми. А у тебя тут…
Тут он замолчал.
Софиты погасли. Мари увидела его и помощника, оба склонились над спектрометром и нейрофоном и что-то живо обсуждали. Мари знала каков будет ответ. Но не смотреть не могла. Не на лицо, она не настолько сошла с ума, чтобы нарушать первое правило общения с людьми. На живот. Точнее на полоску голой кожи, что виднелась между курткой и ремнём.
Кто-то накинул ей на плечи дождевик и подал зажжённую сигарету. Мари инстинктивно дёрнулась в сторону, потом поняла — это парень, с которым они пытались сыграть влюблённую парочку. Секунду поколебавшись, взяла.
— Не бойся ты! Задолбали эти бесконечные пробы! Снимать будут сопливую мылодраму, а отбор как на интеллектуальный авангард. Скорей бы деньги и свалить, туда, где тепло и сухо.
— А ты не… — поперхнулась дымом Мари.
— Что?! — усмехнулся парнишка. — Не. Не я здесь главный манекен. Не мне играть великого императора и ублажать тысячи домохозяек после праздника нуждающихся в допамине. Я просто симулянт, могу продублировать любые эмоции главной куклы. Да и вообще любой.
Мари забыла и про сигарету, и про холод, и даже про то, что сейчас решается её судьба, и во все глаза уставилась на партнёра.
— Нифига себе! Так ты же можешь что угодно играть?! Что ты…
— Делаешь в этой дыре? — перебил её парень, и так заразительно засмеялся, что она улыбнулась тоже. — Деньги я зарабатываю. Так же, как и ты. Я могу скопировать эмоции, а не произвести. Так что я гораздо более бесполезен, чем ты. Хотя ты вовсю сталась не выдать вообще ничего.
Мари сникла.
— Это дождь. Мне надо погрузиться в историю. Но как это сделать, когда у истории ничего общего нет с тем, что здесь происходит?
— Да, ладно ты! Хоть не строишь из себя… — выдохнул он облако дыма. — Прости. У меня чай есть. Хочешь?
Не дав отказаться, унырнул в темноту и вернулся с серебристым термосом.
— Держи! — протянул ей стаканчик источающий пар.
Первый порыв был отказаться. Но руки сами потянулись к теплу. Мари осторожно взяла стаканчик и уставилась на парня.
Обычный. Точнее, очень симпатичный — манекены для эмо-трансляций всегда красивые. Но ничего особенного. Стандартная внешность. Будто мастер не заморачивался особо, когда делал. Но ведь симулянт! В чём секрет? Зачем было соединять такой дар и такую внешность?
Ответов не было. Он смотрел на неё лукавыми карими глазами и обаятельно, и кажется искренне, улыбался.
Мари отхлебнула чай.
— Ммммм… молочный улун! — не сдержала она восторга, но спохватилась. — Зачем я тебе? — резко сменила она тему. И уставилась на него, всеми гранями кристаллов пытаясь уловить фальшь.
— В смысле? — не понял он. — Ничего не надо. Жду, когда эта херня закончится. — Он махнул на людей, суетливо собирающих аппаратуру. — Хотел поболтать. Если я манекен, значит не могу просто пообщаться? Что-то почувствовать для себя. Праздники же!
Он забрал у неё опустевший стаканчик и отвернулся. Мари уловила удивление и огорчение, больше ничего. Но он же симулянт! Вдруг это обман?!
— Ладно. Иди с режиссёром общайся, ему точно от тебя что-то надо.
Мари вспомнила зачем пришла.
— Эй! — махнул режиссёр подзывая. — Иди сюда! Слушай, нам ты не подходишь. Спектр у тебя мощный, конечно. Но нам такой не надо. — Он кивнул на нейрофон. — А с отдачей у тебя сложновато. Вот возьми визитку. Это мой хороший приятель. Они про историю создания манекенов хотят снимать. Собирают команду. Свяжись с ним. Там аудитория не такая большая планируется. Ты потащишь.
С этими словами, он забыл про неё.
Мари устало поплелась к раздевалке. Закинув мокрое платье и туфли в рюкзак, с удовольствием натянула привычные брюки, водолазку и худи. За стенами вагончика всё так же неистово бренчал дождь. Покосившись на постер с надписью «Лучшая наложница для императора» откуда на неё смотрели двое счастливых влюблённых, Мари замоталась в тот самый дождевик, который дал ей парнишка, и поспешно, чтобы никто не хватился украденной вещи, выскользнула в темноту.
Долго бродила вдоль набережной, наблюдая, как, невзирая на погодное безобразие, развлекаются люди — обычные и моделированные. Заметила пару манекенов — таких же как она кукол, чтобы дарить людям эмоции — но при деле. Один показывал простенькие фокусы, заражая людей восторгом. Второй помогал в кофейне, делая вкусы богаче и ярче.
Замёрзла.
В воздухе забелело. Но возвращаться в комнатушку, которая служила ей приютом, с тех пор как её мастера не стало, не хотелось. А зайти куда-то и погреться не было денег. Поэтому просто бродила, заглядывала в мерцающие окна и ловила отблески эмоций. Хоть какая-то энергия.
Хотелось кофе. Обязательно в белой фарфоровой чашке. На мягком диванчике. И смотреть, как солнце румянит небо. И что, что она манекен, чтобы дарить эмоции, их нужно испытать. Она много испытала. А вот дарить… получалось не очень хорошо. Слишком их много. И они слишком сильны. В ней девять кристаллов в отличие от стандартных семи. И все девять выращивались годами, а не гранились из готовых болванок.
Она могла бы продать лишние. И получить кучу денег. Только она не знала, сможет ли жить, если отнимет у себя сотни граней… Но в любом случае для начала ей нужна работа, чтобы подзарядиться. Иначе продавать будет нечего или некому. До звонка приятелю режиссёра она может и не дожить. Манекены не умирают, но, если потерять всю энергию, она превратится в никому не нужный хлам.
Нужен источник.
— Эй, ты что меня ищешь?! — услышала она знакомый голос и подняла глаза. Перед ней стоял парнишка со съёмок с коробкой пиццы в руках. — Я так и знал, что понравился! — самодовольно хмыкнул он. Пойдём. Угощу тебя пиццей. А взамен ты поможешь мне с уборкой.
— С уборкой? — тупо переспросила Мари?
Парень рассмеялся так, что на них стали оглядываться.
— А ты что думала? Что я настолько очеловечился, что буду к тебе приставать? С ума сошла что ли?! Да и ты вся такая дёрганная, что я не стал бы. Лучше человеческую девчонку использовать. От манекенов многие прутся. Экзотики им не хватает.
Парнишка подхватил её под руку и куда-то шагал, не переставая болтать. Мари невольно шла рядом. Хотела остановится, но не могла. От него так и веяло энергией. Настолько сильно, что казалось стоит им пройти пару кварталов, и энергии ей хватит на ближайшие пару дней, найти работу, вполне легально зарядиться…
Поэтому Мари шла с ним. Хотя про себя знала, что это ложь. Что энергии нужно больше. Слишком долго, после смерти мастера, пряталась от мира. Внутри просила себя остановится, уйти, парнишка был славным и добрым, но всё равно шла.
Он свернули одну улочку. Затем на другую. И вот уже они шагают вдоль какого-то парка, и вокруг ни души.
— Стой! Я устала! — пискнула Мари, и присела на выступающий бортик ограждения парка.
— Вообще-то тут немного осталось, — снова заулыбался он. — Пойдём, пицца остынет.
— А ты в хорошем квартале живёшь? — оглядевшись немного удивилась Мари.
— Ага. — согласился он, немного рисуясь. — Заработал!
Видно было, ему приятно, что она заметила.
Мари вздохнула про себя, парня было жаль, но себя ещё жальче. Она поднялась, отобрала у него коробку с пиццей, пристроила на бортик, и притянула его к себе.
Они снова целовались. Только дождь уже не шёл. Но Мари чувствовала, как морозец ласкает пролитую небесами воду, меняя её, открывая новые грани её красоты.
Она могла почувствовать и не такое, ведь кристаллы её были так многогранны и так чувствительны… Но сейчас всё было не важно, кроме потока энергии, бьющего из мальчишки. Она глотала его, захлёбывалась, мычала, но продолжала глотать не отрываясь, стараясь разлить как можно меньше.
Энергии было так много… Но она справилась. Выпила всё до последней капли, инстинктивно вытерла лицо. Усадила опустошённое, расслабленное тело парня на бортик рядом с пиццей и рухнула рядом. Немного прийти в себя.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Ты был такой хороший.
Состояние было как после еды. Когда ты не ел ничего неделю, а потом дорвался. Глаза слипались. Тело отказывалось подниматься.
Не сразу, но она поняла, что тело не слушается. Совсем.
Выпитая энергия неслась внутри, разрывая цепи, вырывая ключи, отключая связь между системами.
Когда она поняла, что произошло, мысленно рассмеялась. В парнишке было так много энергии, что тело её не выдержало. В конце концов всё поглотили кристаллы. Но по дороге к ним выгорело всё. Теперь она лежала рядом с выпитым парнишкой. Точно такое же тело, но с крохой сознания.
Сознание, которое без тела не может ничего.
— Не бойся. Тебе не будет больно, — услышала она обещание.
И действительно больно не было. Парнишка аккуратно и быстро вскрыл потерявшее управление тело и извлёк все девять кристаллов. Удивлённо присвистнул, увидев первый, и долго разглядывал.
Мари осталась где-то в каждом из них. Но его это не интересовало. Его интересовало, сколько же он получит.
Работая на съёмках, он повидал немало статисток и кристаллов тоже немало, но таких никогда. По девчонке было видно, что она штучная работа. Но чтобы настолько, он не предполагал. Его старания окупятся, хотя риск был велик. Слишком много понадобилось энергии, чтобы её отключить. Хорошо, что она ему помогла, иначе он бы не справился.
Вот только зачем? Он так и не понял.
Но это не главное. Главное, что теперь он богат. И сможет подобрать лучшую наложницу уже для себя. А надоест, выпотрошит и найдёт новую.