Честь безумцу...
...Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
По безумным блуждая дорогам,
Нам безумец открыл Новый Свет...
Пьер Жан Беранже, "Безумцы"
«…Беспорядки на улицах города Тихдон-3 планеты Зеро-1, созвездие Леопарда, удалось подавить с помощью внутренних вооруженных сил. Рабочие отказываются трудиться на космических верфях и требуют увеличения заработной платы… »
Щелк.
«…Межгалактический матч по футболу между командами ста пятидесяти планет Галактической Федерации закончился победой команды рептилоидов урукхагов с планеты Хссея, созвездие Гидры со счетом…»
Щелк.
«…Заявление ученых-псиоников Объединенного Галактического Исследовательского Института. «Наша реальность, несмотря на жесткие физические, химические и другие законы, возможно, на некоторое время может заменяться в воображении субъекта на другую, альтернативную реальность со своими правилами и законами. Обычно это происходит во время сильного эмоционального напряжения»,— сообщает профессор Сайра Уитни-Карлос. «Особенно это применимо к нервным, впечатлительным или психически нездоровым индивидам»,— добавляет ее коллега Эрзоен Ллойен…»
Щелк.
«…Межпланетный кросс на мотоциклах с реактивными двигателями стартует 15 иуния по местному календарю на планете Романиа. Нашему корреспонденту удалось взять интервью у будущих участников гонки. Слово передается Нинаю Брергу… »
пип-пип-пип-Пиип…
Среди пациентов послышался возмущенный ропот:
-Эй, а потише нельзя?!
-Достал ты со своими мотоциклами! Дай другим выбрать!
-Верни на предыдущую волну — интересно же, что там эти умники напридумывали!
-А я хочу про футбол!!!
— Какого №@?&! ты здесь все решаешь?! Ты тут не один, не забыл?!
-А мне плевать чего вы там хотите. Выпишитесь — будете сами выбирать каналы, а пока здесь все решаю я,— раздался холодный голос. Его обладатель, черноволосый мужчина с неестественно бледной кожей, несмотря на крайнюю худобу, занимал полдивана, разложив, подобно циркулю длинные конечности. Говор постепенно начал затихать. Графа боялись и уважали даже больше директора больницы. В отличие от большинства пациентов Толлхейта, Граф прекрасно понимал, где он находится, и, при желании, мог совершенно адекватно воспринимать окружающий мир.
В комнате для отдыха наступила тишина, нарушаемая лишь голосом радиоведущего и бормотанием Кларенса — тот, как обычно, пытался вычислить в уме логарифм по основанию восемь от квадратного корня числа «пи».
Трансляция с мотокросса завершилась. Надзиратели, до этого равнодушным взглядом окидывая комнату отдыха, оторвались от стен и начали по одному уводить пациентов в изолированные палаты. Графа увели одним из первых; его сопровождал не один надзиратель, а двое. Напоследок бросив взгляд через плечо на радиопередатчик, Граф, широко улыбнувшись, крикнул:
-Не скучай, любимая! Эй, подарите ей коробку лунного света!— и зашелся истерично-глубоким смехом.
-Иди уже,— буркнул надзиратель и слегка подтолкнул мужчину. Граф, слегка покачивая головой и привычно обходя выступающие из серых стен мерцающие фигуры дворцов, башен и кораблей, направился к себе. На двери палаты №196, как и на всех остальных, висела табличка с именем пациента. Граф полюбовался на аккуратную строчку «Имя неизвестно» и спокойно прошел в уютную комнатку с кроватью, тумбочкой и матрасами на стенах. Мельком кинув взгляд на свисающую с потолка ярко-розовую игуану, Граф рухнул на кровать и задумался. Ему предстояло решить важный вопрос — уйти из больницы сегодня ночью или подождать до пятницы.
-С одной стороны, давно пора уходить, засиделся я в этих краях,— разговаривал мужчина, обращаясь к синему кенгуру, который принял пост у игуаны.— Да…краях…а на море, наверное хорошо…горизонт-край земли, да…А в черной дыре есть горизонт событий, но песка и шезлонгов там нет…Надо бы наведаться, посмотреть…Можно уйти сегодня, ножка у кровати железная, ломается на раз-два, голова санитара тоже на раз-два…Раз-два-три-четыре-пять…я иду искать…Но в пятницу на ужин будет яблочный пирог…А пирог — это хорошо, верно я говорю? Да? Скоро ли Рождество?.. На Рождество будут пудинг и подарки. Опять вязаные носки с елками.…Нет, надо идти сегодня! Носки — это кошмар.… Но Рождество же не скоро, да? А ну, говори!— Кенгуру меланхолично жевал шишку. Граф продолжил поток сознания:
-Все бы ничего, но смирительная рубашка из синтетики — это уже слишком. Все чешется…как муравейник...А муравьи любят мед, мухи тоже любят мед и та женщина, которая бьется головой о стенку через две комнаты от меня — она тоже любит мед. Надоела...На рыбу она похожа…Рыба…сайра…Сайра Уитни-Карлос… Альтернативная реальность…Я так и знал, что все ненастоящее…
Граф заснул.
***
Коридоры Толлхейта потряс режущий зубы звон — сигнал подъема. Граф проснулся. Кенгуру все еще сидел на потолке и терпеливо ждал сменщика. Граф, вставая с постели, пригнулся, чтобы не задеть сумчатого друга.
-Может ли кровать заправляться сама собой?— вопросил Граф, прищелкнув от удовольствия пальцами. Ему нравилось задавать самому себе вопросы и отвечать на них,— конечно может. Надо приложить немного усилий и не смотреть вниз…
Додумать ему помешала одеяло, которое проворно поднялось с пола и легло на кровать идеально ровной поверхностью, не забыв пнуть подушку; подушка встала по стойке «смирно». Кенгуру от удивления сел на собственный хвост; Граф же постоял несколько секунд, улыбнулся своей фирменной улыбкой, обнажив сантиметровые клыки, и пустился в пляс:
-Я знал! — выкрикивал он, скача по бетонному полу,— я знал!! Мир — ложь! Бога нет! Физические законы — бред! Дважды два — шкаф! Если очень хочется, можно делать все!!! У тебя вместо глаз — арбузы!— сообщил он вошедшему санитару и щелкнул пальцами. Санитар уже открыл рот, чтобы позвать медсестру с успокоительным, как вдруг задохнулся от адской боли — его глазницы претерпевали изменения, чтобы вместить зелено-полосатые бахчевые ягоды. Граф не стал дожидаться конца процесса, выскочил за дверь и вскачь понесся по коридору, на ходу общаясь с санитарами и пациентами, нервным потоком струящимися в столовую:
-Прекрасно выглядите, мадам! Хватит бормотать одно и то же — за вами не придут ваши отравленные мужья! Вы свободны, вы в розовом платье кувыркаетесь в открытом космосе!!— девушка с затравленным взглядом и всклокоченными волосами с визгом унеслась прочь, пробив крышу.
-Ты не грабил банки, тебя сейчас доедает варрок с планеты Дорст! Больница — всего лишь твоя предсмертная агония, ахахаха!!! Фикусы в горшках — это сыр с плесенью! Твоей бабушке не понравилось, что ты зарубил ее топором, эй, бабуля, отомсти своему внуку!! Вот, держи бензопилу!! Реальность — ерунда, я меняю ее, как проклятый патефон меняет хозяев, дааа!!! Горгулья, прекрати корчить рожи, тебя не существует, вас всех не существует, весь мир — абстрактная картина с пятью измерениями!!! Ворота, откройтесь!— Граф выбежал во двор. Черт возьми, даже убийство того парня в дурацкой маске не было таким веселым! А ведь там Граф постарался — кусок арматуры, веревки, пропитанные химикатами и электрическая петля, чтобы подольше мучился на фонаре напротив отделения полиции! Но теперь, когда Граф понял, что реальность изменяется одной лишь мыслью, он наведет шороху на город, лежащий рядом с Толлхейтом, да что на город! На всю Галактику!
«Сделаю так, чтобы все смеялись до тех пор, пока не задохнутся…смех полезен для здоровья…А мотоциклисты будут вечно ездить по кругу…Круг, овал…Вселенная — это овал, квадрат или трапеция?.. Какая разница, она же расширяется…На каждой второй планете пройдут рыбные дожди, а каждая первая провалится в черную дыру…Да, в дыру…дырку от бублика…А там шезлонги и песок…Дыра…Да, ЧЕРНАЯ ДЫРКА!!!»
Внезапно земля затряслась. На месте рощи деревьев, находившейся сразу за воротами больницы, образовался черно-красно-синий провал, искрящийся молниями с едва ощутимым рыбным запахом. Провал, или, вернее сказать, дыра с каждой секундой увеличивалась в размерах, приближаясь к Графу и столпившимся за его спиной сумасшедшим. Да, это была черная дыра во всем ее великолепии.
-Спокойно,— промолвил Граф.— Разумеется, Толлхейт не пострадает, потому что вы, ребята, очень забавные. Дыра остановится перед воротами.
Граф щелкнул пальцами. Дыра не остановилась. В нее уже провалились ворота и забор, и она подбиралась все ближе к кучке пациентов. Граф щелкнул пальцами снова. И снова. Исноваисноваиснова. Ничего. «Бежим!!!»— завопил за его спиной кто-то из наиболее адекватных больных. Все последовали его примеру; через минуту во дворе остались только Граф, безучастный ко всему Кларенс, и еще несколько подобных типов, которые уже много месяцев как погрузились в свои радужные фантазии. Граф стоял на месте, щелкал пальцами и весело улыбался. Обведя свой рушащийся мирок безумным взглядом, он крикнул кому-то:
-Теперь Вселенная действительно ничто!! Я это сделал!!! Хаос в чистом виде!! Люди никогда не научатся играть в футбол!!! Любимая, ты прекрасна, как всегда!! Дайте ей лунного света! — и прыгнул в Черную Дырку От Бублика.
Графа, чье настоящее имя не помнил и он сам, убийцы, мотоциклиста, психопата, любящего тюльпаны и котят, не стало.
***
Коридоры Толлхейта потряс режущий зубы звон — сигнал подъема. Граф проснулся. Кенгуру все еще сидел на потолке и терпеливо ждал сменщика. Граф, вставая с постели, пригнулся, чтобы не задеть сумчатого друга.
-Постель заправляется сама собой, — сказал он и щелкнул пальцами. Ничего не произошло. Скомканное одеяло валялось на полу, подушка пряталась под кроватью. Кенгуру сочувственно посмотрел на Графа. Тот уставился на кровать и медленно проговорил:
-Постель заправляется сама собой. — Ничего.— Пол — это яблочное желе. — Ничего.— На стене висят мои любимые ножи и бритвы. — Ничего.
-Это физика,— потрясенно промолвил Граф.— Ее не обойти. Мир загнали в жесткие рамки, из которых нет выхода. Даже для меня. Даже для ме…ха…Даже для ме…хаха…Даже для… хахахаХА!!! Хохохо, хеехее…ах…хихихи!!.. Ах…ах…рамки! Законы! И я им подчиняюсь! ХАХАХАХА!!!
Вбежавший санитар вколол Графу успокоительного, и тот, все еще посмеиваясь, спокойным шагом направился в столовую. По пути он кивал галлюцинациям других пациентов. Кенгуру меланхолично посмотрел на это и ушел проведать родню — антилоп. На глазах у изумленного санитара одеяло и подушка сами улеглись на кровать…