Наши дети

Дети… Как часто родители в сердцах говорят: «Ну когда же ты повзрослеешь?». Но где-то глубоко в душе они всё же мечтают, чтобы их ребенок оставался как можно дольше искренним, наивным и милым. Я смотрю на мальчишек на детской площадке и думаю о том, что всего через пару лет они изменятся до неузнаваемости: обзаведутся стильными стрижками, крутыми гаджетами и модной одеждой. И не будет в них того озорства и задора, что лучится из глаз и проскакивает в каждом движении. А сейчас вот они — громко спорят, носятся по площадке и задирают девчонок. И заводила у них — симпатичный и ужасно дерзкий Леня, мой сосед. Ну, вы, наверное, знаете… В каждом дворе есть такой — гроза девчонок и главарь мальчишек. Он постоянно придумывает такие затеи, за которые обязательно влетит всем. И все об этом знают, и все равно участвуют. Ну, потому что весело ведь. А еще я заметила, что нашему Лене-то как раз обычно и не «прилетает». Как тогда, с мячом. Когда играли мальчишки в футбол и в окно первого этажа случайно зарядили. Выбежал хозяин ругаться. Леня крикнул: «Бежим!» И все кинулись врассыпную. Кроме несчастного хозяина меча, который только из кустов вылез и ничего понять не успел. Ему-то за всех и досталось. А Лене — нет. Как и всегда. То ли врожденное везение играет роль, то ли тот факт, что в основном за ним присматривает бабушка. А бабушки нынче не те стали… Очень уж мягкие. Вот раньше, помню, в деревне, если загулялся и опоздал на ужин, то все — останешься голодным. Бабушке ведь вставать рано, у нее хозяйство. А ты один раз не поешь — не пропадешь, только умнее станешь. Или нашалил сверх меры — крапивой по пятой точке. Крапива — она ведь полезная очень, во всех смыслах.

Ну а у Лени бабушка добрая, заботливая. И накормит вовремя, и денег даст на вкусности всякие, и за внука во дворе заступится, если его кто ругать начнет. Да что уж там — даже велосипед лучше сама на улицу вытащит, чем ребенка напрягать. Вот и растет Леня такой — дерзкий от безнаказанности, всеми любимый, авторитет для друзей и предмет мечтаний для соседских девчонок. Вот и сейчас на площадке его больше всех слышно. Выступает павлином перед красотками на лавочке, а они смеются и грубят в ответ — нравится им значит. Леня веселится и не знает еще, что скоро его мир перевернется с ног на голову, а я почувствую себя обязанной рассказать всему миру его историю.

А началось все с общения с внеземным разумом. Люди до сих пор теряются в предположениях, какое определение дать тем, кто вышел с нами на контакт. На тот момент нам казалось, что они наши доброжелатели. Просто в одну самую обычную летнюю среду случилось невообразимое: все компьютеры и телефоны взбесились, включились телевизоры и радио, замигал свет. И на фоне этого электрического безумия раздался дикий скрежет, словно гигантский ржавый механизм привели в действие. Позже люди прозвали этот звук Иерихонскими трубами. Очевидно, ничего хорошего он не предвещал. А потом мы услышали Голос. Он шел ниоткуда, просто звучал в голове каждого человека. Спокойным, словно безразличным, тоном Голос сообщал, что Землю ждет ужасная катастрофа. И что у жителей планеты практически нет шансов на спасение. И что они, мы так и не узнали, кто именно, хотят нам помочь. Достойные пройдут в новый мир через порталы, которые откроются на следующий день. Остальные погибнут. И вся математика.

То, что происходило дальше, я бы назвала «молчаливой паникой». Мы просто не пошли на следующий день на работу, а, спокойно одевшись, вышли на улицу и стали ждать. Собирались ли мы воспользоваться порталами, если они действительно появятся? Не думаю. Но и пропустить это событие мы никак не могли. Как и объяснить ребенку произошедшее. Произнесенное вслух, оно казалось абсурдным и несерьезным, но для подвижной детской психики и воображения, натренированного на мультфильмах, все это выглядело куда более приемлемо. Ребенок отнесся с пониманием к существованию инопланетян и спокойно отправился играть на детской площадке, выяснив, что такое порталы и задав еще целую кучу вопросов: «А какие они, пришельцы? А как они выглядят? Где живут? А они не страшные?». Ни на один из вопросов у нас ответов не было. Мы просто надеялись, что это какая-то ошибка, розыгрыш, что все обойдется и останется, как прежде.

Не обошлось. Около полудня мы почувствовали нечто странное. Больше всего это было похоже на работающий без звука телевизор в соседней комнате — какое-то напряжение в воздухе, от которого щекотно барабанным перепонкам и встают дыбом волоски на теле. Покрутившись на месте, можно было даже определить, откуда идет «звук». Мы обошли несколько домов и вышли к оврагу. Внизу, там, где среди деревьев протекала небольшая речушка, яркое мерцание возвестило о том, что нам все-таки придется делать выбор. Но обо всем по порядку.

Портал представлял собой яркий переливающийся шар, своего рода звезду в миниатюре. Он висел прямо над водой и словно дышал, то делаясь больше и ярче, то успокаиваясь.

Шло время, собирались люди из соседних домов. Они ходили вокруг, боясь подойти ближе, гадали, с какой стороны вход. Никто не спешил лезть в воду. Последними начали подтягиваться бабульки. Сбившись в небольшие стайки, они буднично болтали и даже посмеивались.

Какой-то мужик с пропитым лицом решил пошутить:

— Ну что, бабули, кто первый прыгает?

Знал, что нашим старушкам палец в рот не клади.

— Так ты и прыгай. Иль боишься, что за достойного не сойдешь?

Люди вокруг начали оживать. Всеобщее нервное напряжение готово было выплеснуться привычным для русских людей способом — через смех.

— А вот и проверим, — ответил мужик и взял разбег.

Оттолкнувшись от берега, он пролетел прямо сквозь светящуюся сферу и плюхнулся в речку, вызвав кучу брызг и смешки людей.

Первая неудача никого не напугала. Один из мальчишек громко сказал:

— Я же говорил, портал не так должен выглядеть. Может, он еще не запустился?

Предположение казалось правдоподобным. Все стали ждать. Чуть в сторонке мы устроили небольшой пикник.

Прибежала баба Надя, наша соседка, с внуком Леней. С появлением своего «главаря» мальчишки активизировались. Они придумали кидать в портал разные предметы. Мусор, найденный тут же в овраге, падал сквозь сферу в реку и там, странно закручиваясь, прибивался к берегу. Еще несколько мужчин пробовали совершить прыжок. Но портал их также не принял.

Происходящее все еще казалось забавным. Бабушки шутили про недостойных и припоминали соседям их грешки. Кто-то громко выдал в тему цитату, вероятно, из Святого Писания, ну или просто из интернета, я не знаю.

А потом случилось вот что: под крик бабушки: «Леня, стой!» и одобрительные возгласы мальчишек Леня разбежался и с берега прыгнул в портал. И исчез.

Наступила тишина. Ветер шуршал листвой, чирикали птицы, тихонько журчала вода. Похолодевшими руками я вцепилась в своего ребенка и слушала, как громко стучит мое сердце. Все замерли. Никто не бросился останавливать бабу Надю, когда она залезла в воду и стала пробираться к сфере. Раз за разом она смело кидалась на «врага», но ничего не происходило. Крик бабы Нади вывел людей из оцепенения. Ей помогли выбраться на берег, закутали в платок и начали успокаивать. Не сговариваясь, мы с мужем подхватили ребенка на руки и отправились в сторону дома — жить нашей обычной жизнью.

— Мы возьмем отпуск? — спросила я.

— Угу, — ответил муж.

И больше произошедшее мы не обсуждали.

Больше всего мне было жаль бабу Надю. Несколько раз я порывалась зайти к ней, поддержать. Но так и не нашла в себе сил. Что я могла ей сказать?

Дни текли, как обычно. С той лишь разницей, что теперь у нас часто был включен телевизор. По всем каналам рассказывали одно и то же: в разных странах порталы приняли только детей. Иногда родители пытались пройти с малышами на руках, кто-то из ребят лез любопытства ради. Были родители, которые сами отпустили ребенка. По некоторым бедным странам данных не было. Но цифры назывались порядка нескольких сотен. Сотни пропавших детей. И наш Леня.

Спустя неделю мир начал успокаиваться. Грустные истории о родителях, потерявших детей, быстро приелись. Многочисленные «эксперты», выдававшие ежедневно новые версии грядущего конца света, поутихли. Даже о природе порталов, вероятно, выяснить ничего не удалось. Кроме того, что абсолютно все они образовались над водой. Ну, тут уж специалистам точно не повезло — поговорку «много воды утекло» в данном случае пришлось понимать буквально. Похоже, что никаких физических следов для изучения порталы не оставили.

Мы вернулись к привычному ритму жизни, снова вышли на работу и старались не думать о возможном конце света и «великом похищении детей», как громко прозвали в СМИ недавние события.

Ни бабу Надю, ни маму Лени я больше не видела. Мальчишки стали снова собираться на площадке, но первое время казались немного притихшими. А уже несколько недель спустя ничего не напоминало о странном происшествии.

Тогда и произошел второй контакт.

Я была на работе, когда мой компьютер, не имеющий даже доступа к всемирной сети, начал показывать что-то странное. Когда картинка установилась, стал виден расплывчатый силуэт. Он то приближался, то отдалялся, менялась резкость, словно вместо камеры за ним наблюдал живой глаз. И, когда он наконец сфокусировался, к величайшему своему удивлению, я увидела Леню. Мальчик изменился, словно на пару лет подрос, и сильно похудел. Его взгляд был серьезным и немного грустным. Сообразив, что у меня нет колонок, я кинулась искать наушники. Но звук вновь возник сам, без каких-либо приспособлений.

— Всем привет, — неуверенно начал Леня. — Я… Меня попросили сказать…

Мальчик запнулся. Он посмотрел куда-то в сторону и, пару секунд спустя, кивнул. И заговорил снова, быстро и уверенно:

— Времени мало. Мама, бабушка. Не волнуйтесь. Со мной все хорошо. Все будет хорошо. Простите меня, но я не мог, я должен был… Это мой выбор. Я остаюсь здесь, с ними. Я и другие дети. Взамен они спасли Землю. Катастрофы не будет. Вы можете жить спокойно. Я люблю вас и очень скучаю.

Дальше мальчик не мог говорить. Он мужественно боролся со слезами. Трансляция прервалась. Вопросов оставалось слишком много. Я сидела на рабочем месте и плакала, и именно в тот момент ко мне пришла мысль написать про мальчика Леню двенадцати лет, который оказался настоящим спасителем человечества.

В тот же день вечером я наконец решилась зайти к бабе Наде. Выглядела она не очень, словно постарела лет на двадцать. Она была рада, что может хоть с кем-то пообщаться. Оказывается, все эти недели она почти не выходила из дома — только в магазин, рано утром или поздно вечером, когда точно не могла встретить никого из знакомых. Дочь перестала с ней общаться, наговорив кучу гадостей. Баба Надя была с ней абсолютно согласна. Эти недели были сущим кошмаром для старушки. Она повсюду натыкалась на вещи внука и не знала, что с ними делать. Она совсем отчаялась, и если бы не вера… А теперь вдруг все изменилось.

— Я словно снова могу дышать. Мой Леня жив, и он вроде как герой, — рассказывала мне баба Надя, переворачивая блин на сковородке.

— Абсолютно точно герой! — отвечала я ей, а сама думала, что ни за что не отпустила бы своего ребенка, стань он хоть трижды героем после этого.

И, словно прочитав мои мысли, баба Надя присела напротив и с жаром заговорила:

— Вы молодые очень, для вас война — это вон, ленточки полосатые, салют да парад по телевизору. А кому-то вообще — повод выпить только. Я сама войну, конечно, не застала, но отец мой мальчишкой совсем на фронт ушел. Семнадцать ему было. Рассказывал, что и младше его ребята были, совсем еще зеленые. Кто документы подделывал, кто просто из дому сбегал. И никто их за детей не считал. Все на равных были. Родители, конечно плакали, если ребенок не возвращался, но и гордились по-своему, что героя воспитали.

И я снова уверяла бабу Надю, что Леня тоже герой, что он всех нас спас и подвиг настоящий совершил. И что она себя винить не должна. И бабуля верила, кивала. Ведь иначе — как? Как жить с таким грузом?

А потом я шла домой и долго обнимала своего ребенка, а он вырывался и убегал от моих ласк.

Уже на следующий день в подъезде стало жутко тесно. Под дверью бабы Нади толпились журналисты. Сначала она охотно рассказывала о своем внуке, а потом просто перестала открывать дверь.

Однажды вечером, когда ажиотаж вокруг соседской квартиры спал, к нам в дверь постучали. На пороге стояла ужасно взволнованная баба Надя с каким-то листком. Она плакала и смеялась, и тряслась от волнения. Я отпаивала ее чаем и Корвалолом.

— Письмо. От Лени, — трясла она неровным листком. — Просто на столе появилось. Только что не было ничего, и вдруг — лежит. И почерк его. Это точно.

— Ну и что там, баб Надь?

— А? Так возьми, прочитай.

И я читала. Мальчишеские каракули с помарками, ошибками и трогательными, но совершенно нескладными стихами в конце.

Это было не просто письмо бабушке. Это было откровение для всего человечества. Двенадцатилетний мальчик Леонид Исаев постарался рассказать нам все, что узнал и что понял. Его письмо мелькало на всех каналах. Интернет пестрел разборами и новыми, в том числе совершенно дикими, теориями. Люди искали скрытый смысл в каждом слове и даже в детских стихах.

За всем эти ажиотажем никто не видел простого — где-то там, очень далеко, среди чужих звезд, оторванные от дома и напуганные, живут наши дети. Они не выбирали себе такую судьбу, но стали не просто спасителями Земли, а наследниками древней высокоразвитой цивилизации — совершенно не похожих на нас существ, которые так увлеклись идеей вечной жизни, что потеряли способность к размножению. Где-то в космических далях очень старая и очень одинокая «бабушка» приютила наших ребят, создала для них идеальные условия, заботится и передает им накопленные знания. И вроде стоило бы возненавидеть хитроумных похитителей детей. Но не получается. Мне их почему-то жалко.

Наша жизнь коротка и хрупка. Наш мир на грани из-за нашей же неразумности. Но у нас есть надежда — наши дети. Каждое поколение мечтает о том, чтобы потомки были умнее и дальновиднее нас, чтобы не совершали былых ошибок и помогли изменить мир к лучшему. Люди давно уже мечтают о космических путешествиях, телепортах и прочих чудесах науки. А я хочу, чтобы наши дети и дети наших детей жили в доброте, любви и гармонии с природой, хотя и понимаю, что телепорт — более реальная мечта.

Кстати, из писем Лени и других детей мы узнали, что есть множество высокоразвитых цивилизаций, но они не должны влиять на наше развитие. Что-то вроде космического закона. Те, кто нарушал его и помогал людям, были наказаны самым страшным образом — навсегда остались жить на Земле. Но, как и в любом законе, всегда найдутся лазейки. Спасти целый мир от катастрофы — можно. Цена спасения — добровольное жертвоприношение. И жертва должна быть настолько ценной, чтобы у вселенского правосудия не возникло сомнений.

Кто-то скажет — не велика жертва. Потеря нескольких сотен детей для целой планеты — не трагедия. Для них я пишу этот рассказ. Об одном самом обычном мальчике. И о его бабушке, которая всегда будет гордиться своим внуком, но никогда не простит себя.