Призрак прошлого Рождества
Джейн все поняла еще до того, как Питер начал говорить. Он был смыслом ее жизни, поэтому она могла «читать» его по малейшим изменениям интонации или мимики, по взглядам и жестам. Вот и теперь, Питеру необязательно было произносить это вслух, Джейн и так знала, что он скажет.
Так же, как и знала, что если даст ему договорить, то само небо обрушится на нее и придавит своей тяжестью, потому что выдержать такой груз на своих плечах Джейн не сможет. Оставался только один выход — бежать…
Канун Рождества.
Еще несколько часов назад улицы были погружены в предпраздничную суету, но чем стремительнее приближался вечер, тем быстрее пустели улицы — пришло время собраться за семейным столом. Джейн же сидела в пустом кафе — молодая коллега попросила подменить ее. Не досчитавшийся прибыли за прошлый год начальник решил не закрывать заведение даже в праздник, хотя надо быть полным идиотом, думая, что в такое время в кафе будут посетители. Разве что уставший от хлопот Санта Клаус заскочит перехватить кофейку.
Разумеется, Джейн согласилась помочь, ведь девушке нужно готовить обед для своей семьи, а ей… Последние сорок лет Джейн постоянно переезжала с места на место, нигде подолгу не задерживаясь, что, конечно, мешало карьере и, как это называют, построению социальных связей, но это не имело значения. Джейн упорно убегала от тех несказанных слов, которые повисли в воздухе сорок лет назад.
Дожидаясь закрытия, Джейн по пятому кругу протерла пустые столы, поправила салфетки и праздничные украшения. За полдня, что она провела на работе, в кафе заглянул только один человек, что было вполне предсказуемо.
За сверкающим иллюминацией окном валил густой снег. Джейн казалось, что она слышит, как своими острыми краями снежинки скребут по стеклу. В кафе же царила тишина, нарушаемая только недовольным гудением старого холодильника. Воздух в помещении был наполнен резким ароматом цитрусового чистящего средства, которое Джейн держала в руке. Все кафе блестело чистотой, но Джейн нужно было убить время до закрытия, поэтому она внимательно осматривала помещение в поисках дела. В конце концов, женщина решила прибраться за прилавком. Хотя нагибаться было не так легко, она тщательно убирала тряпкой каждую пылинку.
Когда Джейн переставляла местами коробки, откуда-то сверху послышался громкий треск. Джейн сжалась, инстинктивно защищая голову руками, но сверху на нее ничего не упало, а треск прекратился так же внезапно, как и возник. Женщина выпрямилась и стала внимательно прислушиваться, но кроме урчания холодильника ничего не расслышала.
Может, это на улице? Предположила она и вернулась к своему занятию.
Какое-то время все было спокойно. Джейн протерла пыль, переставила коробки, убрала мусор — теперь и прилавок выглядел идеально. Джейн убрала за уши упавшие на лоб прядки седых волос, как вдруг прямо над ухом снова затрещало. Джейн отскочила в сторону и внимательно вгляделась в полку, с которой доносился шум. За жестянками с чаем она с удивлением обнаружила старый радиоприемник.
Откуда он взялся? За почти год работы в кафе Джейн ни разу его не видела. Впрочем, его могли принести накануне.
Джейн осторожно взяла его в руки. Приемник отозвался новой волной шума. Проводов не было, из чего Джейн заключила, что он работает на батарейках или аккумуляторе. Женщина повертела предмет в руках, но его поверхность была гладкой, не давая даже намека на месторасположение источника питания. Выходило, что выключить приемник не получится. Словно в подтверждение этих слов, приемник окончательно ожил. Сначала выплюнул очередную порцию шумов, потом к помехам стал примешиваться прерывистый мужской голос, а через пару мгновений приемник сам настроился на волну одной из радиостанций. Джейн посмотрела на него со страхом.
Нет, Джейн думала вовсе не о мистике, просто в последний раз женщина слушала радио сорок лет назад. А потом… потом она стала бояться его как огня, потому что в эфире могли поставить Ту Песню.
Пока что из приемника доносился только бодрый голос ведущего:
— Приветствуем вас на нашей Рождественской викторине!
Джейн отложила приемник и вытерла вспотевшие ладони о выцветший передник. Конечно, Та Песня не имела ничего общего с приближающимся Рождеством и даже с зимой, но песни о любви универсальны — их могут поставить в эфир в любое время. Джейн не хотела рисковать, но и как отключить приемник не знала.
Она снова повертела его в руках, понажимала на кнопки, покрутила колесико — реакции не последовало. Приемник по-прежнему транслировал Рожественскую викторину. Джейн со вздохом села на стул за прилавком. Можно было бы выбросить приемник на улицу, но вдруг это какой-нибудь модный и дорогостоящий винтаж, тогда ей до конца жизни не расплатиться. Или приемник может оказаться памятной вещицей…
Может, засунуть его подальше, чтобы слышно не было? Джейн огляделась и заметила коробку с пыльными подушками. Осторожно взяв приемник в руки, она положила его на самое дно, а сверху закрыла подушками. По идее, это должно было заглушить звук, но не тут-то было. Приемник, казалось, стал орать еще громче. Джейн спешно извлекла его и поставила на прилавок.
Что же с тобой делать?
Неожиданно раздался звон колокольчика. Но это были вовсе не сани Санты, просто в кафе ввалился посетитель. Отряхнув снег с воротника, и потопав ногами на коврике у входа, он направился к прилавку. Молодой мужчина был одет в стильное зимнее пальто, под которым прятался деловой костюм, а в руках он держал портфель с документами. Поздновато возвращается с работы, подумала Джейн. Наверное, купит пирог или сладости, чтобы не являться к праздничному столу с пустыми руками. Но Джейн ошиблась. Посетитель взял сэндвич с кофе и расположился за столиком у окна, явно никуда не торопясь.
Выходит, не одна я провожу праздник в одиночестве, подумала Джейн, снова усаживаясь на стул. Ведущий в радио-эфире продолжал задавать вопросы, чередуя их с глупыми шутками. Расправляться с приемником при посетителе было как-то неудобно. Джейн посмотрела на часы. Уже скоро можно закрываться и идти домой. Может, повезет?
Но…
Но в этот миг ведущий объявил музыкальную паузу. Джейн не успела даже дернуться, первые же аккорды намертво пригвоздили ее к стулу, а мир вокруг разлетелся на множество мелких осколков. Казалось, она слышит надрывный скрежет, с которым сама Вселенная разламывается пополам.
Едва проснувшись, Джейн протянула руку и коснулась простыни на другой стороне кровати — холодная. Зевая, девушка села и прислушалась. С первого этажа доносилась музыка. Джейн улыбнулась и, накинув на плечи одеяло, пошлепала босыми ногами вниз.
Питер сидел за пианино и сосредоточенно подбирал мелодию. Заметив Джейн, он улыбнулся.
— Я тебя разбудил?
Она отрицательно покачала головой и подошла к нему. На пианино лежала мятая брошюрка, на обратной стороне которой Питер накарябал текст новой песни. Джейн усмехнулась. Даже став суперзвездой Питер продолжал записывать свои шедевры на первом, что попадалось под руку.
— Я написал для тебя песню, послушаешь? — спросил он.
— Для меня? Правда? — они были вместе уже больше четырех лет, а Джейн все никак не могла поверить, что Питер — самый лучший человек на свете — обратил на нее внимание.
— Конечно, правда! Для кого еще мне писать?
Джейн смущенно пожала плечами, и с ногами забравшись в кресло, закуталась в одеяло.
— Помнишь, вчера ты сказала, что твоя любовь ко мне никогда не умрет? — спросил Питер, — эти слова так поразили меня. Я не знал, что можно ответить, чтобы это прозвучало… ну, по-настоящему. Потому что, когда говорят «я тоже» — это звучит фальшиво. Я думал над ответом всю ночь и в итоге сочинил для тебя песню. Песню о нас и о тебе. Надеюсь, тебе понравится.
Каждая строчка острой иглой безжалостно пронзала сердце. Джейн и не подозревала, что даже если от сердца остался только огрызок, оно может нестерпимо болеть. Потому что и за сорок лет ее чувства никуда не ушли, как бы сильно она не хотела похоронить их. Одной песни было достаточно, чтобы любовь снова вернулась к ней.
Джейн не заметила, что плачет. Она поняла это лишь, когда с ней заговорил посетитель.
— С вами все в порядке? — искренне поинтересовался он.
Дрожащими руками он взяла салфетку и промокнула слезы.
— Все в порядке, — соврала она, улыбнувшись через силу, — просто мы старики такие сентиментальные. Особенно в канун Рождества.
Посетителя ее ложь вроде бы убедила. Большим глотком он допил свой кофе, а затем поднялся и поставил грязную посуду на прилавок.
— С наступающим! — попрощался он и хотел было уйти, но потом остановился и снова обернулся. Пару мгновений он внимательно изучал Джейн взглядом, прикидывая что-то в голове, а затем осторожно спросил:
— Это ведь вы?
Какой же глупый вопрос! Джейн ждала, что он прибавит ненавистную кличку «вечная невеста», которой ее когда-то наградили журналисты, но мужчина промолчал.
— Да, это я, — подтвердила она и спокойно посмотрела на посетителя, ожидая следующего вопроса.
Мужчину, очевидно, мучило любопытство, как и всех прочих, но он все никак не решался задать свой вопрос. О чем только не спрашивали Джейн за эти годы, поэтому она не испытывала страха, готовая ко всему.
Наконец, посетителю надоело переминаться с ноги на ногу, и он спросил:
— Почему вы не продали свою историю? Все, кто хотя бы пару минут находится с Питером в одной комнате, пытались заработать на его славе. Все, но не вы. Почему?
Джейн вздохнула. Мужчина был прав. Несмотря на ее попытки спрятаться, за прошедшие сорок лет к ней постоянно обращались журналисты, писатели, киношники, предлагая рассказать об отношениях с Питером за кругленькую сумму, причем с каждым годом количество нулей только увеличивалось. Ее чуть не со слезами умоляли дать хотя бы короткое интервью или поделиться фотографией из личной коллекции. Но Джейн каждый раз отвечала отказом на все предложения. Она могла бы заработать миллионы, и никто не понимал, почему она упорно молчит.
— Потому что это была наша история. И я хочу, чтобы она оставалась только НАШЕЙ, — тихо сказала Джейн.
Посетитель кивнул, еще раз поздравил ее с наступающим праздником и ушел, а Джейн осталась одна. Она знала, что должна сделать и подошла к телефону. Хватит убегать, пришло время лицом к лицу встретиться с Призраком Пошлого Рождества. Джейн набрала телефонный номер и стала терпеливо слушать гудки. Когда на том конце сняли трубку, она спросила:
— Могу я услышать Питера?