Воспитанница вампира

Старый и пыльный коридор был погружен в темноту, только падавший из окна лунный свет разгонял её яркими полосами. Подсвечники на стенах были пусты и затянуты паутиной, но если приглядеться, то ещё кое-где можно было заметить посеревшие подтеки воска. Полуистлевшие гобелены на стенах болтались подобно старым тряпкам Лёгкие шаги звучали в тишине этого места подобно грому.

Громкий зевок разорвал мелодию запустения и уныния. Хозяин поместья, Лестер Уриас Ти Эвери, находил ее отвратительным, но ничего поделать с ней не мог. Просыпаться после столетнего сна было трудно, глаза все так и норовили закрыться, будто он не спал несколько дней подряд. Мертвый организм явно не мог привыкнуть к тому, что ему теперь снова нужно работать и требовал крови.

Вот только ни одной живой души вокруг не было видно, даже вездесущих грызунов, которые от голода и тоски умудрились прогрызть угол гроба, в котором спал вампир. За пищей следовало бы идти в близлежащую деревню, но бессмертный опасался, что за время его сна там опять все поменялось, а быть поджаренным и проткнутым вилами сразу после пробуждения было не самой лучшей перспективой. Пусть в этот раз он проснулся именно для того, чтобы найти смерть.

Дойдя до конца коридора, он начал спускаться по лестнице, оценивая масштаб работ, который нужно было бы провести, чтобы вернуть поместье в прежний вид. Еще одной деталью, требующей внимания, был портрет, висевший в холле, где едва ли можно было что-либо различить. Цвета выцвели, на полотне лежал толстый слой пыли, где-то в углу даже образовалась дыра. Но Уриас и без того знал, что там было изображено: прекрасный юноша — шатен с глазами цвета благородного и терпкого вина. Другие сравнивали их с альмандинами, розами… с чем только не сравнивали. У ног лежала хищная, стройная гончая, готовая в любой момент броситься и растерзать неугодного хозяину… которой у него никогда не было.

Стоило только распахнуть дверь, ночь снаружи встретила его позабытыми запахами опавшей листвы и перестуком голых ветвей. В отличие от безжизненного особняка за его пределами буйствовала засыпающая на зиму жизнь. Внимательное ухо уловило лёгкие шаги зверей в подлеске рядом — те были встревожены появлением чужака на их территории. Не долго думая, вампир скользнул в лес, туда куда его манил запах крови.

***

Несколько дней аккуратного наблюдения за прилегающими территориями показали, что не так уж все и изменилось: крестьяне все так же вели свои хозяйства, а пришлые аристократы, видимо притянутые слухами о большой территории без какого либо правления, разъезжали на каретах туда-сюда. Сэр Эвери не обращал на это никакого внимания, его думы занимали мысли посерьезнее.

Бессмертная прекращающаяся жизнь была полна уныния и одиночества. Был вариант просто выползти под солнце и за какие-то доли секунд превратиться в очаровательную кучку пепла, но он его уже пробовал. Не сработало, причем было адски больно, а он все бы предпочёл спокойную смерть во сне. Или от старости, как все люди. В последнее время ностальгия по старым беззаботным человеческим годам все чаще и чаще заглядывала к нему на чашку чая. И совершенно отказывалась уходить.

— Старею, наверное, — сообщил Уриас пустоте вокруг, восседая в кресле и совершенно не зная чем себя занять. За столетия своей жизни, чем только он не пробовал себя занять, но ничто его не увлекло достаточно, чтобы скрасить досуг на века… Через какое-то время размышлений его осенило. Он подскочил и на всех парах помчался в библиотеку, напевая популярный когда-то мотивчик.

Стоило открыть дверь, как в лицо взметнулся столб пыли, заставляя оглушительно чихнуть. Это место требовало тщательной и аккуратной уборки, но делать это было откровенно лень, а деревенские даже несмотря на привлекательный звон монет отказывались приходить в мрачный «проклятый» особняк. «Вот же гады суеверные», — подумал вампир, махая рукой и отгоняя пелену, повисшую перед ним.

В одной из секций хранились книги по колдовству. Когда-то юный аристократ скупал их в невиданных количествах, не особо утруждая себя выяснением их достоверности. То была его блажь и прихоть. Но теперь, в поисках выхода из сложившейся ситуации, он полагался на те знания, которые могли хранить пожелтевшие страницы. Некоторые тома он почти сразу и безжалостно откидывал в сторону, другие складывал рядом ровными стопками.

Вампир сам с трудом мог объяснить такое навязчивое желание умереть. Хотя скорее его манило то, что за ней скрывалось, а для бессмертного существа она являлась единственной возможностью изменить что-то в постоянном потоке лет. Если бы можно было бы опять стать человеком, он бы без раздумий променял на это свою душу. Вопреки церковным скептикам, она все еще была при нем. По крайней мере он в это верил. Одна из книг особенно привлекла внимание Уриаса, стоило ей оказаться у него в руках.

На чёрной обложки из кожи красовались аккуратная надпись «Об изгнании существ тьмы и прочей нечисти». С нетерпением распахнув ее, бессмертный углубился в изучение содержания пока не наткнулся на заветное слово «Вампиры». Нет, конечно, святоши, написавшие этот шедевр мысли, обозвали его расу совсем по другому, куда менее лестно, но те слова было не принято произносить в приличных кругах.

— Осиновый кол в сердце, солнечная камера, святая вода… — бубнил он себе под нос, усевшись прямо там где стоял и водя пальцем по страницам. От некоторых предположений ему откровенно хотелось смеяться, поэтому бормотание иногда прерывалось тихими смешками. — Чеснок, стебель дикой розы, ведьма… Что?

Это неожиданное открытие заставило его остановиться и внимательно перечитать тот же абзац несколько раз.

— Дабы изгнать создание нечистое есть способ старый, но действенный… бла-бла-бла, — ноготь проехался по бумаге вниз, ища заветное слово, которое волей случая попалось на глаза. Чертовы заумные фразочки приходилось читать вслух, иначе они просто не желали оставаться в голове. — Коли на третью алую луну смешать кровь невинного дитя, пепел… Это точно трактат по изгнанию нечисти, а не по её призыву?

Бессмертный даже повертел книжонку в руках, надеясь найти подвох, но так и не нашёл. Поэтому продолжил читать. Через несколько мгновений нужный параграф был все же найден. Если верить автору, то если родственники обращённого желали вернуть его в мир живых, то им требовалось найти ведьму и уговорить её заключить с вампиром контракт. Сами же вампиры считали это слишком унизительным — служить человеку — поэтому часто контракт заключали насильно, но в результате нечистый дух в теле бессмертного слабел, перетянутый чужой силой и тот снова становился человеком.

От одного этого известия благородный и благовоспитанный сэр Эвери был готов прыгать от радости и смеяться, как дитя. Даже бы обернулся летучей мышью и сделал несколько кругов между стеллажей, но жаль не умел. Конечно же, то были не более, чем досужие домыслы пугливых крестьян. Оставалась только одна проблема — найти ведьму. Если они все ещё остались.

***

— Значит, вот где сейчас предпочитают прятаться ведьмы? — Уриас с любопытством оглядывал неказистое здание перед собой и венчавший его шпиль крест. Церквушка казалась небольшой, но достаточной, чтобы вместить на какой-нибудь праздник население небольшой деревушки. И вроде как при детальном рассмотрении совершенно не собиралась разваливаться. — Что ж… оригинально.

Неторопливым шагом вампир спустился с холма и подошёл к двери. Из-за нее доносились радостные визги и раздражённые женские окрики, видимо пытающиеся угомонить толпу. Но стоило постучаться, как шум мгновенно улёгся, сменяясь напряжённой тишиной. В преддвериях зимы ночь опускалась на землю все раньше, поэтому пусть было еще не столь поздно, но у обитателей пристанища бога на земле были все причины опасаться. Тьма, бывает, подкидывает неожиданных гостей.

Загремели засовы и замки и одна из створок приоткрылась, давая сэру Эвери полюбоваться на полное морщин лицо старой монахини, которая судя по всему была настроена крайне насторожено и полна недоверия к позднему визитеру. Он улыбнулся как можно дружелюбнее и приподнял шляпу в приветственном жесте.

— Прошу прощения за столь вечерний визит, но по дорогу сюда я несколько заблудал, оттого дошёл только сейчас. Я недавно переехал в особняк в лесу, он мне достался от дедушки, и я решил прийти… — историю он составлял находу, и не все пошло так гладко как было запланировано. Но вампирское, ну или же врождённое обаяние сделало свое дело, сглаживая повисшую в воздухе неловкость.

— Для того, чтобы принести пожертвования? — дама несколько расслабилась, понимая что у незнакомца нет никаких плохих намерений. Даже складки между сведённых бровей разгладились, а в глазах

— Именно! — сэр Эвери улыбнулся ещё шире, показывая ей ладонь, на которой лежал чёрный мешочек с монетами. — Мой покойный дедушка так любил вашу маленькую церквушку, что никак не мог оставить ее в столь бедственном положении.

— Входите-входите, — при виде денег, монахиня принялась отпирать оставшиеся замки и в итоге распахнула перед вампиром низкую дверь. Ему пришлось пригнуться, чтобы войти, и придержать шляпу. Не успел он сделать и шагу, как остался пригвождён к месту парой десятков любопытных взглядом. Детишки разных возрастов разглядывали его из-за спин воспитательниц с удивлением, любопытством и толикой страха.

— Дети, не бойтесь, поздоровайтесь с новым благодетелем нашей церкви, — грузная женщина закрыла за бессмертным дверь и подошла к нему, тут же состроив извиняющееся выражение лица. — Простите, они просто не привыкли видеть кого-нибудь кроме деревенских жителей, которые приносят им вещи и еду или приходят молиться.

Уриас лишь снисходительно улыбнулся, пытаясь определить кто же из присутствующих дам является ведьмой. Его интуиция его еще ни разу не подводила, но ни в одной монашке не было той силы, что отличала бы ее от обычных людей. Но все данные, что ему удалось собрать, чётко указывали, что его «спасительница» должна быть здесь. «Хотя может и не стоило верить глупым россказням в деревне, они только и знают как кричать демон, хотя его отродясь здесь не было», — подумал он, разочарованно поджимая губы.

Вдруг толпа ребятни заколыхалась, кто-то начал возмущаться о том, что ему наступили на ногу или толкнули. Это сбило вампира с мысли и заставило недовольно нахмуриться. Но ему было все же любопытно, кто умудрился устроить такой переполох. В следующий момент в первый ряд протиснулась девчушка лет пяти : косички растрепались, платье сбилось, но вид у нее был самый довольный. По инерции она сделала еще несколько шагов и обязательно бы упала, не подхвати ее сэр Эвери почти рядом с полом.

Одного прикосновения хватило, чтобы почувствовать клокочущую в хрупком тельце силу. От этого открытия хотелось одновременно и плакать, и смеяться. "Погодите... эта девчонка и есть ведьма?". Искал ведьму и нашёл на свою голову Внутри вампира что-то щёлкнуло и сломалось. Если прислушаться, то можно было бы услышать, как крошатся его надежды, превращаясь в тлен и пепел, вместе с мечтами об озорной рыжей красавице, что не прочь полетать на метле аля натюрель. Но на лице не промелькнуло ни намёка на то, что он чувствовал, все так же спокойно улыбаясь.

— Малышка, постарайся в следующий раз быть аккуратнее и не носиться так. А то ты можешь упасть и пораниться, — «и мое старое сердце этого точно не переживёт» добавил Уриас мысленно, ставя ребенка на ноги и помогая отряхнуть и поправить платьице, для удобства опустившись на одно колено. Занятый этим делом и своими мыслями, он даже не сразу заметил, что в зале повисла какая-то пугающая тишина.

— Я Элли, а тебя как звать? — она протянула ему свою ручку для рукопожатия, совершенно не обращая внимание на странные взгляды, которыми их одаривали другие. По крайней мере бессмертный мог различить несколько видов: восхищенные — от дам, восторженные — от детей и самый противный — умилительный от настоятельницы.

— Лестер Уриас Ти Эвери к вашим услугам, юная госпожа, — натянув улыбку посильнее, он даже сделал вид, что поцеловал детскую ладошку. Обычно девочки краснели, смущались и убегали прятаться, трогательно прижимая ручки к груди, но эта явно была не из их числа. Она лишь кивнула и задала следующий вопрос:

— Ух, ты прям аристократ-аристократ! А чего без слуг? А замок у тебя есть? А шляпу примерить можно?

К счастью, от обязательства отвечать, вампира спасла одна из монахинь, оттащившая неугомонное дитя и рассыпавшаяся в извинениях. Тот лишь покачал головой, показывая что все в порядке. Хотя на деле все было далеко не в порядке...

Несмотря на постигшее его разочарование, Уриас стал приходить в приют с заядлой регулярностью в попытках все же отыскать способ заключить контракт и снять собственное проклятие. Для этого всего-то требовалось выпить немного крови ведьмы, но, как и в любом ритуале, для этого требовалась куча условий, которые должны были совпасть. Хотя что-то подсказывало вампиру, что одного глотка должно хватить, но кусать ребёнка прилюдно было как-то... по-варварски.

Причём при ближайшем рассмотрении в Эллис, как полностью звали девчонку, были только кожа да кости, торчащие углами коленок и локтей. Ты ее кусни и велик шанс, что её душа отправится прямо в райские кущи, чего совершенно не хотелось. Потому что в ближайшем будущем встреч с ведьмами явно не присутствовало, а так же нетерпение не позволило бы напыщенному аристократу так разбрасываться возможностями.

Дни, а точнее длинные осенние вечера в приюте проходили мирно и спокойно, даже несмотря на то, что едва дети привыкли к странному гостю, не давали ему и шагу ступить. Но первым во всех начинаниях была конечно, же маленькая ведьма, за что ей часто доставалось от воспитательниц. Сначала сэр Эвери сторонился столь шумных мероприятий и затей, пытаясь сохранить вид возвышенный и утонченный, но после того как на него вылили тазик чернил, сам пошёл разбираться. Весьма неудачно, потому что стоило выйти из беседки, где он коротал время за размышлениями, как на него высыпалась мука.

После чего он гонял задорно смеющуюся ребятню по двору, обещая им все кары дьявольские и небесные, совершенно позабыв и о манерах, и о том, как неблагородно он выглядел, весь покрытый чёрными комками и с разводами и подтёками краски на лице.

И так было почти каждый день, несмотря на попытки монахинь дисциплинировать своих воспитанников. В какой-то момент настоятельница даже предложила выделить ему комнату в домике неподалёку, чтобы он не ходил постоянно туда обратно. Но Уриас все продолжал мягко отказываться, давая себе обещание, что не придёт больше сюда пока не найдет другой способ обратно стать человеком. Но уже через ночь, бесцельно прошатавшись по пустому, пусть и приведённому в порядок, особняку, не мог усидеть на месте и, едва проснувшись на закате, мчался к церквушке.

Несмотря на настырность Элли, которая если не пакостила, то лезла с вопросами, бессмертный и сам не заметил как начал наслаждаться их общением. Словно неведанная доселе привязанность к малышке внезапно решила прорости у него в сердце. Без спроса и всяких предупреждений. Но он упорно продолжал её вырывать, отговариваясь, что их просто породнило чувство одиночества среди обычных людей.

Девчонка же вилась за ним хвостиком, все больше и больше, как бы Уриас не пытался от неё спрятаться. Хотя он был готов вынести еще десять тысяч обливаний чернилами, в тот момент, когда она ни с того ни с сего назвала его «папой». На увещевания о том, что он ее старше на всего ничего и вообще детей у него нет, она не реагировала, продолжая раздражающе папкать, стоило ей увидеть его. В итоге, под детским натиском сопротивление было сломлено, когда новоиспеченный родитель устал с ней препираться.

***

Зимняя стужа у уже укрыла землю белым покрывалом и завывала в щелях на чердаке, когда вампир все решился. Он и так слишком долго ждал, не предпринимая активных действий, поэтому сегодня все должно было свершиться. Пробираясь сквозь буран и метель и прижимая шляпу к голове, он все же размышлял над тем, как оправдает свой поступок, если вдруг его уличат не в самых чистых и праведных мыслях. «Плевать, какое мне до них дело?»

Его решимость ни на минуту не угасала, даже когда он зашёл в маленький кабинетик главной настоятельницы, по пути отряхиваясь от снега. Прямо и точно, без лишних прикрас изложив потрясённой женщине суть своей просьбы, бессмертный закинул ногу на ногу, вальяжно расположившись на почти рассохшемся стуле, и принялся ждать ее решения.

— Господин, вы еще столь молоды… — стараясь говорить как можно мягче, чтобы не оскорбить благодетеля, начала та. Мало ли какие ужасы мог сотворить аристократ, если вдруг посчитает, что с ним обошлись недостаточно вежливо.

«Я просто хорошо сохранился», — мысленно парировал он, продолжая внимательно слушать причину, как уже стало понятно, отказа.

— И ради самой девочки, мы никак не можем ее отдать вам на воспитание, — торопливо закончила она, возвращая лицо прежний настороженный вид, что был в их первую встречу.

«Да с каких пор люди стали такими правильными?!» — сэр Эвери мысленно бухнул кулаком по столу, но от резких действий в реальности постарался воздержаться. Как известно, надежда умирает последней, так что он попытался подойти к теме на этот раз помягче, намекая на то, что на дворе зима и лишний рот кормить нелогично, особенно, если есть возможность его сбагрить на кого-то другого.

Несмотря на то, что Уриас использовал всевозможные средства для уговоров, разговор оказался провальным. Старая настоятельница стояла на своём до последнего. Последним ее аргументом было то, что тот несмотря на свой возраст все ещё не женат и лучше было бы ему сначала найти жену и попытаться сделать своих собственных деток, чем приютить у себя чужую девочку.

Выйдя из комнаты, он чувствовал себя препротивнейше и не горел желанием никого видеть, но светловолосая непоседа была тут как тут и судя по покрасневшим уголкам глаз и грустной мордашке, слышала весь разговор от начала до конца.

— Прости, малышка, но пока твоему папе не разрешают забрать тебя домой. Но он обязательно за тобой вернётся, — вампир потрепал девочку по волосам и подмигнул, надеясь что это ее хотя бы несколько подбодрит. Если бы она расплакалась, он бы совершенно растерялся и расстроился. А может сел бы прямо тут же и разревелся тоже. В первый раз в жизни ему в чем-то отказали и обида душила его похуже верёвки на шее.

Хотя на детских глазах уже выступили слезки, Элли, прикусив губу, громко шмыгнула носом, но так и не расплакалась, вцепившись в край чужого плаща, комкая ткань в руках, будто боялась, что тот уйдёт навсегда и оставит её здесь одну. И ей снова придётся коротать дни, гоняя от скуки воробьев и кур на заднем дворе, а после получать за это не самые тёплые слова в свой адрес.

— Обещаешь? — через какое-то время спросила она, снова поднимая на «родителя» взгляд ясных глаз.

— Обещаю-обещаю, — поспешил заверить ее он, все так же поглаживая по голове, трепля и без того непослушные светлые волосы. Мыслями он устремился к своему особняку, думая о том, как будет возвращаться один… Но тут ему в голову закралась интересная мысль, которой он поспешил поделиться со своей подопечной. — И вообще у меня есть план…

 Уриас присел перед девочкой на корточки и приблизившись к ее уху начал посвящать в детали. По мере того как продвигались объяснения, в голубых глазках все больше и больше разжигался огонек радости, а после не удержавшись она бросилась ему на шею, едва ли не сбивая с ног и крепко обнимая. Вампир от этого опешил, но аккуратно приобнял в ответ, похлопывая по спине.

Опять несмотря на все просьбы и уговоры остаться и уйти уже утром, сэр Эвери вежливо попрощался со всеми и вышел из церкви в зимнюю ночь. От прошлого отвратительного настроения не осталось ни следа, а на губах светилась яркая острозубая улыбка. В том, что Эллис последует его наставлениям он нисколько не сомневался. Когда дело доходило до шалостей, она всегда была готова следовать инструкциям слово в слово.

Возвращаться в поместье не имело смысла, поэтому вампир пошел бродить по округе, разведывая лучшие пути отступления на случай непредвиденных ситуаций, и посмеиваясь своим мыслям. В его воображении так и рисовались прекрасные картины его успеха. Он знал, что вскоре после его ухода, в приюте наступает время отбоя, поэтому ему всего лишь оставалось подождать пару часов, перед тем как привести план в действие.

За это время он успел поесть, свалиться в овраг и получить кучу снега за шиворот, но это нисколько не омрачило радостного настроя.

В сотый раз убедившись, что в церкви огни больше не горят, Уриас подкрался к дому, что стоял рядом с ней и, задрав голову, принялся рассматривать окна на втором этаже. За одним мелькнула чья-то фигурка и он было отпрянул в тень, но ставни распахнулись и Эллис перевесилась через подоконник и помахала ему. Вампир сверкнул улыбкой в ответ и уже хотел забраться наверх, чтобы аккуратно ее спустить, но она сама сделала первый шаг, просто перевалившись через раму и отправившись в свободный полет.

«Черт бы побрал эту девчонку», — подумал он, подпрыгивая и ловя ее на лету, прежде чем она коснулась земли. Ругань уже было готова вырваться из мёртвого горла в ответ на милую совершенно невинную улыбку на детских губах, но...

— Эллис сбежала!! — раздалось позади едва они приземлились, поднимая переполох. Тут же начали зажигаться огоньки в окнах, кто-то закричал, зовя воспитательниц. В общем, останавливаться сейчас для того, чтобы его поймали на горячем было полной глупостью, поэтому бережно прижимая свою ношу к груди, благородный бессмертный припустил по снежным барханам в сторону леса.

— А почему мы не полетели? — через какое-то время задала девочка вопрос, когда стало ясно, что погоня до них не доберётся и он перешел на шаг, стараясь прятаться в тени деревьев на всякий случай. — Ты же вампир, я права? Вон какие клыкищи!

Детские ручонки потянулись к его губам, бесцеремонно приподнимая верхнюю и обнажая слишком острые для человека зубы. Из-за того, что обе его руки были заняты, Уриасу оставалось только недовольно мотать головой и мысленно ругаться, как самый последний сапожник.

— И что с того? Не боишься, что я тебя покусаю? — он состроил злобную гримасу, хотя под сознательно знал, что так скорее восхитится, чем испугается. Так и получилось, поэтому получив по хлопки по обеим щекам, больше не скалился, смирившись со своей судьбой и надеясь на лучшее.

До поместья они добрались только под утро, и оттащив неугомонное дитя, продолжающее заваливать его вопросами, несмотря на слипающиеся глаза и зевки через слово, в подготовленную для нее комнату, с радостью удалился к себе и упал спать.

Что он совершил громадную ошибку, забрав девчонку из приюта, сэр Эвери осознал уже на следующий день, сразу же после пробуждения. Потому что стоило ему открыть глаза и подняться из гроба, в который он лег по привычке, пусть и обещал себе, что с появлением в поместье человека будет стараться снова вернуться к человеческому образу жизни, он увидел нечто, которое смотрело на него из угла. Не будь он сам нечистью, то его бы наверняка хватил удар.

— Прекрати маяться дурью и прибери этот беспорядок, — вампир состроил равнодушную мину, потягиваясь и слушая как похрустывают косточки. Ворох тряпок с ветками сверху зашевелился, издавая обиженные звуки и потопал прямиком к нему.

— Что, совсем нестрашно было? — протянула Элли, окончательно вылезая из своего импровизированного костюма и надувая щеки. Почему-то от этого вида в давно не бьющемся сердце бессмертного загорелся маленький теплый огонек и он, не сдерживаясь больше, мягко улыбнулся.

— Было очень страшно, — он поспешил заверить ее в обратном, боясь, что она на него разозлится, как в прошлый раз, когда она подкинула ему в шляпу паука.

— Но ты же не испугался! — топнула она ножкой, выражая своё недовольство.

— Испугался, просто не показал, — Уриас зевнув, прикрыв рот рукой, и подхватил «дочурку», поднимая над полом и раскручивая. Та, мигом позабыв все обиды, раскинула руки и радостно засмеялась. А после наотрез отказалась слезать, требуя, чтобы её именно так доставили в столовую на завтрак, хотя ей бы следовало назвать это ужином.

На этом утренние инциденты не закончились. Разве что пугать Эллис своего «родителя» больше не собиралась, а просто в один не самой прекрасный день без спросу залезла в его постель, прижимаясь лбом ему куда-то между лопаток. Но из-за его чуткого слуха диверсия не осталась незамеченной и полностью провалилась.

— Пап, ну, пап, можно я буду спать с тобой? — тут же начала канючить она, уже предугадывая то, что вампир может сказать, стоило ему шевельнуться. — Мне слишком страшно спать одной!

— На улице день и солнце светит, какое страшно? — тот был сонный и совершенно готов вести долгие дискуссии, так что, просто закатив глаза, перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на это человеческое воплощение наглости и бесстыжия.

— Там кто-то ухает на чердаке, а еще мышь под кроватью скребётся. Ужасненько страшно! — девчонка все пыталась давить на жалость, хотя то было откровенная ложь. Не далее как несколько дней назад, она своими руками отловила несколько особо крупных особей и пошла скармливать их их же летучим собратьям на чердаке. Правда те от угощения отказались, предпочитая все же насекомых.

Быстро рассудив, что спор затянется еще на несколько часов минимум, Уриас махнул рукой, давая молчаливое согласие и всем видом показывая, что единственное, чего он сейчас хочет — это спать. За что получил благодарный чмок в щеку и радостное сопение под боком. Даже не глядя, он мог представить, как та победно улыбается, крепче обнимая плюшевого мишку.

Казалось, что на этом шалости точно должны были подойти к концу, и размеренная жизнь вампира потихоньку начала вливаться в прежнее русло, пусть и с небольшими изменениями, когда он обнаружил еще один неприятный момент совместной жизни с ребёнком — совершенное отсутствие личного пространства.

— Пап, ты где? Ты здесь? — дверь отъехала в сторону и белокурая головка появилась в зазоре. Он старался не есть в ее присутствии по понятным причинам, но и из особняка было не отлучиться надолго, потому что, мало ли что эта непоседа могла учинить, а на ночь в доме вампира никто из деревенских не соглашался оставаться, пусть и относились к нему уже куда лучше. — Ты опять за старое, пап? У тебя опять изо рта будет вонять и я не дам себя поцеловать на ночь!

Уриас закатил глаза, сжимая от безысходности тушку зайца которую предварительно спрятал за спину. "Вот и не поесть уже в собственном доме. Что ж за напасть?" — подумал он сокрушенно.

— Пап, у тебя рот в крови, — иногда она умела вести себя, как истинная маленькая леди, — вежливо и обходительно. И на этот раз даже откопала в своих нарядах пушистое бальное платье с ленточками и бантиками. Если бы родитель не знал её характера, то точно бы поверил, что его молитвы были услышаны. Откуда-то из кармашка, Эллис достала белый платочек и, дождавшись пока вампир опустит голову, начала промакивать уголки его губ, стирая остатки трапезы.

Пока она была этим занята, он рассматривал её. За то время что девочка жила с ним в поместье, она немного набрала веса, но в самый раз, чтобы её угловатое лицо смягчилось и засияло детским очарованием. Голубые глазки теперь сияли ярко, как звезды, а золотые кудри, как у куклы, обрамляли щеки с милыми ямочками и падали на плечи. В какой-то момент бессмертный поймал себя на мысли, что она вырастет прекрасной девушкой и, когда ей настанет пора выходить замуж, он будет очень и очень расстроен. И будет часто вспоминать какой проказницей она была в детстве.

От мыслей его отвлекло прикосновение перепачканных в чем-то маленьких пальчиков ко лбу, которые накручивали там какие-то узоры. Встрепенувшись, Уриас коснулся своего лица и как и ожидал, увидел на белых пальцах черные разводы чернил. Дитё перед ним, поняв что её поймали, виновато потупила глазки, шаркнула ножкой... и, подобрав юбки, дала деру, только её и видели.

— А ну-ка вернитесь, юная леди! — все идеи о том, какой милой она была и может стать, тут же выветрились из головы, пока вампир, на ходу оттирая краску со лба и щёк рукавом, бросился в погоню за мелкой проказницей.

***

— Пап, ты же всегда-всегда будешь со мной? И точно не умрёшь раньше меня? — сонно пробормотала она, прижимаясь к бессмертному и сгребая в свои объятия не только мишку, но и его руку.

— Конечно. Спи, уже поздно, — он мягко погладил ее по волосам, оставив лёгкий поцелуй на макушке. — Сладких снов.