Были они зелеными...

Были они зелеными…

 

Моя жизнь подходит к концу. У меня на родине сказали бы, что я прожила не слишком долго, но по местным меркам я уже очень, очень стара. Мне приходится идти на множество ухищрений, чтобы выглядеть старше и не давать окружающим меня людям новых поводов для удивления и пересудов — их за всю мою жизнь и так было предостаточно.

Я смотрю в окно, за которым сгущается вечерний сумрак, смотрю на уходящие к горизонту луга и темнеющий вдали лес, и мне кажется, что воздух над лугами затянут плотным, лишь немного просвечивающим туманом. Я знаю, что на самом деле это не так — просто мои глаза с каждым годом видят все хуже, а исправлять зрение на этой планете научатся еще очень не скоро. Но я все равно смотрю в окно и представляю себе, что вернулась домой, на свою родную планету, которую так давно покинула. На планету, где всегда царят сумерки и где все затянуто клубящимся белым туманом, где я родилась и где прошли мое детство и юность. Я сознательно решила полностью изменить свою жизнь и отказалась возвращаться туда и ни разу не пожалела об этом — но теперь, когда из-за моих слабых глаз мне повсюду видится туман, я все чаще вспоминаю о своей родине и мне приятно на некоторое время забыться и вообразить, будто я каким-то неведомым образом вернулась туда. Нет, я и теперь считаю, что мое решение остаться здесь было правильным, и не жалею о прожитой здесь жизни. Я и теперь не хотела бы на самом деле вернуться домой. Просто какая-то часть меня испытывает удовольствие, глядя на этот не существующий туман, так похожий на туманы, оставшиеся дома.

Скоро меня позовут к ужину. Скоро я снова окажусь во главе стола в окружении моих любимых детей и внуков. Они будут весело щебетать и смеяться, и я в очередной раз задумаюсь о том, чтобы рассказать кому-нибудь из них — или даже всем им сразу — правду о себе. Но к концу ужина, когда за окном станет совсем темно и не видно будет даже тумана, я снова пойму, что не смогу ничего рассказать своим родным. У меня не получится подобрать такие слова, чтобы они поняли, о чем я говорю — несмотря на то, что местный язык уже давно стал мне почти родным и я даже думаю на нем гораздо чаще, чем на языке моей планеты, который почти совсем забыла, поскольку говорить мне на нем было не с кем. Нет, я не могу, да и не имею права ничего рассказывать моим дорогим мальчикам и девочкам — это только смутит их и помешает им жить в мире, где ничего не известно о других планетах и о мгновенном перемещении в пространстве. Я не сделала этого раньше, я не открыла правду даже своему любимому покойному мужу, и теперь уже поздно что-то менять. Теперь, если я начну что-то говорить о далеком космосе, других солнцах и вращающихся вокруг них планетах, меня, скорее всего, просто примут за выжившую из ума от старости.

Нет, за ужином я лучше пообщаюсь со своими близкими об их насущных делах. А пока они не позвали меня, буду смотреть в окно на туманный пейзаж, так похожий на пейзаж моей родной планеты…

 

Выяснить, по чьей вине произошла ошибка, удалось быстро: сбой случился во время загрузки в главный терминал корабля программы перемещения. Так что наказать виновного в том, что они оказались совсем одни на чужой планете, где-то в лесу, ближайшим населенным пунктом к которому была крошечная группа примитивных деревянных домиков, не было никакой возможности. Для этого надо было сперва починить передатчик и отправить на свою родную планету сигнал бедствия, а потом дождаться, пока на их зов прилетит другой корабль, который заберет их домой. Если им удастся разобраться в не работающей технике, если они сделают все правильно, и если доживут до появления спасателей…

Молодые парень и девушка обменялись испуганными взглядами. Они были всего лишь стажерами, их обязанности во время экспедиции заключались в том, чтобы быть «на подхвате» у всех остальных космонавтов, и относились к ним старшие товарищи соответственно. Юных помощников почти ничему не учили и чаще всего отправляли в комнату отдыха, чтобы они не мешали ученым и инженерам вести умные разговоры. Собственно, именно поэтому практиканты и были теперь живы: эта комната находилась дальше всего от взорвавшегося при жесткой посадке топливного отсека, и они успели выскочить из нее и добежать до ближайшего аварийного выхода до того, как туда добрался огонь и дым. А вот всем остальным участникам экспедиции не повезло. К тому времени, как противопожарная система потушила огонь, а стажеры выбрались из спасательной капсулы и вернулись к кораблю, там не осталось никого живого. Да и на самом корабле уже запустилась программа саморазложения — он начал медленно, но неотвратимо таять, растворяться в воздухе и впитываться в землю и через несколько дней должен был полностью исчезнуть.

На то, чтобы похоронить семерых членов экипажа и пятерых ученых, у оставшихся в живых стажеров ушло чуть больше местных суток — на этой планете они были в полтора раза длиннее, чем полный цикл у них дома, так что под конец оба валились с ног и заснули прямо на полу все в той же комнате отдыха.

Когда Агни проснулась, ее товарища не было рядом, но откуда-то издалека доносился негромкий шум и неразборчивое бормотание, и девушка пошла на эти звуки по темному пропахшему дымом коридору. Второй стажер обнаружился в рубке управления кораблем, и увидев его, Агни в первый момент радостно ахнула: перед ним на пульте управления стоял пространственный передатчик сигналов, на вид как будто бы не поврежденный.

— Марр, он работает? — с надеждой спросила она, но мгновенно сникла, когда юноша обернулся к ней. Вид у него был такой мрачный, что и без слов было ясно: починить передатчик ему не удалось.

— Пока нет, — отозвался Марр. — А еще он полностью разряжен.

— И что же, ничего нельзя сделать?

Ответ на этот вопрос был очевиден. Заменить аккумуляторы, необходимые для зарядки прибора, стажерам было нечем. Местные жители должны были открыть такие способы получения энергии лишь спустя десятки или даже сотни поколений.

— Можно попробовать зарядить передатчик от солнечных батарей, пока они еще не растворились, — неуверенно произнес Марр. Его напарница вскинула голову:

— А они уцелели?

— Некоторые — да. Но ты представляешь, сколько времени они будут заряжаться? Мы же не на орбите, а на поверхности…

— Но здесь же днем светло! — возразила Агни. — Местное солнце поднимается высоко над горизонтом, мы же вчера сами видели!

— Ой, а ведь и правда! — даже подпрыгнул на сиденье Марр. — Слушай, тогда все не так уж и плохо… Кажется…

Он снова повернулся к прибору, а потом углубился в какие-то расчеты, записывая их прямо на пульте. Было ясно, что отвлекать его сейчас не стоит, и Агни отправилась в обход по кораблю — искать уцелевшие вещи, еду, лекарства и вообще все, что могло им понадобиться для выживания. Собрать удалось не так уж много: медицинский и пищевой отсеки уничтожило взрывом, а в жилых комнатах стены расплавились от жара, и горячий пластик почти залил все вещи. В рубку девушка вернулась с небольшим комком уцелевших комбинезонов и пачкой пищевых таблеток.

Марр обернулся к ней, и практиканты снова поняли друг друга без слов: обоим стало ясно, что дела у них совсем плохи.

— Ты знаешь, Агни, передатчик все равно будет долго заряжаться, — с виноватым видом сообщил парень. — Даже под местным солнцем понадобится несколько местных суток. К тому времени батареи уже распадутся — но есть шанс, что зарядиться он успеет.

— Ох… здесь же вроде такое яркое солнце… — простонала девушка.

— Оно довольно маленькое, а целых батарей осталось всего две, — вздохнул ее напарник.

— Несколько дней мы продержимся, — Агни положила на пульт коробочку с таблетками. — Но корабль уже через сутки развалится на части, придется где-то в лесу устроиться…

— Нам в любом случае придется искать какое-то убежище в лесу, — возразил Марр. — Даже если передатчик заработает, прилетят-то за нами не сразу! Пока найдут подходящий корабль, пока все подготовят…

Агни сникла окончательно. Ее товарищ был прав: экспедицию на другую планету мгновенно не снарядить, на это в любом случае понадобится слишком много времени и оставшейся у них еды на это время не хватит.

— И это если за нами вообще прилетят, — еще сильнее помрачнел Марр. — Точно больше ничего нет? Может, ты что-нибудь пропустила?

Он отлично понимал, что даже если они с Агни еще раз перероют все помещения на корабле и найдут еще немного еды, продержаться до прилета второго корабля им это не поможет.

— Кажется, нам придется установить контакт с местными жителями, — тихо сказала Агни и по глазам своего напарника поняла, что ему тоже пришла в голову эта мысль. — Одни мы здесь не выживем.

Девушка отвела глаза. Выжить на полуразрушенном корабле без пищи и воды было нереально, выжить в дикой местности, где наверняка водились опасные хищные животные — тоже. Но дать о себе знать разумным обитателям этой планеты, пока еще почти столь же диким, что и хищники…

— Ты же помнишь, что мы видели с орбиты, — поежилась Агни. — Туземцы еще очень примитивны и жестоки. И они бывают очень агрессивны по отношению к чужакам, даже похожим на них. Представляешь, как они себя поведут, когда увидят нас?!

Марр скривился, но потом задумчиво покачал головой:

— Есть один нюанс — мы для них выглядим, как дети. А о детях они обычно заботятся. И уж точно они не будут нас бояться, мы будем казаться им совершенно безобидными.

— Ты думаешь? — с вновь появившейся у нее робкой надеждой спросила Агни.

— Ну, шанс на это есть…

Девушка подошла к пульту и, открыв коробочку с таблетками, принялась делить их на две кучки.

— Ты прав, если мы выйдем к местным жителям, у нас будет хоть какой-то шанс выжить, а если останемся здесь… — она не закончила фразу, и ее товарищ тоже промолчал. Обоим и так все было ясно без слов.

Марр протянул руку к ближайшей горке таблеток.

— По одной? — спросил он напарницу, и та кивнула.

Насытившись, практиканты еще раз прошли по всему кораблю, старательно обыскивая каждую каюту и каждое служебное помещение, но больше ничего полезного им найти не удалось.

— Знаешь, что? — заговорила Агни, когда они вернулись в рубку и уселись отдохнуть в углу на расстеленных на полу остатках одеял. — Если мы установим контакт с местными, наладим с ними хорошие отношения и сообщим нашим, что эту планету можно цивилизовать, за нами точно пришлют корабль.

Марр уставился на нее удивленными глазами:

— А ведь верно, я об этом не подумал! Если мы подружимся с местными, разузнаем о них как можно больше, подготовим почву для прибытия наших…

— …то наши должны будут сюда прилететь, чтобы начать работу с туземцами! — закончила его фразу девушка. — Ну а заодно они и нас домой заберут!

 

Пробираться сквозь густые лесные заросли было весьма непривычно. На родной планете молодых исследователей растительности почти не было, и о густых лесах они знали только из учебных программ. Хотелось остановиться и как следует разглядеть каждое дерево, потрогать его кору, ветки, листья… И в то же время хотелось поскорее дойти до цели и заняться делом.

— Марр, не отставай! — поторапливала время от времени Агни своего товарища.

— Не беги так! — ворчал он в ответ и время от времени оглядывался назад, словно ища какой-нибудь предлог если не вернуться обратно на корабль, то хотя бы задержаться в лесной чаще.

— Марр, — его спутница, в конце концов, остановилась и с подозрением посмотрела на него. — Ты что, боишься местных?

— Вовсе нет! — тут же возмутился юный стажер, однако потом шумно вздохнул и еще ниже опустил голову. — Агни, прости, но я подумал… что если они все-таки нападут на нас?

— Да не будут они нападать! — раздраженно взмахнула руками стажерка. — Ты же видел записи перед посадкой! Даже если к ним приходит взрослый незнакомец, они чаще всего встречают его, как родного, пускают в жилище, кормят и ночевать оставляют. А уж если к ним придет ребенок, его и вовсе обласкают и никуда не отпустят, пока не найдут его семью. Дикари же!

— Да я понимаю, что дикари, но все-таки очень уж это… странно, — пробормотал Марр и медленно зашагал дальше по узкой тропинке. Агни, довольная, что ей удалось подбодрить напарника, тоже заспешила к поселку, вновь вырвавшись вперед. Чувства Марра были ей понятны — дома она и сама бы ни за что не сунулась в чужой жилой комплекс, не имея выданного хозяевами допуска. Но здесь, на молодой планете, где разумная жизнь еще только начинала свой долгий путь к высшей цивилизации, в таком поступке действительно не было ничего опасного.

Агни посмотрела вперед и увидела, что заросли стали как будто бы не такими непроходимыми, как раньше. Между толстыми стволами деревьев виднелись просветы. Стажеры были почти у цели. Они прошли еще немного вперед и оказались на открытом месте — и замерли, не решаясь сделать следующий шаг.

Перед ними открывался вид на широкое поле, заросшее сухими желтыми растениями, которые местные жители выращивали для еды. И среди этих шелестящих на легком ветру растений стояли сами аборигены — и похожие на Марра и Агни, и в то же время страшно не похожие, необычные. Кожа у них была совершенно невероятного бледно-розового оттенка, а волосы — всех оттенков коричневого и желтого. Одевались они тоже в коричневую или серую одежду из грубой ткани, которая теперь, вблизи, казалась еще и довольно грязной.

Стажеров они пока не заметили. Те стояли в тени кустов и деревьев и почти сливались с их кронами, а туземцы были заняты срезанием желтых растений и связыванием их в толстые пучки. Большинство из них стояли, согнувшись, и вряд ли видели вокруг хоть что-то, кроме тех стеблей, которые нужно было срезать. А практиканты все никак не могли заставить себя сдвинуться с места.

В этот миг один из работавших в поле туземцев распрямился и в изумлении уставился на стажеров, после чего вытянул руку в их сторону и крикнул что-то остальным. Один за другим к ним стали поворачиваться мужчины и женщины с острыми полукруглыми металлическими полосками в руках. Любопытство в их взглядах тут же сменялось сильнейшим удивлением и даже страхом. Двое или трое из них сделали шаг в сторону вышедших из леса незнакомцев, но потом остановились, тоже не решаясь приближаться к ним.

Так все они и стояли некоторое время неподвижно, не спуская друг с друга глаз. Пара десятков розоволицых мужчин и женщин и двое их «гостей» с ярко-зеленой кожей и такими же зелеными волосами.

 

Изобразить маленьких детей, напуганных и не способных ничего рассказать о себе, оказалось несложно. Оба стажера дрожали и жались друг к другу, и стоило кому-нибудь из подбежавших к ним туземцев сделать какое-нибудь резкое движение, как они машинально заслонялись от них руками, опасаясь, что сейчас их ударят.

Однако бить вышедших из леса «детей» никто не собирался. Аборигены сперва сами не решались подойти к ним вплотную и держались на расстоянии пары шагов, о чем-то переговариваясь между собой и задавая странным маленьким незнакомцам какие-то вопросы. Стажеры, несмотря на то, что перед прилетом на эту планету все члены экспедиции немного обучились местному языку, почти ничего не понимали. Понятны были только вопросы «Кто вы?» и «Откуда вы?», но рассказать придуманную на взорванном корабле версию своего появления космонавты точно были не в состоянии.

Между тем, в голосах туземцев начали потихоньку звучать угрожающие нотки. Одна из женщин взяла Агни за плечи и слегка потрясла ее, добиваясь ответа — несильно, но довольно настойчиво.

— Агни! — дернул Марр свою коллегу за руку. — Давай заплачем! Мы же дети для них — слезы их разжалобят!

Девушка, в этот момент пытавшаяся высвободиться из рук трясущей ее туземки, молча кивнула и, прижав руки к лицу, громко всхлипнула. Правда, уже в следующую секунду она поняла, что заставить себя заплакать у нее не получается — как она ни старалась, слез не было. Зато Марр, судя по всему, еще в детстве научился добиваться желаемого слезами: для него зарыдать «по заказу» не составило никакого труда, и столпившиеся вокруг него женщины тут же заохали и принялись его утешать. А потом один из мужчин, на вид — самый старый, громко сказал что-то, перекрикивая остальных, и указал рукой на виднеющиеся вдали жилища.

Остальные туземцы что-то быстро затараторили в ответ, перебивая друг друга. Потом они еще пару раз обратились к пришельцам, но видя, что те по-прежнему не могут ничего ответить, взяли их за руки и потянули в ту сторону, куда показывал их старый предводитель.

Молодые космонавты не стали сопротивляться и зашагали следом за местными жителями. Марр продолжал плакать, и одна из женщин, шедшая рядом с ним, принялась гладить его по плечу и по спине.

 

В погребе было темно и холодно, но напарники не мерзли, хотя и чувствовали себя неуютно. Замерзнуть в их костюмах было невозможно при всем желании, а кроме того, хозяева дома, в который их привели, сделали им постели из сена и закутали их в странную мохнатую одежду, в которой им было даже жарко.

— Гостеприимство местных не знает границ, — проворчал Марр, устраиваясь поудобнее на своей охапке сена, накрытой одеялом.

— А что им оставалось делать? — отозвалась Агни, доставая из потайного кармана фонарик и включая его. — Они не знают, чего от нас ждать, и боятся, что мы сбежим. А из любого другого помещения в их доме мы бы, если захотели, сбежали бы в два счета!

— Да, дома у них тут, конечно, хлипкие, — согласился ее напарник. — Но за домом же были еще какие-то постройки — без окон! Могли бы нас там закрыть, все-таки не под землей…

— Там все стены тоже деревянные, а крыши из сухих растений, наблюдательный ты мой! — фыркнула девушка. — А здесь еще и для нас безопасное место, понимаешь?

— Для нас? — удивился Марр.

— Ну да, если кто-нибудь из этого поселения захочет на нас напасть, ему до нас будет не так-то просто добраться. Все-таки мы для них — слишком необычные, и они нас побаиваются.

— Да, это я вроде бы понял, — кивнул юноша. — А что они еще говорили, кроме того, что пытались выяснить, откуда мы взялись?

— Ты знаешь, я не совсем уверена, но, кажется, он хотят показать нас кому-то еще, — ответила Агни. — Вроде бы какому-то одному человеку, который живет не в их поселении, а где-то далеко. Во всяком случае, они куда-то послали одного мальчишку рассказать о нас — это я точно поняла.

— В самом деле? А я не обратил внимания…

— Ты немного занят был, изображал плачущего ребеночка, — съехидничала девушка и, поднявшись на ноги, принялась осматриваться. Вдоль стен погреба стояли деревянные бочки самых разных размеров, а у самой дальней от ведущей в него лестницы стены в земле было углубление, в котором девушка обнаружила несколько больших кусков льда.

— Вот почему здесь так холодно! А ведь лето на улице… — удивленно протянула Агни. — Значит, так они продукты хранят, чтобы не портились…

— Ну а что, ловко придумано — для их уровня развития, — согласился Марр, тоже подошедший к залежам льда и теперь трогающий его пальцами. — Но запирать гостей в таком холодном месте — это все равно варварство.

— Это тоже нормально для их уровня развития, — возразила девушка и вернулась на свое одеяло.

— Да уж, тут не поспоришь, — напарник последовал ее примеру. — Но ничего, это ненадолго! Если наша миссия удастся, через пару поколений они станут цивилизованными людьми. Как мы.

Вытянувшись на одеяле, юноша залез в карман и достал оттуда маленькую упаковку желтоватых пищевых таблеток:

— Будешь?

— О, кстати, давай, — Агни протянула руку, и Марр положил ей на ладонь одну из таблеток. — Давно уже есть хочу!

Ее товарищ достал еще одну таблетку и задумчиво повертел ее в руках:

— А я что-то не очень — после всего того, чем эти местные пытались нас накормить…

— Экий ты нежный! — девушка проглотила таблетку. — Хотя едят они и правда какую-то гадость… Особенно это мягкое и серое с корочкой — бррр!

— Они называли это «хлеб».

— Да, я запомнила. Ладно, может, вздремнем теперь?

— Ага, давай, — Марр поплотнее завернулся в мохнатую одежду и закрыл глаза. Вскоре он уже громко посапывал.

Его напарница погасила фонарик и тоже попыталась устроиться поудобнее на необычной постели. Ей, в отличие от Марра не спалось. Почему-то в ушах по-прежнему звучали его слова: «…через пару поколений они станут цивилизованными… как мы…» Да, на их родной планете никто не запер бы неожиданных гостей в подземелье. Но там ни к кому и не мог прийти неожиданный гость — не предупредивший хозяев заранее о своем желании встретиться, ни согласовавший с ними, сколько у них можно будет провести времени и сколько он должен будет заплатить за угощение и напитки. А если бы кто-то по непонятной причине забрел бы на частную территорию без предупреждения, хозяева узнали бы об этом уже после того, как нарушителя границы оглушила бы сигнализация и забрала бы служба общественного порядка.

«Но местным до такого еще далеко… — подумала Агни, закрывая глаза. — Они пока еще не боятся пускать к себе домой незнакомцев. Даже совсем на них непохожих…»

От последней мысли ей стало словно бы слегка тревожно — было в ней что-то… неправильное, что ли?

 

Огромная каменная постройка, в которую привезли Марра и Агни, так разительно отличалась от ветхих деревянных домиков в том поселении, где они жили последние несколько дней, что им не пришлось изображать детское любопытство, разглядывая ее сначала снаружи, а потом внутри. Оба стажера всю дорогу глазели по сторонам и удивленно перешептывались. А когда повозка, на которой их привез туда глава поселения, въехала на подъемный мост и оказалась в окруженном со всех сторон каменными стенами дворике, Агни и вовсе не смогла удержаться от восторженного восклицания. Здание, выходящее узкими вертикальными окнами в этот дворик, было просто огромным для этой примитивной планеты.

Встретившие их повозку жители каменного дома тоже резко отличались от людей, которые приютили стажеров. Отличались, правда, не лицом — для Марра и Агни все обитатели этой планеты казались одинаковыми. Но вот их одежда, прически и манера держать себя были настолько не похожими на то, что пришельцы видели в деревне, что впору было решить, что перед ними существа, принадлежащие к другому виду.

— Идемте за мной! — сказала стажерам вышедшая им навстречу пожилая женщина. Одета она была почти так же, как и жительницы деревни, но на талии у нее висела целая гроздь больших металлических украшений, каждое из которых состояло из кольца и выступающей из него полоски с насечками. Держалась эта женщина так важно и уверено, словно была здесь самой главной, и Агни с Марром решили выполнять ее указания.

Их повели внутрь самого большого каменного строения, и там они долго ходили по длинным широким коридорам и поднимались по лестницам, освещенным прибитыми к стенам горящими палками. Наконец, пожилая женщина подвела практикантов к одной из дверей, постучала в нее и, дождавшись возгласа изнутри, потянула ее на себя и впустила парня и девушку в небольшую круглую комнату. Оказавшись внутри и оглядевшись, Агни догадалась, что они поднялись на самый верх и сейчас находятся в круглой верхушке здания, которая была видна, когда они еще только подъезжали к нему. В маленькое вытянутое окошко, расположенное напротив двери, был виден только кусочек голубого неба с проплывающими по нему облаками.

Под этим окошком стоял небольшой стол, за которым сидел мужчина с длинными волосами и бородой, одетый, как показалось его юным гостям, особенно пышно. Увидев вошедших Марра и Агни, этот человек с удивлением вскинул голову, а потом, взяв одну из стоящих на столе медленно тающих горящих палочек, которые они уже видели в деревне, встал и подошел к ним поближе.

— Невероятно! — воскликнул он, освещая их обоих маленьких огоньком на конце палочки. — Крестьяне правду сказали, они действительно зеленые! Я слышал, такое бывало в древности, но чтобы теперь, в двенадцатом веке… И что же, — повернулся он к женщине и нахмурился. — Они действительно ничего не ели уже несколько дней? — Не выглядят они совсем уж исхудавшими.

— Староста Вулпита сказал, что они отказываются от еды, — ответила женщина.

— Если бы это была чья-то шутка и если бы они просто выкрасились зеленой краской, они не стали бы голодать, — заявил мужчина. — Но мы все-таки проверим, не краска ли это. Прикажи нагреть воды и подготовить все для мытья. Но сначала принеси им поесть самых лучших кушаний.

— Слушаюсь, мастер, — поклонилась женщина и направилась к двери.

— Нет, постой! — снова окликнул ее мужчина. — Если эти дети такие необычные, возможно, наша еда необычна для них. Вот что: принеси разных кушаний — каждого понемногу. Как можно больше разных. Принеси разных овощей и фруктов. Может быть, что-нибудь одно подойдет им для еды, а мы увидим, что это, и узнаем, чем их кормить.

— Да, мастер, — женщина вышла из комнаты, а мужчина снова посмотрел на жавшихся друг к другу гостей.

— Не бойтесь меня, — заговорил он более мягким тоном. — Я — Ричард де Калн, хозяин этого замка и окружающих его земель… Хм, вы меня понимаете?

— Да… мастер, — ответила Агни, подражая жительнице замка. — Немного.

— Очень хорошо. Садитесь, — Ричард придвинул к столу еще одно кресло, стоявшее у стены, и его худенькие гости с легкостью уместились вдвоем на мягком сиденье. — Вы голодные? Вы поняли, что вам сейчас принесут поесть?

— Да, мы поняли, — сказал Марр на местном языке, а потом, повернувшись к напарнице, быстро проговорил на их родном. — Что делать будем? Нам же сейчас опять все эти гадости принесут!

— Придется попробовать что-нибудь съесть, — так же быстро отозвалась на родном языке Агни. — Иначе помрем с голоду.

Пищевые таблетки у напарников закончились накануне, и обоим уже довольно ощутимо хотелось есть.

— Ну и наречие, вы прямо, как змеи, шипите! — проворчал хозяин замка и, видя, что на этот раз гости его не поняли и уставились на него настороженным взглядами, заговорил медленно и четко. — Не бойтесь ничего, вас здесь никто не обидит.

Эту фразу стажеры тоже не поняли, но добродушная интонация мужчины помогла им немного успокоиться. А спустя еще несколько минут, в течение которых они с любопытством оглядывали комнату, в которой оказались, дверь открылась, и женщина с украшениями на поясе пропустила вперед еще одну женщину, помоложе, с большим подносом в руках, заваленном всевозможной местной едой. Посмотрев на этот поднос, Марр и Агни снова сникли. Им опять предлагали все то, что они не могли заставить себя съесть. На подносе лежали мягкие желтоватые лепешки, которые они не могли ни разжевать, ни проглотить, на лепешках — куски мяса, при одной мысли о котором практикантам становилось нехорошо, а вокруг красовались всевозможные плоды всех цветов и форм, вообще выглядевшие абсолютно несъедобными.

— Агни, нам придется что-то съесть. Давай хоть маленький кусочек откусим… — зашептал Марр.

Девушка наклонилась к подносу и стала внимательно разглядывать его содержимое. Кроме больших плодов и лепешек с мясом, на подносе обнаружилась горка маленьких зеленых округлых вещиц, и Агни осторожно взяла одну из них. Эти вещицы были крупнее, чем пищевые таблетки, но, наверное, их все-таки можно было проглотить, не разжевывая?

Оглянувшись на Марра, стажерка торопливо, боясь передумать в последний момент, сунула маленький плод в рот. «Это просто большая таблетка!» — подумала она и заставила себя сглотнуть, после чего снова посмотрела на своего товарища, теперь уже с радостью: у нее получилось!

После этого и Марр решился попробовать местную еду и тоже отправил себе в рот зеленую «таблетку». Глотая, он скривился и закашлялся, но уже в следующий миг снова потянулся к маленькой зеленой горке на подносе.

— Энн, ты поняла? — обратился Ричард к молодой женщине, убедившись, что вся остальная еда его странных гостей не заинтересовала. — Принеси еще бобов, как можно больше!

— Сейчас, мастер! — женщина поспешно выбежала за дверь.

К тому времени, как она вернулась, Агни и Марр проглотили всю мелкую еду, разделив ее поровну, и пытались понять, нормально ли они себя после этого чувствуют. Женщина держала в руках концы своего передника, в котором лежала целая куча чего-то зеленого, но увидев, что именно это было, стажеры разочарованно застонали — это были не мелкие «таблетки», а большие длинные части какого-то растения.

— Да что же это, как нам объяснить, что такое мы не едим! — всхлипнула Агни, и по щекам у нее покатились слезы. Она только начала наедаться, только обрадовалась, что им не грозит смерть от голода — и вот, единственная подходящая для них еда закончилась!

Женщина высыпала новую еду на стол рядом с подносом, а хозяин замка, видя, что гости опять ничего не понимают и плачут, взял одну вытянутую трубку и разорвал ее вдоль на две половинки. Из трубки посыпались уже знакомые практикантам маленькие «таблетки».

— Так вот в чем дело! — Марр сунул в рот еще одну из «таблеток» и схватил другую трубку, но, разломав ее, обнаружил, что внутри она была пустой.

— Смотрите, глупенькие, — стал объяснять им с Агни Ричард. — Это — стебель, — показал он на прямую трубку, разломанную Марром. — А вот это… — он взял изогнутую трубку и показал, как она раскрывается вдоль на две половины. — Это — стручок. В нем есть бобы, видите?

В изогнутой трубке и правда оказалось несколько «таблеток», которые тоже были мгновенно съедены.

— Все, главный вопрос — чем их кормить? — решен, — удовлетворенно откинулся на спинку кресла де Калн и посмотрел на стоящих возле стола женщин. — А для их мытья все приготовлено?

 

Агни проснулась от холода. Она попыталась поплотнее закутаться в одеяло, но от него не было никакого толку: просто комната, в которой их с Марром уложили спать, была слишком большой, и слабый огонь, горевший в одной из ее стен, не мог нагреть такое просторное пространство. Убедившись, что согреться ей не удастся, девушка спрыгнула с кровати и на цыпочках подбежала к огромному креслу, на котором лежала подаренная им с напарником новая одежда. Она предпочла бы комбинезон, в котором невозможно было бы замерзнуть в самые сильные морозы, но его хозяин огромного каменного здания забрал себе, как и костюм Марра. «Придется довольствоваться этой «приличной одеждой», — вспомнила Агни слова женщины, которая днем помогала ей облачиться в новый костюм, и внезапно сообразила, что теперь вряд ли вспомнит, в каком порядке надо надевать на себя все эти многочисленные предметы гардероба.

— Агни, чего не спишь? — услышала она за спиной шепот напарника и недовольно обернулась. — Замерзла?

— Ага, — вздохнула девушка.

— Ну так бери одеяло и иди ко мне, будем вместе греться!

Сообразив, что это и правда будет лучшим выходом, Агни снова закуталась в одеяло и забралась на кровать к Марру, который набросил на нее еще и свое одеяло и привалился к ней сбоку.

— Надо будет завтра попросить, чтобы здесь разожгли более сильный огонь, — прошептал Марр, кивая на слабо светящиеся вдалеке угольки. — А то мы тут долго не протянем, и они так и не узнают, кто мы и откуда.

— Думаешь, они сильно из-за этого расстроятся? — с сомнением спросила девушка.

— Им правда интересно, откуда мы взялись, — заверил ее напарник. — Ты разве не слышала, что хозяин этого дома говорил той женщине, которая подавала еду?

— Слышала, но не все поняла, — призналась Агни. — Вроде бы хозяин говорил, что нас не надо бояться, несмотря на то, что мы зеленые, потому что мы — маленькие беззащитные детки?

— Ага, именно, — кивнул Марр. — А еще он собирается учить нас местному языку, чтобы как можно скорее узнать, где живут зеленые люди. Чтобы вернуть нас домой, к родителям. Кстати, они тут все считают нас братом и сестрой — это ты разобрала?

— Нет, — помотала головой девушка и фыркнула. — Неужели..?

— А чего ты от них хочешь, у них тут в семьях по нескольку детей бывает!

— Да уж…

Агни снова фыркнула. Нет, у себя дома она слышала о богатых семьях, которые могли позволить себе двух или даже трех детей, но это было огромной редкостью, и разница в возрасте у этих детей всегда была довольно большой. Заплатить за разрешение завести второго ребенка вскоре после рождения первого не могли даже члены правительства. Но, понятное дело, жители этой примитивной планеты вряд ли могли представить себе что-то подобное. Здесь, как успела понять Агни, у большинства детей были братья и сестры, приходившиеся им почти ровесниками. «Здорово, наверное, когда в детстве не нужно специально искать друзей — они живут с тобой в одном доме, — подумалось ей. — Правда, тут и дети из разных семей запросто друг к другу в гости бегают…»

— Марр, а ведь они здесь счастливы… — сказала девушка задумчиво.

— Кто? — не сразу понял ее напарник.

— Местные дети… да и взрослые тоже, мне кажется. Если у них тут у каждого куча братьев и сестер, да и других родственников, если все они друг другу — или родня, или близкие друзья… Наверное, именно поэтому они нас не испугались: потому что у них тут все друг другу — свои, понимаешь?

Марр заерзал на кровати.

— Кажется, ты думаешь о том же, о чем и я, — прошептал он в темноте.

 

Следующие дни, проведенные Марром и Агни в замке, были похожи один на другой. Утром их будили, кормили зелеными стручками и начинали обучать местному языку. Поначалу сэр Ричард лишь изредка заглядывал к ним, чтобы посмотреть, как идут уроки, но позже, когда его гости научились строить достаточно длинные и сложные фразы на его языке, начал вести с ними беседы.

— Думаю, вы теперь можете рассказать мне о вашей родной стране, — заявил он как-то вечером, прогуливаясь с Агни и Марром во внутреннем дворе замка.

— Мы попробуем, мастер, — охотно отозвалась девушка. На самом деле она уже несколько дней назад была способна составить рассказ о своей родной планете на местном языке, но решила немного подождать с этим. Обитатели замка и так удивлялись тому, что юные чужестранцы так быстро осваивали их наречие.

— Попробуйте, — улыбнулся хозяин замка. — Расскажите, как называются земли, из которых вы пришли к нам.

Агни и Марр переглянулись.

— Наши земли очень далеко отсюда, — начала девочка, старательно подбирая слова. — Там всегда темно, там не бывает так, чтобы солнце стояло высоко в небе, как сейчас, — она запрокинула голову, бросив быстрый взгляд в светлое небо, в котором сияла местная желтая звезда.

— Как же такое возможно? — Ричард де Калн тоже машинально посмотрел вверх, а потом снова повернулся к своим юным спутникам. — У вас там всегда ночь?

— Нет, не совсем ночь, — поправила его Агни. — У нас всегда сумерки, как у вас после заката. А солнце чуть-чуть приподнято над горизонтом, так что оно немного светит. Этого света достаточно, чтобы видеть все вокруг.

— То есть у вас там всегда закат? — удивился хозяин замка. — Всегда красное солнце над горизонтом?

— Нет, оно не красное. Оно белое, — включился в разговор Марр. — Оно… как большая звезда над горизонтом, не очень яркая. И ее не всегда можно хорошо рассмотреть, потому что над землей у нас часто бывает туман. Очень плотный.

— Да, примерно такой, как был здесь утром позавчера, — поддакнула Агни. — Но у нас он бывает не только утром или вечером, а в любое время. Иногда его ветром разгоняет, но обычно все в дымке.

— Это очень любопытно, — с серьезным видом кивнул де Калн. — И очень странно. Я никогда не слышал о такой стране… Да что там — никто в нашей старой доброй Англии, я уверен, о ней не слышал! Но мне кажется, что вы, дети, говорите правду.

Он пристально посмотрел обоим стажерам в глаза, и те заверили его, что в их рассказе не было ни слова лжи. В конце концов, пока они действительно говорили только правду.

— Ладно, а как называется ваша страна? — задал Ричард новый вопрос.

Ответ на него напарники подготовили заранее. Выговорить настоящее имя их планеты местным жителям при всем желании не удалось бы, и они решили назвать ее немного похожим по звучанию местным человеческим именем, которое слышали в деревне.

— Она называется страна Мартина, — сказала Агни. — Земля Мартина.

— Просто «земля Мартина»? — удивился де Калн. — Никогда не слышал о такой! Что это за Мартин, в честь которого назвали целую страну?

Его собеседники переглянулись, не зная, что на это ответить.

— Может быть, ваша родина названа в честь святого Мартина? — предположил Ричард. — Уж наверное, его у вас знают?

Теперь уже зеленые пришельцы не поняли своего собеседника, но на всякий случай кивнули.

— Да, — сказала Агни. — Именно так.

— Что ж, ясно, — такое название страны, пусть даже и незнакомое Ричарду, не вызывало у него никаких возражений. — А скажите, находится ваша страна на севере или на юге?

На этот раз стажеры совсем ничего не поняли и беспомощно развели руками. Их покровитель на мгновение задумался, пытаясь подобрать известные им слова.

— У вас обычно холодно или жарко? — спросил он, но «зеленые дети» снова затруднились с ответом.

— И не жарко, и не холодно, — попытался объяснить Марр. — У нас… тепло.

— Почти как сейчас, но немного холоднее, — пришла ему на помощь напарница.

— Что, всегда одинаково тепло? — уточнил их собеседник. — И днем, и ночью, и зимой, и летом?

— Ну да, — подтвердили его подопечные.

— Хм, действительно, если уж у вас нет дня и ночи и солнце всегда низко над горизонтом, то, наверное, оно и греет всегда одинаково… — протянул хозяин замка. — Пожалуй, это слишком невероятно, чтобы вы, маленькие дети, могли такое придумать.

С этим Агни и Марр не спорили.

 

Теперь камин в комнате, где жили зеленые «брат и сестра», топили как следует, и даже по ночам там было тепло, но Агни и Марр все равно любили сидеть в обнимку на придвинутой поближе к огню кровати, завернувшись в одеяла.

— Марр, мне тут знаешь, что подумалось? — заговорила Агни в один из таких вечеров. — Мы ведь с тобой дома, наверное, ни разу не видели открытый огонь? Я во всяком случае, такого не помню…

— Я видел, — отозвался ее напарник. — В доме напротив нашего был пожар — какой-то прибор был неисправен и взорвался. Дым был страшный, черный, из-за него почти ничего видно не было… Но огонь я тоже видел немного, сквозь этот дым. Паника тогда была страшная, несколько человек в дыму задохнулись…

— Ужас какой… — поежилась Агни и еще плотнее закуталась в одеяло. — А местные огня не боятся, он у них в печках горит, в каминах, они еду на нем готовят…

— Так ведь каменный дом не может гореть, чего тут бояться? — возразил Марр.

— Каменный — не может, но в поселке-то дома были деревянные! — напомнила ему подруга.

— Да, действительно…

Оба стажера замолчали и некоторое время неподвижно сидели, глядя на пляшущие в камине языки пламени. Потом огонь начал потихоньку угасать, и Марр, неохотно выпутавшись из одеяла, подошел к камину, чтобы подложить туда пару новых поленьев и поворошить кочергой прогоревшие старые.

— Мы не только этого дома не видели, — сказал юноша, кивая на камин. — Мы вообще много чего не могли видеть. Все эти растения, например…

— Это да! — закивала Агни, вспоминая, как накануне они забрались на окружающую замок стену и восхищенно смотрели на уходящее вдаль колышущееся зеленое «море» деревьев. У себя дома девушка видела растения только в музеях, где они росли в закрытых комнатах с чистым воздухом и тщательно поддерживаемым микроклиматом.

— А помнишь водоем, мимо которого мы проезжали, когда нас сюда привезли? — продолжил, тем временем, Марр. — И он ведь, по местным меркам, совсем маленький был!

На этот раз его напарница молча кивнула. На тот водоем, переливающийся под лучами солнца, можно было смотреть так же бесконечно, как на горящий в камине огонь…

— И ничего этого скоро не будет, — тихо сказала Агни.

— Что? — переспросил ее друг, тоже погрузившийся в воспоминания.

— Я говорю: ничего этого скоро не будет, — чуть громче повторила девушка. — Ну, когда мы начнем окультуривать эту планету.

— Да уж, — хмыкнул Марр, — это местные растения вряд ли переживут. Разве что найдутся особенно стойкие ко всем этим нашим дезинфицирующим средствам…

«Это вряд ли», — подумала Агни про себя. На других планетах после обеззараживания водоемов и лесов большинство растений и животных погибали, и надеяться на то, что здесь они окажутся более живучими, не стоило. Правда, на этой планете растений и воды было особенно много, так что вряд ли ее удастся окультурить быстро. Несколько поколений ее жителей еще смогут любоваться отраженным в воде золотым солнцем и шелестящей на ветру листвой…

— Кажется, ты опять думаешь о том же, о чем и я, — прошептал Марр, и на этот раз его подруга не стала отмалчиваться.

— Да, — сказала она. — Я думаю о том же самом.

 

Посмотреть, как хозяин замка отчитывает свою странную зеленокожую гостью, сбежались почти все его обитатели — некоторые выглядывали из окон, выходящих во внутренний двор, некоторые столпились в углу двора, делая вид, что обсуждают какие-то дела, но краем глаза поглядывая на своего стоящего в центре господина. Слышен его громкий голос был отовсюду.

— Как тебе в голову пришло одной пойти в деревню?! — возмущался Ричард де Калн, наклонившись над замершей перед ним смущенной Агни. — Нет, как тебе в голову пришло вообще выйти одной из замка?!

— Но разве отсюда нельзя уходить? — недоуменно посмотрела на него девушка. — Вы никогда такого не говорили, мастер. И ваши слуги часто выходят и ездят в деревни…

— Так то — слуги! И даже служанки у меня не шатаются по окрестностям в одиночестве! А ты — моя гостья и должна вести себя, как леди. Не говоря уже о том, что ты вообще еще ребенок.

Агни, собравшаяся было спорить, вспомнила, что для местных жителей она и правда остается ребенком, и попыталась, как ни трудно ей это было, изобразить маленькую девочку.

— Простите, мастер, — заговорила она, опустив глаза, — но вы правда не говорили, что мне нельзя покидать ваш замок. Объясните, почему?

— Ну что значит — почему? — этот вопрос явно озадачил сэра Ричарда. — Потому что это неприлично — женщине или маленькой девочке бродить одной.

— А почему это считается неприличным? — тут же задала Агни следующий вопрос, тоже поставивший ее собеседника в тупик.

— Потому что… ну, потому что это опасно, — сказал он после некоторых раздумий. — Мало ли какие лесные звери тебе могут встретиться или люди по той же дороге проезжать будут… Даже мужчинам лучше не гулять, где попало в одиночку, а уж детям и вообще всем, кто не может сам себя защитить…

Девушка поджала губы, обдумывая услышанное, а потом с удивлением посмотрела на Ричарда.

— Так вы просто… заботитесь обо мне? — спросила она с сомнением в голосе. — Вам не все равно, случится со мной что-нибудь, если я выйду из замка, или нет?

— Разумеется, мне не все равно! — в голосе хозяина послышалась обида. — Я приютил вас с братом, вы мои гости — значит, я должен следить, чтобы вам жилось хорошо, чтобы вы ни в чем не нуждались и чтобы с вами не случилось ничего плохого! Неужели у вас дома, на острове Святого Мартина, люди ведут себя по-другому?

— У нас дома… бывает по-разному, — уклончиво ответила Агни, сообразив, что если она скажет, что ничего подобного у нее на родине не бывает вообще, ей не поверят. — Просите меня, мастер, я не хотела заставлять вас волноваться. Мне просто хотелось узнать кое-что у жителей деревни.

— Ты могла бы задать любые вопросы мне или кому-нибудь из слуг, — покачал головой хозяин замка. — В следующий раз сделай так, пожалуйста, если захочешь что-то узнать.

 

И снова в камине догорали поленья, все тише потрескивал слабеющий огонь, а две худые зеленокожие фигурки сидели перед ним и смотрели на маленькие язычки пламени.

— …а потом староста добавил, что сеньор о них заботится и что без него они бы чувствовали себя брошенными, не защищенными, — рассказывала Агни. — Понимаешь, как местные воспринимают свою жизнь? Некоторые из них считаются главными, им больше всего позволено, у них больше прав, но при этом больше и обязанностей, они должны присматривать за своими подопечными и помогать им, как родители помогают детям.

— Да уж, это довольно необычно… — отозвался Марр, но развивать тему не стал. Агни показалось, что юноша вообще был не в настроении что-либо обсуждать, но она не могла оставить его в покое — ей необходимо было поделиться с ним своими мыслями.

— Послушай, — снова зашептала она, — если местные не хотят ничего менять в своей жизни, если им и так хорошо, а тот порядок, который можем установить мы, их пугает, то, может быть, мы не должны вмешиваться в их дела?

Марр недовольно заерзал, устраиваясь поудобнее на одеяле.

— Ох, Агни… Я этот вопрос столько раз задавал в детстве!.. Спорил с учителями, что окультуренные нами жители других планет могут быть не очень-то счастливы…

— В самом деле? — удивилась Агни. — Что ж, значит, ты в детстве был умнее меня, потому что я вообще никогда такими вопросами не задавалась. Пока не увидела примитивную планету своими глазами…

— А теперь, когда ты все это увидела — ты не хочешь ничего здесь менять?

Голос Марра дрогнул, и девушке передалось его волнение. Она посмотрела на своего напарника, и в царящем в комнате полумраке его лицо показалось ей каким-то особенно бледным.

— Ты знаешь — да, — призналась она. — Я сначала, когда нас только привели в поселок и заперли под землей, очень хотела, чтобы сюда скорее прилетели наши и чтобы они навели здесь порядок. А теперь… я посмотрела, как они все здесь живут, как все друг о друге заботятся — родители о детях, молодые о старых, здоровые о больных… Ты у нас дома хоть что-нибудь подобное видел?

Марр промолчал, но девушка и не ждала от него ответа. Оба они и так прекрасно помнили, что о детях и не очень тяжелых больных у них дома заботились «специально подготовленные работники», а старики и те, кого невозможно было вылечить, «освобождались от ненужной им безрадостной жизни».

— Так значит, ты думаешь, что лучше не включать передатчик и не вызывать сюда наших? — нарушил тишину Марр.

Его подруга замялась.

— Мне приходила в голову такая мысль, — вздохнула она после довольно длительной паузы. — Да что там — мне она постоянно приходит. Но ведь это значит, что мы с тобой никогда не вернемся домой!

— А ты хочешь туда возвращаться? — задал юноша новый вопрос, и после этого в комнате снова надолго повисла тишина.

— У меня там никого нет, ты же знаешь… — заговорила, наконец, Агни, уклоняясь от прямого ответа.

— Знаю, — кивнул ее друг, — но, может, если мы вернемся, все изменится? Ты не была нужна родителям, когда была маленькой, но если ты вернешься знаменитой, первооткрывательницей новой планеты с разумной жизнью, они могут заинтересоваться тобой. Тем более, теперь-то ты взрослая, заботиться о тебе не надо…

Агни громко фыркнула:

— А для чего, по-твоему, я добилась, чтобы меня взяли в экспедицию? Как раз для этого! Чтобы они поняли, что я точно взрослая, самостоятельная и не доставлю им никаких хлопот. Ну и чтобы им интересно стало познакомиться с участницей космического полета.

— Ты никогда этого не говорила! — немного обиженно отозвался Марр.

— А чего об этом было говорить — я, еще когда мы только стартовали, поняла, что все равно не буду с ними общаться. Даже если вернусь героем, даже если они меня умолять о встрече будут. У них было право сохранить свободу после рождения ребенка — ну так и у меня есть право не иметь с ними ничего общего!

— Так значит, возвращаться тебе не к кому?

— Да. И ты знаешь — я именно что не хочу возвращаться. Здесь тоже иногда родители бросают своих детей, такое бывает, но ты не представляешь, как к этому относятся все остальные! Это считается ужасным — то, что у нас называется «правом на свободу от детей». Вот только… — девушка запнулась. — Только тебе-то есть, к кому возвращаться, ты-то в семье вырос, так что если ты хочешь…

— Мне тоже нет смысла возвращаться к своим, — неожиданно перебил ее Марр.

— Это почему? В каком смысле?! — Агни подпрыгнула на месте и уставилась в лицо своего друга. В отблесках догоравшего в камине огня оно казалось не зеленым, а розовато-смуглым, как у жителей приютившей их планеты.

— Я тоже тебе не все про себя рассказывал, — усмехнулся юноша. — У меня опухоль в желудке, и я был признан недостаточно важным членом общества, чтобы сделать операцию.

— Как?! И ты… Ты записался на отбор в экспедицию, чтобы..?

— Чтобы стать достаточно полезным, когда вернусь. Вот только помощник капитана мне уже после старта сказал, что на практикантов это не распространяется, так что я зря старался.

— Но как же ты обошел медкомиссию?

— За меня ее прошел один знакомый.

Агни хотела спросить что-то еще, но промолчала, сообразив вдруг, что все ее вопросы совершенно не важны. Важно теперь было только одно.

— Что ж, — сказала она, задумчиво глядя на последний маленький язычок огня, — мастер опять будет сердиться, но придется еще раз повести себя неподобающим для девочки образом. Еще раз уйти из замка в одиночестве…

 

На следующий день я ушла в лес и запустила программу самоуничтожения на передатчик. Он распался на моих глазах, очень быстро, чему я была страшно рада. Я спешила сделать это как можно скорее, словно боялась, что потом передумаю и все-таки захочу вернуться домой. Но когда я увидела, как распадаются на кусочки и расплываются мутными лужицами его детали, я поняла, что никогда не пожалею о сделанном.

Сэр Ричард опять долго отчитывал меня за неподобающее для будущей леди поведение. Но я почти не слушала его. Я думала о том, что сделала в лесу — а еще о тебе, Марр, мой дорогой друг.

Я до последнего надеялась, что твоя болезнь не так серьезна, как ты думал, что наши врачи ошиблись и что ты поправишься. Даже когда ты уже не мог встать с постели, я продолжала надеяться, что это пройдет, что ты выживешь. К тому времени тебя уже звали Мартином, а меня — Агнессой, мы прошли обряд, смысл которого я поняла лишь много лет спустя.

Но тебя не стало. Тебя похоронили, и последней ниточкой, связывающей меня с нашим домом, стала твоя могила, которую я навещала всю свою жизнь. Теперь, прожив многие годы на этой планете, я тоже верю в то, во что верят ее обитатели, и я знаю, что мы с тобой еще встретимся. Причем уже очень скоро.

Хотя тогда, потеряв тебя, я надолго перестала улыбаться и нескоро поняла, что моя жизнь продолжается, несмотря на эту потерю. Сэр Ричард очень помог мне в этом: однажды впустив нас в свой замок, он решил, что будет о нас заботиться, и никогда об этом не забывал. Приглашенные им врачи не смогли спасти тебя, но для меня он сделал все, что было в его силах. Именно он познакомил меня с человеком, который стал моим мужем. Его тоже уже нет в этом мире, с ним я тоже скоро встречусь.

Еще до того, как я стала выглядеть взрослой, я научилась есть местную еду и постепенно привыкла к ней, а мои кожа и волосы утратили зеленый оттенок. Мое лицо давно стало розовым, а волосы — желтоватыми, как у жителей этой планеты. Не знаю, что было тому причиной — новая еда или иное освещение — но я очень радовалась, когда впервые заметила, что цвет моего лица меняется. А вскоре последнее напоминание о том, что я прилетела сюда с другой планеты — моя зеленая кожа — и вовсе исчезло.

И теперь о моей родной планете мне напоминает только видимый мне одной густой туман.