Минус ноль

Какая радость — умереть,

подобно окрасившимся листьям, падающим в Цута.

Ещё до того, как их коснулись осенние дожди!

Сайго Такамори

Небо размазалось струями воды. Мокрое поле с длинной липкой травой. На чахлой берёзе пристроился ворон. Невысокий покосившийся навес в три бревна, невесть откуда взявшийся тут. Кажется, в этом мире нет больше ничего — лишь дождь, бесконечное выцветшее поле и ворон с внимательными жёлтыми глазами. И двое под навесом. Девушка. Парень.

Косые струи беспрепятственно минуют дырявую крышу и бесследно исчезают, пролетев ещё несколько сантиметров. Над головой парня едва заметно мерцает силовое поле. Молчаливые неподвижные тени. Ворон на дереве. Внимательный жёлтый взгляд. Дождь.

Внезапно всё меняется. Вспышка и гул. Из потемневших сгустившихся туч падает чёрный град. Градины растут, наливаются стальным блеском. Притормаживают, не долетев до земли. Несколько секунд — и чёрное кольцо окружает навес. Тишина. Взмах крыльев на дереве.

Парень поднимает голову. Кидает взгляд на ворона, переводит его на спутницу… Доверчивые фиолетовые глаза. Тонкие подрагивающие ресницы… Быстрым движением он что-то подносит к её лицу. Негромкий хлопок, красные брызги, и в следующий момент ослепительно-чёрная вспышка, когда все градины разом смыкаются вокруг навеса.

Серые струи с небес. Покосившиеся брёвна. Ворон громко с наслаждением хлопает крыльями, срывается с ветки и исчезает в вышине.

* * *

Узкий чёрный коридор и вместе с этим ощущение огромного пространства вокруг. Пространство постепенно сужается, а коридор наоборот — становится шире. Я точно знаю — отсюда есть выход. Нужно пройти сотню шагов, и в конце появится лунная дорожка. Блики без воды и без Луны наверху — просто свет под ногами. Он помогает выйти наружу.

Однако, в этот раз что-то не так. Свет слишком яркий, словно фары из-за поворота. Он слепит и сбивает с ног. Делаю ещё несколько неуверенных шагов. Останавливаюсь. Поворачиваю обратно.

Поздно — меня выносит на открытое пространство. Это не похоже на новую загрузку. Щурюсь, прикрываю глаза рукой. Дорожка света под ногами и ослепительный шар Солнца вверху. Открываю глаза.

Треск цикад, непроницаемая чернота за окном и луч света в лицо — будильник парит в полуметре от подушки. Непроизвольно пытаюсь схватить его рукой — бесполезно, он отлетает в сторону и продолжает беззвучную световую атаку. Чёрт, я ведь не собирался вставать ночью! Если только…

Произношу пароль — перед глазами разворачивается полусфера терминала. Так и есть — входящий вызов. Пробегаю пальцами по клавиатуре. Будильник подлетает ближе, желая удостовериться, что я окончательно проснулся. Потом планирует на пол и выключается. Ранняя птица заводит утреннюю песню. В оконном проёме начинается рассвет.

* * *

— Ай! — миниатюрная девушка с огромными фиолетовыми глазами споткнулась, неловко переступила с ноги на ногу, на мгновение прижалась ко мне всем телом. — Простите, — длинные тонкие ресницы хлопают доверчиво и наивно, — я, кажется, сломала каблук.

Я слегка отстранился от неё, огляделся по сторонам. Потоки транспорта на нескольких уровнях. Редкие прохожие. Тусклые огни жилых секторов вдалеке.

— Скажи, ты живая?

— Но почему… — в глазах мелькает испуг.

— Ладно, забудь. Чего ты там рекламируешь? Я весь — внимание…

Под радостную болтовню вмиг повеселевшей девушки мы направились к далёким серым коробкам спального района. Обычный мэйд-спам, ежедневно пытающийся любыми способами выдать прохожим порцию рекламы. Глупо спрашивать живая ли она. Девчонка не знает. Впрочем, как и все мы.

* * *

Рассвет в проёме окна и утренняя птица. Строчки текста в терминале.

«Я нашла! Загрузи карту. Юми».

В голове слегка зазвенело — подгрузилась зашифрованная информация из сообщения. Терминал растворился в воздухе. Будильник снова беспокойно взмыл вверх, описал круг над спящей спам-девушкой и, убедившись что всё в порядке, улетел под кровать. Возвращаться в постель было неохота. Я подошёл к окну и выключил цикад.

Сон, похожий на загрузку в новое тело… Я отдал мысленную команду и повысил свой уровень до двадцати пяти процентов — немного больше разрешённого максимума. На мгновение перед глазами возникла картинка вскипающего мозга. Глупости, дурацкая мыслеформа, усвоенная в детстве. На самом деле, никаких физических ощущений. Просто мозг начинает работать на четверть своих возможностей, только и всего. Ну, здравствуйте, «многие знания — многие печали». Мне и вправду есть что обдумать.

Я встретился с Юми год назад в заведении под названием «1984». Минус-бар — одно из тех мест, где удобно отключать мозг. Серые скользкие тени на танцполе. Низкий ритмичный звук. Вспышки света. И посреди всего этого она — с бумажной книгой в руке! Нечто инородное на празднике инстинктов.

Столик на двоих, синий значок «для искусственных существ» — пережиток недавнего прошлого. Девушка почувствовала мой взгляд, подняла глаза. Я нарисовал в воздухе белый вопросительный смайл. Она на мгновение задумалась, положила книгу в карман и нарисовала смайл жёлтого цвета. Не красный! Я покинул приятелей, успевших уже к тому моменту понизить уровень почти до нуля, и подошёл к ней.

— Юми, — и лёгкая улыбка уголками губ.

Я вместо ответа нарисовал смущённую зелёную рожицу. И дело тут было совершенно не в том, что Юми читала книгу в баре. Совершенно не в том.

Не люблю утренние встречи. В это время суток мозг особенно беззащитен. Даже если не разгонять его до четверти мощности.

— Вот, держи, всего 200 юаней, — Рик брезгливо протянул тяжёлый коричневый свёрток. Прищурился, заглянул в глаза: — Опять повысил уровень? Ох, доиграешься.

Я молча протянул деньги. Рик вздохнул, не глядя сунул купюры в карман, отвернулся. С крыши открывался увлекательный вид на ряд других точно таких же грязновато-серых крыш. Ниже — многоуровневые транспортные развязки, шум и суета. Выше — безразличное утреннее небо.

— Стопроцентная механика — никто не засечёт. Даже знать не хочу, зачем оно тебе.

— Скажи, ты живой?

Рик удивлённо поднял бровь.

— Это меня спросила Юми перед тем как исчезнуть. Живой ли я. А я и сам не в курсе. До первой загрузки думал, что знаю. А потом старое тело умерло, а я всё ещё тут — загрузился в новое.

— Чёрт, разгон мозга точно не доведёт до добра, — Рик нахмурился, повернулся, чтобы уходить. Потом, будто раздумав, остановился. — У неё уже наверняка другое тело, ходит где-нибудь рядом с тобой и посмеивается.

Он постоял ещё с минуту. Поднял руку, вытянул в сторону слепящего утреннего Солнца.

— Смотри, у меня внутри — кровь. Такая же, как у тебя. А ещё — мы дышим, и всё остальное тоже… в порядке. Но вот что у тебя в голове я не знаю. А ты не можешь знать насчёт меня. В этом плане мы сами по себе — как отдельные вселенные.

Немного помолчал и продолжил тихим голосом:

— Всё перемешалось после принятия этой чёртовой «поправки Тьюринга». То есть, я раньше так думал. Но потом понял — закон всего лишь уравнял в правах наше внутреннее знание про себя и незнание про окружающих. Искусственные существа перемешались с настоящими. Им, то есть, возможно, нам, приказали забыть, кто они есть. И теперь ни один точно не знает — кто он на самом деле. Искин... человек... все равны. Это ли не истинная свобода?

Он исчез в проёме лифта. Я потоптался немного на месте, потом вызвал такси. Интересно, как там девушка с фиолетовыми глазами?

«Раз, два, три, четыре, пять — начинаем понижать!» — строчки рекламы на прозрачном куполе аэро-такси. Внизу — серые крыши домов. Утреннее Солнце безжалостно выхватывает все их грязные углы и потайные люки. Где-то там среди всего этого минус-бар. Тот самый, наш. Я не был в нём ни разу после исчезновения Юми.

— Я кое-что придумала, — так она сказала в нашу последнюю встречу, — кажется, я смогу узнать, кто есть кто, хоть это и незаконно. Существует единая база — список живых и список искусственных существ. Я связалась с нужными людьми. После мы сможем донести эту информацию до всех.

Долгий пристальный взгляд. Взгляд, которому я не придал значения.

— Наведённая реальность, — тонкий изящный палец указывает на хрупкий невесомый цветок, парящий над углом столика. — Настоящая реальность, — палец указывает на сам стол.

— Наведённая, — Юми рисует грустный смайл в воздухе. — Настоящая, — она сама грустно улыбается.

— Я должна найти границу между всем этим. Так не может продолжаться до бесконечности.

— Смени лучше тело, — посоветовал я невпопад. Она ничего не ответила.

— Знаешь, милый, мне снились овцы! — девушка-спам сидит на кровати и лукаво смотрит сквозь густую растрёпанную чёлку. Что-то мне напоминает этот взгляд. А волосы у неё чудесного изумрудного цвета.

— Я хотела тебе кое-что рассказать… — продолжает она.

Но разговаривать некогда — почти насильно подключаю её к домашней системе и понижаю уровень мозга до трёх. Ей не привыкать — во время ежедневной сдачи тела в аренду она и так понижается до этого уровня. Иначе никто не попадётся на её рекламные уловки.

После выталкиваю девчонку за дверь. Мне тоже пора.

— Куда ты идёшь?

— В Икстлэн.

— Это далеко?

Молчу в ответ. Шум города, его истошные скрипы и стоны с каждым шагом всё больше превращаются в низкое неразборчивое бормотание. Ещё сотня шагов — и оно сольётся с шорохом травы под ногами.

Почему она увязалась за мной? Впрочем, она не помешает.

— Будет дождь!

Девушка-спам внезапно останавливается, раскидывает руки. Волосы с запрокинутой головы сливаются с высокой колышущейся травой. Порыв ветра. Платье-парус. Всё это уже было… не помню сколько загрузок назад.

— Пошли? — фиолетовый взгляд из-под изумрудной чёлки.

Хорошо, что я понизил её уровень. Это наименьшее из моих преступлений, запланированных на сегодня. А дождь и правда будет. Возможно, с градом.

* * *

Капля воды, рождаясь высоко в небе, стремительно падает вниз, по пути вбирая в себя шум, суету, страхи и тайные желания серого города. Рядом с ней несутся миллионы других капель, готовые смыть всё на своём пути. Ещё секунда-другая, и они достигнут цели…

Пожилой мужчина в неприметном сером пиджаке поднял глаза вверх, слегка поёжился и включил защитное поле.

— Так вот, сейчас мы дождёмся Ханну и полетим смотреть, что получилось в этот раз, — продолжил он.

— Ничего не получилось, я о том и говорю! — высокий сутуловатый парень нервно смахнул с носа каплю дождя и переступил с ноги на ногу.

— Эхе-хе, молодой человек. А ты понимаешь, что именно должно было получиться? — мужчина зевнул, покосился на экран, развёрнутый перед ним в воздухе, хотел сказать что-то ещё, но раздумал.

— Да, я понимаю, очередной преступник будет перезагружен. Но почему… привет, Ханна! — парень слегка подался всем телом навстречу девушке, появившейся из маршрутного лифта. Та молча подошла к экрану, несколько секунд, закусив губу, разглядывала изображение, после, не говоря ни слова, отвернулась. Мужчина сухо кивнул, погасил экран и направился к одному из аэромобилей, мокнущих на парковке.

— Интересно, они смогут когда-нибудь проникнуть в «Икстлэн»? — ни к кому не обращаясь, произнёс парень.

— В «Икстлэн»? — пожилой мужчина остановился, а потом вдруг тихонько и как-то по-детски начал смеяться. — Проникнуть в «Икстлэн», говоришь? А ты знаешь, почему он так называется? Люди в правительстве, с чьего ведома продолжает существовать подполье, отнюдь не дураки.

И, словно почувствовав, что сказал лишнее, сухо добавил: — Садись, полетели.

* * *

Высокая влажная трава на бескрайнем поле. Запах дождя. Едва заметно шевелятся листья на берёзке. Мы с рекламной девушкой сидим под небольшим деревянным навесом. В этом месте маршрут на карте, присланной Юми, заканчивается. Теперь нужно использовать то, что дал мне Рик.

Шум ветра незаметно переходит в звук приближающегося ливня. Небо темнеет. Первые капли хлёстко ударяют по навесу. Включаю силовое поле и придвигаюсь ближе к своей спутнице. Она, кажется, дремлет. Это нормальная реакция на пониженный уровень мозга. У нас ведь получится, Юми?

Негромкий шум у дерева. Хлопок. Раз… два… медленно поворачиваю голову и встречаюсь глазами с внимательным, всё понимающим взглядом… три… я никогда не задумывался, что собой представляет база… четыре… и зачем она вообще нужна — эта база… список настоящих существ и список искусственных, наведённая и настоящая реальность… но кто из нас более настоящий?

— Дождь должен был пойти ближе к вечеру, — словно извиняясь, шёпотом произносит девушка, направляя на меня тонкий изящный палец.

«Наведённая реальность...»

На кого она показывает? Внезапно я всё вспоминаю… пять — пора повышать! Моя рука сжимает тяжёлый свёрток. Бумага падает вниз. Стопроцентная механика. Щелчок предохранителя... фиолетовое взрывается красным!

Чёрный сужающийся коридор. Впереди должен быть выход. Кажется, что до него тысячи световых лет. Ты делаешь первый шаг, потом ещё один. Стены приближаются. Предчувствие света впереди. Ещё одна бесконечная секунда, и внезапно зажигается Солнце. Свет повсюду. Вместо коридора — аллея с огромными пожелтевшими деревьями. Осень. Ты идёшь по ковру листьев. Её следы впереди. Круглое полуразвалившееся здание. На верхнем этаже мелькает знакомый силуэт. Старая истёртая лестница. Надписи на полу. Много надписей. Юми стоит рядом и счастливо улыбается: «Ты нашёл», — и в следующий миг растворяется в воздухе. Измученное сознание отказывается анализировать. Ты склоняешься над полом. Надписи образуют сложный узор. Список имён прокручивается с огромной скоростью. Терабайты информации. Солнце опускается за горизонт. В последний момент оно образует дорожку света. Полёт наружу. Жёлтый взгляд ворона. Начинаем понижать. «100»… «99»… «98»…

— Лира! Очнись, Лира! — кто-то бьёт по лицу наотмашь. Несколько встревоженных голосов позади.

— Где Юми? — Кажется, будто я кричу, на самом деле из непослушных губ вылетает лишь жалкий стон.

— Где… Юми… — слегка приоткрываю глаза. Тёмное помещение, терминал, несколько человеческих силуэтов. Поворачиваю голову.

— Добро пожаловать, преступница. Ты в порядке? — девушка наклоняется надо мной. Взгляд совсем не злой. Внезапно осознаю, что её зовут Ханна. Пожилого мужчину сзади, кажется, все называют Ворон. Остальных я тоже знаю… должна знать. Новая информация продолжает подгружаться в мозг…

Ворон с Ханной переглядываются. Он начинает хмуриться. Она шутливо прищуривается, шепчет мне в ухо: — Милая, а кто это — Юми? Ещё немного, и я начну ревновать!

Девушка внимательно всматривается в мои глаза, слегка поглаживая по руке, потом отходит в глубину комнаты, начинает тихо о чём-то говорить. В помещении появляются новые люди. Привстаю на кровати, откидываю со лба непослушную зелёную чёлку. Образ Юми постепенно тускнеет, становится неживым. Словно слёзы, не пролившиеся из глаз.

Темнота сменяется светом. Минус-бар. Столик на двоих. Вместо Юми передо мной пожилой мужчина в неприметном костюме.

— На самом деле, людям не нужно знать правду. Это ведь очень удобно — в любой момент каждый может сказать: «Ах да, я ведь не человек! Возможно, не человек. Значит, мне позволено…»

Мужчина усмехается, подмигивает мне, тянет руку к бутылке «Джонни Уокера». Краем сознания отмечаю, что бутылка бутафорская — для придания антуража. В минус-барах мозг понижается без всех этих старомодных глупостей.

— Кроме того, — он откидывается в кресле, — кроме того, проводник, ты ведь понимаешь, почему проект называется «Икстлэн»? С одной стороны, он как бы существует, а с другой…

Бутафорская бутылка. Сны о реальности.

Я бегу по лунной дорожке. Она должна быть за поворотом — та, которая всё-таки нашла нас в этом мире! Вот только поворота нет. Вместо него круглое здание. На верхний этаж. Она только что ушла. Воздух ещё колышется от неслышных шагов. Пустота. Будто включаешь телевизор, а там «конец фильма». Надписи на полу. Два списка — синий и белый. Один — пустой. И второй — почти бесконечный. Здесь все мы.

«99»… «100»… переполнение… «— 0».

«Скажи, ты живой?»