Четыре катрена, дракон и рыбалка

Интересное число 273: и на три делится, и на семь, и на тринадцать. Так что даже и не поймёшь, счастливое оно, или наоборот. И как-то довелось мне столкнуться с этим числом при самых странных обстоятельствах.

Приключилось это 7 октября 2019 года. Как раз был понедельник. Мы с женой тогда отдыхали в Кампании, гуляли по старому Неаполю, пробовали классическую местную пиццу, плоскую, как блин и почти лишённую начинки. Такую пиццу подают вам прямо на улице, сложенную вчетверо и завёрнутую чуть ли не в газету. Ольге этот фастфуд понравился, а я подобную простоту совершенно не оценил: пресно и жёстко. И вот в тот самый момент, когда пицца была съедена, мы приметили на пьяцца Сан-Гаэтано, что на Via dei Tribunali, хвост очереди.

Люди стояли к неприметным дверям, над которыми было начертано «Napoli Sotterranea», а выше лежала здоровенная щекастая каменная голова с наморщенным лбом. Заинтересовавшись, мы спросили, что там дают. Вдруг ещё что-то вкусненькое? Оказалось, что народ дожидается входа в подземные тоннели Неаполя, которые были созданы ещё древними греками, расширены римлянами, а потом и средневековыми итальянцами. Эти сооружения протянулись на много километров под городом. Разумеется, мимо такого я пройти не мог.

Дождались мы начала сеанса, купили билеты, спустились по наклонной галерее, прорезанной в толще вулканического туфа. Система ходов и подземных залов действительно впечатляет. Сначала греческие колонисты добывали тут камень для строительства Нового города, потом римские инженеры проложили водопровод и устроили цистерны. И получилось нечто донельзя запутанное, загадочное. Самое сильное впечатление произвёл участок возле подземных резервуаров. Нам выдали электрические фонарики, сделанные из парафина в виде толстой свечи, потом по одному запускали в очень узкий ход.

Идёшь по нему, согнувшись, и не имея возможности не то что повернуться, а даже сделать глубокий вдох, и понимаешь, что в этом тоннеле не место людям со слабой психикой. Все фобии тут дожидаются своего часа во мраке и готовы накинуться на нестойкого с яростью и пылом. Уж на что я человек спокойный и выдержанный, но даже мне в голову пришла непрошеная мысль о том, что за тысячелетия в здешнем туфе могли образоваться трещины и такой ход — это явная ловушка, из которой потом никто тебя не вытащит. Я пытался прогнать эту мыслишку, но она притаилась в мозгу, свернувшись темным клубком тревоги с колючими длинными щупальцами, и никуда деваться не собиралась. Как хромой бастард в свите короля, нежеланный и опасный…

По спине потянуло холодком, а в голове возник чужой хриплый голос, с чувством продекламировавший:

— Quand dans le regne paruiendra le boiteux

Competiteur aura proche bastard:

Luy et le regne viendront si fort rogneux,

Qu’ains qu’il guerisse son fait sera bien tard.

Что это значит, я не понял, поскольку французского не знаю. Стоило об этом подумать, как хриплый голос загоготал, а я ощутил лёгкое головокружение и ощущение потери опоры под ногами. Потом понял, что нахожусь в другом месте. Казалось бы, ещё мгновение назад шёл по чрезвычайно узкому тоннелю возле цистерны с водой, держа в правой руке светильник в форме свечи. И тут раз, и в моей правой руке оказалась рулетка с поводком, на другом конце которого бесновался мой любимый белый терьер Остин, увидевший своего лютого врага, пепельного дога Джема. А сам я разглядел, что иду по сумрачной аллее между многоэтажными гаражами и панельными высотками нашего спального микрорайона. В лицо дохнуло холодом, и не воображаемым, а самым настоящим, зимним. К счастью, на мне был толстый китайский пуховик и кроличья шапка, уши которой я тут же развязал и опустил.

Оттащив Остина в сторону ближайшего фонаря, я полез в карман за телефоном. На маленьком экране прочитал, что сейчас 7 января 2019 года. И мне стало дурно. Ноги подогнулись, сердце затрепетало и ёкнуло, как ёкало оно перед входом в кабинет стоматолога. По всему телу разлилась слабость. Осев на грязный утоптанный снег, я привалился спиной к столбу, закрыл глаза и тяжело задышал.

Как? Что произошло? Почему? У меня никогда не случалось длительных провалов в памяти. Даже сознание я не терял надолго. А тут вдруг такое… Ведь помню, что ещё пять минут назад был в жарком осеннем Неаполе, а теперь вокруг зимняя Москва. Или я сошёл с ума?..

Моего носа коснулось что-то тёплое, мокрое и шершавое. Остин, сразу забывший о Джеме, обеспокоился состоянием хозяина и принялся приводить меня в чувство. Наша собака всегда очень волнуется за нас. Стоит кому-то улечься на пол по той или иной причине, как сразу подбегает Остин и начинает по-своему заботиться о человеке и не успокаивается до тех пор, пока не убедится, что ты в добром здравии. Вот и сейчас терьер тщательно вылизывал меня, тревожно повизгивая. Пришлось подниматься на ноги и шагать по обычному маршруту, стараясь не думать о внезапном перемещении.

Как ни странно, это оказалось самой удачной идеей. Отрицание, как сказали бы психологи. Защитный механизм психики. Мы с Остином дошли до собачьей площадки, где терьер с азартом облаял дога и хаски, потом обогнули каток возле школы. Зимний холод почти привёл меня в чувство, а то, что случилось… Я старательно не думал об этом, разговаривая с собакой. А Остин, чувствуя смятение хозяина, делал вид, что всё так и должно быть. И лишь тёмная тревожная мыслишка в голове мешала забыть о недавнем происшествии. Её длинные щупальца как будто покалывали, заставляя меня задумываться о собственной нормальности.

В конце концов, мы вошли в дом, дождались лифта и шагнули в тесную кабинку. Почему-то из всех трёх подъёмников в нашем подъезде самым трудолюбивым является маленький, а большие предпочитают стоять, вместо того, чтобы возить людей. Я нажал нужную кнопку. Лифт чуть приподнялся и вдруг остановился. В кабинке потух свет, а мне снова вспомнился узенький тоннель под Неаполем. По спине опять пробежал холодок, а глумливый хриплый голос в голове c пафосом зачитал:

— Les exiles par ire,haine intestine,

Feront au roy grand coniuration:

Secret mettront ennemis par la mine,

Et ses vieux siens contre eux sedition.

— Да что же это такое! — возмутился я. — А по-русски нельзя?

— Нельзя! — отрезал хриплый. — Uniquement en français!

Я ощутил, что куда-то лечу, причём это ощущение не пропадало. Вокруг царил мрак, но сквозь тьму проглядывали маленькие огоньки. Меня несло вверх, а может быть вниз — сразу понять не получалось. Одно лишь было ясно: я несусь с приличной скоростью, сидя в кресле и уцепившись в поручень перед собой. Сзади раздался чей-то тоненький восторженный вопль, за ним другой, побасовитее.

Тут меня осенило! Это же Диснейлэнд, аттракцион «Star Wars Hyperspace Mountain», который когда-то назывался «Из пушки на Луну», но недавно был переделан и переименован. Это позволило мне установить текущую дату: 9 апреля 2018 года. Меня снова отнесло назад по времени и снова на девять месяцев. Но почему? Как этого произошло и зачем?

Рядом со мной в кабинке сидела Ольга, а перед нами — Владик. Мы описали «мёртвую петлю», стали свидетелями нескольких космических схваток во вселенной «Звёздных войн», после чего, наконец, приземлились. Сын и жена были довольны, и я даже не решался спросить у них про внезапные скачки во времени и пространстве, опасаясь показаться свихнувшимся. Мы продолжили планомерный обход аттракционов. Из-за дождя народу в парке было не слишком много и нам даже не пришлось особенно долго стоять в очередях.

Я старался делать вид, что ничего не произошло, но, похоже, у меня это не слишком хорошо получалось. Мешали два недавно пережитых скачка во времени и неприятное ощущение в голове, из-за которого мир поблёк и посерел. Иногда я отвечал невпопад, иногда выглядел не таким счастливым, как ожидалось, и жена начала злиться. Когда мы зашли в пещеру дракона под замком Белоснежки, Ольга потянула меня на минутку в самый тёмный угол и начала «разбор полётов». И в этот самый момент в помещении отключился свет.

Не знаю, что это было, авария или заранее запланированный трюк, чтобы ненадолго испугать публику. Детишки начали визжать, со страхом и восторгом. Им вторили некоторые мамы. Я же глянул во мрак поверх голов взволнованной публики и вдруг заметил механического дракона. Чудовище было вполне различимым, хотя и чуть смазанным, как в тепловизоре. Зелёная крокодилья пасть шевелилась, а в моём мозгу снова раздался хриплый голос:

— Tard arriué l’execution faicte

Le vent contraire, letres au chemin prinses

Les coniures.xiiij.dune secte

Par le Rosseau senez les entreprinses.

Я начал злиться:

— Переводи, ящерица зелёная! Хватит уже надо мною измываться!

— Щаззз! Не понимаешь сам — спроси жену, тупица!

И мир у меня под ногами снова куда-то улетел, а голова моя закружилась. Зажмурившись, я попытался не упасть. А когда открыл глаза, то увидел перед собой пучок живописнейших известняковых сростков, похожих на сосульки, снятые с карниза дома, раскрашенные, обработанные художником-авангардистом и очень выигрышно установленные вдоль неровной каменной стены. Это пещера! Я попал в пещеру. А когда у нас было такое? Чуть задумавшись, я вспомнил. 10 июля 2017 года, Майорка, пещера Дракона.

Меня снова отнесло назад во времени на девять месяцев. Что за бред? Неужели я сошёл с ума? При этих мыслях темный клубок тревоги в голове как будто стал больше, а его длинные колючие щупальца потянулись во все стороны.

Кто-то пихнул меня в бок. Повернувшись, я увидел Ольгу:

— Смотри! Там над озером такие полутени, как будто дракон лежит!

Приглядевшись, я действительно различил контуры гигантского ящера, свернувшегося калачиком, как огромный спящий пёс. А хриплый голос в голове скомандовал:

— Подойди поближе.

Я сделал пару шагов к подземному озеру.

— Ещё ближе!

— Да иди ты!

— Нет, лучше уж ты! — в голове раздалось хрюканье, похожее на смех.

Пройти дальше не давали верёвочные ограждения. Я огляделся: гид увлекательно рассказывал и большинство туристов нашей группы с интересом его слушали. Ольга отошла к Владику и что-то показывала ему в противоположном краю пещеры. Эх, ладно!

Я поднырнул под ограничительный канат и подошёл почти к самой воде, чистой и прозрачной. От свернувшегося калачиком каменного дракона отделилось облако белёсого тумана и приблизилось ко мне. Вскоре хриплый голос в очередной раз скомандовал:

— Замри!

И тут же меня окутал туман. Я почувствовал влажные капельки на щеках, а ещё — как что-то странное и едва ощутимое проникло ко мне в мозг. Было неприятно ощущать там чужое присутствие, но ещё отвратительнее оказалось, когда неведомый гость за что-то ухватился и начал тянуть. Сравнить это хоть с чем-нибудь из привычного жизненного опыта трудно, разве что только с удалением коренного зуба без адской боли, но с таким же томительным ожиданием конца процедуры. То, что вытягивали, не давалось, сопротивлялось, и пару раз мне даже показалось, что оно перехватывалось, цепляясь изо всех сил. В тот момент, когда я уже собирался заорать, в голове вдруг кольнуло, а потом сразу стало хорошо и спокойно. Вмиг все тревоги и волнения рассеялись, а мир вокруг заиграл новыми яркими красками.

Я огляделся, поражённый красотой пещеры. Электрическая подсветка и отражения в воде делали подземный зал со сталактитами невероятным, фантастическим и в высшей степени экстравагантным. Красноватые пучки известняковых наростов висели над голубыми водами озера как низкие облака. А выше них, как чужие небеса, зеленели своды пещеры, казавшиеся в сумраке безбрежными. От великолепия у меня перехватило дыхание. И тут в голове раздался чавкающий звук с мечтательным причмокиванием, после чего я услышал довольную отрыжку и знакомый хриплый голос произнёс:

— Charmant! C'est dommage que si peu.

Первое слово я знал, потому спросил:

— И что дальше?

— Ну ты и невежа! Мог бы пожелать приятного аппетита старшему! Что дальше, что дальше…Ты вернёшься обратно, туда, откуда появился. Что ещё может быть дальше?

— Но, чёрт побери! Что здесь происходит? Кто ты? Почему меня носит по времени, как лист на ветру? И зачем ты всё время повторяешь эту тарабарщину по-французски?

Голос обиженно рявкнул:

— Я не потерплю, чтобы невежды, не знающие даже благороднейшего из языков, оскорбляли творение великого Мишеля де Нотрдама! Тарабарщина! Да в этих строках столько всего зашифровано, что вам, неучам, ещё тысячу лет разгадывать!

Но потом настроение хриплого внезапно поменялось и он довольно захрюкал:

— А что, неплохая получилась шутка с катренами! До тебя ведь так и не дошло? Такой смешной рыбалки у меня ещё ни разу не было! Но оно того стоило.

И он с чувством продекламировал:

— Quand la lictiere du tourbillon versée,

Et seront faces de leurs manteaux couuers,

La republique par gens nouueaux vexée,

Lors blancs & rouges iugeront à l’enuers.

Почувствовав знакомый холодок на спине, я запротестовал:

— Постой! Ну объясни же мне хоть что-нибудь!

В голове моей несколько раз хрюкнуло:

— А разве ты объясняешь червяку, что собираешься ловить рыбу? Или вилке, что хочешь поддеть кусочек вкусной селёдочки?

Я обескураженно засопел и тут хриплый сжалился:

— Драконы времени никому ничего не должны. Запомни это! Но если тебе любопытно — посмотри на номера катренов. Au revoir, mon ami!

Лёгкое головокружение и потеря чувства опоры возвестили очередной скачок во времени. Сделав неуверенный шаг, я очутился в огромном подземном зале под Неаполем. В центре помещения, подсвеченная множеством фонарей, голубела вода. Сзади подошла Ольга и шепнула мне на ухо:

— Это феноменально!

— Да! — согласился я. Но подумал совсем о другом. Неужели мне не померещилось? Неужели действительно, забавы ради, дракон времени ловил на меня, как на живца, какую-то паразитическую сущность, столь вкусную для него?

А когда нам показали пещеру, где в XVIII веке показывали частные спектакли, я понял, что наблюдать за мной для хриплого было так же забавно, как для зрителей этого зала за немудрённым действом на сцене. Довольное хрюканье в моей голове показало, что я не ошибся.

С тех пор мы ещё не раз путешествовали с Ольгой по белому свету, повидали много странных и удивительных уголков нашей планеты. Дракон времени больше никогда не давал о себе знать. Но теперь в свободное время жена даёт мне уроки французского: всё-таки неприлично не знать благороднейший из языков...