История, рассказанная старым мистером Ивэном в местном пабе в канун Дня всех святых за пять минут до того, как пришла миссис Ивэн со скалкой

Павел остановился на пороге своего нового дома на Брод-стрит. Волнующий момент. Пятнадцать лет мытарств, борьбы, непонимания, интриг, махинаций и даже преступлений. И вот это случилось! В его руке ключ от СОБСТВЕННОГО АМЕРИКАНСКОГО дома.

Скрип старой деревянной двери. Надо бы смазать петли. О, ну вот, он уже мыслит как хозяин! Приятно, чёрт возьми! Все риски окупились. Даже та небольшая финансовая схема, стоившая государству всего-то несколько тысяч долларов. Его подъёмные. Ничего, от страны не убудет. В борьбе за мечту все средства хороши.

Сумрачная прихожая пахла пылью. Павел пощёлкал выключателем. Бесполезно, надо покупать лампочки. Или дело в проводке? Последние хозяева не особо вкладывались в ремонт. Вон как стены потемнели. Да и патроны от ламп выглядят приветом из шестидесятых. Хозяева этого дома вообще менялись слишком часто. Вероятно, какая-то выгодная экономическая схема с перепродажей, вот и не заморачивались даже на косметическую отделку.

Павел прошёл в гостиную. В пустом помещении шаги звучали гулко. Здесь будет диван. А сюда можно поставить обеденный стол. И когда-нибудь… Павел с удовольствие окинул взглядом картину, которую рисовало воображение: суетящаяся жена, двое детей... Меньше двух он не согласен. Всё представилось так живо: игрушки под ногами, накрахмаленный белоснежный фартук жены, запах свежеприготовленной индейки. Откуда в голову лезут такие банальности? Из западных фильмов, которые в девяностые крутили по телевизору. Бред, но до чего же приятный. В конце концов, фартуку не обязательно быть накрахмаленным. Сейчас вообще хоть что-то крахмалят?

Надо глянуть спальню. Обставить её с особым шиком, чтобы не стыдно было привести достойную девушку. Последний штрих в картине светлого будущего. Будущего, о котором он мечтал со школы и к которому стремился, отказывая себе во всём.

Павел повернулся в сторону лестницы и вздрогнул. Что-то мелькнуло на площадке второго этажа. Крыса? Кошка? Енот? В этом районе, говорят, обитают еноты. Лишь бы не грабитель и не наркоман, забравшийся в пустой дом в поисках лёжки.

Павел, стараясь ступать тихо, подошёл к лестнице и прислушался. Наверху будто что-то шебуршало. Значит не человек. Человек бы затаился. Скорее какая-то животина. Павел, продолжая прислушиваться, стал осторожно подниматься. Наверху три комнаты: хозяйская спальня, гостевая и кабинет. Звук доносился из коридора. Ступенька под ногой Павла тихо скрипнула и шебуршание смолкло. Павлу почудился выжидательный взгляд.

Ну уж нет, он не даст какой-то крысе, или даже еноту, испортить ЕГО дом. Павлу представилось, как острые зубки мелкой твари грызут косяки дверей, как кто-то топчется грязными лапами по ковролину. Нет, покрытие всё равно надо менять, но это ЕГО ковролин! И если какая-то тварь нассит на него — пусть пеняет на себя!

Шорох наверху возобновился, но теперь переместился вглубь второго этажа, в район гостевой спальни. «Которой непременно суждено стать детской», — напомнил себе Павел. Он поднялся по лестнице и осторожно шагнул в коридор. Здесь было совсем темно. Похоже, люстра тут не предусмотрена. Павел достал телефон и включил фонарик. Шуршащие звуки смолкли. Вновь померещился изучающий взгляд. Вряд ли это енот. Скорее крыса. Это плохо, у крыс может быть гнездо. Придется вызывать специалиста, чтобы протравил дом. Опять деньги! Павел чертыхнулся. Ну нет, он не даст какой-то крысе встать между ним и его «американской мечтой»!

Светя на пол, Павел прошёлся по коридору. Тишина. Никого. Могла крыса просочиться в щель под дверью комнаты? Скорее всего. Они гибкие. Павел наклонился разглядеть тёмное пятно на ковровом покрытии. В белёсом свете фонарика пятно казалось бурым. Что за ерунда? Вспомнились детские лагерные страшилки — красное пятно, поедающее людей, чёрная простыня… Что там ещё было?

Шурх.

Прямо над головой. Похолодев, Павел замер.

Шурх. Шурх.

Павел медленно распрямился и поднял фонарь вверх. Голос у него пропал. Фонарь выскользнул из ослабевшей руки.

Шурх, шурх, шурх…

***

Каждую ночь в окне второго этажа давно пустующего дома на Брод-стрит что-то искрило. То ли местный молодняк избрал его для своих игрищ, то ли старая проводка барахлила, грозя пожаром всему району. Проверять ни у кого желания не возникло.

Раньше этот дом постоянно перепродавали. Впечатлённых внешним видом покупателей быстро разочаровывал объём работ. Никто так и не решился довести строение до ума. Последний же покупатель, русский бизнесмен, похоже, вообще махнул рукой на приобретенное имущество. Полиция пыталась разыскать нового владельца, но им это так и не удалось. Поговаривали, что его убила русская мафия, или он перепил водки и утонул в подвале во время грозы.

И только старый мистер Ивэн — потомок советских эмигрантов, когда в его окружении обсуждали эту тему, затягивался сигарой и философски бормотал о материализации идей национального подсознания, о гробе на колёсиках, предателях родины и неизбежных карах, которые падут на их головы. И совсем уж что-то невнятное: о красной руке КГБ, которая дотянется до вас даже из-за океана.

Но старого мистера Ивэна, конечно, никто не слушал.