Аляска-мачеха

Джуд сошел на землю в половине шестого утра. Дирижабль "Большая Нева" по расписанию опоздал, но это было неважно. Торопиться не стоило. Спешка нужна при ловле блох, с преступниками все иначе, особенно когда ты на их территории.

Звякнул предупреждающий сигнал — дирижабль достиг мачты. Зашелестела натянутая лебедка и уже через пять минут отчетливый стук стыковочного узла и едва заметный осадок воздушной магии дали понять, что приземление состоялось. Двери с шипением открылись, и люди жадным потоком хлынули вниз, словно от этого зависела их жизнь. Наивные простаки в поисках приключений и легкой наживы, беглые преступники, эксцентричные туристы с ворохом чемоданов. Джуд смотрел на разношерстную толпу со смесью любопытства и брезгливости, как на колонию муравьев. Он задержался на причале, рассеянно потоптался на скрипучих жестяных мостках, размял и засмолил папиросу, поднял воротник куртки и спрятал озябшие ладони в глубокие карманы. Перед глазами вспыхнула стандартная надпись "Добро пожаловать" — простейшая огненная магия, все, на что не поскупились местные власти, ни тебе экскурсии по городу, ни путеводителя. Джуд протаранил надпись головой, с раздражением замечая, что рефлекторно хоть на секунду, но закрыл глаза. Эта магия безвредна, но все же, все же…

Аляска ему не понравилась и, похоже, чувства были взаимными. Вокруг шипел, плевался паром и горячим воздухом многоглавый дракон города Кардовин. Приют суровых работяг и самоубийц-мечтателей, ледяная губерния Цареглавой России, куда, как известно не только сбегали сами, но и ссылались "ненадежные элементы". Холодный ветер, под стать жителям, воровал пар буквально "на лету": вытаскивая из частокола труб, хлопьями сгребая выхлопы машин, срывая дыхание с губ — и лепил большие белесые шары, катая вдоль набережной. Погода настойчиво советовала найти теплое местечко и задержаться. Именно поэтому Джуд первым делом отправился на поиски ближайшего питейного заведения — пункта сбора завсегдатаев Кардовина. Он бы заплутал, но активированный амулет–алкотестер "Рябинушка", детская забава из тех дешевых доступных каждому шутих в магазинчике "Магия для начинающих", что предназначены для вздорных мамзелей и мамаш с чадами, чутко пульсировал на запястье, подсказывая направление. В "Магии" вообще много полезных вещиц, если придумать им нестандартное применение.

В бар со странным названием "Пьяный купидон" Джуд решился зайти не сразу, а лишь после того, как убедился — заведение с крылатым стрелочником связывала только вывеска: вполне ожидаемый в провинции рисунок "под лубок". Ни странных парочек, ни представительниц древнейшей профессии у входа не наблюдалось. Впрочем, возможно все они притаились внутри, подальше от холода, в тепле и уюте. Получив от ветра очередную оплеуху с мельчайшими кусочками льдинок, Джуд больше не сомневался. Он отчаянно рванул на себя неподатливую дверь и, подобно демону из преисподней, в клубах пара ввалился в помещение.

Его эффектное появление не было проигнорировано. За барной стойкой проснулся и загудел шестеренками паровик Алко-312, старая модель, еще без новомодного квази-психолога, как это принято в столице. (Пожалуй, лучшего определителя собственной нормы — начинаешь выговаривать паровику "за жизнь" — все, пора на боковую). В ближайшем затемненном углу смущенно замерла влюбленная парочка: парень явно был из местных старателей, "отморозков". Его обветренное, красное лицо и грубые мозолистые руки не оставляли и намека на хорошую жизнь. Он выглядел растерянным, даже ошарашенным и одуряющее счастливым: такие эмоции Джуд видел только у победителей царской лотереи. Лицо девушки скрывала магическая полумаска, да и руки пестрели от браслетов, целого арсенала магических артефактов. Здесь на Аляске не было проще способа заявить о том, что ты не местный и не стеснен в средствах — разве что над головой написать, огнем разумеется. Ясно. Очередная любительница острых ощущений. Вернется домой и будет с упоением рассказывать товаркам о том, как побывала "в холодном диком краю и все-все перепробовала".

Джуд настороженно огляделся — охраны в лице стандартного бравого выпивохи не наблюдалось — и направился вглубь бара, туда, где под мягкой лампой торшера сидел пожилой мужчина. Была ли его кожа действительно желтой, словно кожура лимона или неверный свет лампы настолько искажал цвета? Внешний вид незнакомца вызывал некую оторопь: короткая седая борода разделена надвое, голову скрывал яркий платок с неуместной бахромой, повязанный на манер турецких иноземцев. Его с легкостью можно было назвать старцем, но язык не поворачивался сказать небрежное "старик". Казалось, он полностью погружен в свои мысли, но цепкий взгляд ярко синих глаз, который мужчина бросил на подошедшего Джуда, подсказал, что, ни одно движение не осталось незамеченным.

— Позволите?

— Извольте. — голос старца был резок и хрипловат. Внимательные глаза непрерывно следили за Джудом, пока руки уверенно набивали трубку. — Я вижу, вы недавно прибыли. — он неторопливо закурил, в воздухе разлился запах табака и мяты. В тоне незнакомца не было ни доли сомнения.

— Как вы догадались? — Джуд позволил себе восхищенную улыбку, и вдруг, повинуясь интуиции, а может очередному приступу паранойи, незаметно активировал еще один амулет на запястье, пеструю чешуйчатую змейку — "Инду".

"Инду", он же Индивиуализатор-М66, запрещенный на вывоз продукт Российских технологий. Использовался царскими войсками для определения личности и задержания преступника, и был одним из тех редких магических амулетов, которые Джуд планировал употребить лишь на непосредственном подозреваемом, то есть, когда вся работа на Аляске будет завершена и злоумышленник выявлен. Струйка магической паутины обволокла фигуру старца и рассеялась вместе с дымом. Не повезло, не он. Да и с чего бы вдруг? Разве может маг первой категории и убийца нескольких сотен людей, на поимку которого отрядили его, лучшего в своем деле ловца, сидеть тут, во второсортной забегаловке покуривая трубку?

— Ваш запах.

Джуд невольно втянул носом воздух. Ммм?

— Вы пахнете хорошим кофе, сдобным хлебом, ухоженными женщинами, чистыми простынями. Вы пахнете Большой Землей, а не этим. — cтарец сделал движение трубкой, чертя круг перед собой. — Здесь люди пахнут иначе: кровь, дерьмо и золото. Рыба, много рыбы. И снова кровь и дерьмо.

— Ясно. — Джуд скованно засмеялся. Да уж, маскировка ни к черту, если даже местный аксакал способен лишь по запаху определить в нем пришлого. — Вы ведь завсегдатай? Почему бар так странно называется?

Перед тем как ответить, старец неспешно пожевал губами, словно перекатывая что-то на языке, и еще раз затянулся трубкой. Какое-то ощущение неправильности заставляло Джуда нервничать. "Ты что-то упустил", — шептала интуиция. Он знал, что у новичков бывают ошибки, ложные предчувствия, как бывают стойки в пустоту у молодых охотничьих собак. Раньше с ним не бывало ничего подобного, своей интуиции он привык доверять. Она всегда работала как часы, из-за нее Джуд по праву считался лучшим.

— Эх, тыж, молния в кармане. Купидону следовало бы быть эмблемой всей Аляски. — просипел старец и, сделав паузу, как перед развязкой хорошего анекдота, продолжил. — Голожопый, вооруженный и вечно пристающий ко всем со своей любовью. — он хрипло загоготал. Джуд вымученно улыбнулся.

Что не так? Что же неправильно?

За спиной засобиралась на выход влюбленная парочка. Шесть утра, а они, похоже, в номера. Что-то долго собирались. Джуд нервно мазнул взглядом по спинам: грубой суконной куртке паренька и открытым плечам его спутницы. "Совсем раздета. Замерзнет ведь!". Местный аксакал тоже удостоил уходящих вниманием и, показалось Джуду, улыбнулся вслед девушке, будто бы нежно, по отцовски. "С чего бы вдруг?..", — хваленая интуиция ловца голосила разве что не матом.

"Ничего не понимаю".

Стоило закрыться входной двери, как Джуд будто бы разучился дышать, перед глазами потемнело. Сверкнули в прокуренном воздухе серебристые нити, вспыхнули и погасли. Загорелся алым пламенем личный амулет ловца, налился кровью и затрепетал, сообщая хозяину о боевой той самой магии. "Что ж ты раньше молчал, зараза?" — ругнулся Джуд. Реальность поплыла, смывая с себя остатки внешнего воздействия. Сам ловец оказался сидящим за барной стойкой, вместо старца перед ним пыхтел шестеренками и паром паровик Алко-312, вот уж нашел собеседника! Рядом с дверью, откинувшись на высокий табурет, полусидел в отключке незнакомый мордастый парень с парой колоритных пистолей за поясом — очевидно, охранник.

"Мог бы догадаться", — мысленно Джуд отвесил себе неслабую оплеуху: именно такая вот "турецкая версия" Святого Николая, прообраза детского волшебника и покровителя мореплавателей, стояла под Новый год в доме его родителей, любителей "заморских диковинок".

Преодолевая отчаянье, он еще рванулся к двери, выскочил в заснеженный проулок, сделал несколько кругов, вращая головой, разве что не вокруг оси, подобно совам, жадно глотая холодный воздух и задыхаясь, — уже понимая: все тщетно.

Провал, полный провал. Ловец, чья миссия рассекречена буквально на первых же минутах операции. Черт бы ее побрал, эту Аляску! Дикий мир, дикие люди, ей богу, заслуживающие того, чтобы среди них прятался смертельно опасный маг.

Вот те на! Кто бы мог подумать, что государственный преступник, уничтоживший поезд "Екатерина Великая" и всех его пассажиров — женщина. Прямо насмешка судьбы! А Мастер тоже хорош, ни словом не заикнулся об этом, когда давал задание. Джуд хмыкнул, не мог, просто не мог старый пройдоха не знать, кто скрывается в тени, за магической полумаской. Значит, очередная проверка? Засиделся ты, ловец, возомнил себя лучшим — поди докажи, что есть еще порох в пороховницах.

— Эй! — знакомый голос окликнул Джуда и он, рефлекторно пригнулся, сжимая в пальцах личный амулет. Снова иллюзии? — Эй, Джуд. Ты сам на себя не похож.

Он обернулся. В тесном проулке меж двух каменных домов без окон без дверей маячила ладная фигурка девушки. Чуть вздернутый носик, насмешливая улыбка и столь необычная в высшем свете короткая растрепанная стрижка, уж не говоря о костюме. Подумать только, пусть с глухим корсетом, с высокими сапожками для верховой езды, но это был мужской костюм! Кроме того, на поясе болталась залихватская хазарская сабля, а вот запястья оставались девственно чистыми: девушка предпочитала не пользоваться магией.

— Эльза, что ты тут делаешь? — Джуд мысленно вздохнул. Если уж Мастер послал за ним напарницу, значит, либо изначально не верил в его успех, либо уже прознал о его провале, неведомыми, как всегда, магическими тропами.

— Я же просила не звать меня Эльзой. — вздернутый носик наморщился. Но не это привлекло Джуда — в руке девушки была капсула скорой паропочты. — Е-ли-за-ве-та, повтори. У меня прекрасное русское имя, ненавижу, когда ты коверкаешь его на западный манер! — девушка смутилась, но продолжила, едва слышно, — Уж если так необходимо сократить его, то я бы предпочла Лиза. Меня маменька Лизонькой в детстве величала.

На щеках девушки проступил румянец, и, словно пытаясь скрыть его, а также выкинуть посторонние мысли, она упрямо мотнула головой. Джуд, казалось, ее и не слушал: все его внимание было обращено на другой объект — взгляд будто приклеился к капсуле.

— Что пишет Мастер?

Лиза подавила легкое раздражение, ох уж этот Джуд, все мысли лишь о работе! И снова взяла инициативу в свои руки.

— Дам почитать, — она махнула заветным посланием, словно морковкой перед носом упрямого осла, — как только наймем экипаж. Думаю, даже ты понимаешь, что подобные послания не открывают посреди улицы на глазах у посторонних?

Никого рядом, конечно же, не было, но Джуд согласно кивнул. Их отношения, в общем-то, неплохие, почему-то всегда скатывались либо к противостоянию, либо к откровенному сарказму. Должно быть, это подстегивало ловцов не терять форму, не расслабляться даже среди своих. Джуд подумал, что не последнее место в конкуренции внутри структуры сыграла политика Мастера — он постоянно сталкивал их лбами и интересами. Вот и сейчас, отправляя на задание одного ловца, не удержался впутать другого.

— Кстати, Эльза, как ты тут оказалась? — Джуд намеренно игнорировал просьбы девушки об имени, чем доводил ее до белого каления. — Мы же виделись в день моего отлета. Летела тем же дирижаблем?

Они не спеша двинулись из узкого грязного переулка в сторону центральной дороги. Город просыпался, по мнению Джуда, слишком поздно. На золотых карманных часах было без четверти семь, а стук веселых молотков и скрежет брюзжащих пил еще не обрели стройность массового хорового звучания.

Часы с изящной гравировкой Джуд поспешно убрал в карман — не стоило светить подобными вещами в Кардовине. Зачем лишний раз провоцировать "порядочных" людей? Вера ловца в порядочность жителей Аляски была столь сильна, что в целях конспирации он не только каждый раз заботливо заворачивал часики в платок, но и проделал специальную дырку в подкладке куртки, куда сверток надежно проваливался, подальше от жадных рук и алчных глаз. Наблюдая его манипуляции, Лиза хмыкнула, скорее одобрительно, чем наоборот.

Подала голос колокольня Всехсвятской церкви. Определенно, Кардовин из тех городов — лежебок, что живет ночной жизнью и просыпается к обеду.

— Я здесь уже второй день. — ей пришлось почти кричать Джуду на ухо: как назло в этот момент они проходили мимо мясной лавки. Мальчишки-зазывалы орали во всю глотку, привлекая внимание первых посетителей и отрабатывая дневную похлебку. — Дирижабль не единственный способ попасть на Аляску, что б ты знал. "Серебряная акула" залегла на дно, ждет, когда мы доставим пойманную дичь.

— Дичь оказалась самкой с острыми клыками. — Джуд слегка повеселел, наблюдая за реакцией напарницы. От удивления ее и без того немаленькие глаза стали еще больше. Хотя, следовало признать, радоваться в нынешней ситуации было нечему, и, предвещая неприятный рассказ о собственном провале, он поспешил перевести тему. — Почему ты всегда путешествуешь водой?

— Я себя куда лучше чувствую на земле. Будь моя воля, — Лиза смутилась, а потом заговорила медленно, подбирая слова, даже сбавила уверенный шаг, — будь моя воля, я бы вовсе предпочла наземный транспорт. Но уж если выбирать между подводной лодкой и дирижаблем… плавать я умею лучше, чем летать.

Джуд расхохотался. О проблеме напарницы с магией он был наслышан уже не раз. Девчонке повезло родиться с полной невосприимчивостью, и там, где требовалось пусть минимальное, но стихийное воздействие, у Эльзы всегда начинались неприятности. Ходили слухи, что падение экспериментального немецкого аппарата под названием: "Само-Лет" — ее заслуга. Мол, путем хитроумных интриг Мастеру удалось получить для нее пропуск на испытательный полигон во время презентации, а дальше природа сделала свое гадкое дело. Так это или нет, Джуд не знал, но предполагал, что нет дыма без огня. Да и какую конкуренцию надежным проверенным дирижаблям способен составить аппарат, полностью зависящий от магического ресурса и непостоянных стихий? Недаром Германия и Великобритания отошли на второй план, предоставляя Российской империи развернуться во всю мощь паровых легких.

— Подайте бедному калеке. — грязная ладонь вцепилась в штанину Джуда крючковатыми пальцами. Он брезгливо отдернул ногу и поспешил вперед, по мощеной мостовой. Туда, где в клубах пара и утреннего тумана маячил силуэт крытой повозки. Коротконогая мохнатая лошадка весело фыркала и звенела упряжью, ничуть не смущаясь холода и осевшего на пушистой спине инея. Эльза быстро перекинулась парой слов с возницей и, не дожидаясь джентльменской помощи от Джуда, ловко вскочила в экипаж. Напарнику оставалось лишь последовать за ней.

По правде сказать, он предпочел бы диковинный в этих краях мобиль тряской и холодной карете, тем более что цель их путешествия, очевидно, лежала в черте города. Рискни они направиться в глубь губернии, практичная Эльза заранее наняла бы сани или приехала верхом.

Оставалось лишь охать и вздыхать. Что поделать, Аляска. Дикий-дикий край, где даже приход цивилизации со всеми ее благами новейших паротехнологий, если и происходит, то со скрипом и оседает лишь в городах. Даже ковровая дорожка рельс вместо того, чтобы разветвиться кровеносной системой Аляски, лишь скрутилась змеей вокруг Кардовина, Семеновска и Новоархангельска. Люди в провинции привыкли больше доверять собакам, чем поршневым механизмам.

Стоило карете тронуться с места, как Джуд поспешно открыл капсулу, вытряхнул ее содержимое и вчитался в текст. Качественная беленая бумага, оттиск гербовой печати, витиеватая и слегка напыщенная вязь — нет сомнения, подчерк Мастера. Письмо от начальства изобиловало фактами и подтвердило догадки Джуда одну за другой. Да, маг первой категории, личность которого до сих пор была не установлена, преступник, разом погубивший сотни жизней в пламени поезда — женщина.

"Анна Григорьевна Ольхина, молодая девушка, 20 лет, хорошего семейства, превосходно кончившая курс в Училище св. Анны на Кирочной улице, воспитанница гимназического курса Мариинской женской магической гимназии". Дальше список подруг, оценки по различным дисциплинам, интересы: живопись и литература, в общем, пустая безликая информация, выдаваемая за личностный портрет. Анюта была отличницей, запоем читала женские романы и всерьез мечтала переустроить мир, пользуясь самым сильным на свете средством — магией. Биография, которая подойдет любой девушке ее возраста, разве что Елизавета Павловна составила бы исключение, но Эльза вообще самородок.

В последний раз ритмично колыхнулись тюлевые занавески и экипаж остановился. С некоторым любопытством Джуд выглянул наружу, и кровь бросилась ему в голову. Он перевел тяжелый взгляд на виновато сопящую девушку.

— Как это понимать?

Мохноногая лошадка доставила их в "новый район" Кардовина, полугород-полудеревню на окраине, где деревянные, похожие на добротные избы, дома встречались чаще, чем каменные постройки "портового района". Здесь еще не было фонарей, а утрамбованный завезенный песок вперемешку с грязным снегом и ржавой землей, заменял дороги. Город рос, расползаясь жаркой опухолью на ледяной поверхности, подминая под себя суровый край, бесцеремонно пользуясь его ресурсами. Повсеместно рубился и использовался лес, дома ставились быстро, на скорую руку, "временно". Хотя истории прекрасно известно, что нет ничего незыблемее временного.

У широкого крыльца дома, к которому подъехала карета, столпился народ. Все, как один местные мужики-"отморозки", с тюками и мешками в руках. Образовав что-то вроде нестройной очереди, они, кто с тяжелым кряхтением, кто с мученической покорностью, ждали своего часа. На крыльце маячила плотная низкая фигура. Именно мужичок в тужурке с чужого, узкого плеча, отчего лысоватая голова его казалась огромной, яйцевидной, придавая виду добродушную комичность, являлся целью "очереди" и по громким возгласам и ругани легко было догадаться, что идет торг. Торг азартный и яростный, с топотом и дерганьем волос, за каждую копейку.

— А как ты себе это представляешь? Мне надо было остановиться в номерах? — Эльза решительно отбросила сомнения и направилась к крыльцу. Десятки пар глаз проводили ее удивленным, заинтересованным взглядом. Кто-то не удержался и запустил вслед едкое словцо.

Народ тут простой, грамоте и манерам не обученный, а введенные в моду извращенцами-англичанами амазонки на манер мужского костюма даже в просвещенном Петербурге еще были в диковинку. Куда уж кардовинцам! Для них наряд Эльзы, как красная тряпка для быка.

Джуд обреченно вздохнул и направился за ней. Вздорная девчонка, учишь ее, учишь, а она всего одной выходкой доказывает, что учеба пролетела мимо хорошенькой стриженой головки. Ну, кто, спрашивается, прибывает в город и останавливается на постой у информатора? Ловцы — не самая популярная служба на государственном довольствии.

Теперь все встало на свои места. Нет ничего удивительного, что весь Кардовин уже был в курсе его, Джуда, прибытия. Уж если в доме купца Валиханова открыто поселилась известная всему миру девушка-ловец — Елизавета Павловна Княжева, которую за глаза многие звали просто Княжна, и только Джуд величал Эльзой. Не надо и большого ума, чтобы догадаться, что в городе она не будет действовать одна. И надо быть клиническим идиотом, чтобы не понять за кем ее послали на Аляску. О чем думал Мастер, принимая решение отправить Княжну на "Акуле"? О чем только думала Эльза, когда по прибытию сразу же отправилась с визитом к Валиханову? Если вообще думала, конечно. Совместными усилиями они повесили на ловце разве что не табличку с именем-профессией, словно действуя заодно с дичью.

Протискиваясь сквозь толпу "отморозков", Джуд с тоской думал о последней своей выездной работе. Нет, не об этой пародии на нормальный лов, больше напоминающей загон для увеселения богатых господ, с яркими ленточками и улюлюканьем: "Ату, его, ату!". Нет, настоящую тонкую работу в Нью-Йорке. На не очень дружественной территории, нелегально существуя под чужим именем, без прав ловца и поддержки властей, ступая, как по канату, качаясь и балансируя, он все-таки нащупал еле уловимый след нужного мага и аккуратно сдал его американским властям. Несколько месяцев хождения по лезвию, сотня ночей без сна и дней в разговорах, пустых и важных, легких и не очень — лишь для того, чтобы в очередном письме Его Величества о поддержке западного капитализма вскользь козырнула и эта история. Сам того не желая, он оказался очередным полезным винтиком в фундаменте политического влияния, который быстро воздвигала Российская Империя.

От мыслей Джуда отвлекла пожилая служанка. Она проводила их в гостиную, оформленную в стиле модерн, и попросила подождать. Здесь, посреди заснеженного дикого края, стремление купца Валиханова во что бы то ни стало соответствовать моде, быть в курсе новинок дизайна интерьера производило странное впечатление. Тем не менее, мягкость изогнутых линий и отсутствие углов оказали на Джуда магическое воздействие. Ушла напряженность, притупилось острое болезненное раздражение. Он уселся в кресло у камина и блаженно вытянул ноги к огню. Эльза, казалось, все еще нервничала.

— Джуд, ты ведь знаешь, я совершенно не разбираюсь в твоих играх "вставь кодовое слово в записку и зашифруй место встречи". Мне и в голову не пришло, что я не должна была открыто являться сюда. Тем более, родители мои были знакомы с Федором Степановичем еще до того, как он покинул Петербург.

— Брось, Эльза, я не сержусь. Теперь мне многое стало понятно. — Джуд закурил, всем видом изображая смирение перед насмешками судьбы. Если Мастер раз за разом испытывает его терпение, значит, на это есть веские причины. Очевидно, бесконечных проверок на лояльность недостаточно? Неспешно потягивая сигарету, Джуд не заметил, как начал рассуждать вслух. — А дичь-то с норовом. Не постеснялась прийти, посмотреть на ловца, показать возможности.

— Что?

— Да так. Я тут подумал… — Джуд потянулся и затушил окурок в изящную серебряную пепельницу.

Мысль он не закончил — в комнату вошла уже знакомая служанка. Предупредила, что хозяин задерживается: "Неотложные дела требуют личного присутствия Федора Степановича", поставила на стол вино и легкую снедь, и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Крики с улицы раздались с новой силой, яростнее и громче.

Джуд воспользовался случаем поухаживать за очаровательной спутницей, однако мысли его витали далеко. Разливая вино, он едва не махнул лишку через край, посидел немного, а затем поднялся и принялся неторопливо мерить комнату шагами. Лиза внимательно следила за его передвижениями, не решаясь задать вопрос или начать разговор. Наконец, какая-то, не дающая покоя мысль была сформирована и мужчина заговорил.

— Я не понимаю. Хорошенькая девушка, отличное образование, рекомендации, перспективы. Зачем? — он снова сел и впился взглядом в Эльзу так, словно это она сожгла поезд.

— Не уверена, что могу судить непредвзято, но… — девушка зябко повела плечами и сделала глоток вина. — Есть то, что заставляет барышень совершать безумные поступки…

— Любовь? — Джуд так надменно вздернул бровь, что Лиза потупила взор. Глупое предположение, да. — Хм, в этом что-то есть…

— Да?

— Ах, эти вздохи по ночам и робкие взгляды на объект влюбленности. Игра веером и кручение усов. Желание летать от одной улыбки и неловкие падения юности. У каждого есть своя история первой любви. — Джуд опустил глаза. Вино цвета крови. Взгляд мужчины затуманился.

— И у тебя? — сложно объяснить, что именно двигало Елизаветой, только ли любопытство? Глаза ее загорелись, щеки налились румянцем. Хоть и ловец на государевой службе, ан нет, все ж девица.

— И у меня. — мужчина пожал плечами и ненадолго прикрыл глаза, словно проваливаясь в воспоминания. Впрочем, он достаточно быстро стряхнул морок, и закончил холодным, отстраненным голосом. — Все закончилось.

— Что же случилось? Она полюбила другого? Отвергла? Вышла замуж? Умерла?

— Я умер. — с этими словами Джуд отставил бокал и поднялся навстречу так вовремя вошедшему хозяину дома. — Здравствуйте, Федор Степанович! Сколько лет, сколько зим!

— Приветствую вас, голубчик! Как столица, растет и процветает? Как служба? Еще не все вражеские элементы сбежали через океан?

Валиханов Федор Степанович комплекцию имел грузную, представительную, жесты широкие, подбородок волевой, и быть бы ему и дальше чиновником по корчемной части, если бы не загадочные прегрешения перед царским двором, за которые он был сослан из столицы на край света. Впрочем, хваткий и предприимчивый, он и в Кардовине завел полезные знакомства, а спустя всего пару месяцев фактически монополизировал местный рынок пушнины. Дело темное. Поговаривали, что несколько домов тогда сгорело, а кого и вовсе не нашли. Был человек, и нет его. Дикий край.

— Простите за ожидание. Дела, дела… — Федор Степанович засуетился, и, как подобает гостеприимному хозяину, пригласил всех к столу.

За легкими ничего не значащими разговорами пролетел не один час, и Джуд мысленно разрешил себе расслабиться: "Личность моя раскрыта, по горячим следам много не навоюешь. Мастер учит терпению — так почему бы не повременить с охотой один день. Отложим все дела на завтра, да и утро вечера мудреней".

Вечером Валиханов был приглашен на прием в доме бургомистра и настоял на том, чтобы гости к нему присоединились. Ловец только плечами пожал, почему бы и нет? Им овладела полнейшая апатия. В дороге он смотрел на улицы Кардовина под перестук колес с едва заметной ненавистью. В разговоры не вступал, беседу о новой редакции балета "Дон Кихот" не поддерживал, да и на приеме у бургомистра повел себя не вполне учтиво: огромным, по меркам Кардовина, домом не восхитился, хозяев поприветствовал вскользь и без должного почтения, общества избегал, держался в стороне, подражая герою Тургенева. Впрочем, на фоне блистательной обаятельной Княжны, ее дерзкого вне всяких приличий наряда и прически, незаметный молчаливый спутник мгновенно потерялся, стал малоинтересен светскому обществу. Легкая заинтересованность коснулась Джуда лишь со стороны засидевшихся на выданье девиц, но и их пробивные мамаши очень быстро перестали досаждать вниманием.

Он не замечал вкуса того, что ел и пил, равнодушно слушал громкие безапелляционные заявления Валиханова, в духе: "Истинная форма аристократии — это знание в детстве, честь в молодости и сдержанность в зрелости", призванные поразить впечатлительных барышень и восторженных юношей. Скользил глазами по окружающей обстановке и ни на чем не мог сфокусировать взгляд. И пока чутье ловца подсказывало "что-то не так", он не мог думать ни о чем другом, а что-то было определенно не так, неправильно, нелогично.

Впрочем, один раз Джуд все же отвлекся от черных мыслей — когда радушный хозяин дома похвастал перед гостями дорогой, практически бесполезной игрушкой: от подвала до чердака здание пронизывал огромный металлический винт парового лифта. Кабина ходила по нему как гайка. Винт вращался через шкив ремнём от паровой машины, стоявшей в подвале. Конструкция медленная, неудобная и пошло-дорогая.

Джуд уже сталкивался с подобными системами в Нью-Йорке, знал их строение, механизм запуска паровой машиной по направляющим и прочие детали, а также то, что в Америке от данной системы достаточно быстро отказались, посчитав затраты и признав невыгодной. Но, то Америка. Россия же, по широте душевной, на подобные мелочи не обращала внимания. Что нам затраты, когда есть чем прихвастнуть перед гостями?

Гости игрушку оценили. Каждый хотел опробовать ее в деле, в результате вечер затянулся, плавно перетекая в аттракционное катание на чудо — машине. Сел в кабину и Джуд. Когда со змеиным шипением двери лифта открылись на втором этаже, сердце пропустило удар. Знакомая фигура в полумаске поманила пальцем и он, несколько торопливо последовал за ней.

Скрываясь в неосвещенных комнатах чужого дома, следуя за девушкой, улавливая ее дыхание, он вновь почувствовал себя юнцом, добивающимся редких свиданий с объектом вожделения. Странная ассоциация. На секунду мелькнула едкая мысль, что теперь, после Аляски, как ловец он бесполезен. Никто не будет держать псину, которая не загоняет зверя, а заигрывает с ним. Мелькнула и пропала.

"Это какая-то магия", — шепнул внутренний голос, но Джуд отдавал себе отчет, что виной нелогичного поведения является просто — напросто любопытство. Впрочем, так легко списать все промахи на чужую, неведомую доселе магию.

Наконец, их путь прервался в крошечной комнатке, больше напоминающей каморку для слуг, нежели малую гостиную или будуар. Джуд прикрыл дверь и осторожно, стараясь не спугнуть девушку, приблизился. Приятный, даже будто бы знакомый аромат окутал облаком, околдовал его. Девушка замерла, словно ожидая его дальнейших действий, каких-то слов. Мелькнула в ее взгляде надежда, робкая, едва уловимая. Мелькнула и вновь пропала.

— Я не причиню тебе вреда. Взгляни. — она вытянула вперед руки, словно подставляя их под кандалы. Браслеты столкнулись друг с другом и радостно звякнули. Джуд непонимающе уставился на ее запястья и был поражен. Сплошная запретная и ограничительная магия. Смешно, в данной ситуации успокаивающие слова было бы уместно говорить тому, кто преследует. Незаметно он сжал "Инду" в ладони, но применять амулет не спешил. В глубине души он не верил в опасность со стороны хрупкой девицы — обманчивое коварство магии.

— Зачем?

— Мое добровольное наказание. — она тягостно вдохнула. — Я не пытаюсь оправдать то, что совершила, нет. Гибель этих людей… ужасна! Но, быть может, прежде чем ты решишь… ты выслушаешь меня?

Девушка сняла маску, сбросила покров иллюзии, словно скинула шлем перед достойным противником. Посмотреть врагу глаза в глаза, так?

Ох уж эти женщины! В бегах, в позоре, без двух шагов от плахи и тюрьмы, они все равно заботятся о внешности. Даже собственному палачу готовы простить все за восхищение красотой. И ведь она действительно была красавицей.

Да, Аляска укатала ее, убрала все детское, ту нежную невинность, что, присуща девице в младые года. Сейчас тонкие черты лица заострились, кожа погрубела и стала неприлично смуглой, губы обветрились и утратили розовый оттенок.

Интуитивно Джуд понял, что успел, нагнал ее в тот самый момент, когда человек, словно клинок, закаляется в борьбе или рассыпается на части. Загнанная в угол, отчаянная, но не отчаявшаяся, Анна еще только начинала источать острый аромат, но он уже чувствовал его. Запах хищника.

О, Джуд прекрасно знал, как опасен человек, переживший второе рождение. Почему же черты ее лица показались ему знакомыми? Ведь он никогда раньше не видел ее, не знал и не встречал девицу Ольхину. Или встречал?

— Всю жизнь меня учили сдерживаться. Не лезть выше головы, не пытаться понять больше. Должно быть, тебе это не знакомо — ловцов наоборот заставляют проявлять все свои таланты, да и мужчины… Мужчины в обществе могут все. — приняв его молчание за согласие, она заговорила. Как на исповеди, доверяя сокровенные мысли, выворачивая душу.

Хотел ли Джуд услышать ее отповедь? Да, конечно же, нет! Правило, которое известно даже новичкам — никогда не воспринимай дичь как человека. Сколько же правил он нарушил за последние полчаса? Но девица Ольхина его заинтересовала. Насколько же она сильна, если творит высшую магию направо и налево, преодолевая запретные оковы. Невероятная мощь для столь юной девушки! Хотя, что он может знать о магах? Кроме того, что не поставленные на учет или вырвавшиеся из-под контроля опасны и подлежат поимке? Всего лишь то, что настолько сильных он не встречал никогда, а оттого верил, что их не существует.

А девушка все говорила и говорила, словно продолжая его собственные мысли…

— Один… очень дорогой мне человек… сказал однажды: "Ты способна на большее", "нет границ у возможностей" и оказался прав. Все те годы, что я училась в Академии… Как бы попроще объяснить? Нас заставляли развиваться вширь, а не вглубь.

— Количественно, а не качественно?

— Да-да! Знаешь, все эти: "Какой новой магией ты способна удивить?", "Попробуй-ка придумать еще десять других заклинаний, можешь?", "Нам нужно что-то новенькое!" — она вдруг заговорила наставительной интонацией, явно пародируя кого-то из учителей или наставниц, и даже скорчила кислую мину, от которой Джуду стало не по себе. — Понимаешь? Никто не говорил мне: "Попробуй сделать лучше". На самом деле маги обладают безграничной силой, в этом наша опасность для мира, наше проклятье. Но мы нужны, без магии никуда, только поэтому мы живы, нас используют, но как! Посмотри — все, кто так или иначе способен взаимодействовать со стихиями... Нас пытаются превратить в мастеров — поделочников, ремесленников гильдии. Есть ведь опытные ювелиры, чеканщики, краснодеревщики, вот и магию приравняли к выделке кожи или металла, полезной, но опасной.

Слушая ее сбивчивую, сумбурную речь, Джуд начинал догадываться о мотивах. Казалось, девушка не слышит его реплик, а ведет диалог сама с собой. Старый, затяжной диалог, должно быть не первый месяц.

— Лучшая одежда для влиятельных господ шьется личным портным, но все чаще на улице мы сталкиваемся с людьми, облаченными в мануфактурные тряпки. И ведь не только бедняки! Штампованные вещи год за годом захватывают мир. Уже никому не важно: сделана ли та или иная вещь вручную, мастером. С любовью. — она закусила губу, замолчала.

— Таковы реалии жизни. Прогресс не стоит на месте.

— Вокруг все больше машин и меньше экипажей, печатных, а не рукописных книг, однотипных, сделанных без души, а на потребу публике, вещей. — она закрыла ладонями лицо и заплакала. Джуд поморщился: "Идеалистка, которая хочет поменять мир" — так было написано в досье. Много мыслей о несправедливости мира, много пустых разговоров, но факт остается фактом. Анна Григорьевна Ольхина убила людей. Сожгла заживо.

— Что было в том поезде?

— В вагоне "Екатерины Великой" ехал инженер. — лицо Анны приобрело серьезное, сухое выражение. Голос перестал дрожать. — Вез во дворец проект по улучшению мира. — последние два слова она произнесла со всей едкостью, на которую была способна, — Чертежи первой модели машины, вырабатывающей магию. Новую, неизвестную магию — ручные молнии. "Молния в кармане". — при этих словах разум, казалось, окончательно покинул ее, и девушка залилась нервным смехом. Сквозь всхлипы она все повторяла и повторяла — Молния в кармане… Молния!

— Разве это возможно? — Джуд попытался представить конструкцию, хотя бы смутно. У него не получилось, хотя какие-то обрывки воспоминаний пытались пробиться сквозь пелену памяти. Голова отозвалась свинцовой болью. — Неважно. Даже если так, тебе не удастся остановить приход новой технологии. То, что уже пришло в мир невозможно уничтожить.

— Зато я смогла задержать приход. Пусть на немножко, на чуть-чуть. Я убила его. — белки ее зрачков покраснели, руки судорожно дрожали. "Тронулась умом, это очевидно". Он сжал покрепче "Инду" вспотевшей ладонью и направил на преступницу. Ничего не произошло. Еще и еще раз! Ни-че-го. — Что же я наделала! Убила! Убила!

Воздух в маленькой комнатке взвизгнул от воздействия воздушной магии. Яростный поток ветра сорвал обивку с софы, клочками вырвал овечью шерсть из подушек, разворотил проем стены, выбил дверь, как ни странно не задев мужчину. Личный амулет Джуда вспыхнул звездой и погас навсегда. Сам он повалился на пол, сжимая голову руками — казалось, мозг вот-вот закипит и вытечет через уши.

В какофонии звуков вокруг ему вдруг почудился знакомый голос: "Что же нам делать?", — спрашивал он, доверчиво и растеряно: "Они будут следить за тобой. Они будут проверять тебя!". "Не волнуйся", — мысленно ответил Джуд, и понял, что когда-то уже сказал нечто подобное. Сказал и придумал как.

Странное осознание того, что все идет как надо, успокоило мужчину, и он погрузился в беспамятство за секунду, как его окрикнул другой, испуганный голос: "Джуд! Джуд, ты в порядке?".

Но он не слышал.

— Вот ты убила много людей. — начал он предположение, и Елизавета возмущенно заерзала. — Допустим, только допустим. Убила не в порыве ревности или кровавом азарте, не из-за любви, а по причинам, скажем так, идеалогическим...

Они снова сидели в гостиной Валиханова, пили вино и обсуждали волнующую тему. Словно и не было суматошного вечера с попыткой задержать беглянку, паники высокопоставленных гостей и страшного треска несущих стен бургамистровского дома.

За окном бушевала ночь, белыми вихрями расчерчивая черное небо. Завывало так, словно сама Аляска превратилась в гигантского снежного волка и молила луну… о чем? Быть может о спасении от человечества?

Прочь, жалкие людишки, возомнившие себя богами, прочь! Дикий край навсегда останется диким. Никогда не приползет он на брюхе, словно западно-европейские земли, не будет ластиться теплой шкуркой, как горячий юг. Северный край еще покажет вам свои зубы, прочь!

— Каким — каким? — хорошенькая стриженная головка наклонилась набок.

— Из хороших побуждений, одним словом. В общем, хотела как лучше... — Джуд отмахнулся от дальнейших объяснений, как от назойливой мухи. Его интересовали другие вещи. — Что ты будешь делать потом?

— Из хороших побуждений. Ради родины?… — Эльза на секунду задумалась, а потом решительно произнесла — Сдамся!

— Понятно. — казалось, Джуд ожидал именно такой реакции. — А Анна Ольхина убегает. Бежит сюда, на Аляску, в богом забытый город. Место, где собирается всякий сброд, где приличной девушке даже показываться не стоит. — он неодобрительно взглянул на Лизу, но та, казалось, намека не поняла. — А вот если бы тебе стало известно, что по следу отправили ловца. Что тебя вот-вот поймают и, скорее всего, казнят. Твои действия?

— Бежать без оглядки. За границу, в канадские владения Британской империи и дальше, в Америку, например. — девушка увлеклась игрой в погоню. Глаза ее загорелись лихорадочным огнем преследователя.

— Ага. — Джуд потер лоб под влажной повязкой, словно разглаживая несуществующие морщины. Голова все еще болела, но, вместо того, чтобы отдыхать или попытаться придумать: как же поймать всесильного мага, была занята другим. — А девица Ольхина решила остаться и даже взглянуть на меня, и не раз! Даже попыталась объясниться. Сейчас ты бы что делала?

— Должно быть, ею двигает чувство вины. — предположила Эльза. — Сейчас? Уехала бы. Зачем искушать судьбу?

— Ясно. — Джуд вдруг спешно засобирался. — Я должен вернуться. Наша теория с самого начала была неверна. Нет никакой нежной девы с запятнанными идеалами — это вранье, от начала до конца. Ах, как она играла, как играла! Нет паники преследуемой дичи и "чувства вины", как ты это называешь. Только точный расчет.

— Джуд, куда ты? На улице буран! Ты ранен! — Эльза метнулась к двери и встала, закрывая проход. — Я никуда тебя не отпущу!

"Я никуда тебя не отпущу!", — снова знакомый голос из прошлого. Чей же он? Чьи столь сильные эмоции скребутся в дверь памяти. Утерянные воспоминания, как он утратил их? Что произошло? И действительно ли они существовали или это чья-то воля навязывает их? Джуд сжал голову в ладонях, принялся баюкать, словно хнычущего ребенка.

Почему она осталась здесь в Кардовине? Почему не убежала за границу, зная о преследовании? Есть только одно объяснение — девица Ольхина ждала. Спасителя, сообщника, любовника… Так рисковать можно только ради любви.

"Молния в кармане" — эти слова на дверь памяти, вскрывающие замок он загадал сам, но как же медленно возвращаются мысли! Все-таки магия, несмотря на всесильность, столь жестока и нетороплива.

— Хорошо. Все-все, видишь же, я никуда не иду. Точнее иду. Спать. — мужчина поймал на себе взгляд, сочувствующий, жалостливый, способный оскорбить кого угодно до глубины души. Он ведь не калека! Терпеливо прикрыл глаза и вышел.

В спальне Джуд тщательно заперся, сгреб по карманам нехитрый скарб — все-таки есть в путешествиях налегке ни с чем несравнимая прелесть — и принялся ждать, пока дом погрузится в сонное молчание. Эх, Елизавета Павловна…

Что она сказала при встрече? "Ты на себя не похож?" Да, точно. Теперь он вспомнил. Даже есть, кому спасибо сказать за это, но ничего. Теперь все будет в порядке. Он справился, выдержал, выжил — остальное мелочи. Надо же, в конце сам чуть все не испортил, воистину, память — половина человека. То-то ему казалось, что окружающий мир словно слеплен из чужих рассказов. Реален не более, чем полузабытый сон.

Анна, Анночка, Анюта. Милая девочка, преодолевшая барьеры с его, Джуда, помощью. Она ждала его в условленном месте, том самом "Пьяном купидоне". Ждала, пока он вспомнит и найдет ее. Что было делать? Мастер, как всегда неведомыми путями, прознал о контакте в Америке, и пришлось действовать грубой силой, задействовать ее, Анюту, как отвлекающий фактор. Бумаги, конечно же, в том пожаре не сгорели и теперь его, Джуда, задача, перевезти их через границу, передать "кому следует".

Не удивительно, что не сработали ни "Инду", ни личный амулет, — он же сам их настраивал. Понятно, почему Мастер отправил следить за ним именно Княжну — с ее-то нейтрализацией магии. Как бы ни была сильна Анюта, тут она ничего не сможет поделать. Любимая его девочка, ей пришлось задействовать все магические силы, и теперь она больше не может их сдерживать, приходится носить ограничители.

Джуд до белых костяшек сжал кулаки. Они выберутся! До границы здесь рукой подать, никто не подозревает, что они заодно. Слишком высока цена у магии памяти, как для мага, так и для цели — не каждый рискнет заплатить. Ведь как ловец он мог быть чуть настойчивее в поимке преступницы, мог сдать ее на руки властям без зазрений совести, с чувством выполненного долга. Анюта пошла бы на жертву добровольно.

Каково же было бы ему? Вспомнить, но слишком поздно? Вернуть себя, но не успеть спасти любимую? Убить собственными руками? От одной мысли об этом Джуда начинало трясти.

Но все хорошо, обошлось. Они выберутся. Бумаги на руках, о транспорте Анна позаботилась заранее: отсюда поездом до Новоархангельска, дальше на собаках. Новые документы ждут их на границе.

В дверь постучали. Мужчина вздрогнул.

— Джуд, ты спишь? — шепот Елизаветы показался ему набатом. Он решил не отвечать. — Джуд. — Голосочек тихий, жалобный. Горячее дыхание, едва ли не просачивалось сквозь дубовую дверь. — Открой. Пожалуйста.

Искушение было столь велико, что Джуд снова схватился за голову. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Чтобы незамужние девицы по ночам в двери ломились! Зачем она так настойчиво преследует его? Задание Мастера? Собственная дурость?

Он чутко прислушивался к шагам за дверью, и лишь когда Лиза ушла, выдохнул с облегчением. "Милая Эльза, я стану очередным гвоздем в крышку гроба твоей нежности", — подумалось ему. Должно быть невыносимо, знать, что мужчина, который был примером для подражания, другом и соперником, партнером, возможно в которого ты даже влюблена — предатель. Предал все, что тебе дорого, куда ни посмотри.

"— И что произошло? — Я умер"

Стараясь не шуметь, он открыл ставни и выскользнул в окно. Холодная тьма поглотила его, спрятала в ледяных объятьях.

2013г.