Легенда
Дневник Томаса Уинтерсона.
Запись от 5 сентября 1881 года от Р.Х.
Долгий, нескончаемый путь по водам Тихого Океана должен был подойти к своему завершению. Команду "Идзуми" впереди ждал берег Аляски. Если большую часть путешествия я просидел взаперти, отгородившись от океана и ветров за стенами каюты, то теперь настырно торчал на палубе, вглядываясь в горизонт, желая первым увидеть сушу. В итоге, непреодолимое желание поскорее оказаться на твердой земле сыграло со мной злую шутку. Я слёг с воспалением лёгких.
Ввиду данного обстоятельства дальнейшие события я воспринимал смутно, и зачастую неверно, но то, что удалось запомнить, я заношу в дневник.
Из-за отсутствия в составе команды судового врача, капитан "Идзуми" принял решение бросить якорь у Алеутских островов и сразу же по прибытии меня передали на попечение шамана местного племени. Это было возможно благодаря тому, что капитан был в хороших отношениях с вождём племени.
Болезнь протекала тяжело, и лишь чудом я остался в живых, иного объяснения у меня нет. Мучаемый жаром, слабостью и нескончаемым кашлем я невольно отслеживал свой путь до этого момента. Ложное обвинение в убийстве, ссылка, золотые прииски Австралии, путь в Америку в качестве раба, бегство, плен членами японской мафии, задание на убийство незнакомого человека…
Пройти через всё это и оказаться в объятиях смерти по причине обыкновенного переохлаждения — во всём этом была видна злая насмешка судьбы. Я отчаялся, не имея сил бороться, я пребывал в лихорадочном состоянии, которое терзало моё тело и разум, навевая бредовые видения. Луиза покидает меня, чтобы обратится в голубку, которую Асмуссен, колдун и мошенник, запирает в золотой клетке. Прутья клетки растекаются реками Австралии, и, переплетаясь, сливаются в звенья цепи неподъёмных кандалов, сдавливающих моё тело, и не дающих пошевелиться, даже сделать вдох…
Воспалённый разум был одурманен видениями, и я не всегда понимал, когда передо мной сон, а когда явь. И не мудрено, ведь коренные жители Аляски, их быт, культура, настолько далеки и непривычны для европейца, что очутившись в их естественной среде обитания запросто можно счесть себя за умалишённого. Жилище, представляющее собой землянку больших размеров вмещало в себя большое количество народу. В одном таком доме могло жить по нескольку десятков семей, разделяя территорию при помощи столбов и занавесок. Внутри вдоль стен сооружали нары, и каждая семья жила на своей части нар.
Поэтому когда я пришёл в себя, я долгое время не мог понять, где я оказался. Моя скромная персона вызвала маленький фурор среди местных детишек, которые рассматривали меня будто диковинную зверушку. Взрослые реагировали примерно так же, но старались держать дистанцию и отгоняли своих чад от меня подальше. Благодаря своему демону я понимал их речь, и понял, что взрослые не рады моему присутствию в их доме — они опасались, что злые духи, одолевающие меня, нанесут ущерб им и их детям.
Однако шаман племени заверил их, что уже почти изгнал духов, подкупив и обманув их. Авторитет шамана был достаточно высок, чтобы меня оставили в покое. Я понемногу приходил в себя, набирался сил, и всё больше изучал моих новых спасителей. Мужчины и женщины носили похожую одежду из тёплых шкур и мехов, и различить их было подчас весьма не просто. У них была скупая, гортанная речь, странная музыка, красивые, хоть и простые украшения. Мужчины были настоящими охотниками, и гордились своим оружием и ремеслом. Женщины были заняты уходом за домом и детьми. В поведении жителей племени чувствовалось спокойствие, размеренность, и при этом они всегда были заняты своим неторопливым трудом, поддерживающим их скромное богатство.
Их обычаи и традиции во многом остались мне непонятными, но с уверенностью могу сказать, что эти люди жили в гораздо большей гармонии с природой и миром, чем все остальные народы, которых мне удалось встретить за время своего путешествия. Очень ярким впечатлением для меня стала легенда, которую я подслушал, в один из вечеров своего пребывания в племени, и сейчас постараюсь записать. Я не видел говорившего, он был сокрыт от меня одной из занавесок, но глубокий гортанный голос был отчётливо слышен. Старик рассказывал детям одну из многочисленных легенд своего народа:
Киты посвящают свои песни облакам. Киты верят, что когда-то жили в океане неба, легко паря над миром, следуя по невидимым тропам предков, проложивших Млечный путь, усеянный планктоном бесчисленных звёзд. Киты-облака были огромны и невесомы, легко струились вслед течениям ветров, многотонно бродя по бескрайним просторам небесной лазури, подставляя спины ласковому солнцу. Они были свободны и прекрасны, могущественны и легки. Они могли лететь куда угодно, но вечно ветер-пастух направлял их стада, погоняя по ведомым лишь ему звёздным пастбищам. И нашлись среди гигантов те, кто захотел идти своими тропами, не подчиняясь воле ветра. Разгневался тогда невидимый пастырь, и отпустил непокорных, лишив своей поддержки. Огромные, беспомощные гиганты, лишённые былой лёгкости были раздавлены под тяжестью ответственности перед собственной судьбой. Разлука с братьями пробудила в сердцах гигантов скорбь, и начался великий плач. Облака лили слёзы по своим павшим братьям, наполняя небеса воем и скорбными песнями. И постепенно наполнилась земля их солёными слезами, и почувствовали павшие былую лёгкость и воспарили вновь. Но поняли, что это не прощение ветра-пастыря, а слёзы их братьев-облаков вернули им их возможность парить. И тогда же поняли они две вещи — теперь они сами могут выбирать маршрут для своих странствий, но дальше чем за пределы океана им нет пути. И с тех пор живут порознь киты и облака, паря в своих лазурных просторах, огромные и величавые. И из раза в раз льют облака слёзы по утраченным братьям, а киты выпрыгивают из океана, стремясь вернуться к стаду. Но небо не принимает их, и они вновь возвращаются в пучину океана. Из-под толщи воды они следят за облаками, и видят, как солнце, охотник света, пронзает их своими лучами-копьями, и те растворяются в синеве. Некоторые верят, что так появляются новые киты, изгнанные из небесного стада. И чтобы вернуться обратно некоторые ищут охотника тьмы, который иногда встречается на поверхности океана, и тогда отчаявшиеся подставляют свои спины под лучи-гарпуны, после чего растворяются в синеве. Так киты возвращаются домой.
Киты верят, что раньше жили на небе.
Мой пересказ далёк от оригинала, его изящной простоты и очарования, но мне очень хотелось оставить в памяти кусочек моего пребывания в гостях у северного племени, так как я поправлялся, и близилось время, когда я должен был продолжить свой путь и вновь предстать перед выбором, от которого я и так слишком долго уклонялся. Впереди меня ждал путь в Анкоридж, где должна была решиться моя судьба.