Проклятье Творца

* * *

Гиртаб Мардук, сделав все положенные дела, покинул офис персонала безопасности и по обыкновению, в это время дня, направился к обиталищу Загрея. По всеобщему молчаливому согласию было не принято называть «домом» эти однотипные, сугубо утилитарные строения разбросанные небольшими группками тут и там на территории комплекса. В сторону же изолятора страж порядка старался вообще не смотреть. Чёрная униформа и обруч с кристаллом, охватывающий голову, являлись уже достаточным напоминанием, что его добрый приятель, с которым так приятно поболтать или сыграть партийку в шатранж, по сути, узник этого «благословенного» места.

Купол, отсекающий карантинную зону, едва заметно поблескивал силовым полем — оно надежно ограждало мысли пока здоровых, от мыслей уже больных. Для расы у которой в ходу телепатия предосторожность не лишняя. Хотя не спасал и купол — болезнь приходила не изнутри − информационный вирус был карой небесной.

Фенрир — сверхмассивная чёрная дыра — пожирал далекое солнце, и от его «трапезы» лихорадило целые миры. Происходят такие космические катастрофы регулярно: раз в несколько десятков или сотен тысяч лет, сингулярность, что гнездится в сердце каждой галактики, проглатывает слишком уж приблизившуюся звезду. И этот момент вполне можно считать началом конца. Но не столько для той, что послужила «обедом», сколько для тех, которые «наблюдали за этим пиршеством». Ведь любой объект, нырнувший за горизонт событий, обязательно вернётся в породившую его Вселенную, но… только в виде измененной информации, которая, к добру или к худу, изменит ВСЁ до чего сможет дотянуться.

Расходящиеся от упавшего «камня» волны, прокатываясь по галактике, где-то подстегивали Созидание, понуждая мертвое становиться живым, а простое сложным, но где-то и низвергали Творение под откос, по которому оно с таким трудом и жертвами вскарабкивалось бесконечно долгие годы. И было только вопросом времени, когда волны от того «камушка», докатятся до планеты, где зародилась раса и развилась цивилизация алантов.

Продвигаясь бодрым шагом, Мардук быстро оставил позади центральные аллеи, где располагались лечебные и лабораторные корпуса, и углубившись в жилую зону, свернул к интересующей его группе построек из биокомпозита. Светлые тона, плавные округлые линии, бархатистые на вид поверхности — всё это было таким знакомым и естественным. Не естественно выглядели только встречающиеся тут и там существа. Будто какой-то безумный кукольник наугад брал детали и, как придется, сшивал их в единое целое — части зверей, птиц, членистоногих самым причудливым образом были вплетены в тела алантов. Но никакого кукольника, в действительности, не было — само Мироздание творило эти фантасмагорические формы − непредсказуемые мутации превращали субъектов в ужасных чудовищ и даже предположить во что трансформируется тот или иной индивид было невозможно. Принцип неопределённости работал по полной!

Гиртабу казалось что он за долгие годы уже привык не замечать, что делает с людьми его расы информационное искажение, посылаемое небесами, но, похоже, не сегодня. Какая-то бессильная ярость и беспричинная ненависть жарким огнем вспыхивали в его сознании, когда какой-нибудь изменённый просто попадался на глаза. Стражу требовались немалые усилия, что бы не сорваться − ведь монстрами они стали ни по собственной воле. Да и то, снаружи только — внутри, как и прежде, достойные личности и вполне ценные члены общества.

Если удавалось поймать момент и сбить резонанс начавшейся трансформации, инфицированные «зависали» в этой фазе на долгие годы. Случалось что у них даже появлялось потомство, пускай с измененными, но стабильными признаками. Чтобы обезопасить окружающих, всякого изменённого безоговорочно ждал карантин. Зоны под энергокуполами, что множились на планете, как грибы после дождя, предоставляли вполне комфортные условия для жизни и работы. Ну а для тех несчастных, чьё время было упущено, и что деградировали окончательно − вместе с внешним обликом утратив так же личностные качества − предназначался изолятор. Но даже такое животное существование уж лучше чем полное и окончательное небытие!

Болезненная судорога передёрнула плечи и Мардук, не вполне осознанным движением, поправил обруч, так чтобы блокирующий кристалл плотнее прилегал к лобной чакре. Опять его мысли пошли по этой орбите! Больных в карантин последнее время доставляли всё чаще. Некоторые «сгорали» буквально на глазах: не удавалось даже стабилизировать. Хотя за несколько десятилетий, с тех пор как это началось, были уже придуманы приборы, как для лечения «подхвативших заразу», так и для защиты персонала. Даже вакцины разработаны! Но все это давало лишь отсрочку — действительно эффективного средства противодействия найти пока не удалось.

Показалось обиталище Загрея. Несколько большее чем все прочие и стоящее несколько на отшибе − причина тому и другому была одна — минос Астерий Загрей, здесь не только жил, но и работал! Великому учёному, познавшему до тонкостей тайны наследственности и изменчивости — и вот ирония, ставшего жертвой этой самой изменчивости − кроме стандартных жилых помещений предоставили ещё и кабинет с отдельным терминалом. А для практических опытов — лабораторию в исследовательском корпусе.

Дорожка, посыпанная мелкими камушками, петляя между кустов, по широкой дуге, слева огибала пузатый бок строения. Его хозяин собственноручно всё устроил так, что насаждения различного, пророй весьма прихотливого вида, надежно мешали рассмотреть что же делается на небольшой лужайке перед самым входом в жилище. Миновав последнюю преграду, страж ожидаемо увидел, того к кому пришёл, восседающего на большом плоском камне, скрестив ноги и закрыв глаза. Забавно что индивид абсолютно научного, логичного до предела, склада ума сам лично на эти самые научные методы не очень-то полагался. Астерий несколько часов ежедневно уделял духовным практикам — упорно тренировал сознание как можно более полно контролировать тело. А добившись определённых успехов, начал было продвигать методу в массы — дескать, каждый сам себе господин и творец своего «счастья». Однако безрезультатно: ни население карантина, ни руководство особого интереса не проявили. О чём не раз уже сокрушался Загрей Гиртабу − своему доброму другу, пусть и надзирателю по совместительству. Их-то занимало совсем другое, а именно: «Достиг ли, наконец, успехов прославленный учёный муж на своем официальном поприще? Ведь звание миноса как бы обязывает...»

Наблюдая эту идиллическую картину Мардук глубоко вздохнул и постарался успокоиться сам. Но, виденное не раз и казалось бы давно привычное зрелище скотской головы, венчающий безупречный торс аланта, почему-то полоснуло раскаленным железом и страж порядка едва не задохнулся от накатившей горечи. В тот же миг − словно что-то почувствовав, а может и просто услышав своими неестественно большими ушами, производимые гостем звуки − Астерий открыл круглые карие глаза, совсем почти без белков. Его пухлые губы разошлись в широкой улыбке, обнажив ряд крупных зубов, больше уместных во рту жвачного животного.

− Гир, мой добрый друг! Несказанно рад, что важные дела не помешали тебе найти время для несчастного затворника! — произнёс Загрей с искренним радушием в голосе.

Тень сарказма, в принципе, можно и проигнорировать − Гиртаб давно привык к ироничной манере, в которой обычно изъяснялся его друг.

Друг?.. Даже в этой дружбе было что-то противоестественное. Долгие века, с тех пор как аланты осознали возможность и постигли способ прямого общения разума с разумом, такие как он — невосприимчивые − прозябали в тени более талантливых представителей расы, без какой-либо надежды вырваться с задворок общества. Долгие, долгие века, но не сейчас! Когда волны излучения достигли его родного мира, первыми жертвами пали самые чувствительные — цвет общества − они раньше всех «поймали» своим мозгом искаженные сигналы. И поплатились! Наверное, за свою гордыню…

Не слишком-то помогло народу алантов: «Предупреждён, значит − вооружен!» − о надвигающейся катастрофе было известно, но знание мало что изменило. Хотя и технологии позволяли зарегистрировать такое, галактических масштабов событие, как падение звезды в черную дыру, и последствия, что непременно воспоследуют за этим событием, были известны от тех немногих рас, что пережили предыдущий цикл.

По большому счету, выхода было только два — объединиться в коллективный разум, утратив личную свободу воли или бороться каждому в отдельности, используя технические или биологические ухищрения. Аланты выбрали второй, однако сделанных приготовлений оказалось не достаточно. Искаженная информация, достигнув планеты вторглась в самую основу бытия — суть всякого живого существа, унаследованную от предков и оставляемую потомкам — цепочку аминокислот, сплетенную в двойную спираль. Мутации захлестнули мир, безжалостно изменяя облик его обитателей. Но самым чудовищным было даже не это…

«Проклятье Творца!» − Гиру вспомнилось как невесело однажды пошутил минос. — «Чем выше на эволюционной лестнице располагается существо, чем более сложным мозгом и совершенным сознанием обладает, тем ужаснее станут для него последствия!» И верно! Для разумного вида, его вида, мутации были только началом и даже деградация до совершенно зверского состояния не означала конец...

Под напором волн Хаоса чудовищной силы, что раз за разом обрушивались с небес, деструктировался «программный код», что регулировал и поддерживал существование физического тела. Подчистую и без остатка разрушалась энергоинформационная матрица — душа! Гасла самая искра Создателя, и первоэлементы лишившись связующих нитей, снова рассыпались, превращаясь в бульон из аминокислот, который продолжал нести в себе семя разрушения.

− Ас, а совсем не ёрничать ты не можешь? — неожиданно для самого себя выплеснул накопившее раздражение стаж порядка. — Сказал же, что приду. Я, определённо, намерен выиграть эту партию!

На вытянутой морде мутанта, сплошь покрытой короткими жёсткими волосками тёмно-коричневого цвета, сложилось удивленно-вопросительное выражение. Он даже сделал руками машинальное движение − как будто убирал за уши непослушные пряди — действие откровенно бессмысленное, поскольку после трансформации вместо волос появилась такая же шерсть, как и на лице. Так ещё снова задел небольшие конически рога, что «украшали» теперь голову изменённого. Но то была старая привычка, дававшая о себе знать лишь в минуты волнения или крайнего удивления.

− Ну что ж, пойдём-проверим, сможешь ли ты осуществить свое намерение, − произнес Загрей, поднимаясь с камня и широким жестом предлагая гостю пройти в жилище.

Помещение внутри было совершенно стандартным, почти таким же как и в тот день, когда невольный обитатель переступил его порог. Сюда, в отличие от сада, Ас ничего от себя не привнес. Не было даже изображений родных или близких, которыми пытались скрасить одиночество другие поселенцы. Единственное что напоминало о прошлой жизни была старинная доска для игры в шатранж, горделиво, если не сказать вычурно, расположившаяся на безликом столе. Широкая рамка, наподобие постамента, из потемневшего дерева, испещрённого искусной резьбой, с четырех сторон охватывала, разделенное на клетки, поле восемь на восемь, инкрустированное поделочным камнем контрастных цветов − бледно-палевого и кроваво-красного. Из тех же сортов камня были вырезаны два комплекта фигурок, замерших на своих клетках в ожидании продолжения сватки. Стилизованной формой своей они лишь призрачно напоминали, что и на планете алантов когда-то давно шли сражения, в которых предки ныне живущих сходились ни на жизнь, а на смерть, используя самое примитивное оружие — стальные клинки, длинные копья, осадные башни. Это воспринималось почти сказкой.

Стулья, с противоположных сторон стола, были приглашающе отодвинуты. Мардук в какой-то лихорадочной поспешности занял свое место. Ему натерпелось вступить в схватку и хотя бы так, сублимировано, ощутить упоение битвой. Гир снова почувствовал, как ярость вскипает где-то глубоко внутри, и неудержимо стремиться вырваться наружу, готовая уничтожить всё на своем пути!

Ас секунду-другую помедлил и тоже занял своё место, краешком сознания отметив, как напряжены плечи его визави, что руки со сжатыми кулаками, без всякой на то надобности, попирают столешницу, а прекрасное лицо истинного аланта искажает хищная гримаса.

Положение на доске было совсем не в пользу изменённого. Загрей с прошлого раза так и эдак прикидывал, как выпутаться из столь щекотливой игровой ситуации. Тщательно продумывал стратегию и намечал ходы, что позволят свести партию хотя бы в ничью. Но всё это умственное напряжение оказалось напрасным…

Вообще-то Гиртаб играл очень хорошо. Оно и не удивительно − среди невосприимчивых − тех кто глух, но больше нем телепатически − эта древняя игра была очень популярна. Играли своим узким кругом, откровенно не жалуя тех «нормальных», которые повинуясь какой-то блажи, вдруг решали овладеть древним искусством. Для самого Астерия эта прекрасная доска, почти всю жизнь являлась лишь семейной реликвией, дорогой только по причине почтенного возраста и истории что к ней прилагалась — подарок, что сделала его далекому предку некая августейшая особа...

Ход оставался за Мардуком и диспозиция явственно намекала, что продолжи он развивать её в том же русле, сокрушительное поражение или, если повезет, почетная сдача последуют ходов через десять. Однако этого не случилось — уравновешенная, просчитанная до мелочей тактика, так свойственная его другу, без всякой логичной на то причины уступила место серии безумных, самоубийственных атак. Фигуры безжалостно, но при этом без какой-либо пользы шли в расход. Так ещё и передвигал их страж порядка с явной горячностью, если не сказать остервенелостью. Былое позиционное преимущество рассыпалось буквально на глазах. И нет бы радоваться — выигрыш штука приятная, даже если играешь просто на интерес, − но вся эта симптоматика беспокоила миноса уже не на шутку. Он уже сам играл почти на автомате — делал те ходы, что буквально напрашивались, но даже это не ухудшало его положения. Сосредоточив основное внимание на партнере и друге с болезненной ясностью подмечал, как на губах Гиртаба играла саркастическая улыбка, то и дело превращающаяся в настоящий оскал. В глубине глаз тлеют угольки безумия, которые вспыхивали кострами ярости, каждый раз, когда резной камушек, только что схваченный на доске, с громким стуком опускался на каменную клетку.

Проиграть было не возможно и Загрей выиграл — «правитель пал». Мардук вскочил, опрокинув стул и задев стол, так что «поле боя» и разноцветное «воинство» заметно подпрыгнули. Взгляд его метал молнии, на лице застыло выражения ненависти и презрения. Застарелой ненависти к тому, кем Астерий был и презрения к тому, чем он стал.

− Ещё партию! — безапелляционно потребовал Гир, порывисто взмахнув рукой в знак отрицания и прибавив с жаром и абсолютной уверенностью. − Это вышло случайно!

− Можно и ещё партию, если желаешь… − с несколько преувеличенным добродушием согласился Ас, продолжив ещё более сладким голосом, а каким искушающим тоном. − Но, может, сделаем небольшой перерыв и подпитаем мозг легкими закусками? Оценишь мой новый травяной сбор. Выдающаяся получилась композиция: настой радует и глаз, и вкус, и обоняние!

Услышав о еде и возможности отведать новый напиток, страж порядка смягчился — плечи расслабились, руки опустились, а выражения лица стало если не благодушным, то хотя бы нейтральным.

− Перекусить идея, определенно, заманчивая, − пробормотал Мардук больше для себя, чем в ответ на поступившее предложение, а после короткой паузы выдал уже громче. — Да, посидим, может, расскажешь о чём там толкуют на учёном совете «спасители расы».

Просьба Загрею не понравилась, но вида не подал. Не то что бы рассуждения ученых мужей были такой уж тайной, но как-то не хотелось уведомлять Гира, в его теперешнем состоянии, что на высоких собраниях раз за разом переливают из пустого в порожнее. Подхватив под руку друга, замершего в легком ступоре посреди комнаты, минос слегка потянул того к арочному проему, ведущему в трапезную. В этот миг мягко засветился входной портал, вдобавок распространяя по комнате мелодичный звук и оповещая тем самым о приходе ещё одного визитера.

− Прозорливый гость приходит к трапезе! — с деланной непринужденностью продекламировал крылатое выражение хозяин жилища. — Так не будем заставлять его томиться под дверью!!!

Несколькими пружинистыми шагами Ас пересёк помещение и коснулся панели замка. Обиталища «постояльцев» в карантинной зоне запирались постольку поскольку: медицинский и персонал безопасности мог проникнуть внутрь в любое время, хотя такого старались и не делать — незачем лишний раз напоминать каково истинное положение вещей.

Дверь распахнулась, явив взорам миловидную девушку, в свободной белой медицинской тунике с широкими рукавами, у которой во лбу, голубой звездочкой, поблескивал кристалл, переведенный в режим блокировки и включенный на полную мощность.

− Несравненная Леда! Несказанно рад такому сюрпризу, как возможность лицезреть вас! Только такое доброе сердце, как ваше, могло привести столь прекрасные ноги в жилище несчастного узника и скрасить его одиночество своей красотой. Прошу не откажите, позвольте вас угостить ароматным напитком!

− Ах, какой же вы льстец, дорогой Загрей! − засияв румянцем, потупила очи нежданная гостья. − Ну как посмотрю не такой уж одинокий. Мардук! — она помахала рукой, но проходить не стала.

Страж оживился и тоже приблизился к дверному проему, искрение сияя приветливой улыбкой. Радужная перспектива провести время в столь приятной компании, пролилась сладким нектаром на истерзанную мрачными эмоциями душу, принеся наконец желанное успокоение.

− Но к сожалению, сколь бы ни было заманчиво ваше приглашение, принять его не могу. Я только пришла сообщить, что процедура стабилизации отныне будет отныне обязательной и регулярной. Вам назначено на полдень, и мне долее задерживаться не след, − в голосе почти слышалось сожаление, а пожелав как-то смягчить или, скорее, оправдать отказ, девушка всплеснула руками и шаловливо прибавила. — Уф! Оповестить нужно еще столько народу! Набегаюсь же я сегодня!

Провожая взглядом, облачённую в белое изящную фигуру, Астерий подумал: «Только женщина может так легко и непринуждённо пожаловаться на жизнь!» И ведь было о чем сожалеть — Зов − для телепатов, конечно, пустячок, но приятный. В добрые старые времена, всего и требовалось, что лишь вызвать в памяти образ нужного тебе живого существа — да-да, не только разумного, но даже и всякого зверя — чётко сформировать желание и отправить запрос в ноосферу. Резонанс делал своё дело: желание «находило» желаемого, и встреча была гарантирована. Какая чудесная простота, но пришла волна и всё кончилось! Понадобились новые средства связи и они, конечно же, появились, но такие громоздкие и чудовищно неудобные, что пользовались ими лишь случае самой крайней необходимости. Ну хоть так — высокоразвитая цивилизация может рухнуть практически в одночасье лишённая коммуникации!

Тревожные размышления, было прерванные неожиданным визитом, снова скользнули в то же русло: «Пришла волна?..» − Загрей окинул приятеля быстрым взглядом и нервно передернув носом, сообщил Гиртабу следующее:

− По независящим от меня причинам дегустация временно откладывается. Но есть конструктивное предложение! Ты, на правах почетного караула, проводишь столь важную персону, как я, в лечебный корпус. Там каждый займется своими делами. У кого они конечно есть… − минос осекся.

Последние слова заставили Мардука снова нахмурился. Ас понял, что шутить сейчас, пожалуй, не стоило − разрядить обстановку ни получилось и только-только выправившаяся ситуация опять «свернула» куда-то не туда. Не меняя тона, но более осторожно подбирая выражения он продолжил:

− После встретимся и, совершив обратный променад, побалуем себя теми яствами что я тут наобещал! Как идея?

− Здравая! Дела у меня все-таки есть, просто денек выдался на редкость спокойным.

− Да-да, конечно! — изменённый постарался чтобы это прозвучало без тени издёвки. — Значит решено? Тогда только после вас!

Шли молча: напряжение продолжало висеть в воздухе, распространяемое напряжённой фигурой стажа порядка. Минос как бы невзначай, но при этом точно наметив куда, положил свою руку на правое плечо товарища, пара неуловимых движений и его пальцы осторожно, но твердо впиваются в нервные узлы. Подействовало! Главное не останавливаться − несколько фамильярное похлопывание между лопаток растопыренными пальцами, теперь перехват за левое плечо и аналогичные манипуляции. Загрей вполне отдавал себе отчет, как это выглядит со стороны — страж безопасности в компании изменённого прогуливаются куда-то в обнимку. Плевать! Сейчас уже не до церемоний, важен только результат!

К счастью, как раз его удалось достичь. Выходит не зря изучал анатомию и древние практики!

На пороге лечебного корпуса — массивного четырехэтажного здания из фотохромного композита — приятели остановились.

− Где тебя искать если удастся быстро освободиться от этой добровольной обязаловки?

− Здесь тоже есть офис безопасности, − съязвил надзиратель.

− Понял! — с умеренным энтузиазмом проговорил изменённый, хотя на языке так и вертелось: «Вперед! Работа не ждет — наше спокойствие в твоих руках!»

В вестибюле они расстались.

Без особых усилий одолев пару лестничных пролетов — он вообще в тайне гордился своей физической формой и недюжинной силой − Астерий свернул в правое крыло и уверенно зашагал по широкому коридору. Входные порталы, расположенные по обеим его сторонам, светились где приглашающе, где запрещающе, многие же, совсем темной аркой, сообщали проходящим, что «заперто». По ходу встретились кое-кто из медперсонала, пара приятелей и несколько знакомых. И почти в каждом из них минос подмечал те же признаки нервного напряжения и беспричинного раздражения, как и в своем друге.

Дверь того помещения, куда пригласили Загрея, светилась приветливо, но внутри не оказалось ни души. Решая дилемму: пойти поискать доктора или подождать того здесь, Ас выбрал второе — это ж его пригласили к конкретному времени. Но хронометр на столе отсчитывал мгновения, которые неумолимо складывались во всё большие промежутки, а хозяин кабинета никак не торопился появляться. Полдень минул − тянуть далее не было никакой возможности

− Эх! Значит сам. Всё сам! — сообщил изменённый пространству.

Процедура стабилизации заключалась в том, что на голову надевался венец, а в руках зажимались цилиндры — они были снабжены электродами, провода от которых тянулись к большому металлическому ящику. На его лицевой панели располагались несколько переключателей и вращающихся ручек с секторными шкалами. Тем или иным образом меняя настройки, подбиралась такая частота, которая приводила информационную и физиологическую составляющие организма в гармоничный резонанс.

Нацепив на голову и подогнав по размеру металлический обруч, минос покрутил верньеры и пощелкал нужными переключателями. Поплотнее обхватил ладонями цилиндры и, с некоторыми затруднениями, запустил процесс. Перед глазами поплыло сияние, по телу разлилось блаженство, а в мыслях появилась необычайная легкость. Они прозрачными радужными сферами невесомо парили в причудливом танце, порой сливаясь с мягким шорохом или разделяясь мелодично звеня. Волнения, тревоги, страсти — всё это ушло, оставив только несказанный, беспредельный, абсолютный покой. А единственное чего хотелось, так только продлить до бесконечности сладостное блаженство.

Таймер щелкнул и всё ушло. Астерий глубоко вздохнул, а тряхнув головой с шумом выдохнул. Предметы обрели привычные очертания, но вместе с этим в расслабленное сознание начал проникать непонятный звук. Из-за двери доносился странный шум — топот множества ног, удары: гулкие и глухие, крики: сдавленные и пронзительные. Разум упорно отказывался принимать такой резкий переход, от состояния полнейшего счастья к реалиям действительности, но осознание столь же упорно «поднималось в полный рост»:

ВОЛНА ПРИШЛА!!!

Его не зацепило — стабилизатор сработал — но многих, слишком многих, похоже, накрыло. Дабы убедиться в своем подозрении, Загрей открыл дверь и едва успел увернуться от набросившегося на него другого изменённого. Не до церемоний − сильный точный удар сразил нападающего, в котором минос с ужасом узнал того самого доктора. Да и узнал-то только по браслету, что поблёскивал на чешуйчатом запястье.

Попытаться спасти всех может и благородно, но бессмысленно — такая попытка однозначна обречена на провал. Все могут и подождать, а ему надо спасти своего единственного друга! Ас бросился к офису безопасности, безжалостно разбрасывая и даже калеча всякого вставшего у него на пути. Коридор, лестница опять коридор — нужная дверь распахнута настежь, а изнутри доносится шум борьбы.

«Только бы не опоздать!» − лихорадочно пронеслось в голове.

Огромная мохнатая фигура, в лохмотьях черной материи настойчиво пыталась прорваться в дальний угол помещения через баррикаду из мебели. Отброшенный им уже стул оказался очень кстати — Астерий покрепче зажал его в руках и силой опустил на косматую голову. Послышался характерный звук ломающихся костей, а череп приобрёл ощутимо ассиметричную форму.

«Только бы не Гир! Только бы не Гир» − вертелись мысли бешеным водоворотом, когда вынужденный убийца осматривал тело.

Не обнаружив каких либо примет годных для опознания, Загрей с надеждой позвал.

− Гиртаб, ты здесь?

− Да, но похоже не надолго… − слова, но более страдания слышимые в голосе слишком уж однозначно давали понять, что у Мардука тоже началась мутация.

Заглянув в просвет между сваленными в кучу предметами обстановки, минос разглядел, что кисти рук и предплечья товарища теперь напоминают бесформенные куски оплавленного воска. Но «корочка» быстро застывала являя взору пару мощных длинных клешней, совсем как у членистоногого.

− Так! Прежде всего не терять самообладания − сейчас мы всё поправим! — он помог другу выбраться из-под нагромождения мебели и поспешно потащил того в кабинет со стабилизатором.

Путь дался не легко — отбивать агрессивные нападки приходилось только одной рукой, так что вскоре на телах прорывающихся во множестве появилась, ссадины, царапины и даже укусы. Но пробиться им все-таки удалось.

К счастью, пустая комната в его отсутствия никого не заинтересовала − прибор был цел и невредим. Втащив внутрь, сползающего всё глубже в прострацию друга, Астерий заблокировал дверь. Он быстро приладил обруч, а вот с конечностями пришлось повозиться: уж очень сильно они отличались от стандартного «комплекта» алантов, однако пошарив в ящике удалось-таки найти подходящие электроды.

− Но ведь нужен доктор, − выдохнул Гир почти на гране отключки.

− С доктором проблема. Видел рептилоида, что валялся рядом с дверью? — отстранённо пробормотал Ас, настраивая прибор. − А доктор нам не нужен: я ж как-никак минос! — помпезно резюмировал тот и запустил процесс.

Вышло не сразу — гримасы боли и судороги продолжали сотрясать тело — но покрутив там, пощёлкав здесь удалось, наконец, достичь желаемого результата. Мутация была остановлена.

Вот теперь, пока Гир отдыхал и окончательно приходил в себя, можно было и подумать. Из окна, которое он нарочно сделал прозрачным, открывалась безрадостная картина — купол светился неестественно ярко, угрожающе переливаясь и даже кое-где рассыпая искры. А это означало только одно — мощность волны такова, что генераторы просто не выдерживают. По аллеям, тропинкам, скверам — всюду — бесцельно носились охваченные безумием существа. Да, именно существа — как ни старался Загрей, но истинных алантов, так и не мог среди них разглядеть. Нахлынула безысходность. А в голове не было ни одной мало-мальски стоящей мысли что же можно предпринять в такой ситуации.

К окну подошел Мардук.

− Плохи дела, − совершенно покойно констатировал он.

− Куда уж хуже, − таким же ровным голосом отозвался Астерий.

− Что думаешь предпринять? — последовал вопрос, скорее для продолжения беседы, чем в разрезе обсуждения дальнейших планов.

− Дождаться когда волна пойдет на спад. А там можно будет и последствия оценить, − первый ступор кажется начал проходить и в нем заговорил ученый.

Однако с «дождаться» возникли некоторые сложности. Биокомпозит двери вздрогнул и даже слегка прогнулся от мощного удара. За первым последовали и другие — кто-то настойчиво желал проникнуть внутрь, а судя по интенсивности проявлений этого желания, задушевных бесед он вести определённо не собирался.

− Здесь отсидеться не получится! — озвучил очевиднейшую очевидность Загрей.

− Ага, − апофеозом последовал ответ.

Лечебный корпус располагался так, что с обратно стороны к нему примыкала запретная зона, прикрытая отдельным энергокуполом и обнесённая, в добавок, высоким забором. Там находился изолятор, и по потому — персонала минимум, а «постояльцы» надежно заперты. Можно попробовать спрятаться! Только бы удалось преодолеть коридоры кишащие озверевшими алантами и прорваться к двери с ограниченным доступом, что вела туда.

Без всяких сантиментов Загрей вооружился длинным и прочным стальным бруском — частью одного из приборов, а Мардук, хоть было и не привычно, но решительно зажал в клешне дубинку-электрошок, который хоть и носил постоянно на поясе, но до сего момента ни разу не применял. Осторожно нажав кнопку, удостоверился что воспользоваться он ей таки сможет.

− Хм. Мы сейчас прямо как фигуры на доске, − обреченно произнес Гиртаб, вспоминая, как совсем ещё недавно страстно желал оказаться их на месте: в самой гуще какого-нибудь сражения.

− Ну значит, в бой! — выдал с энтузиазмом Астерий, прекрасно понимая, что именно подразумевал его друг.

Дождавшись затишья они вышли из кабинета. Местами виднелись следы крови и обрывки одежды, даже растерзанные тела, а в противоположном, от намеченной цели, конце длинного коридора на полу поблескивала радужными переливами большая лужа — ситуация была критической!

Короткая перебежка, холл, лестница — преследователи не заставили себя ждать! Лиц не узнать, но самое ужасное, что гнались и догоняли их сейчас не только существа в серых одеждах узников, но и те, что были облачены в белые туники медперсонала и даже чёрную униформу стражей порядка. Волна накрыла всех!

Показалась заветная дверь. Промчавшись со всех ног по просторному вестибюлю, Гир с силой коснулся панели замка. Без результатно — система более не «узнавала» его! Он больше не был своим, он стал изменённым. Паника мутной волной захлестнула сознание, когда Мардук понял — то что могло стать выходом, на деле оказалось тупиком, в который он загнал их обоих.

Враг подступал! Да, именно враг, поскольку ни друзьями, ни товарищами, ни даже коллегами эта дикая свора больше уже не была.

− Что ты возишься? — нетерпеливо выкрикнул через плечо Загрей, угрожающе размахивая в сторону толпы своей импровизированной дубиной.

− Система не реагирует! Ведь я уже больше не я, − на гране истерики прокричал бывший страх порядка.

Ас порывисто обернулся и нервно обшарил взглядом входной портал.

− А эта панель для чего? — мотнул он головой в сторону испещренного символами прямоугольника, расположенного справа от замка.

− Дополнительная. Если нужно войти тому, кто не внесён в базу, − машинально ответил Гиртаб из пучины безысходности, в которой сейчас тонул его рассудок.

− Как работает? — прикрикнул минос.

− Просто набираешь нужную комбинацию… − действительно просто! Он лихорадочно стал перебирать в памяти все кодовые фразы.

− Вот! — выкрикнул свежеиспеченный мутант, когда пароль был принят и портал приветливо засветился.

Вид пустынной территории, что расстилалась по ту сторону двери, и куда друзья только что высочили, был на редкость приятным. Можно перевести дух, а потом отправляться искать укрытие, где можно будет дождаться момента, когда волна энергоинформационного цунами наконец спадет.

− У-у-х! — задорно воскликнул Загрей, победоносно потрясая над головой своим оружием.

Однако радость, похоже была преждевременной. Послышались громкие удары, наносимые по двери с той стороны. Её сотрясали заметные вибрации, и сила их была столь велика, что наипрочнейший биокомпозит пошел трещинами, которые увеличивалась с каждым мигом и с каждым ударом.

− Передышка отменяется − бежим! В изолятор! — скомандовал Ас. — Запремся там в какой-нибудь камере со стенами потолще и дверями попрочнее.

Фора оказалась небольшой — под напором беснующейся толпы преграда рухнула в считанные мгновения. Число преследователь, определенно, увеличилось. Обезумевшие существа, гуртом вываливалась на аллею и тут же пускались вдогонку. Впрочем, не все. Некоторые, охваченные неожиданными конвульсиями, падали на землю и буквально таяли превращаясь тот самый аминокислотный бульон — результат окончательного распада и деструкции искры Творения.

Так же как и воздействие волны измененной информации, прикосновение к этой густой, маслянистой, переливающейся всеми цветами радуги жиже грозило приступом неконтролируемых мутаций. Но остановить было сложнее — невозможно почти — приборы не помогали. Требовался эликсир − препарат-антидот, содержащий антитела с точно подобранным клеточным противорезонансом. Но вот подобрать такое совпадение или, вернее, диаметральное не совпадение, чаще всего просто не хватало времени, и несчастный превращался в еще одну лужицу густой, маслянистой, переливающейся всеми цветами радуги жижи, грозящей неминуемой смертью.

Загрей обернулся − толпа начала редеть. Зрелище это вызвало в миносе смешанное чувство. Спасающий свою жизнь думал: «Преследователи исчезают! Хорошо, жаль что не настолько быстро как хотелось бы!» Ну а мысли учёного снова и снова возвращались к констатации одного бесконечно горького факта: «Сколько сил и упорного труда положил он пытался создать универсальный состав, способный противостоять этой заразе! Создать панацею…»

Ну а пока панацеи не было, а эликсир срабатывал от случая к случаю, смертоносное вещество приходилось где-то, но главное в чем-то хранить — пандора — ящик из специального сплава, достаточный по размеру, чтобы запихать туда тело умирающего аланта и наглухо загерметизировать крышку. Запас таких ящиков хранился в запретной зоне, ровно на полпути между лечебным корпусом и изолятором. Именно этот склад и стал целью этой гонки, ведь из так же разрушенных дверей изолятора, показалась ещё одна дикая толпа, хоть и меньшего размера, чем первая.

Не сговариваясь друзья пришли к одному и тому же выводу − если что-то опасное не может покинуть пределы пандоры, то, скорее всего, внутрь проникнуть тоже не сможет. Оставалось только залезть, закрыться и запустить в организме режим анабиоза. Природа позаботилась о том, чтобы представители вида алантов были способны в критической для организма ситуации «включать» режим максимальной экономии, но главное пребывать в таком состоянии долгие-долгие годы.

Смертельная опасность отличный стимулятор для быстрого бега — считанные мгновения и расстояние до заветной цели преодолено, и даже широкие ворота высокого сводчатого хранилища приглашающе распахнуты. Запрем их! Вот и спасительные пандоры, складированы аккуратными штабелями — только бери и прячься. На этом благоприятные стечения обстоятельств для друзей закончились — и на первый план неожиданно вышел выбор: «Кто спасется?» Ведь чудесный во всех прочих отношениях ящичек закрывался только снаружи, а скрываться-то необходимо было внутри, что исключало всякую возможность провернуть, расположенный на крышке, штурвал, который одномоментно загонял в пазы все четыре засова.

Мгновения уходили, приближая опасность, но каждый из них медлил не в силах вымолвить ни слова. К счастью или несчастью, но неожиданный шорох и, последовавшее за ним, падение с верхнего яруса чего-то огромного, мохнатого и утробно рычащего, прервало затянувшееся молчание.

Прямо на Астерия обрушилось тело, облаченное в серые одежды обслуживающего персонала, которое при этом уже вступило в фазу разложения. Откинув подальше в сторону сочащийся смертоносной жижей бурдюк, минос горько улыбнулся:

− Судьба сделала выбор за нас! Вот и ты выбирай себе упаковку по вкусу и полезай внутрь, − напоследок пошутил над другом обреченный.

Гиртаб медлил. Он просто не мог себя заставить бросить верного товарища умирать в одиночестве, да еще и такой страшной смертью. Ведь после подобной деструкции даже душе — энергоинформационной матрице — совсем не светило воплотиться в новое тело. Распад предстоял окончательный!

− Ну что ты тянешь? Меня сейчас накроет и я уже буду просто не в состоянии тебя закрыть, − в словах одновременно сквозила безысходность и ярость.

− Значит быть по сему! — прозвучал тихий ответ.

− Глупец! От тебя же тоже ничего не останется — ты даже возродиться не сможешь! — в сердцах прокричал Загрей, закрыв глаза руками.

− Ничего начнем этот нелегкий путь вместе! — произнес Гир с неоспоримой уверенностью.

Ас махнул рукой и тяжело опустился на низкую тележку стоящую подле. Тянулось время, но, как ни странно, ничего менялось. Миноса не охватили конвульсии, ни накатила ярость, он продолжать мыслить так же ясно. Но главное он начал ясно понимать причину отсутствия каких-либо изменений. Последний эксперимент принес результаты — состав что он ввел себе позавчера сработал:

− Панацея… − боясь поверить самому себе, пробормотал минос снова пряча в ладонях, искаженное мутацией лицо. — Я нашел её! — радостный вопль заглушил даже громыхание створок ворот, в которые ломилась безумная толпа.

− Теперь ты знаешь средство как спасти нас всех. ТЫ должен жить! — Мардук поднялся и открыл ближний к себе ящик. — Залезай!

− А как же ты? — не унимался ученый, хотя и сам прекрасно понимал, что ценность его жизни на весах судьбы сейчас заметно перевешивает.

− За меня не волнуйся. Глянь какой инструментик отрос! — Гиртаб несколько раз демонстративно щелкнул клешнями.

Закрыв друга, он поспешно и сам забрался внутрь пандоры и прикрыл крышку, как раз в тот момент, когда ворота не выдержали напора. Нащупав в темноте массивные круглые прутки из гладкого металла, бывший стаж порядка изо всех сил впился в них твердым зубчатым краем своих конечностей и резко дернул в стороны, вгоняя в предназначенные пазы.

Затем успокоил, а после и замедлил дыхание настолько что мозг, испытывающий кислородное голодание услужливо погрузил тело в спасительный анабиоз.

* * *

Сознание сначала залил теплый свет, а потом заполнил бесконечно прекрасный звук пения тысячи голосов, из которого выплыла мысль: «Единство ищет выживших».

Выживших? Да, он был жив! Но пульсация жизни в его теле была почти остановлена, что бы не дать этой самой жизни уйти обратно в Источник Творца.

«Единство слышит тебя. Единство поможет!»

Через мгновение, а может и целую вечность спустя, его маленький тесный темный мирок пришел в движение и оглушительно звякнув распахнулся навстречу воздуху и свету. Нет, не тому всепроникающему белому сиянию, а самому обычному дневному свету, льющемуся от солнца планеты алантов.

Некоторое время глаза не могли привыкнуть, но вот минос Астерий Загрей уже достаточно четко различает высокие фигуры обступившие пандору.

«Здесь должен быть еще одни выживший» − продолжил он мысленный диалог с представителями расы мал’ах.

«Единство чувствует, но Он не отвечает Единству» − последовал ответ.

«Он нем телепатически. Неспособен сформировать четкий мысленный посыл» − пустился в объяснения Ас

«Если он выжил, для Единства остальное не важно» − последовал безаппеляционный ответ, пресекающий на корню всякие дальнейшие рассуждения.

Высокие фигуры извлекли из кучи ещё один ящик. В нем находился Гиртаб, так же понемногу выходящий из анабиоза. Но радость была не долгой — взгляд изменённого скользнул дальше — и взору открылось совершенно безжизненное пространство, залитое густой, маслянистой, переливающийся всеми цветами радуги жижей.

Их мир был мертв!

− Это ведь мал’ах? — едва слышно промолвил Гир.

− Да, мал’ах. Как видно, пережили приход искажения практически без потерь. Чего не скажешь о нас, − Загрей в безысходности обвел рукой расстилающуюся во все концы пустыню.

«Единство выстояло и стало только сильнее» − расцвел в его сознании ответ, подозрительно сильно отдающий самодовольством.

− Они заберут нас к себе? — снова подал голос Мардук, который никак не решался выбраться из ящика.

«Единству чужды изменённые, особенно если они немы»

− Нет, − Астерий коротко резюмировал другу ответ, оставив при себе всю ту гамму презрения и отвращения, которой был щедро расцвечен мысленный посыл.

− И как же тогда? — пробормотал товарищ совсем растеряно.

Но прежде чем минос успел хмыкнуть: «Почем я знаю», в его голову мощным потоком полилась, сменяя друг друга вереница образов, обещающая кое-какие возможности:

«Принято решение создать на дальней окраине галактики экспериментальную площадку, где будет предпринята попытка создать вид абсолютно устойчивый перед информационным искажением. Вы можете принять участие».

* * *

Как мало звезд. Каким же пустым и черным было небо этой планетки, приютившейся на окраине одного из галактических спиральных рукавов. Только узкая дорожка «рассыпанной соли», пресекающая небосвод напоминала блистающие ночные небеса его родного мира — планетарной системы у самого центра этого звездного скопления.

− Все не так плохо, Гир! — с энтузиазмом произнес Ас, − Условия вполне комфортные, если учитывать то, что требовалось удовлетворить экологии разных видов. Глупо хотеть большего от экспериментальной площадки. Планетологи потрудились на славу! Так что не грусти, это вовсе не конец — это только начало!!!

− Да уж, «для экспериментальной площадки», − язвительно передразнил друга колонист, − Начало, говоришь?

Когда мироздание так настойчиво предлагает, приходится начинать сначала…