Один день
Здравствуй, дружок! Ой, простите, перепутал, дорогой читатель, позволь представиться — я Дух книги и я сыграю роль рассказчика, чтобы повеселить тебя небольшой сказкой про один день простого человека: трагикомичной, нелогичной, скомканной, даже в чём-то ущербной. Но не спеши закрывать страницу и закатывать глаза! Включи Моцарта, например симфонию соль минор, и...
Каменный дом на окраине Парижа излучал уверенность в стабильности власти. Винный погребок, ограда, увитая вьющейся травой, небольшой огородик внутри — когда в государстве есть такие дома, то не всё потеряно. Тем более, что дни настали солнечные, ласковые как пёрышко, а с близлежащих садов доносились приторно сладкие ароматы цветов. Уличные торговцы выкрикивали свои нехитрые кричалки, нищие попрошайничали, проститутки искали клиентов, дворяне — недорогую выпивку, а мещане — что-то своё, безмерно важное и нужное только мещанам.
— Какой стыд! — руки главы семейства переплетались как две гибки ветки, — Нет, вы только подумайте, какой стыд! Ты родила мне пятую дочь! Полгода мы стараемся заделать сына и ничего не выходит! Это преступление против мужа и государства! — скупая слеза скользнула из глаза и пробежала аж до самого подбородка, оставив сияющий след, подобный падающей звезде — Я — исполнитель приговора суда, кому мне оставить дело? Кому передать секреты мастерства? — голос мужа звучал всё громче и перешёл на крик, — Анне? Луизе? Генриетте? А может быть Адель или Лидии? Жена, прекрати плакать и немедленно иди наверх! Мне нужен сын!
Возможно, читатель немного посочувствует жене, на которую так бесцеремонно кричит собственный супруг, но слёзы у Женевьев были вызваны исключительно гомерическим смехом от созерцания деланной истерики мужа, к тому же у неё был от мужа один маленький, но важный секрет.
Под звуки бьющейся посуды и очевидный смех соседей, привыкших к таким бытовым ситуациям в доме парижского палача и случилось... Стоп! Я как бестактно с моей стороны!
Знакомьтесь: Жан Батист, мсье Париж, палач в пятом поколении, у него было много братьев: мсье Орлеан, мсье Тулон, мсье Леон, а самый младший был столь редко привлекаем к работе по специальности, что не заслужил себе прозвище!
Братьев у него было много, а вот с сыновьями Господь обделил. Не помогали ни традиционные средства, как-то частые милования с женой или прогулки на свежем воздухе, ни хождения на богомолье в капеллу богоматери.
Раннее утро, зацокали подковками ослики и лошадки, вдали закричали петухи, а наш герой заснул на рабочем месте, за что тут же получил устный выговор от обнаружившего его инквизитора.
— Ты что же, негодник, спать удумал? У нас сегодня два допроса: ведьма из сен-Клу и каноник-отравитель из аббатства святого Мартина! Ты понимаешь или нет? Спать в критический момент борьбы с несправедливостью и преступлениями — это халатность на грани соучастия! Сегодня ты обойдёшься без обеда за государственный счёт, лодырь!
Инквизитор хлопнул дверью и ушёл по своим следовательским делам, переполненный праведным гневом и недовольством социальным устройством своего варварского века, а палач немного подождал и вернулся к своему недосмотренному сну.
— Жан, малыш, беги ко мне, — сын, его маленький, обласканный и такой долгожданный сын с румяными щёчками и кудрявыми волосиками бежал к нему через луг, — беги-беги, мой хороший!
Он подкидывал сына высоко вверх и ловко ловил под вздохи супруги, щекотал его до икоты, играл волосами и дул в личико, такое родное и счастливое сыновье лицо. Они собирали вместе яблоки, пили парное молоко, играли в прятки и прыгали через яму, но тут какая-то инородная сила толкнула батю в бок. Сын покачнулся. Сила толкнула его снова... Палач открыл глаза, переполненные слезами счастья, перед ним стояли два молодца из стражи, которые привели ведьму.
А пока наш герой медленно и спокойно выполняет служебные обязанности согласно трудового договора, читатель, соблаговоли проследовать за мной в тронный зал. Король был доволен. Утренний моцион он переносил стоически, а криков из королевской тюрьмы Карл не слышал, поэтому его утро выдалось на редкость удачным. Архиепископ обрадовал его тем, что подготовка к Духову дню идёт своим чередом, канцлер поделился опасениями скорой войны, а его фаворитка отчаянно забрасывала записочками интимного толка, чтобы заманить короля к себе под крылышко! После завтрака, более чем скромного, состоящего из бутылки вина, каплуна, винограда, хлеба, сыра, масла и варёной рыбы, его величество величественно развалился на троне, надвинул корону на глаза и захрапел. Спал он запойно, самозабвенно, это называлось "Работа с документами", целыми днями мог он так работать! Идейный человек.
Снилась ему не бездетная супруга и не казначейство. Ему снилась рыбалка с его отцом. Сесть на берегу речки, закинуть удочки и лихо заломить шапки на затылок, чтобы солнышко своим нежным и ласковым светом гладило царственных отцов по голове. Поплавки были недвижимы, и мужчины вели беседу.
— Неужели тебе, дураку эдакому, всё надо объяснять? Королевству нужен дофин, королева должна родить сына! Сына, Карл! Наследника трона, а ты жену месяц не посещал, как же так можно, сынок? Вот я когда вёл пятилетнюю войну с Австрией, безвылазно сидя в грязных и холодных крепостях, моя супруга каждый год рожала то сына, то дочь, все твои братья и сёстры — твоя подмога, её отрада, моё недоумение.
— Бать, да не гневись ты, ну дело же молодое, будет ещё и на нашей улице праздник! Когда как не сейчас мне от жены отдохнуть? Она вот бельё не стирает, полы не моет, готовить не готовит совсем, а плешь мне проела своими вопросами дурацкими "почему пьяный пришёл?", "что за помада на воротничке?", "где деньги, Карл?", это же государственные дела, а она лезет. Дура! Дура как есть.
— А я говорил твоей маман, что выбирать жену сыну по гороскопу — верх нелогичности, но ты её знаешь, если уж она что вбила себе в голову, тут уж хоть кол теши... Э, клюёт, соня, подсекай!
Крупная форель-пеструшка сидела на крючке и тянула леску в глубину. Карл тянул, сильнее и сильнее, пока не услышал голос: "Ваше величество, палач просит его принять, с докладом".
Солнечные часы показывали полдень. Палач поднимался по лестнице в приёмное отделение его величество на аудиенцию. Он был напуган допросом ведьмы! Впервые в его карьере женщина после первого взгляда на орудия пыток подписала признание с требованием отметить в протоколе у инквизитора, что на суде она будет всё отрицать ибо на неё было оказано давление не допустимое при процессе. Оказалось, что ведьма — дочь юриста, и право её знакомо ближе, чем многим инквизиторам и судьям. Венценосная особа подняла взгляд на своего сотрудника, повела бровью и предложила изложить суть вопроса кратко, но ёмко. И тут Жана понесло.
— Это вот что у нас в государстве такое делается? Я спокойно "обрабатывал" сумасшедших, которые учинили дебош в соборе непорочного зачатия в масках кабанов и лошадей, которых потом посадили на кол. Помните, вы тогда ответили на письмо от Папы, в котором он упрекал Вас в жестоком убийстве? Вы честно написали "ложь и провокация! Все эти женщины живы, сидят на кольях и шлют Вам горячий привет из Парижа", вы даже открыточку ему выслали с их изображением. Я был абсолютно непредвзят и никого не упрекал в волюнтаризме, когда вы приказали "проверить на вшивость" всех тёщ из чиновников вашей администрации. В тандеме с инквизитором и медиком я провел всевозможные опыты и установил, что они ведьмами не являются, а жаль... И за всё это время на все мои просьбы о прибавке к жалованью я получал отказ за отказом. Да более того, ког...
Но договорить ему не удалось, ибо с каждым новым предложением лица августейшей персоны багровело всё сильнее.
— Стража! В холодную его! Он пьян!
Читатель, верь мне, палач не был пьян! Он просто хотел больше денег, а получил хлеб и воду в неотапливаемой камере, местным аналогом медвытрезвителя. Не думай, что деньги он вожделел из чувства жадности! Палач хотел как можно скорее выдать замуж старшую дочь, но это было весьма трудно без приданого. От плохих мыслей и отсутствия обеда лучше всего прятаться во сне, где и укрылся наш герой. Ему снилось прекрасное! Горячая похлёбка, ароматный хлеб, мёд и его второй сын! Красавец Филипп, отрада и гордость! Школяр, весельчак, любитель женщин и рифмоплёт. В этом прекрасном сне отец и сын ехали на телеге с сеном куда-то. Кузнечики исполняли им свои симфонии, а разнотравье приятно щекотало но, едва заметно позвякивали друг о друга инструменты палача, но этот звон был даже приятным. Пока рукоять его меча сильно, но аккуратно не съездила ему по мягкому месту. Жан не обратил не это внимание, с отцовой любовью глядя на сына, но рукоять меча не унималась.
Палач открыл глаза и обнаружил, что сержант стражи вот уже с минуту постукивает по его заду своей палкой с целью разбудить. "С добрым вечером! Карлуша приказал выгнать тебя взашей, но своих не обижаем, собирайся и домой, на работу через две недели, хоть отдохнёшь, а то король у нас же не зверь, понял, что ты не со зла, переработал немного" — сержант улыбался совсем беззлобно.
Вечерело. Городом овладело веселье: песни лились из каждого кабака, парочки прогуливались так, будто весь мир вертится вокруг них, даже стражники из ночного дозора мурлыкали себе под нос и улыбались. Жан Батист добрёл к своему дому, когда городские часы показывали три часа до полуночи, подкрепился остатками ужина, погладил беспардонно красивого кота и побрёл к своей спящей супруге. Скинув свой наряд и облачившись в ночую рубашку о запрыгнул в постель, обнял Женевьев своими сильными, правда холодными, руками и погрузился в сон. Он был в отпуске, дома, с женой, котом и дочерьми. Всё было прекрасно, если бы не маленький секрет его жены....
Через девять месяцев у Жана Батиста, мсье Парижа было уже шесть дочерей...