Умеючи, и дракона приручить можно!

Большой колокол гулко возвестил о начале нового дня. Сева Линёв сладко потянулся, но мышцы, натруженные вчера тяжелой физической работой, напомнили о себе совсем не сладкой, а очень даже ноющей болью. Впрочем, парень уже начал привыкать, что с подобных ощущений начинается почти каждое его утро. Ведь добывать деньги, на кусок хлеба с, чаще всего растительным маслом и прочие вещи первой необходимости, приходилось подрабатывая грузчиком, в свободное от занятий время. И, конечно же, молодой человек предпочел бы ещё поваляться и понежить не отдохнувшие толком члены, но не судьба — студент существо подневольное, а ученик в магической школе и подавно.

Ученье — оно, конечно свет, вот только ему, неученому попаданцу, ещё столькому надобно научится!

Не Хогвартс. Так и он не был фанатом Гарри Поттера. Когда Джоан Роулинг выпустила первую книгу, Всеволод уже несколько вышел из того возраста, в котором читают волшебные сказки, да и вообще не был особым любителем такого жанра. И даже роман с девушкой, что случился по прошествии энного количества лет, и которая питала-таки слабость к подобной литературе достаточно быстро сошел на нет. Хотя уши, всякими философскими камнями, волшебными палочками и защитой от темных сил, она ему тогда изрядно так прожужжала.

Вселенная не лишена чувства юмора. Софа, не смотря на род своих научных занятий, так верила, хотела и мечтала. Сева же втихомолку, а порой и вполне открыто крутил у виска и предлагал, наконец, повзрослеть. Но в итоге именно он прошел через волшебный портал и попал в магическое измерение. Где вот прямо сейчас ему надлежит вылезти из тёплой постели и начать собираться в ускоренном темпе, ведь если не поторопишься, то имеешь все шансы опоздать на самое первое занятие по метанию фаерболов!

Молодой человек, без особого аппетита, но просто потому что было надо, запихал в себя тот самый честно заработанный кусок хлеба, в который был завернут пучок разнообразных пряных трав, и что был к тому же обильно сдобрен ароматным льняным маслом, усугубив это кружкой несладкого чая. Мед, а тем более сахар стоили здесь непомерно дорого, отчего землянин — большой сладкоежка — страдал особенно сильно. Сева взял с полки импровизированную тетрадь и футляр с перьями — нет, уж увольте, но свитки это не про него! Да и слабо вам что ли, колдуны-волшебники, простую шариковую ручку наколдовать? — и, поворожив над магическим замком, направился в учебный корпус.

Дружбы с другими студентами парень особо не водил. Во-первых, мешал языковой барьер — те земные языки, которыми владел молодой человек, тут были не в ходу. Да и ксенофобию никто не отменял. Линёв до сих пор, бывало, вздрагивал, столкнувшись нос к носу в темном коридоре с оборотнем или якшем. Ну а мысли позвать кого-нибудь из них в кабак, и выпить там по-свойски накоротке, так и вообще не возникало. А ну как закуски не хватит?!

Человекообразные — эльфы, гномы, с некоторой натяжкой тролли и полукровки разных комбинаций — хоть и не вызывали оторопь, но и с ними контакт всё равно не клеился. Эльфы оказались натурами крайне высокомерными, гномы до нельзя склочными. Ну и так далее и тому подобное — к этим особенностям нужно привыкать с рождения, чтобы воспринимать их как само собой разумеющееся…

Да и когда, собственно, дружбу разводить, если всё время уходит на учебу? Шутка ли, учится немыслимым ещё вчера вещам на незнакомом тебе языке! Вот когда возблагодаришь всех богов всех миров за существование телепатии. Хотя в реальности она работала всё же не так суперски, как в фантазиях. Ведь как-то немножко неожиданно для самого себя Сева выяснил, что думанье у него, да и не только у него в голове происходит не словами, но образами. А образный ряд «собеседника» требуется ещё как-то интерпретировать для себя. Так что на первых порах получается нечто вроде диалога двухгодовалых младенцев — в основном существительные, чуть-чуть глаголов, совсем изредка прилагательные — какая уж тут поэтичность, игра слов и тонкие оттенки смысла?

По этой же причине Всеволод хорошо прочувствовал подспудную, а порой и совсем неприкрытую учительскую «радость», что для этого, пришлого из совершенно одичавших мест олуха, приходится думать специально! Но великий магистр Тримал, который и затащил его сюда, уговорил всех потерпеть эти временные трудности.

Каждый заблуждается в меру своих возможностей! У студента Линёва эта мера оказалась поистине впечатляющая. Хотя раньше ничего подобного он за собой не замечал, но в этом колдовском месте почему-то умудрялся заблуждаться даже в трех коридорах! Так что во избежание пустой траты времени и безвозвратной утраты подопечного (мало ли куда можно забрести ненароком) заботливый наставник снабдил молодого человека местным эквивалентом навигатора.

Парень неотступно следовал за скачущим «теннисным мячиком», который для пущей заметности слегка светился, а его поверхность беспрестанно переливалась хаотичными разводами. Элементаль — а это был именно он — прыжками, но при этом совершенно не касаясь ступенек, спустился по лестнице, ведущей в цокольный этаж, где и располагалась нужная Севе аудитория. Волшебный клубочек деловито юркнул в сумрачный коридор, а покружив некоторое время перед нужной дверью, растаял без следа, как только Линёв коснулся массивной бронзовой ручки в виде изготовившейся для атаки кобры.

Из-за мощной створки не было слышно ни звука и Всеволод, пару раз приложив кулаком по резной поверхности потемневшего от времени дерева, потянул дверное полотно на себя и заглянул в класс. Ни души — он первый. Парень помнил, ещё со времен своего земного студенчества, что хорошее отношение преподавателей прямо пропорционально времени, прошедшему с момента появления студента до начала занятия. Проскользнув в аудиторию, он сделал пару шагов и остановился, как раз в тот момент, когда из неприметной дверки в дальнем конце помещения вышел учитель, потревоженный его вторжением.

Магистр Ахи Гархапата* полностью соответствовал своему имени. Хоть змеем, хоть драконом назови, а чешуйчатая морда, зубастая пасть и раздвоенный язык останутся при нем! Как и ощутимо пришепетывающая речь, свойственная ему подобным. Антропоморфное тело, конечно же, тоже покрывала чешуя, но убедится, в столь интимных подробностях, не представлялось возможным. Вниз от змеиной шеи, и вверх от запястий драконческих рук, охваченных широкими золотыми браслетами, фигуру магистра скрывала длинная мантия из алого шелка, густо расшитая золотыми нитями, драгоценный подол которой буквально волочился по полу, выложенному, похоже, чугунными плитами.

У парня, лицезревшего такую картину, мелькнула саркастическая мысль: «Франт, ничего не скажешь! Ну, так драконы, по всем поверьям, питали слабость к золоту».

Но подумал он это всё-таки слишком громко…

Гархапата бросил на человека жгучий взгляд, и в голове огнем полыхнуло: «Понаберут всяких неучей, незнакомых с элементарными понятиями магической безопасности! И мучайся, объясняй потом всякому дубью стоеросовому, что и почему!»

Ахи расплылся в убийственной улыбке и между зубов заплясал змеиный язык. А в уши Всеволода полилось не слишком информативное, но угрожающее шипение, которое в сознании складывалось в горящие огнем слова:

— Да будет известно молодому человеку, что золото наилучший проводник для любой энергии.

— Я не знал… То есть знал, конечно, но не думал… — начал было бормотать парень, но жжение только усиливалось после каждого следующего слова. Кожа покраснела и тоже начала гореть, он весь покрылся испариной под этим испепеляющим взглядом. Сева зажмурил ставшие сухими глаза, и, подсознательно закрывшись конспектом, как щитом, с мольбой выдохнул. — Простите магистр! Я приложу все возможные усилия, чтобы в самые кратчайшие сроки восполнить столь вопиющие пробелы своего образования.

— Так-то! — или что-то в этом роде прошипел магуйствующий гад, а в приступе неожиданной милости прибавил, широко обведя аудиторию своей гадской конечностью. — Можешь выбрать себе место по вкусу.

Он и выбрал. Поближе к окну, вернее к окошку, поскольку проем располагающийся под самым потолком проливал не слишком много света. Но и недалеко от кафедры, на которой возвышались какие-то «неизвестности и непонятности», сокрытые легкой черной тканью. Землянин уже успел заметить пристрастие местных к театральным эффектам, но, от греха подальше, не позволил этой мысли оформиться.

В течение следующей четверти часа подтянулись и другие учащиеся. Четверо таких же якшей, как и милейший магистр. Шестеро ракшассов-охотников, в разной степени человекоподобия: по традиции оборотней они всей стаей оккупировали периметр поближе к выходу. Парочка гномов: по гербам и цветам одежд стало понятно, что из разных домов, а по насупленным взглядам исподлобья, что кланы эти между собой не шибко-то ладят. Ещё люди, эльфы и полукровки. В общем, всех, включая Севу, набралось восемнадцать штук.

Удостоверившись по списку, что все слушатели на месте, великий магистр Гархапата, встал перед кафедрой и сложив руки на гуди, начал вещать, притихшей аудитории, сакральные тайны. Всеволод же прилагал титанические усилия, чтобы уловить хоть какой-то смысл в словах, перемежающихся присвистом и пришепётыванием. Напрасно! Гад нес какую-то околесицу про то, что сотворение Вселенной происходило следующим образом: по мысли и слову, которое является озвученной мыслью Творца, появилось некое огромное яйцо, вечное, как семя всех существ. В нем подлинным светом был вечный БРАХМО — чудесный, непредставимый, вездесущий. Тот, кто есть скрытая и неуловимая причина реального и нереального. У него было только одно свойство — звук. Что Брахмо есть сверхсветлый свет — эфир. Именно этот сверхсветлый свет создал пространство и произвел основу личности, которая по своей сути Небеса.

Набравшись наглости, и намереваясь сдержать данное преподу обещание, Сева поднял руку и спросил:

— Простите магистр! Звук? Сверхсветлый свет? Эфир? А можно несколько более развернуто охарактеризовать данные эзотерические категории?

Ответом стал ещё один огненный "дротик", мановением пламенного взора Великого магистра, прилетевшей в голову парня. Вслед за жгучим уколом в его сознании вспыхнули столь же жаркие мыслеформы: "Если вы, молодой человек, не в состоянии понять, что я говорю, так потрудитесь хотя бы следить за тем, что я специально для вас думаю!!!"

— Да-да. Прошу прощения. Это моя оплошность... — лепетал на автомате парень, пока "добрый" Ахи транслировал ему образный эквивалент сказанного.

Всё сразу же встало на свои места и было (для порядка) кратенько законспектировано. В общем ничего нового — школьно-институтская программа по физике!

Космологическая Сингулярность произвела Большой взрыв, из вспышки которого во всем блеске родилась кварк-глюонная плазма, что в свою очередь породила Излучение. Да-да, вот так, с большой буквы, поскольку же сказано было в одной умной древней книжке "да будет Свет" и свет, естественно, стал! Потом ещё был фазовый переход и эпоха нуклеосинтеза, из которых "вытекли" ядра дейтерия, гелия четыре и ещё нескольких лёгких изотопов. Наконец, после эры рекомбинации, материя стала прозрачной для излучения, которое, свободно распространяясь в пространстве, дошло до нас в виде реликтового, то бишь, микроволнового излучения.

Вот о нем и пойдет речь, поскольку весь прочий эфир — как то, остальные радиоволны (начиная со сверхдлинных), инфракрасное излучение, видимый свет, ультрафиолетовое, рентгеновское и гамма-излучение — для темы сегодняшнего занятия интереса не представляет!

В завершение тирады, рептилоид в раззолоченных одеждах, сдернул со стола черное покрывало, явив взорам благоговеющих учеников, богатую коллекцию магических артефактов, в которой Сева, к своему изрядному разочарованию, узнал всего лишь сборище приборов, для лабораторных по физике электромагнитных колебаний.

Далее последовало весьма обстоятельное, но по этой причине нудноватое пояснение, что есть что, из чего и для какой цели. Сева слушал даже не вполуха. Он старался вообще не слушать, особенно после того, как уксусный электролит, заполняющий керамическом корпус, местного эквивалента обычных батареек, был поименован соками Матери Земли, дважды благословенными богом виноделия, а вакуумная веретенообразная стеклянная колба магнетрона, с одетыми на нее вразбег четырьмя кольцевыми магнитами, оказалась заполнена богом Пустоты!

Так что пока его однокашники, старательно шелестя перьями, записывали весь этот поток около научных метафор и аллюзий, Всеволод быстренько набросал принципиальную схемку установки и принялся изучать анатомические особенности местных приборов. Добрую треть стола занимали десяток с лишним пузатеньких кувшинчиков, стоявших плотным строем и соединённых последовательно — источник тока. Причем тока вполне приличного!

Далее располагалась черная коробочка, с одной прозрачной, для наглядности, стенкой. И наглядность эта свидетельства, что в черном ящике таится ближайший "родственник" обычного трамблера: две катушки и зуммер-прерыватель. Из коробки змеилась пара проводов в тканевой изоляции к трансформатору Теслы. Впрочем, надо признать, что по сакральным меркам выглядел он вполне пристойно! Ни дать ни взять лингам — фаллический символ — полированная до зеркального блеска сферическая "головка", покоилась на толстом пустотелом, похоже, эбонитовом стержне, который змеёй обвивала медная проволока. Шива был бы точно в восторге!

От сферы отходил ещё один изолированный проводник. Он "вползал" под открытую стеклянную колбу, наподобие банки, и присоединялся к одному из золотых штырей, что торчали внутри прозрачного цилиндра; провод от второго уходил на "землю". Вернее на металлическое кольцо, что торчало из пола. В верхней трети этой банки свернулась ещё одна "змейка" из медной шинки.

Чуть поодаль, на другом конце стола лежал магнетрон на деревянной палке длинной примерно с предплечье взрослого мужчины. Саму колбу (ну ту, в которой жил бог Пустоты) венчал кристалл-концентратор, а утолщение под ней, оказалось источником питания.

Впрочем, гад вопрошающий посыл Всеволода: «Уважаемый магистр, поясните пожалуйста, как этот источник устроен?» — проигнорировал вовсе. Даже жгучей стрелой не ошарашил.

Когда же с объяснениями, наконец, было покончено чародей повернул кольцо, проходившее по середине загадочного устроенного элемента и в колбе магнетрона возникло голубоватое свечение, а кристалл загорелся алым. Всё это однозначно свидетельствовало, что прибор начал генерировать поток микроволнового излучения. Гархапата, повертел сей скипетр в руках, а затем, наверное для пущего театрального эффекта, повел им над головами учеников. Ракшасы, особенно те, что сидели на самой камчатке, инстинктивно пригнулись, а один из полукровок поспешно сдернул с пальца кольцо, при этом благоговейно посмотрев на магистра. У Севы же возникла совершенно неуместная мыслишка: "Эх, жаль, что не придет Ростехнадзор по ваши магические души, товарищи колдуны-волшебники! Он бы вам мигом разъяснил, что нет таких нормативов, по которым бы разрешалось "поливать" людей и не людей микроволновым излучением!" К счастью, Всеволода не услышали...

Расположившись у стола так, чтобы все сообразившиеся могли пронаблюдать его пассы, Ахи свободной рукой повернул ключ на коробке, отчего там начал дребезгливо стучать по контакту молоточек прерывателя, который то и дело замыкал цепь на первичной обмотке, возбуждая в ней низковольтный ток. Ну а благодаря "магии" ЭДС, уже на вторичной катушке возникает требуемый ток высокого напряжения. От него слегка засветился шар на верхушке трансформатора Теслы.

Далее чудеса стали заметнее — между электродов в "банке" возник плазменный разряд, который резво пополз вверх по золотым штырям, но сорваться оттуда и свободно улететь в пространство, ему было не суждено — катушка, своим магнитимым полем, "схватила" бесформенный всполох, и выплюнув его за пределы колбы уже в виде плазменного шарика сантиметров пяти в диаметре. Магистр повел скипетром, словно подцепляя шарик, и тот заплясал над светящимся кристаллом.

Сфера, слегка вибрируя, болталась точь-в-точь, как мячик для пинг-понга висит в потоке воздуха от фена, по законам физики не имея возможности вырваться за пределы "струи". Змей поднял палку вертикально вверх, демонстрируя аудитории, что плазменный шар, наливаясь энергией, становиться плотнее и ярче. Убедившись, что все студенты засвидетельствовали сие чудо, он взмахнул «волшебной палочкой» и освободившаяся шаровая молния полетела в дальний конец аудитории, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. А уже там взорвалась с яркой вспышкой и громким хлопком. Было явственно видно, что ранее опыт проходил с переменным результатом, поскольку на стене и потолке, в том углу куда улетел фаербол, виднелись заметные подпалины.

Проделав магический ритуал ещё несколько раз, причем при каждом следующем повторении несколько увеличивая время выдержки, а стало быть и мощность заряда, великий магистр отключил приборы. Обласкав аудиторию чувством собственной важности, Ахи снисходительно спросил:

— Всем всё понятно или есть вопросы?

Но надежды рептилоида, что учащиеся потрясены достаточно для благоговейного молчания, рассыпались в прах. Необоримая сила, что зовется наглостью круглого отличника, заставила Севу снова поднять руку.

— Великий Магистр, дело в том, что я несколько знаком с подобными оборудованием, — последнее слово парень произнес по-русский, поскольку назвать приборы волшебными предметами, у него как-то язык не поворачивался. — Можно мне, пожалуйста, попробовать тоже?

— Можно, если вы, молодой человек, так в себе уверены, — ответил змий, постукивая когтями по столешнице.

Дозволение это было произнесено сугубо в слух, но сознания Всеволода коснулись какие-то обрывочные образы о жертвоприношении нечестивца. О том, как огненный шар праведного божественного гнева поразит заносчивого неуча, и если уж не жизнью, то хотя бы телесными повреждениями, изрядной степени тяжести, он за свою наглую спесь обязательно заплатит!

После такого мысленного замечания, дать задний ход было бы, конечно, самым мудрым решением, но Севе аж до не могу захотелось продемонстрировать, что никакой он не олух и образование у него вполне качественное. Впрочем, несмотря на переполнявшую его решимость парень несколько замешкался — коленки предательски подрагивали — и, наверное, почувствовав эту слабину Ахи прибавил с нескрываемым злорадством:

— Прошу! Мы все жаждем оценить ваши знания!

"А, была не была! Где наше не пропадало?!" и землянин быстрым твердым шагом вышел на свою персональную Голгофу.

Всеволод тише-тихого попенял про себя, что с головы до ног рядиться в золото, но при этом не удосужиться обеспечить высоковольтную лабораторию ну хотя бы диэлектрическими перчатками и ботами — это всё-таки жлобство! Выждав пару секунд и удостоверившись, что наказания за столь откровенное хамство не последует, он тоже повернул кольцо на магнетроне и крутанул ключ прерывателя. Прозевав первый разряд, второй и третий парень отправил точно в цель, где они ярко пыхнули и хлопнули. Хотя и не слишком громко — осторожность превыше пантов — ведь, чем мощнее фаербол, и чем больше энергии в него заряжено, тем менее стабильным образованием он является. Ну а при самом неблагоприятно стечении обстоятельств может рвануть даже в руках.

Отключив приборы, Сева отвесил щеголеватый поклон магистру и походной победителя отправился на свое место. Ахи в след разве, что зубами не скрежетал.

Но жертва на алтарь магической науки была-таки принесена. Проводив Всеволода до места колючим взглядом, Гархапата поинтересовался у аудитории, есть ли ещё желающие явить сие чудо. Узрев с какой легкостью этот земной неуч манипулирует волшебным оборудованием, желающие сразу же нашлись. Особо рьяно (а по выражениям прекрасных эльфийских лиц, рьяно до неприличия) помахать колдовским посохом захотел один из гномов. Он буквально подпрыгивал на своем месте, а посему тоже был радушно приглашен Великим магистром на лобное место.

Вручив рыжебородому крепышу уже включённый магнетрон и собственноручно активировав прерыватель, многоопытный наставник встал подле гнома. Не помогло! Сначала не задалась ловля плазменных шаров, когда же, наконец, один из них повис над кристаллом-концентратором, ученик упустил безопасный момент, и разжиревшая до неприличия, от переизбытка энергии, шаровая молния разрушилась сразу, чуть только соскользнув со скипетра.

Магистр-то успел увернуться и защититься, а вот гному досталось по полной. Отброшенный взрывной волной, он здорово долбанулся головой о чугунные плиты пола, так что несколько минут вообще не подавал признаков жизни. Самым поразительным для Севы, в этой ситуации оказалось то, что кроме него самого к пострадавшему гному никто не подбежал. Даже Гархапата. Он больше сокрушался о повреждении магнетрона, колба которого в дребезги разбилась при падении, чем о травмировании студента. И едва лишь несчастный экспериментатор очухался, гад заявил тому без всяких обиняков:

— Средства на ремонт артефакта будут взысканы с вашей семьи. И будьте благодарны, что я сегодня такой добрый, и вы отделались так легко, — прицедил Ахе сквозь зубы. Прочим же было милостиво объявлено: — Все свободны. О следующем занятии будет сообщено дополнительно.

Аудитория стала быстро пустеть и Великий магистр вновь сосредоточил свое внимание на Севе, который коленопреклонённо сидел подле раненого, прижимая свой платок к его разбитому затылку. Впрочем, самое удивительное, что ни во взгляде, не в змиских мыслях не было даже намека на презрение или что-то подобно. Гархапата издал звук эквивалентный добродушному хмыканью и прошипел в адрес парня:

— Вас же молодой человек, я не жду до следующего семестра, когда мы начнем учится метать шары голыми руками. Поскольку будем считать, что теорию и практику артефактов для фаерболов вы сдали на отлично, — и развернувшись, учитель удалился в свой кабинет.

От полнейшей неожиданности подобного комплимента Линёв даже не нашелся, что ответить. Он просто сидел на полу, как громом пораженный, пока приподнявшийся однокашник не вывел его из этого состояния. Попытка проверить того на сотрясение мозга особым успехом не увенчалась. Ответить "сколько пальцев" гном не мог, поскольку не видел их вовсе — покрасневшие белки глаз и обильное слезотечение явственно свидетельствовали, что вспышку шаровой молнии, этот не сказочный рудокоп, рассмотрел во всех подробностях. Логика же подсказывала, что гномьи глаза не слишком-то приспособлены к такому количеству люменов сразу. Вопросов (в Севином исполнении) про тошноту и головокружение он тоже не очень-то понимал, ни на местном наречии, ни мысленно. Видать звезданулся здорово и от нокаута ещё не вполне отошёл. Но гном оказался парнем крепким, и минут эдак через тридцать уже смог вполне нормально коммуницировать и идти практически не шатаясь, хотя и опираясь на предложенную руку. Всеволод, чувствуя за собой некоторую вину, настоял, что проводит его до дома.

Дом оказался не близко. Ндоро, а гнома звали именно так, обитал не в школьном общежитии. Он жил в городе. В той части Манали, где по традиции селился весь местный мастеровой народ. Путь конечно не близкий, но хоть топать пешком не пришлось: его новый знакомец оказался из вполне процветающего клана гномов-кузнецов. Так что отпрыск семейства на учебу ездил в очень приличной крытой повозке, запряженной парой лошадей. К сожалению, хозяин транспортного средства, править сам категорически не мог — дороги-то он всё ещё не видел — и вожжи легли в Севины руки. Если бы ни те занятия, по общению с животными, которые ему также "сосватал" Тримал, ой, не сладко бы пришлось городскому парню с этими непарнокопытными...

* * *

За обычной студенческой суетой незаметно минул семестр. Положенные каникулы оказались желанной передышкой, но всё же приятной не в той мере, на которую Всеволод рассчитывал. Ведь отправится домой, в измерение Земля, парню не удалось. Поскольку соорудить портал-червоточину Сева не мог. Пока не мог... Хотя и знал из своего персонального учебного плана, что этой магии его обучат в свое время местные кудесники. Впрочем, мог бы, конечно, попробовать заплатить за эту работу уже обученному специалисту, тем более, что благодаря счастливому стечению обстоятельств деньжата у него теперь водились и он бы с радостью их потратил на "путевку" в родные пенаты.

Но, во-первых, на Линёве стояла печать не выездного — чтоб вообще ни под каким предлогом не сбежал от учебы! А во-вторых, и это самое главное, родной мир молодого человека был территорией закрытой для посещений без специального разрешения. Очень-очень строгий карантин, назначенный всеми разумными расами всех обитаемых миров, после событий предшествовавших Великому Потопу... В общем история мутная, а стало быть разрешения парню не дадут, хотя он и совсем непрозрачно намекал об этом своему куратору. Тримал остался глух к Севиной тоске и ностальгии.

Но молодость на то молодость, чтобы уметь забывать о мелких жизненных невзгодах. Тем более, что у молодого человека всё же намечалось свободное время и были средства, которые можно потратить вместе с этим свободным временим в своё удовольствие. Вот студент и пустился во все тяжкие.

Однако, каникулы, проведенные столь разгульным образом, промелькнули совершенно незаметно, а с началом нового семестра нужно было опять начинать грызть гранит магической науки. И Всеволоду Линёву снова надлежало явиться пред светлы очи магистра Гархапаты, хотя, честно говоря, парень совсем не соскучился по этому гаду. Тот, похоже, тоже не скучал, но весьма обрадовался возвращению человека в свой класс — как же, свежая кровь на "алтарь" Его Магуйствующей Милости — ведь группа жертв, которых господин мучитель, весь прошедший семестр, образовывал по своему образу и подобию, успела ему изрядно поднадоесть.

А тут такой экземпляр! Пусть и хорошо подкованный с технической стороны, ну так с артефактами уже покончено. А посему студенту из того измерения, где магию променяли на технику, в процессе освоения другой стороны этой науки, совершенно точно предстоит трудится до седьмого пота и рвать жилы под чутким руководством мудрого и доброго Ахе. О чем тот, без всяких обиняков, и позволил ознакомиться парню в своих мыслях.

Хотя самым, пожалуй, неприятным было то, что почти всех Севиных соучеников безмерно порадовала такая перспектива — оно ж всегда хорошо, когда появляется новый козел отпущения...

Но выбора не было — парень поплелся на прежнее место любезно зарезервированное Великим магистром для шибко ученого гостя из иного измерения. Когда и прочие студенты заняли свои места, Гархапата вышел на авансцену и замер как статуя, дожидаясь пока всеобщее внимание будет сосредоточено исключительно на нем. А посмотреть было на что! Одетый в этот раз одетый диаметрально противоположным образом — сегодня он не облачился в свою шикарную, сплошь расшитую золотом мантию, нынче на нём отсутствовал даже намек на какую либо одежду, окромя брюк. Якш без всякого стеснения демонстрировал аудитории свой обнаженный чешуйчатый торс. Сева старательно прерывал поползновения своих мыслей в сторону размышлений об излишней ветрености вкусов Великого магистра, поскольку, по мнению землянина, того нещадно мотыляло из стороны в сторону — от нарочитой и гипертрофированной роскоши к почти откровенному эксгибиционизму. Ну так у Великих... магистров свои причуды.

Но похоже, эти не вполне лестные, для персоны учителя, рассуждения его ученика, не остались незамеченными. Ахе вперился в землянина взглядом и разве что не облизнулся своим раздвоенным языком в предвкушении будущей "крови" .

— Молодой человек, — прошипел гад, указывая на него. — Вы мне не поможете? — прибавил тот, а приглашающим жестом не оставил парню другого выбора, как выйти и встать перед аудиторией подле учителя.

Понимая, что другого выбора у него нет, землянин промаршировал на указанное место, высоко подняв голову. Хотя под ложечкой в этот момент ощутимо посасывало. Но страх это ещё не повод дискредитировать себя перед могущественным колдуном. А перед магами-недоучками и подавно!

— Пфах, — негромко изрек драконоликий, и как показалось Всеволоду почти что улыбнулся, поскольку по едва заметным тонам мысленного одобрения, эту гримасу на чешуйчатом... лице, можно было вполне отнести в категорию улыбок. Хотя и весьма саркастичных. — Дайте вашу руку, Всеволод, — изрек Гархапата, впервые обратившись к нему по имени.

Сева подал, о чем, впрочем, сразу же пожалел. Хотя и не слишком сильно. Куда сильнее, чем острая боль "укусившая" его ладонь, землянина поразила тоска о родном доме, которая раскалёнными клещами сжала человеческое сердце.

Он вспомнил, что у старого Цая — его учителя и достойнейшего из мастеров тайцзи — временами проскакивала неудержимая тяга к практической шутке. А самая любимая шутка чистокровного китайца, заключалась в том, чтобы при совершено невинном рукопожатии, "одарить" нового знакомца весьма ощутимым разрядом эклектического тока, взявшегося невесть откуда. Ну а каждый новый ученик, приходивший заниматься к нему в секцию, подвергался такой инициации в обязательном порядке.

Но главный фокус заключался совсем не в шутке, а в том, что данный прикол исполнялся без каких либо технических приспособлений. Лун** Цай до этого бы просто не опустился, ведь он был настоящим и признанным мастером ци-гун, и для него не составляло особого труда преобразовать мистическую энергию своего ци, во вполне физическое электричество. А при случае даже не гнушался давать это электричество "пощупать" особо неверующим или же, на глазах у пораженной публики, совершенно голыми руками воспламенял, таким макаром, газету. Вследствие чего потенциал народной веры в сверхъестественное обычно возрастал многократно...

Молодой человек даже был благодарен Ахе, что тот напомнил ему про "хитрого угря" — так за глаза, но тем не менее уважительно называли уроженца Поднебесной в родном городе парня его коренные обитатели. А ещё Лёня Цай, поскольку для русского языка и уха "лун" было не слишком привычно.

— Магистр, благодарю вас за науку, — произнес Всеволод, расположив свободную руку так, как того требовал ритуал и склонившись так низко, как подобает это делать перед уважаемым учителем. Чем весьма растрогал Гархапату, по внутреннему Севиному ощущению...

Рептилоид даже прекратил экзекуцию, хотя совершенно точно намеривался раз от раза повышать генерируемое напряжение, демонстрируя классу производимый эффект, и отпустил землянина на место с миром, одновременно с издевкой поинтересовавшись у студентов:

— Все смотрели внимательно? Все увидели? Все запомнили? Или для кого-то надо повторить персонально?

К счастью ученики оказались прилежными и повторение не потребовалось. По крайней мере, об этом никто не попросил.

Дальнейшие чудеса Ахе демонстрировал уже сольно. Он развел руки в стороны, показывая собравшимся, что ладони его совершенно пусты, одновременно змий чуть сощурил глаза и напряг мышцы всего тела, подбирая чешуйчатый живот и расправляя без того горделиво развернутые плечи. А в следующий миг, с молниеносным ускорением, магистр сблизил свои кисти на уровне груди, как бы загребая воздух слегка растопыренными когтистыми пальцами. И тут же, без промедления, оттолкнул вспыхнувший там плазменный шар, в предназначенный для этого угол, пружинисто выпрямив ладони и сплотив пальцы в единую поверхность. Не делая сколь-нибудь существенных пауз всемогущий колдун, для пущего эффекта, собственноручно запустил ещё четыре таких же фаербола, после чего обвел аудиторию снисходительным взглядом.

Требуемый эффект был достигнут — местные смотрели с подобающим такому искусству восхищением — ведь пять разрядов за раз и только за ради демонстрации "наглядного пособия" поистине впечатляло. И пусть Линёв не был местным, эффект от увиденного он тоже ощутил. Правда совсем другой...

Парню оказалось достаточно одного единственного взгляда на телодвижения чародея, чтобы понять в чем секрет волшебства!

Добрый, старый Цай, учивший когда-то недоросля Севу управлять внутренней энергией и даже наносить энергетические удары. Сенсей упорно вдалбливал в вихрастую русую голову теорию Вайдань-цигун — цигун Внешнего Эликсира. А ещё заставлял снова и снова повторять особые упражнения для повышения плотности ци, которая генерируется в конечностях, не забывая, правда, хвалить за успехи. Впрочем, делал это мастер в весьма специфической манере: «Это только начало... Истинное шаолиньское гунфу — от внешнего к внутреннему. Продолжай тренировку».

Так что да — человек с Земли уже видел и даже делал подобное, хотя и не в полном объеме. Но и этого оказалось достаточно чтоб осознать — не так уж страшен чёрт, как его малюют! Тем более, что первый шаг на этом пути к овладению этим "чёртом" Всеволодом уже был давно сделан!

Однако вводная лекция на этом не закончилась, и эффектная демонстрация была подкреплена теоретическим обоснованием. Гархапата, непринужденно опершись о кафедру, начал излагать сакральную суть энергетических и биологическую процессов, порождающих плазменные шары. И пусть Сева уже изрядно поднаторел в изучении местного языка, к тому же Ахе вещал о таких хорошо знакомых парню понятиях, как энергетические меридианы и собственно ци, но делал-то это гад в своей привычной шипяще-свистящей манере. Так что молодой человек благоразумно решил не слушать слова, но сосредоточить всё свое внимание на "слушании" мыслей Великого магистра, тем более что тот, даже не смотря на то, что шёл уже второй семестр, не перестал думать специально для землянина.

И как выяснилось, сделал Всеволод очень правильно. Ведь понятийно-образный ряд преподнес большой сюрприз в виде глобального в своих масштабах открытия. Которое, строго говоря, особым открытием для парня не стало...

Сам Сева биофизиком не был и если бы не тот самый роман с магически зацикленной девушкой Софой, его познания в данной области так и остались бы сугубо в рамках опыта Луиджи Гальвани с лягушачьей лапкой. Но Софа была аспирантом-биологом, а самая бурная стадия их отношений пришлась как раз на пору, когда девушка во всю корпела над своей диссертацией, именно по теме биологического электричества в живых организмах вообще и людях в частности. Ну а Всеволод, как истинный рыцарь, вызвался помочь возлюбленной и победить для неё эти чудовищные формулы и расчеты, которые, как ни крути, требовалось приложить к работе на кандидатский минимум. Тем более что для парня это вообще никакого труда не представляло.

Софочка же, пожелавшая блеснуть ещё и умом, а не только сиянием своих платиновых от природы кудрей и глубокими познаниями в области модных трендов, с самым серьезным видом рассказывала возлюбленному, что человек это в полном смысле электрическая система! В которой есть и свои "электростанции" (головной мозг, сердце, сетчатка глаза, внутреннее ухо, а так же вкусовые, обонятельные, тактильные температурные и болевые рецепторы), "линии электропередач" (нервные ветви различной толщины), "потребители" биотоков (все внутренние органы, в том числе и уже помянутые мозг и сердце, но кроме того и железы внутренней секреции, и мышцы, и многое другое).

Однако, по мнению прекрасной принцессы биологических наук, живой организм оказывается не слишком-то совершенной системой, ведь ему, дабы поддерживать необходимую для протекания тока разность потенциалов, требуются кроме прочего и своего рода поглотители балластного электричества, возникающего в процессе его жизнедеятельности.

Ведь биотоки, генерируемые телом с целью передачи информации, закодированные в синусоидальном электрическом биопотенциале и проходящие по эфферентным нервным клеткам, от центральной нервной системы к внутренним органам и тканям, поглощаются этими органами и тканями всего лишь на пять процентов, в процессе "прочитывания" команды, допустим, о напряжении определенной группы мышц. А девяноста пять процентов электрического потенциала становится "ненужным балластом" — не правда ли жуткое расточительство?! — клетки воспринимают информацию биоимпульса, и после этого в его существовании больше не нуждаются и тот требуется ликвидировать. Так что электроны, по межклеточной жидкости, которая, по сути своей, тот же соляной электролит, со скоростью двести метров в секунду равномерно "перетекают" на кожу по всему телу.

Ну и куда бы Сева думал? В биологически активные точки, расположенные в толще эпидермиса! Которые являются своего рода радиаторами, превращающие электрическую энергию в тепловую, ведь, как показал эксперимент, акупунктурные точки горячее окружающих кожных покровов почти на два градуса!!!

Эх, если бы Всеволод слушал её тогда внимательнее — может бы понял раньше что и к чему, или, на худой конец, догадался бы спросить у сенсея. Но молодецкие думы были заняты только мыслями про полное обнажение кожных покровов этой умницы-разумницы, да ещё об напряжении определенной группы своих мышц...

Но подсознание замечательная штука — оно всё помнит и ничего не забывает — нужно только подобрать подходящий невод и золотая рыбка озарения во всем блеске поднимется из темных глубин. Ну а слова, хотя, конечно, больше мысли Великого магистра, и сослужили для Севы таким неводом. Человек сложил два и два и вышло, что если суметь собрать то самое биологическое электричество и преобразовать его в акупунктурных точках ладоней не в тепло, а в микроволновое излучение, то вполне возможно и без всякого оборудования слепить плазменный шарик собственными ручками. Ими же — вернее электромагнитным полем ими произведенным — оттолкнуть фаербол от себя подальше.

В теории выходило достаточно просто. Дело оставалась за малым — за практикой!

Но вот главная загвоздка была в том, что только одному Создателю известно, как долго придется практиковаться и какие жертвы возможно придется принести на этом поприще, пока количество затраченных сил и времени не перестаёт в качество, и главная (по человеческим меркам) колдовская фишка — метнуть в противника фаербол — не станет получаться на раз-два. Ещё лучше если на раз! А на два от оппонента останется только дымящаяся кучка пепла!!!

И в этом заключался главный недостаток био и психотехнологий — чтоб иметь возможность в любой момент с ветерком прокатиться, придется немало времени потаскать на горбу увесистые санки. Причем никто не гарантирует, что горку тебе вообще удастся найти...

Немало месяцев спустя Всеволод Линёв свою "гору" таки нашёл и даже запустил с неё свой первый полноценный фаербол. За что был вознагражден аплодисментами, искренней похвалой и долгим страстным поцелуем, подаренным человеку прекрасной ракшаси Хикимби!

* Ахи Гархапата — Ахи Будхнья (древнеинд. Ahi Budhnуа, "змей глубин"), персонаж ведийской мифологии, обладающий змеиной природой. В своих истоках Ахи Будхнья идентичен с Вритрой (Вритра тоже ahi-, "змей", лежащий на дне — budhnа-) и некогда считался вредоносным.

В поздних ведийских текстах Ахи Будхнья соотносится с Агни Гархапатой. Еще позже Ахи Будхнья — имя Рудры и эпитет Шивы.

Примечание. Собственно, Агни — санскритское название огня и бога огня. Последний является не только олицетворением светящей и поражающей силы этого элемента, но и носителем жертвы и благодаря этому — посредником между богами и людьми.

Эпитет Budhnya родствен древнегреческому Пuon (имени дракона Пифона) к сербохорватскому Бддoeaк — имя мифологического персонажа и соответствующего ритуала. Который заключается в сжигании на очаге в Сочельник или в ночь на Коледу специального полена, пня или ветки.

Обычно для бддoeaка (бадняка) срубают дерево в рост человека или несколько выше, придают антропоморфные черты (лицо, борода), называют старым богом, старым Бддoeaком (бадняком), в противоположность Божичу, соотносимому с молодостью, новым годом, обновлением вообще. Момент, когда бддoeaк перегорит посредине и развалится на две части, считался сакральным. Его торжественно ждали у очага хозяин или дети; первому увидевшему, как перегорел бадняк, полагалась награда. Головню и пепел от сгоревшего бадняка употребляли в различных магических и лечебных целях.

** Лун — дракон (кит ). По китайским поверьям, змей-лун обитает в реках, озёрах и морях, но способен взмывать и в поднебесье.