Юпитерианец

Повышенная гравитация приятно давила, заставляя мышцы напряженно трудится. Иган, время от времени подпрыгивая, неспешно бежал между небольшими озерцами на безымянной планете. Вместо названия только код — Рибис-67c. На самом деле ЭрБэЭс, но Рибис звучит лучше.

Солевые отложения хрустели под ногами, напоминая Игану, зачем он здесь. «Цэшка», третья планета оранжевого карлика Рибис-67, поначалу воспринималась весьма перспективно. Наличие воды привлекло биологов, которые брали бесконечные пробы, надеясь обнаружить хотя бы простейшие организмы и зачатки жизни. Однако вскоре стало понятно, что местная вода это довольно концентрированный солевой раствор. Нитраты, нитриты, сульфаты, хлориды и много чего еще перечеркнули саму возможность появления биомассы. А когда сдались биологи, нагрянули геологи. Если есть, солевой раствор, то должны быть и его компоненты. Найти залежи, например, лития, или иридия с осмием — мечта любого геолога. Такого как Иган.

Но и тут цэшка Рибиса-67 подарила лишь разочарование. Сканеры не нашли ни залежей осмия, ни иридиеносных жил. Ставьте промышленные комплексы с выпаривателями и ионообменниками и добывайте металлы из воды, — сказала планета. Дорого и долго. Возможно, когда-нибудь, так и случится. Но нынешней корпоративной практике это претит. Ищем то, что легко взять, а сложной добычей займемся потом. Вопрос дефицита ресурсов пока ребром не стоит.

Игана, впрочем, это устраивало. Не задерживаться надолго, путешествовать по вселенной и исследовать новые миры — что может быть лучше? Пару раз за карьеру он даже оказывался в роли первого человека, шагнувшего на планету.

Вибрация коммуникатора отвлекла его от размышлений. Иган коснулся панели на запястье. На экране шлема появилось угрюмое лицо Фэя.

— Ну что, накопал что-нибудь, Бродяга?

— Мой сегодняшний отчет слово в слово повторит вчерашний. И позавчерашний. Ни-че-го.

— Ясно. Бесполезный месяц на бесполезной планете.

— Зато как хрустит под ногами хлорид осмия! Это непередаваемо. Прилетай, прогуляемся!

— Юморист. Сворачивайся, дело новое есть.

— Какое?

— Дуй домой, там поговорим, — Фэй отключил связь.

Иган обернулся. Дрон, неся оборудование, перебирал паучьими ногами, стараясь не отставать.

— Пошевеливайся! — зачем-то сказал Иган, бегом отправляясь к жилому куполу.

Минут через десять он был «дома». Иган называл его Шестой Джей. Фантазия у производителя, очевидно, отсутствовала. Примитивная табличка с названием красовалась на входном шлюзе — «Дом, модель J-6». Жилой комплекс на шестерых, выделенный Игану, причем одному, считался шиком. Заслуженным кровью и потом. Впрочем, последнее время ему не особо везло. Временный спад, успокаивал себя Иган. Не лишат же его бонусов за третью подряд неудачную разведку. Впрочем, компания «Братья Амундсены» не славилась человеколюбием и милостью.

Отогнав невеселые мысли, геолог быстро разделся, принял душ, накинул повседневный балахон. Взял стакан питательного смузи, заботливо приготовленный Шестым Джеем. Расположился в кресле и связался с Фэем.

— Долго копаешься. Неудивительно, что выдаешь нулевой результат уже третью заброску подряд, — беззубо пожурил Фэй.

— Кто подсовывает заказ, тот и отвечает за результат, — парировал Иган.

Пару минут они обменивались шутливыми репликами, по-дружески подкалывая друг друга.

— Ладно, давай к делу, — закончил обмен любезностями Фэй.

— Да неужели, — саркастично ответил геолог, и добавил уже серьезно. — Не мог дождаться? Еще пять суток и я свободен. Что-то случилось?

— В общем-то, да, — Фэй замялся. Иган понял, что друг оттягивает разговор, и это не сулило ничего хорошего.

— Говори уже.

— Тебе не понравится.

— Я уже понял.

— Новое задание. ЖэЭрДэ-17.

— Цэшка?

— Бэшка.

Пока они говорили, Иган отправил запрос и теперь просматривал отчет об указанной планете.

— Да ладно… Это что, шутка?

— Я ж говорил — не понравится, — Фэй нахмурился. — Но ситуация серьезней, чем ты представляешь. Высадиться надо немедленно.

— У вас целый отдел марсинианцев!

— По-твоему я не в курсе? Пока ты топтал хлорид осмия, мы пару систем открыли. Весь отдел там. Три планеты дают никель и вольфрам едва ли не с поверхности брать. И еще одна с молибденом, правда, чуть меньше. Настоящий рай! Там такие разборки сейчас — каждый хочет откусить побольше. Так что, все наши марсинианцы скачут наперегонки и столбят места разработки.

— Закончат и пусть прыгают на твою ЖэЭрДэ…

— Я так и хотел. Но тут запрос от руководства на срочную заброску. Ткнули пальцем в тебя.

— В меня?

— Я думаю, выбор случайный. Но если верить сухим цифрам — ты даже от Хлебушка уже отстаешь. Возможно, решили дать тебе шанс…

— Дать мне шанс?! С ума сошел? Сравнить меня с Хлебушком! Да он гранит от рубина не отличит…

— Хватит истерить! Я-то знаю, как на самом деле. Просто предположил ход их мысли. Успокойся.

Иган выдохнул.

— Ладно, извини. Не выяснял, почему такая срочность? — сказал геолог и тут же осекся. Походило на то, что он готов согласиться.

— А ты характеристики-то видел.

— Ноль сорок четыре от эталона. Мне надо знать что-то еще? Знаешь, какая сила тяжести тут? — Разумеется, Фэй знал, но Иган уже опять завелся. — Один и восемьдесят пять! Я вынужден в «Титане-три» тут бегать, потому что в рекомендованном втором у меня давление падает! А ты куда меня хочешь отправить?

— Успокойся уже! Кроме силы тяжести ничего не видишь? Альбедо посмотри. Отражательная способность, абзац третий…

— Я знаю, что такое альбедо... Что за?..

— Вот именно. А знаешь, почему такой разброс? Графит!

— Ого... сорок шесть процентов…

— Наши умы посчитали, что при таком количестве графита…

— Алмазы, — закончил за него Иган. — Должны быть алмазы.

— Вот-вот. И пока идет дележка вольфрама и молибдена, надо застолбить алмазы. Если они там есть.

— А дроны?

— Дроны без геолога, что кастрюля без повара. Ничего не нашли, разумеется.

— Как будто ты знаешь, что такое кастрюля.

— Я знаю, что значит эта поговорка. Так что, согласен?

— Разумеется, нет! Кому пришло в голову отправлять юпитерианца на ноль сорок четыре от эталона?

— Да что с тобой станет? Максимум — месяц. Найдешь алмазы и свалишь.

— Опять начинаешь?

— Ну, вот скажи, какой минимум от эталона ты выдерживал?

— Единичку. На Земле тринадцать дней, — не без гордости сказал Иган.

— Ого. Силен…

— Меня потом откачивали в «Миозине-три», думал, окочурюсь.

— Ясно. — Фэй помолчал. — Жаль, я надеялся, тебя заинтересует. Так сказать, зажжет.

— Зажгло. Но легковесная смерть — отстой.

— Да почему сразу смерть? Придумали себе термин… — Фэй выдохнул. — Не хотел настаивать, но… Начальство настроено решительно. Проект важный. Не летишь — получаешь пинок под зад. Без шуток.

— У них избыток юпетирианцев на три и три эталона? Да без проблем, пойду к конкурентам.

— Тебе выпишут такое резюме, что никто не возьмет. И тут я бессилен. Так что, только вольные хлеба. И сколько ты продержишься?

Иган чертыхнулся. «Вольные хлеба» — только звучит красиво. С наемниками связываться не любят, а зарабатывать репутацию, доказывая свою квалификацию и надежность, придется с нуля. Учитывая, какой отзыв о нем составят «Братья Амундсены»… Нет, не вариант. Но и риск угробиться на ноль сорок четыре эталона слишком велик.

— А теперь пряник. — Фэй вновь заговорил, дав Игану пару минут на размышления. — Компания даст тебе все. В прямом смысле. Любое оборудование. Включая медицинское и реабилитационное. И любой доступный бонус — вплоть до оплачиваемого двухмесячного отпуска в любую точку Вселенной. Хоть на Землю, хоть на…

— Глизе — шестьсот шестьдесят семь цэ цэ, — выпалил Иган, поняв, что только что дал согласие на заброску.

Фэй довольно заулыбался.

— Что еще можно ждать от Бродяги! Дайте ему три эталона тяжести в отпуск, и он готов!

— И еще — ты должен будешь со мной там погулять, — пытался реабилитировать свою позорную сдачу Иган. — Готов написать прошение!

— Твой черный юпитерианский юмор несмешной. Ты в курсе? — Тем не менее Фэй улыбался. Но потом посерьезнел. — Хорошо, что согласился. В случае отказа пинок под зад получил бы и я.

— Так вот в чем дело! Переживаешь за свой ничего не весящий марсинианский зад? И как я не догадался. — Беззлобно возмутился Иган.

— Мой зад весит не намного меньше, чем твой. Составляй список желаний, джинн «Братьев Амундсенов» все исполнит… Глизе шестьсот шестьдесят семь… — Фэй усмехнулся. — Ну, хоть не Юпитер.

— Там гулять негде.

— Да уж… В общем, «Барсук» скоро будет на орбите. Собирайся, у тебя двенадцать часов.

— Ого, «Барсук»… Понял…

— Путешествие быстрое. Так что на корабле миотоник для восстановления, только тебя и ждет.

— Надеюсь, третий?

— «Миозин — пять», новенький!

— Ничего ж себе… Ох, во что ж ты меня втянул…

— Сдюжим. Не впервой. — Фэй подмигнул и отключился.

 

***

Иган смотрел в иллюминатор челнока на удаляющиеся серо-желтые атоллы. Плотно прилегающие друг к другу, они напоминали соты. Геолог всегда слегка грустил, покидая очередную планету.

Однако, в этот раз, грусть быстро уступила место беспокойству. Как только челнок оторвался от поверхности Рибиса-67с, почти незнакомое чувство тревоги подступило, вытесняя все остальное. Спасибо, Фэй, удружил. Иган никогда не высаживался на планету с такой незначительной силой тяжести. Ведь он — юпитерианец-тяжеловес. Выдерживал и сохранял работоспособность при трех целых трех десятых от земного эталона. Очень высокий показатель даже для его геноса. Прекрасная наследственность и генная эволюция выдали великолепный результат.

К нарастающей тревоге примешивалось чувство несправедливости и злости. К проблемам марсинианцев всегда относились с большим пониманием. Им тяжело, когда тяжело. По этой ущербной логике юпитерианцам легко, когда легко. И, несмотря на многократно доказанные медицинские исследования, к проблемам «тяжеловесов» в условиях низкой гравитации серьезно не относились. Особенно, в компаниях, подобных «Брятьям Амундсенам».

— Дерьмо! — вслух выругался Иган.

Неприятные воспоминания о его пребывании на Земле явились непрошеными гостями. Он хорошо держался первые три дня. Но затем… Сначала появились боли в затылке, спазмы в шее. Закладывало уши, но с открытым ртом становилось чуть легче. Хуже всего — жуткое ощущение в груди. Нет, не боль. Казалось, в район солнечного сплетения поместили черную дыру, которая уверенно и беспощадно высасывала жизненные силы. С каждым днем становясь сильнее. Тренажеры немного спасали — выматывая себя отягощениями, Иган приходил в себя. Но лишь на время. Он считал часы, когда его поощрительная командировка в колыбель человечества закончится. Две недели спустя, он не смог встать с кровати. Его отправили на орбиту, где ждал «Барсук» с «Миозином-3». Ведь на Земле и думать не думали, что юпитерианцу будет плохо при эталонной силе тяжести. Поэтому ни о каких миотониках не позаботились. И, судя по всему, остались в недоумении от произошедшего.

Вновь накатило чувство несправедливости, Иган стиснул зубы. С марсинианцами встречи организовывались на орбите. «Ведь им тяжело!»

Появившийся на экране «Барсук» отвлек от невеселых мыслей. Иган залюбовался хищным контуром корабля. Черно-белые полосы красовались вдоль корпуса, оправдывая или объясняя название. Интересно, сначала назвали, а потом разукрасили или наоборот?

Флагман компании использовался по особым случаям. В основном элитой, коей Иган точно не был. Редкий экземпляр, созданный на базе военного крейсера, а по стоимости, пожалуй, даже превосходящий его. Второй раз попасть на борт «Барсука» — редкая удача. Однако радости геолог не испытывал. Серьезность, с которой компания подошла к его экспедиции, вновь разожгла огонь тревоги. Не отвертеться.

Иган сглотнул. Страх — очень редкий гость, коснулся внутренностей в районе желудка. Может все-таки… Ну уж нет, уже решил что полетит.

Между тем, челнок уже совершил посадку в приемном модуле, и на салазках медленно перемещался в ангар. Что ж… Привет, «Барсук», давно не виделись.

Игана встретил старпом, что было необычно.

— Селжук, старший помощник капитана. Добро пожаловать на борт «Барсука».

Он протянул руку. Ладонь мозолистая, пальцы цепкие. Рукопожатие вышло по-настоящему мужским, что Игана приятно удивило.

— Нам сказали обращаться с вами, как с элитным гостем. Можете на это рассчитывать.

Иган отметил нотку недовольства в голосе старпома. Ничего удивительного. И дело не в профессии, хотя служить на «Барсуке» значительно престижнее, чем быть геологом. Просто старпом, как и весь экипаж, был ногеном.

Двадцать первый век подарил человечеству доктора Потса и его эпохальное выступление на консилиуме стратегического развития. Представленные успехи в области генной инженерии произвели фурор. После короткого сопротивления сдались и моралисты и религиозные ханжи. Сложно спорить с аргументом — «теперь у нас нет неизлечимых болезней!»

Конечно, люди не отрастили себе крылья или жабры. Пока, во всяком случае. Но специалисты, лучше других выдерживающие давление под водой, появились. Или те, кто хорошо переносил разреженный горный воздух. Неуверенное «генная инженерия» сменилось на возвышенное «генная эволюция». А потом началось освоение космоса и покорение ранее недоступных планет…

— У вас будет отдельная каюта со всеми удобствами. Миотоник мы там уже разместили. — не глядя на Игана, говорил старпом.

Они шагали по ярко освещенному коридору. Геолог обратил внимание, что встречающиеся на пути члены экипажа, передвигаются слегка неуклюже.

— Вы повысили гравитацию? — Догадался Иган.

— Один и четыре от эталона, — кивнул Селжук. — Немного удобнее вам, некритично для нас. Когда будете в миотонике, вернем единицу. Будет неплохо, если сообщите нам свой график…

— Сколько продлится полет? — Перебил его геолог.

— Чуть больше сорока часов.

— Думаю, что проведу в миотонике все полетное время. Ставьте единицу хоть сейчас.

Старпом молча кивнул. Разговор не клеился, но и необходимости в нем не было.

— Ваша каюта. — Селжук указал на открывающийся шлюз. — Если что-то понадобится, просто скажите. Мне доложат.

Не попрощавшись, старпом развернулся и ушел прежде, чем успели закрыться шлюзовые створки.

«Наглый урод!» — чуть слышно сказал Иган и усмехнулся. Селжук, скорее всего, подумал то же самое о нем. Ногены — те, кто не подвергался генетическим изменениям, называли себя «чистыми», и все еще составляли большую часть человечества. Очевидные плюсы генной эволюции не отрицали, но и не восторгались ими. И даже лицемерно пользовались, если дело касалось медицинских показаний. Но таких, как Иган сторонились.

Геолог шумно выдохнул. Каждый раз встреча с ногенами лишь раздражала. А ведь после высадки ему еще несколько дней с ними работать.

Возможности покорения и исследования космоса бросили вызов человечеству. Условия на новых планетах, разумеется, значительно отличались от земных. Одно дело — высадиться и прогуляться на поверхности. Другое –работать продолжительное время. Генная инженерия пришлась как нельзя кстати. Пилотный проект — «Марсиниане» — оказался более, чем успешен. Огромная база, включающая жилой и лабораторный комплекс, тренировочный сектор и полигон, основалась, разумеется, на Марсе. Первое поколение марсиниан — строителей, техников, геологов, и прочих значительно продвинули освоение «Красной планеты». Так появилась первая космическая колония, состоящая из геносов — искусственно эволюционировавших людей.

— Вот кому идеально подошла бы «цэшка» ЖэЭрДэ семнадцать, — вслух сказал Иган, раздеваясь, и направляясь в душ. Его слегка качнуло. «Вернули эталонную гравитацию» — понял он. Для профилактики вспомнил Селжука нецензурным словом. Интересно, тут чувствительные акустические сенсоры?

После душа Иган нетвердой поступью направился к бару, все еще привыкая к изменившейся гравитации. Один и четыре все же гораздо комфортнее, зря он выпендрился. Получив порцию смузи, геолог уселся в комфортное кресло, так и не одевшись. Само собой, питание геносов и ногенов сильно отличается, но автокок справился. Иган вспомнил, что некоторые проекты геноэволюции были признаны неудачными именно из-за условий существования новых подвидов. Например, леоновцы для работы в открытом космосе и на малых астероидах. На Землю или Марс им надолго не высадиться, разве что на Лунную базу ненадолго. А постоянное проживание в космосе значительно сокращало время их жизни, несмотря на самые прогрессивные научные разработки.

Так и получилось, что освоением новых миров занимались марсинианцы и юпитерианцы, изредка — ногены.

Несмотря на множество открытых экзопланет, заселить удалось лишь одну. Не считать же всерьез колонизацией базу на Марсе, в шаговой доступности от Земли. Другое дело — родина Игана, удаленная от Солнечной системы более чем на тысячу световых лет. Кеплер четыреста сорок два, «бэшка», получившая название Спарта, колыбель юпитерианцев. Впрочем, те называли свою планету Земля два ноль.

Геолог усмехнулся. Несмотря на название, представители его геноса ничего общего с газовым гигантом не имели. Человек пока еще не смог высадиться на крупнейшую планету Солнечной системы. Горделивый Юпитер до сих пор остается непокоренным чудовищем, будоражащим пытливые людские умы.

Спарта, планета со смещенным ядром, казалось, создана для поселения юпитерианцев. Усредненная сила тяжести –два эталона, но местами доходила до трех. Идеальное место. А название «юпитерианцы» возникло, как логичный антипод марсиниацам.

Иган закрыл глаза и заулыбался, вспомнив о своей родине. Заселен только один материк, но какой же великолепный ландшафтный дизайн он предоставил. Равнины и пологие холмы, ни одной уродливо торчащей горы. И дома под стать — никаких высоток, одноэтажные красно-фиолетовые купола, под цвет растительности. Прочные деревья, чуть выше человека высотой, спокойный ветер, несущий аромат полевых растений... Может, вместо Глизе, он посетит родную планету?

Геолог открыл глаза, поняв, что чуть не уснул. Если уж спать, то в кровати, в соседней комнате. Но он не будет так тратить время.

Часть переборки перед ним засветилась голографическим экраном. Селжук с едва заметной неприязнью, смотрел на него, очевидно, с мостика корабля. Несколько членов экипажа, также повернули голову в его сторону.

— Старт через пять минут, — после некоторой паузы предупредил Селжук, и нахмурившись добавил, — приготовьтесь!

Лишь когда экран погас, Иган понял, что все еще не оделся после душа. Он засмеялся в голос, и, чуть успокоившись, встал, потянулся, огляделся. Каюта уютная, наверное, одна из лучших на «Барсуке». Непривычный комфорт, который ему обеспечивали, опять пробудил чувство тревоги.

Иган подошел к миотонику, выглядевшему как огромный скафандр. Он невольно вспомнил исторические хроники, где первые астронафты облачались во что-то похожее. Надпись «Миозин-5» гордо красовалась над рукояткой входного шлюза. Иган даже не удивился, прочитав ниже — «мобильный». Самая дорогая версия, которую он сможет взять с собой на высадку. Фэй не обманул, джинн «Братьев Амундсенов» исполнил все его желания, даже те, которые он постеснялся высказать. Опять появилось чувство тревоги. Геолог открыл шлюз, и, чуть помедлив, шагнул внутрь. Его ждет тактильный, ультразвуковой и импульсный массажи, лучевая терапия, дозы витаминов и питательных веществ, словом все, что приведет его в идеальное состояние. Но Иган будет спать, помечтав об алмазах, которые он найдет на ЖэЭрДэ. Куда приятнее, чем не к месту вспоминать историю геноэволюции. Все из-за Фэя с его новым контрактом. И из-за Селжука, конечно. Иган громко послал наглого ногена, уверенный, что звукоизоляция Миозина-5 идеальна. Впрочем, геолог был вовсе не против, чтобы его услышали…

***

Из миотоника Иган выбрался за час до высадки. Чувствовал себя просто идеально. На корабле решили не менять эталонную гравитацию, потому что Селжук — наглый урод. Да и пошел он.

Голографический экран показывал поверхность планеты, «GRD-17b», гласила надпись внизу.

Геолог очередной раз испытал гордость за человечество. Две с половиной тысячи световых лет за сорок часов. Спасибо гравитонам!

С развитием геноэволюции прогресс ускорился, одно открытие опережало другое, устремляя человека к звездам. Подтвердить этого никто не мог, однако упорно ходили слухи о существовании засекреченного генного проекта «Мыслетворцы». Лично Иган не сомневался в реальности «тыквоголовых», и относился к этому очень положительно. Благодаря им или нет, но открытие гравитонов и теория гравитационных слоев Колтукова-Ризеншольца сделала межзвездные перелеты реальностью. Эйнштейн со всем своим эмцэквадратом отправился на свалку истории, скорость света перестала быть пределом, черные дыры и темная материя потеряли свою загадочность. Да, на заре гравитонных ускорителей все шло не гладко. Первые полеты порой заканчивались сжатием корабля в точку, или его распылением по галактике. Но когда это останавливало человечество?

Приподнятое настроение Игана омрачал лишь объект его высадки. Но он гнал тревожные мысли прочь.

***

Встретив свой второй рассвет на новой планете, Иган решился на пробежку. Посадка прошла хорошо, место для временной базы выбрали удачное, «Дом М-15» встал под горой как влитой. Вопреки предчувствию, все шло гладко и ровно. Чего нельзя сказать о поверхности — уродливые скальные образования разной высоты, торчали повсюду. Будь они полностью из графита — рушились бы от местных негостеприимных ветров. Но нет, космическая пыль наградила планету своим стандартным составом — и железом, и кремнием, и тяжелыми металлами. И не поскупилась с углеродом.

Впервые упаковавшись в «Гефест» — рабочий скафандр, воплощение передовых инженерных достижений, Иган вышел наружу. Ветер тут же завыл в ушах, и ему пришлось снизить чувствительность акустических сенсоров. Модульная платформа, служившая основанием для базы, успела покрыться толстым слоем графитной пыли. Геолог огляделся. Купол жилого дома, из которого он только что вышел, и еще один побольше, для ангара. Возле него две копошащиеся фигуры — ногены, прибывшие с ним, заканчивали монтаж шлюзовых ворот. Стандартная практика, через день улетят, убедившись, что все системы функционируют. Остальную часть платформы занимал посадочный челнок.

Геолог зашагал вперед, привыкая к новому скафандру. Мгновенный отклик двигательной системы приятно удивил Игана. Он взмахнул руками, сделал пару наклонов, подпрыгнул. Мышцы напрягались и сокращались, скафандр выдавал сопротивление, ощущалось это… как-то естественно. Только прыжок вышел слегка неуклюжим и долгим. «Надо добавить процентов десять веса»— решил Иган. Но возвращаться в «дом» ему не хотелось.

Гравигенератор, смонтированный и задействованный первым делом, поддерживал на платформе стандартную «единичку». Интересно, как поведет себя «Гефест» при местной гравитации.

Он подошел к краю платформы и спрыгнул на темную песчаную поверхность. Его слегка пошатнуло, по скафандру пробежала заметная дрожь. «Перестроился» — подумал Иган и зашагал вперед, постепенно ускоряясь.

Ветер устроил локальную пыльную бурю, это ухудшало видимость, но геолог не считал ситуацию опасной. Он перешел на бег, наслаждаясь работой восстановленных в миотонике мышц.

Минут через десять завибрировал коммуникатор, но Игану не хотелось отвечать. Он выбрался из пыльной бури, и теперь бежал, рассматривая окрестности, составляя маршруты будущих рабочих вылазок. Разведывательных данных мало, времени на предварительную подготовку не было, все надо делать на месте. Точнее — на бегу.

Коммуникатор не умолкал, Иган активировал связь с явным раздражением.

— Даже не сомневался, что это ты, — сказал он, прежде чем довольное лицо Фэя появилось перед глазами.

— Ну что, Бродяга, осваиваешься?

— Пытаюсь. Но одна офисная крыса отвлекает.

Фэй фыркнул:

— Офисная крыса лишь хочет напомнить о важности проекта, и надеется на успех экспедиции.

— Да неужели!

— Конечно. Как тебе «Гефест»?

— Неожиданно хорош. То есть я понимал, что он и должен быть таким, но чтоб настолько… Подстраивается под мою биомеханику, словно для меня делали… Я, пожалуй, в «Титан» больше никогда не полезу!

— А я что говорил! В общем, все для тебя, только выдай результат.

— Сделаю все что могу.

— Уж постарайся. «Барсук» останется на орбите до конца твоей высадки.

— Вот как… -Угаснувшее было чувство тревоги, появилось вновь.

— Твоя экспедиция важна, — продолжал Фэй. — Начальство держит на контроле, постоянные запросы уже раздражают. Имей в виду — сроки сократили. Вместо привычных пятидесяти суток, тебе дали тридцать.

— Что? Тридцать?

— Считают, что этого достаточно. Изначально хотели пятнадцать, но я отбился. Называют планету «фабрикой алмазов». Если б я верил в приметы, то эту точно счел бы плохой. Не нашли мы еще ничего, чтобы так уверено заявлять.

— Я понял. Завтра первая вылазка, расставлю зонды, соберу первые данные. Одно скажу точно — под ногами алмазы не валяются. Мне не попадались.

— И еще. Те ногены, что сейчас с тобой, они… гм… Останутся до конца.

— Ну, уж нет! Еще чего!

— Да, приказ свыше.

— И что мне с ними делать?

— Тебе — ничего. На них — обеспечение тебя всем необходимым, связь, транспорт. Ты занимайся своим делом.

Ситуация нравилась Игану все меньше. Утреннее хорошее настроение улетучилось.

— И еще, — Фэй похоже решил вывалить все новости. — Планету открыли недавно, весь сезонный цикл не исследовали. Но метеорологи пугают сильными ветрами.

— Да тут уже дует неслабо.

— А будет сильнее. И я очень надеюсь, что ты сможешь себя проявить, несмотря на погоду.

***

Иган воспользовался миотоником, спустя пятнадцать дней после высадки. Как бы ни был хорош «Гефест», но полностью компенсировать гравитационный диссонанс он не мог.

Процедура пошла на пользу не только мышцам. Поиски все еще не принесли результата, геолога постепенно одолевало уныние. После миотоника он снова воспрял духом.

Экран на половину стены показывал карту местности, подсвечивая уже прозондированные районы. Иган начал составлять маршрут для предстоящей вылазки. Ветер, как и предупреждал Фэй, усилился. Сказать, что он затруднял работу — ничего не сказать. Хорошо, что в окрестностях было множество пещер разной глубины, это значительно упрощало задачу.

Коммуникатор очередной раз ожил. Пользуясь возможностью, Иган вывел изображение на экран перед собой.

— Привет, Бродяга! — Лицо Фэя было заметно напряженным, — дома еще?

— Да, маршрут составляю, скоро выдвинусь. А ты прям не оставляешь в покое.

— Давят сверху, никаких результатов, нервничают.

— Нашел залежи каменного угля. В двух пещерах. Намек на то, что алмазы тут есть.

— Я видел отчет. Но сам понимаешь, уголь — не алмазы.

— Не моя вина, что тут гравитация как на Марсе! Откуда давлению взяться? Пещеры зондирую, надеясь, что на глубине условия подходящие. Сам понимаешь, какой риск, лазить по графитовым пещерам. Зонды уже заканчиваются, скоро сам спускаться буду. Ветер еще… Ни разу на шаттле не летал, все бегом. Сегодня мне сорок километров добираться до пещер, благо там на пару дней работы. «Гефест» упаковал уже всем необходимым, возвращаться сразу не буду. Останусь на два-три дня, сеть пещер в секторе исследую. Что еще от меня ждут?

Фэй помолчал, потом продолжил очень тихо:

— Скажи, ногены рядом?

— Нет, вышли. Ставят дополнительные стяжки и зацепы, ветер такой, что того и гляди сдует нас на орбиту.

— Хорошо, что их нет. Ты как, подружился с ними?

— Познакомился. Большой и угрюмый — Ишвар, худой и угрюмый — Грен. Мы не общаемся, — сам того не замечая, Иган тоже перешел на шепот.

— В общем… Я тут выяснил… Помнишь, говорил тебе, что наши марсинианцы столбят разработки никеля, вольфрама? Так вот, получилось отхватить огромный кусок. Были спорные моменты, все решились в нашу пользу. Не обошлось без взяток. Очень крупных. Собственно, под залог тех алмазов, что ты должен найти. Поэтому такое внимание.

Иган пожал плечами. Взятки не секрет, и его эти закулисные дела не интересовали. Насколько он помнил, Фэя тоже. Но тот продолжал:

— Скорее всего нас прослушивают, но мне все равно. Должен тебя предупредить. О ветре. Да, я знаю, что ты в курсе. Но… Тебя решили не ставить в известность. Причина стандартная — ты юпитерианец, справишься. Ногенам сказали укрепить все строения, и сидеть в доме. Но тебе не говорить. Ради результата, тобой готовы рискнуть. Поэтому тебе присылают не совсем точные метеоданные.

— И какая ожидаемая скорость ветра?

— Сто — сто двадцать метров в секунду и это не предел…

— Да меня ж унесет с планеты!

— Расчеты показывают, что твой «Гефест» в снаряженном состоянии будет весить полтонны в местной гравитации. Не так то и легко тебя сдуть. Но я оптимизма не разделяю. Вот только отсидеться дома не выйдет. Меня сожрут, тебя выкинут. Идеи есть?

— Есть вообще-то, — чуть подумав, ответил Иган. — В горе, у которой мы базу поставили, есть пещера. Правда, вход в нее надо пробить, но дальше спуск довольно пологий. Сканеры показывают глубину в пару километров. Я так и планировал — пока ветер позволяет — буду бегать по окрестностям, а если уж не смогу, то за эту пещеру примусь.

— Хорошая идея.

Облачаясь в «Гефест», Иган не переставал хмуриться. «Ты юпитерианец, справишься» — сколько раз он такое слышал? «Мы же не сверхлюди, сколько ж можно?»

Действительно, юпитерианцы внешне не очень отличались от ногенов или тех же марсинианцев. Чуть более коренастые, может слегка медлительные. Но с первого взгляда отличить ногена в хорошей физической форме от юпитерианца сможет далеко не каждый. Тем не менее, ожидания конкретно от его геноса всегда были завышенные.

Подойдя к выходу, он заметил слой графитной пыли. Магнитные фильтры не справлялись, даже через переходной шлюз мелкие частицы попадали в помещение. Такими темпами черная пыль будет везде.

Сильный порыв ветра заставил пошатнуться, едва он вышел наружу. Фэй не преувеличил, опасность действительно высокая. Хорошо, что база возле горы, сложно представить, что творится в паре сотен метров дальше. «И они хотели, чтобы я сегодня бегал по маршруту? Да чего уж, я и сам собирался».

В просвет между волнами пыли Иган разглядел ногена. Судя по комплекции, это был Ишвар. Он был в «Титане» второй модели. Геолог одобрительно хмыкнул. Несмотря на взаимную неприязнь, ногенам зла он не желал.

Ишвар копошился возле ангара, очевидно, крепил его к платформе дополнительными фиксаторами. Иган взглянул на дом и разглядел несколько растяжек. «Хорошо».

Внезапный порыв ветра свалил геолога с ног и протащил по платформе пару метров. От неожиданности сбилось дыхание, сердце заколотилось как бешенное. Он с усилием поднялся, посмотрел в сторону ангара. Через пыльную пелену разглядел Ишвара. Видимо порывом ветра его впечатало в стену, и теперь он лежал и не двигался.

— Ишвар! Ишвар! — попробовал связаться с ним Иган.

— Что, что случилось? — голос Грена прерывался паузами и тяжелыми вздохами.

— Ветер кинул его на стену ангара. Иду к нему. А ты где?

— У челнока. Пытаюсь его закрепить.

— Заканчивай и возвращайся в дом. Я притащу Ишвара.

— Понял.

Ветер разошелся не на шутку, Иган с усилием двигался в сторону ангара. «Гефест» не вовремя выдавал сопротивления, геолог выругался, заплевав свой шлем изнутри.

Очередной порыв ветра повалил его на песок и потащил с платформы. Иган ухватился за крепежный выступ модульной платформы, но понял, что не удержится.

— Скалолаз, режим скалолаз! — прокричал он, начиная паниковать. «Гефест» отреагировал мгновенно, и, ощетинившись крюками и зацепами разной формы, надежно зафиксировал Игана.

Пару раз глубоко вдохнув, чтобы прийти в себя, геолог поискал глазами Иштара. Он успел увидеть, как в завихрениях ветра тело ногена с размаху ударилось о ворота ангара и скрылось в пыльной пелене.

— Нет! — Бессильно закричал Иган, осознавая, что впервые увидел гибель человека. — Нет!

В этот момент он услышал сдавленный хрип Грена. Все внезапно стихло. Пылевая завеса словно раздвинулась, открыв еще одну страшную картину. Челнок стоял почти вертикально, уткнувшись тупым носом в песок. Словно нелепая инсталляция какого-то художника, нашедшего точку равновесия странной конструкции. Под челноком был Грен... Иган увидел, как в конвульсиях дергается его нога. И уже не смог закричать, лишь беззвучно открывал и закрывал рот.

Это длилось лишь мгновение. Очередной порыв ветра повалил челнок на бок и кувырком отправил его с платформы. Несколько раз подскочив, корабль врезался в гору. Наверное, был взрыв, но завывания ветра не дали его услышать.

Парализованный ужасом, Иган вжимался в платформу. Сквозь невообразимый шум он услышал треск. Ангар все-таки оторвался от платформы. Теряя содержимое, он покатился в сторону разбившегося челнока.

— Надо что-то делать, надо что-то делать, — начал повторять Иган, стараясь не впадать в панику. Он посмотрел на дом. — Так, купол меньше, закреплен лучше. Должен устоять. Да и вариантов у меня других нет. Главное добраться...

Геолог заставил себя освободить одну руку, которой судорожно цеплялся за крепеж. «Гефест» держал надежно, но в режиме «Скалолаз» ограничивал движение. Попробовал нащупать другой крепеж, чтобы начать ползти к дому. Страшно, но придется двигаться. Пару раз глубоко вдохнув, Иган отцепился от платформы. Словно ящерица прополз пару метров в сторону дома, судорожно вцепился в следующий крепеж. «Гефест» тут же задействовал свои фиксаторы, надежно приковав геолога к платформе. До входа в дом еще метров тридцать. Капли пота попали в глаза, Иган несколько раз поморгал. Он справится.

Ветер казалось, начал стихать. Улучшив момент, геолог отцепился и метнулся в сторону следующего платформенного крепежа.

Казалось, ветер только этого и ждал. Мощный порыв приподнял Игана на полметра, повалил на спину и потащил по платформе.

— Скалолаз, режим скалолаз! — торопливо крикнул Иган, размахивая руками в поисках точки опоры.

Поздно, он уже свалился с платформы, и гравитация снизилась вдвое. Тем не менее, вес снаряженного «Гефеста» все еще оставался внушительным. Игана бросало из стороны в сторону, но от поверхности надолго не отрывало. Он потерял всякую ориентацию и закричал от страха, руками ища за что уцепиться. Перед ним промелькнул остов ангара, но его потащило дальше, он снова закричал. В этот момент рука что-то нащупала и рефлекторно вцепилась. Трос! Вероятно, один из тех, что крепил к ангару Ишвар. Он схватился второй рукой. Его уже никуда не тащило, лишь мотало из стороны в сторону.

Стиснув зубы, он карабкался по тросу, надеясь добраться до какого-нибудь укрытия.

Развороченный ангар, рядом разбитый челнок. Ветер здесь был явно тише. Иган стал пробираться через обломки, хватаясь за все подряд, в надежде найти защищенное место.

Остатки ангара вздрагивали и ходили ходуном, но более тяжелый челнок лежал неподвижно. Посмотрев в просвет между покореженными балками, геолог облегченно вздохнул, а потом и вовсе радостно закричал.

Ему повезло. Челнок врезался в гору, пробив вход в ту самую пещеру, о которой он говорил с Фэем. Проход был узкий, но смог втиснуться между челноком и шлюзовой створкой ангара. Буквально кубарем ввалился в пещеру. Он не спешил вставать, наслаждаясь нахлынувшей безмятежностью.

Внезапно ожил коммуникатор. Иган вздрогнул от неожиданности. Перевернулся на спину, сел. Ретранслятор работает, значит, дом на месте, устоял!

— Иган, Иган ответь!

— Тут я.

— Наконец-то! Вы там как, все целы? — Фэй говорил торопливо, взволнованно. — Видимость почти нулевая, но я заметил что ни ангара, ни челнока на месте нет, валяются под горой. Ты как, дома? Представляю, что вы там натерпелись.

— Фэй… Как же я рад тебя слышать…

— Подожди. Это же коммуникатор в скафандре… Так ты не дома? Где ты?

— В пещере. В той самой.

— А ногены?

— Погибли. Фэй, они погибли… У меня на глазах. Оба.

После паузы Фэй снова заговорил.

— Дружище, мне так жаль. Но ты держись. Слышишь? Держись. Гефест снаряжен? Продержишься пару дней?

— Должен.

— Через два дня ураган уйдет южнее. К вам можно будет добраться. Все сделаю, чтоб тебя вытащить, слышишь? Меня тут увольнять хотят, но тебя я не брошу!

— Я понял. Два дня. И ты вытащишь, — устало произнес Иган.

— Да. Я с докладом к начальству. А ты держись там, — повторил Фэй.

Иган огляделся. Вход в пещеру, пробитый челноком, перекрыт все еще шатающимися и дрожащими остатками ангара. Но не слишком плотно, порывы ветра время от времени закидывали графитный песок внутрь. Один из покореженных обломков оторвался и с глухим звуком свалился в пещеру. Именно он скрывал носовую часть челнока.

Иган уперся взглядом в остатки тела Грена, размазанные по защитному покрытию разбитого корабля. Голова каким-то чудом уцелела, и, нелепо свесившись набок, держалась на обрывках мышц и сухожилий. Неестественно выпученные глаза смотрели на Игана. Открытый рот, вывалившийся язык дополняли ужасающую картину.

Это было последней каплей. С жутким воплем, геолог в панике ринулся прочь, вглубь пещеры…

***

Иган не знал, сколько времени бежал, вопя и выкрикивая нечленораздельные фразы. В конце концов, он остановился и бессильно сел. Похоже, «Гефест» впрыснул успокоительное, геолог постепенно приходил в себя. Два дня. Через два дня надо будет вернуться. Иган не переживал, что заблудится, система навигация в скафандре легко его выведет. Но голова Грена… Вновь возникла картина со стоящим вертикально челноком и раздавленным многотонной массой ногеном. Не хотелось даже думать о том, что придется вернуться. Но Фэй обещал. И Иган в нем не сомневался.

Их дружба казалась странной даже им самим. Марсинианец и юпитерианец обычно не ладят. Собственно говоря, так поначалу и было. Фэй — бывший геолог, «списанный. В силу особенностей марсинианской генетики, время их жизни значительно короче, чем ногенов, и тем более юпитерианцев. Они рано становились уходили в отставку, но их опыт зачастую оставался востребован. Фэй был «списанным» опытным геологом, с невероятным чутьем и организаторскими способностями. А Иган был действующим геологом, которого поставили с ним в пару.

Конечно, взаимная неприязнь мешала, но оба дали друг другу шанс. Первые вылазки оказались настолько удачными, что все в компании знали об их паре, включая начальство. Разные поощрения, преференции, награды помогли им увидеть взаимную выгоду от сотрудничества. А дальнейшая работа укрепила их связь, которая переросла в дружбу.

Фэй не подведет, и придется идти к выходу.

Иган замотал головой, стараясь избавиться от возникших образов. Освещение скафандра синхронно закачалось, подсветив стены пещеры. Он в царстве графита и, судя по отражению, каменного угля. Что-то блеснуло на стене пещеры, заставив геолога подняться и подойти поближе. Иган провел рукой по шершавой поверхности, а затем начал остервенело стирать графитную пыль.

Тонкая сверкающая линия между слоями угольной породы. Сомнений не было — это алмазная крошка. Сердце учащенно забилось. Все не зря!

Обрадовавшись, Иган забыл все, что случилось на поверхности. Увлеченный своим открытием геолог пошел вглубь пещеры, отслеживая сверкающую линию, тянущуюся по стене. Иногда она исчезала, но стоило пройти несколько метров, появлялась вновь. Его путеводная стрелка, ведущая к богатству. Он уже не сомневался, что найдет алмазы.

— Мы смогли, Фэй. Мы снова это сделали!

Только сейчас Иган обратил внимание на индикатор состояния, мерцающий в углу экрана скафандра. Продолжая двигаться, он вывел перед собой журнал сообщений и нахмурился.

«Гефест», безусловно, был прочным и надежным костюмом, однако его кувырки под шквальным ветром не прошли даром. Список повреждений был внушительным. Хорошо, что целостность скафандра не нарушена, атмосфера здесь, мягко говоря, не была пригодной для жизни. Сбои в системе жизнеобеспечения напрягали, но критическими не были. Серьезные повреждения в системе стабилизации, нужно быть аккуратнее.

Между тем, пещера расширилась и вывела геолога в огромный зал, заставив его отвлечься от изучения повреждений. Пытаясь что-нибудь разглядеть, он увеличил мощность фонаря, перевел в режим прожектора. Луч света высветил противоположную стену. «Метров восемьдесят». Он посмотрел вниз. И столько же в глубину.

Впереди довольно крутой спуск, Иган шагнул вперед. Нога погрузилась в рыхлый слой угольного песка, геолог не удержал равновесия и свалился вперед.

Фэй был прав, даже при текущей силе тяжести, скафандр весил полтонны. Система стабилизации движения не допустила бы падения, будь она исправна. Без нее удержаться не было шансов, Иган кубарем покатился вниз.

Он больно ударился коленкой о какой-то камень — защитные системы не сработали. Однако геолог тут же отвлекся, разглядев, что перед ним.

Гладкая поверхность скальных образований непривычна для этой планеты. Он поднялся, осветил разбросанные рядом каменные глыбы. Опыт геолога не оставлял сомнений — перед ним вулканические выбросы магмы. А значит…

Иган затаил дыхание, включив сканер, а потом уверенно стукнул бронированной частью перчатки в камень перед собой. Еще раз. И еще. Поднял отвалившийся обломок. Протер, освобождая от породы. И в голос засмеялся.

— Я нашел алмаз, Фэй!

Он подбросил камушек в руке. Сантиметров пять в ширину. Не самый большой, но грамм тридцать при эталоне будет весить. Иган спрятал алмаз в набедренный карман и просканировал следующий большой валун.

— И здесь!

Он ходил по дну пещеры, сканируя огромные каменные глыбы, и радостно восклицал, находя то, что искал.

— Помнишь сказку об алмазных дождях на Юпитере? А тут не сказка! Сокровищница!

Спустя какое-то время возбуждение стало спадать. Сомнений не было, Иган нашел алмазную трубку. Он посмотрел на датчик глубины. Почти три километра под поверхностью. Вполне досягаемо. Пещера достаточно широкая, оборудование пройдет. Дело сделано. И он уложился в срок.

Усталость навалилась на него тяжелым грузом. С удивлением Иган обнаружил, что с момента последней связи с Фэем прошло почти десять часов. «Волнуется, наверное».

— Связь с Фэем! — отдал геолог команду скафандру, не надеясь на успех.

Коммуникатор молчал. Слишком глубоко, надо вернуться к выходу.

Иган с сожалением оглядел сокровищницу. Надо выбираться. Он похлопал по набедренному карману. Надо постараться оставить первый найденный алмаз себе. На память.

Карабкаться по рыхлому песчаному склону было тяжело. Иган напрягался, помня, что система стабилизации не работает. Скатиться вниз, чтобы начать сначала желания не было. В какой-то момент он пожалел, что не отдохнул хотя бы часик перед подъемом. Дыхание сбивалось, мышцы начинали ныть, но Иган упорно лез вперед.

Спустя два часа, он добрался пещеры, по которой пришел, и сел, тяжело дыша. Последний раз осветил огромный зал. Скоро он превратится в алмазный карьер. Его, Игана, заслуга.

Надо отдохнуть. Он нашел место поровнее и лег. «Гефест» услужливо подстроился, и геолог провалился в сон…

Он проснулся от прерывистого звука, предупреждающего об опасности. Иган открыл глаза. Индикатор состояния часто мигал, синхронно со звуковым сигналом. Все тело ныло, но геолог заставил себя сесть. Несколько раз поморгал. Голова болела, в ушах неприятный шум. Словно сон, вместо отдыха, лишь утомил еще больше.

Сфокусировавшись, он начал изучать сообщения на экране.

— Вот же дерьмо… — протянул он.

Как он сразу не сообразил? Головная боль, шум в ушах, мышцы…Система гравитационной компенсации отключилась.

Кряхтя, он заставил себя подняться. Надо двигаться. Очень скоро мышечный тонус начнет спадать, а ему надо добраться до выхода.

Геолог сделал несколько неуверенных шагов, привыкая к изменившейся нагрузке. Сколько же он проспал? Четыре часа. Слишком много.

— Не надо было ложиться, — сказал вслух Иган, шагая все более уверенно. — Но ничего, пару суток я выдержу. А потом в «Миозине» откачают.

Двигаясь по пещере, он продолжал изучать повреждения скафандра. Жизнеобеспечение в норме. Система стабилизации вырубилась. Компенсация гравитации вырубилась. Отключилась система биомеханики. Двигательная система близка к отказу. А вот это плохо.

Мышцы не встречали привычного сопротивления, однако это не облегчало движения. Без систем стабилизации и биомеханики, скафандр превратился в полтонны неудобной, неравномерно распределенной ноши. Если отключится двигательная система, Игану придется тащить все на себе.

Словно в ответ на его мысли, нога замерла, так и не сделав шаг. Геолог свалился, неуклюже выставив руки перед собой.

Приводы правой ноги отключились. Иган тут же вспомнил упавший на нее обломок ангара, и удар о камень, когда он скатился в карьер. Это не считая всего остального.

Он снова поднялся, тяжело дыша. В глазах потемнело, он подождал, пока это пройдет. Головная боль усилилась, давящий шум в ушах тоже. Иган широко открыл рот, но это не помогло. «Двое суток. Продержаться двое суток».

Он снова двинулся вперед, волоча ногу. Что бы с ним не случилось, но с Фэем надо связаться. Все ему рассказать. Придурки из «Братьев Амундсенов» не уволят того, кто принесет им многотонное алмазное колье. Почет, уважение и достойные выплаты при увольнении — Фэй это заслужил. А Иган об этом позаботится. Надо идти.

— Твари вы, «Братья Амундсены». — Приговаривал геолог, подбадривая себя. — Сами бы высадились. Нет, вам юпитерианца подавай. Чтоб подох тут, на ноль сорок четыре. Из-за ваших взяток...

Он сверил показатели геолокации. Меньше двух километров до выхода. Он сможет. Игана больше не пугала встреча с Греном. Тем, что от него осталось. Добраться бы. Потерпит такое соседство.

Мысли путались. Очень хотелось остановиться и отдохнуть. Идти все тяжелее. Двигательные системы, похоже, отключались. Иган не хотел проверять. Просто надо идти. Добраться до выхода, ждать помощи. Фэй не подведет. С этой мыслью он потерял сознание…

… Тревожная трель привела его в чувство. Он не хотел открывать глаза, понимая, что сейчас покажут индикаторы. Отказала двигательная система. «Гефест» впрыснул сильную дозу нейромедиаторов, стремясь сохранить ему сознание. Зачем?

Он всем телом ощущал полтонны своего скафандра. Предназначенный сохранить ему жизнь, «Гефест» превратился в его тюрьму. Даже не тюрьму — склеп.

Иган почувствовал струйку крови, стекающую из носа по щеке. Голова раскалывалась, боль в ушах пульсировала в такт с сердцем.

— Прости, Фэй. Надеюсь, ты уйдешь, громко хлопнув дверью…

— Иган, геолог Иган, — внезапно ожил коммуникатор.

— Фэй? Фэй это ты? — Иган открыл глаза. Связь появилась!

— Нет. — Незнакомый голос чуть замялся, сделав паузу. — Фэй не может сейчас говорить. «Уволили. Как минимум отстранили. Твари» — понял геолог.

— Кто это? С кем я говорю? — тяжело дыша, спросил Иган

— Вистен, старший консультант-логист.

— Чем порадуешь, Вистен?

— Пока ничем. Ветер слишком сильный, не позволяет совершить эвакуацию. Но мы работаем над этим. Надо подождать… двое суток, может быть трое… Но хорошо, что связь восстановилась.

— Угу… А что с Фэем?

— Он пока отсутствует, — уклончиво ответил Вистен. — У меня важный вопрос. Там в пещере, где вы сейчас… Что-нибудь нашли?

«Твари вы и есть твари».

Иган закрыл глаза.

— Нет, не нашел. Не думаю, что тут есть алмазы. Низкая гравитация, нет давления. Планета легкая.

— Понятно, — Вистен не скрывал разочарования. — Ждите, мы свяжемся.

— Это вам за Фэя. И юпитерианца на ноль сорок четыре эталона, — прошептал геолог, когда коммуникатор отключился.

Вряд ли его станут искать. Но все же…

Теряя последние силы, Иган пошарил в кармане, вытащил заветный камушек. Чуть приподнялся, рассматривая его напоследок, размахнулся и запустил вглубь пещеры.

«Легковесная смерть — остой!» — подумал он, теряя сознание.