Любимые цифры шерифа

1

За окном бесновался ветер, набрасывая на стекло песок. Ему явно не нравилось, что происходит внутри. Помпе тоже это не нравилось. Он таращился на Барона, тот глядел на Док. Док же как будто вообще ни на кого не смотрела, лишь изредка бросала взгляд на Помпу, и тот моргал ей в ответ. Или не моргал, если Барон врал. Вроде бы бароны таберов никогда не врут, но ведь можно не договаривать или просто слегка кривить душой. А искривление души приключалось у всех, даже у Помпы.

— Вы снова не успели, — сказал барон.

— Нам нужно еще два дня, — быстро ответила Док.

— Мы прибыли на неделю позже, — покачал барон головой. — У вас было десять дней!

— Я понимаю, но…

— Но вы все равно не успели. Опять. Хотя ты клялась в прошлый раз, что такого больше не будет!

Помпа молчал, переводя взгляд с одного на другого. С одной стороны Док — самая старая жительница города. Седые волосы, в тон им белый халат, очки в тонкой оправе. Твердый взгляд, сеть морщин, сжатые губы. Еще полгода назад старейшим в городе был Инж. Но он столкнулся с… в общем, Док теперь старейшая. Но менять имя не захотела, сказала, что быть Стар ей не нравится, а на Инж она не тянет. С другой стороны — барон. Невысокий, коренастый мужик, в защитного цвета лайт-комбезе. Бородатое лицо, карие глаза, взрыв грязно-седых волос, кое-как зачесанных в хвост. Предводитель таберов. Приезжает раз в три месяца за новой партией товара. Которой пока что нет.

— Вы знаете, я люблю ваш город, — сказал барон. — И многое готов стерпеть.

Вокруг головы его завилась синяя лента, видимая только одному Помпе. Это значит, барон врал. Помпа вытаращил глаза в сторону Док, но та и ухом не повела.

— Нам нужно еще два дня, — твердо сказала она.

— Нет, — возразил он. — Сегодня вечером мы приедем за това…

Громко пшикнув, барона перебил шлюз. По коридору застучали каблучки.

— Помпа? — прозвучал девичий голос, и Помпа вздрогнул. Наверное, от радости. Он часто вздрагивал, когда слышал, как она произносит его имя. Помпа. Он был Помпой, сколько себя помнил. То есть уже десять лет. До этого события он себя помнил плохо, не умел считать и не был Помпой, жил с остальными Безмами и из своего имел только номер.

— Помпа, ты здесь?

Барон и Док переглянулись, потом оба уставились на вошедшую.

— Псифи, — сказала Док, — из-за чего так врываешься в офис шерифа?

— Ой… здрасте, — сказала Псифи и покраснела, — Бес опять…

Что "опять" Помпа не услышал — позади него загрохотал стул. Помпа не хотел, чтобы так громко. Он просто встал, ведь нужно было быстрее, и стул за ним не поспел.

— Иди, — велела Док, — там ты нужнее.

— Иди-иди, — хмыкнул Барон. — Я не причиню вреда твоей начальнице.

Это была правда, и Помпа моргнул, взглянув на Док. Затем пошел вслед за Псифи.

Снимая с вешалки плащ, он мазнул взглядом по зеркалу. Бросился в глаза значок — ярко-желтый квадрат — красивый. Шляпа тоже. Между значком и шляпой — воротник и лицо Помпы. Широкие щеки. Усов и бороды нет (пока!). Голубые глаза. Псифи как-то сказала, мол, жаль, что лицо такое детское. Все девушки были бы твои. А ты, спросил Помпа. Псифи соврала смехом.

— Пойдем же, Помпа, — торопила его Псифи. Она была очень красивая, когда волновалась. И когда не — тоже. Всегда была.

— Извини, — сказал Помпа, — иду.

Пыль вихрилась в воздухе. Ветер становился сильнее. Псифи побежала вперед, Помпа сделал три шага и обогнал ее. Дорогу от офиса до салуна он помнил хорошо, мог бы и с закрытыми глазами дойти. Но глаза не закрывал, наоборот, таращился по сторонам. Потому и увидел. Почти на горизонте, ярдах в пятистах, в мерцании песчаного марева, в самом центре из мнимых водяных луж, виднелось нечто. Одинокий всадник? Чужак?

— Чего встал?

Помпа показал на горизонт. Псифи прикрыла рукой глаза, поморщилась.

— Это подождёт, — сказала она. — А салун ждать не будет.

Помпа засомневался, что салун куда-то денется, но согласился. Мир большой, в нем всякое может быть. Салуны появляются и исчезают. Он кивнул и пошел вперед, выбросив всадника из головы. Через несколько минут они уже были на месте. Как и ожидалось, салун никуда не делся. По-прежнему стоял напротив ратуши. Они вошли внутрь. Привычно пахло потом и алкоголем. Играла музыка. Крутился зеркальный шар. Все прочее замерло. Люди стояли у стен и глядели куда угодно, только не в центр зала. Завбар, местный салунщик, выглянул из-под стойки, скривился мельком и снова скрылся. Помпа знал, что хитрый толстяк прячет где-то здесь оружие, но все никак не мог подловить и конфисковать. Прямо посреди салуна, на останках разбитого вдребезги стола, стоял Бес. Мускулистый, нестриженный. И, конечно, голый как обычно во время приступов. Рот окровавлен, видать кого-то уже укусил. Он старался встретиться взглядом хоть с кем-нибудь. Не выходило. Помпа вздохнул и позвал:

— Бес!

Тот упруго развернулся, и Помпа поймал его взгляд. Крепко так поймал, будто в тиски. Взгляд Беса — как змея — уж если ухватил, выпускать нельзя. Отвлечешься — последует нападание, и хрен его знает, кто победит. Бес высок и силен, может даже сильнее, чем был, когда сам занимал офис шерифа. Стрелять в него не хотелось. Он — свой.

— Все хорошо, — сказал Помпа и медленно двинулся вперед. Очень хотелось моргнуть.

Бес заворчал, глядя на кобуру, подобрался, готовясь напасть.

— Все хорошо, — повторил Помпа, медленно вытащил револьвер и положил его у ног. Все так же не сводя глаз с Беса, выпрямился и сделал шаг вперед. Протянул руку. Бес кивнул. А затем кинулся к Помпе и ухватил его за ноги в районе коленей. В следующий миг Помпа уже лежал на полу, а Бес навалился на него, стараясь достать длинными пальцами горло. Помпа закрылся рукой, и Бес и вцепился в нее зубами. Руку свело судорогой, куртка затрещала. Помпа ударил Беса в лицо кулаком, тот дернулся, но зубы не разжал. Помпа ударил его еще раз — в висок. Бес прекратил жевать, стал медленно заваливаться на бок. Помпа вылез из-под него, поймал все еще свирепый взгляд и замахнулся. Он еще не знал, ударит или нет. Наверное, ударит. Точно ударит!

— Хватит, сынок, — сказал кто-то. И кровожадно щелкнул механизм взведения курка.

Помпа замер, затем повернул голову и уткнулся взглядом в дуло револьвера. Внимательно оглядел жилистую ладонь, державшую его пистолет. И затем — лицо, круглое, загорелое. И совершенно голое. Ни усов, ни бороды, ни волос на голове. Тяжелые мешки под очень светлыми и внимательными глазами. Широкие складки на щеках раздвинулись, незнакомец улыбнулся, и Помпа тут же отвел взгляд. Медленно поднялся, и руки тоже поднял. Незнакомец был ниже Помпы на две головы и поуже в плечах, но все равно казался крупным.

— Так-то лучше, — рыкнул он. — Подымай своего приятеля. Эй! Ты там живой?

Бес был живой, вставал, по крайней мере, сам. Приступ кончился, теперь он старался ни на кого не глядеть. Подобрал вещи, молча оделся. Побрел в сторону выхода. Помпа бросил взгляд на незнакомца, но тот, похоже, не собирался вмешиваться.

— Бес, — позвал Помпа. — Вечером приходи. Двое суток ареста.

Тот кивнул. Снял с вешалки куртку — черную, бывшую когда-то шерифской. У самого Помпы такая же, только новее и без дыр. Бес закинул ее на плечо, потом передумал и надел. Ушел.

Помпа вздохнул. С одной проблемой разобрались. Теперь другая. Побольше. Помпа подошел к незнакомцу. Тот с большим интересом разглядывал револьвер, поглаживал рукоять. Почти ласкал.

— Это очень опасное оружие, сынок.

— Я знаю, сэр, — ответил Помпа. — Отдайте.

— Таким снаряжали только шерифов, — не услышал незнакомец. — Если кто-то брал оружие шерифа без спросу, его казнили, ты знал?

Помпа знал. И вопрос ему не понравился. Взгляд незнакомца не понравился Помпе еще больше. Как и кривая улыбка на гладком лице.

— Ты шериф? — спросил незнакомец.

— Нет, сэр, — честно ответил Помпа.

— Я знаю, что нет, — рыкнул незнакомец. — Откуда у тебя оружие шерифа?

— Я Помпа.

— Так себе причина, — сказал, улыбнувшись еще шире, незнакомец.

Эта улыбка врала. Когда улыбаются, желают добра. Эта конкретная улыбка никому добра не желала. Сердце Помпы быстро забилось.

— Я Помпа. Помощник помощника. Шерифа, — добавил он на всякий случай.

— Помо... Пом-па, — сказал незнакомец задумчиво, будто пробуя слово на языке. — Значит, ты местный законник?

— Да, — ответил Помпа и ткнул пальцем в свой квадратный значок. — Единственный.

— Что ж, — незнакомец лихо крутанул на пальце пистолет и спрятал его в свою кобуру, до этого пустую, — теперь нас двое.

Когда он распахнул плащ, в глаза Помпе брызнула неоновым светом шестиконечная шерифская звезда.

— Как... Ваше имя? — спросил Помпа, потому что это было вежливо.

— Зовут меня, — хмыкнул тот. — Шериф. Потому что я шериф. Или сэр. Потому что я шериф. Все понятно?

Помпа кивнул.

— Отлично. Веди к вашему мэру, — велел Шериф. — Кажется, мне нужно представится.

Помпа кивнул снова и потопал вперед, чувствуя странную пустоту в кобуре. Укушенная рука немного ныла.

 

Шествие через город затянулось. Во-первых, из салуна за ними увязались почти все, кто там был, в том числе и Псифи. Во-вторых, Шериф шел медленно, часто останавливался, глядел по сторонам, трогал пальцами кобуру. Он ни с кем не разговаривал, только велел, местному выпивохе-конюху, позаботиться о шерифском робоверблюде. На толпу это произвело впечатление, поскольку конюх не слушался никого и ничего, кроме Док. Шериф на спутников никакого внимания не обращал, но на самом пороге участка вдруг обернулся и рявкнул:

— А ну разошлись!

И все принялись расходиться.

— Кроме тебя, — Шериф подцепил за локоть Псифи.

В предбаннике Помпа посторонился, пропуская Шерифа вперед. Тот слегка пружинистой походной прошел по коридору. Док с бароном все еще обсуждали дела, Помпа слышал их голоса. С момента его ухода, тон обсуждения повысился.

— Док, какого хре!.. — рыкнул барон, но тут же замолк, глядя на Шерифа.

Тот весело кивнул присутствующим, огляделся, бросил шляпу на стол. Его пальцы пробежали по гладкой поверхности.

— Неплохо, — сказал он и уселся на стул, явно чувствуя себя на своем месте. Хотя вообще это было не так, подумал Помпа.

— Не представишь нас, Помпа? — сказала Док.

Шериф хмыкнул.

— Я Шериф. Видал ваши запросы по оазисам. И судя по всему, место до сих пор свободно.

— Свободно, — кивнула Док.

— Значит, я его займу. Даже уже.

— Вы рассылали запрос на Шерифа? — удивился барон, глядя на Док. — А что ж мне не сказали? У меня сын есть, мог бы стать Шери…

— Ты тоже тут живешь? — перебил его Шериф.

— Нет, — ответил барон, нахмурившись.

— Отлично! Не хватало еще табера защищать.

Док вся как-то сразу подобралась.

— Уважаемый барон, — сказала она. — Давайте отложим обсуждение вопроса поставок на завтра. Кажется, у нас непредвиденные обстоятельства.

— Разумеется, — улыбнулся без веселья барон. — Мы же договорились на день. Завтра мой сын явится за товаром. Надеюсь, вы меня не разочаруете.

День? Док сумела выторговать день? Помпа попытался поймать ее взгляд, но тот лежал на Шерифе. Едва за бароном закрылся шлюз, Док рявкнула:

— Вы серьезно?

— «Ты», — буркнул Шериф. — Давай на «ты», женщина. Мы в пустыне смерти живем. Будь проще.

— Ты серьезно? — поправилась Док с раздражением. — Явился неизвестно откуда и уже оскорбляешь наших торговых партнеров? Что за бред про запрос?! Никакого запроса мы не делали! Кто тебе сказал, что тебя вообще наймут на должность Шерифа?!

Помпа увидел, как ее взгляд скользнул по кобуре, револьвер она явно узнала и побледнела. Но только слегка.

— Я сказал, — сказал Шериф. — У всякого нормального города должен быть законник.

— У нас есть законник!

— Вот этот? — Помпа скорее почувствовал, чем поймал взгляд Шерифа. — Он палец от члена не отличит. Вам нужен Шериф. То есть я. Но, если хотите…

Он щелкнул два раза пальцами и воздух вдруг наполнился жужжанием невидимых силовых модулей.

— …можете попробовать, — голос огрубел, обрел металлические нотки, — меня отсюда выгнать.

Помпа почувствовал, как волоски у него на шее становятся дыбом. Он не понимал, что происходит, зато, похоже, понимала Док. Она побледнела еще больше. Пауза длилась полтора удара помпиного сердца, и все это время он глядел только на улыбку Шерифа.

— Помпа, — сказала Док, — держишься настороже. Если этот чего-нибудь выкинет, сразу убивай, понял? Три пять шесть.

Помпа замер.

Так теперь давай без фокусов этот пацан тебя разорвет если ты вздумаешь исполнять. Нихера себе что с ним он даже не моргает. Это его ипид. Это его что. Да неважно ты выиграл ты главный (ложь) скажи что ты хочешь и мы уже как-то договоримся и займемся каждый своими делами. Давай без этой херни типа я такой злодей напугал старушку во-первых это все ненадолго пережду сезон сухих гроз и отчалю (правда) четыре месяца вы уж как-нибудь меня потерпите а во-вторых я же не слепой если бы хотела от меня отделаться сказала бы при табере что не было никаких запросов а раз ты промолчала значит не такой уж он тебе и партнер так что не строй из себя жертву мы нужны друг другу. Хорошо убедил (почти не ложь). А что там с этими таберами что за день отсрочки. Мы торгуем с ними и не успели приготовить товар. Что за товар. Нам нужно еще два дня но они согласились только на один вот и вся проблема это ерунда. Я сраных таберов ненавижу, помогу хотя бы на зло им но уже завтра. Мы справимся ты можешь сделать все хуже нам не нужны проблемы. Я же сказал что помогу но завтра а сегодня я буду отдыхать пом... помпа, да ты где живешь. Подожди помпа отомри шесть пять три.

Помпа моргнул, глаза заслезились. Видимо, прошло какое-то время: жужжания слышно не было. Оба глядели на него: Док устало, Шериф с любопытством.

— Что случилось? — спросил Помпа.

— Что случилось? — повторил Шериф. — Ты застыл как идиот, а…

— Наш новый Шериф, — сказала Док, кивнув на Шерифа.

— Это что за фокус такой? — спросил тот. — Три пять шесть?

— Не выйдет, — сказала Док. — Только я могу это использовать этот ипид. Он в нем зашит с рождения. Помпа тебе все расскажет…

— Нет уж, — сказал его Шериф. — Никаких лекций сейчас. Ты, Помпа, где живешь?

В его голосе сквозило что-то, раздражавшее Помпу, но он честно ответил:

— Здесь.

— Уже нет, — хмыкнул Шериф. — Сегодня точно. Верно я говорю? — он повернулся куда-то в сторону коридора, и только теперь Помпа вспомнил, что все это время здесь была еще и Псифи.

— Завтра приходи, — велел Шериф Помпе. — Работать будем.

На Док он уже и не глядел, будто ее вовсе не было в офисе.

— Пойдем, — велела та Помпе. — День у нас был тяжелым.

Помпа открыл рот было, но так и не понял, что хочет сказать. Выходя, сильно пнул ведро у двери. Оно послушно звякнуло и улетело куда-то прочь. Док осуждающе поглядела на него, кивнула на прощание и оставила одного.

 

Остаток дня прошел будто в тумане. Помпа не знал, куда себя деть. Ему и раньше приходилось скучать без дела, но он мог просто сесть за свой, точнее, за Шерифский стол, расслабиться, поглядеть на плакаты розыска с пропавшими Бесами и преступниками, почистить пистолет. Подмести в шлюзе. Отполировать стол. Все так или иначе вертелось вокруг офиса. Теперь вокруг него вертелся и сам Помпа. Ходил, пока песок вокруг не приобрел сероватый закатный оттенок. И только тогда подумал, что ночевать ему сегодня негде. Док скорее всего ночевала на фабрике. Псифи дома не было. Помпа перебрал всех жителей несколько раз. Вряд ли кто-то откажет законнику в ночлеге. Но ни к кому не хотелось.

В итоге ночь Помпа провел в доме Инжа. Генератор завелся с первого раза — вот что значит дом опытного инженера. Даже за полгода не успел прийти в негодность. Пару часов потребовалось на разогрев печи, стало не так холодно жить. В холодильнике нашлись еще живые консервы с белковой пастой — этого хватило на ужин, а потом Помпа поблагодарил вслух Инжа и улегся на диван. Тот яростно скрипнул, в лунном свете закружилась пыль. Красиво, подумал Помпа, уснул… и проснулся, опять не заметив, как прошла ночь. Перекусил остатками консерв. Часть остатков от остатков сложил в старый контейнер — Бес вчера пришел за наказанием и теперь, наверняка, голодный. Настала пора идти в участок, Шериф обещал сегодня работать. Против ожиданий Шерифа в участке не было. Вместо него на кровати лежал брюзглый мужик, лысый как яйцо, смешно чмокающий во сне. Псифи уже ушла, около зеркала стоял раскладной стул, который Помпа никогда не доставал. Он представил, как она сидела тут и глядела на себя. Улыбалась ли она? Наверное, да. Псифи — хорошая. Она дружила со многими мужчинами городка. Но то, что она так быстро успела подружиться ещё и с Шерифом, это... удивляло. И злило. Клетка заключенного была закрыта непрозрачным экраном. Бесу внутри наверняка страдал от темноты и одиночества.

— Шериф? — позвал Помпа, и мужик проснулся. Пошарил рукой по столу, нашел пустую бутылку, выругался. Встал, нацепил рубашку, пиджак со звездой, и наконец превратился в Шерифа.

— Ты что тут забыл? — спросил он у Помпы.

— Вы сказали прийти. Работать.

— Ах, да, работать — буркнул Шериф, массируя затылок. Тут он заметил контейнер в руках Помпы. — Что у тебя там? Еда? Давай сюда.

— Это Бесу, — ответил Помпа.

— Кому? — Шериф нахмурился. — Вчерашний буйный? Ему не положено. Давай сюда жрачку, сынок.

— Это Бесу, — повторил Помпа.

— Сынок, пистолет у меня, если помнишь, — сказал Шериф, зевая.

— Я помню, сэр, — ответил Помпа. — Вы ведь его не вернули.

Зевать Шериф тут же перестал. Он хмыкнул и бросил быстрый взгляд вправо. Помпа поглядел туда же, снова увидел стул и зеркало, на мгновение залюбовался Псифи, которой там не было. А когда опомнился, поймал удар рукоятью пистолета в скулу. Было больно. Он покачнулся, но еды из рук не выпустил. Поглядел на Шерифа сверху вниз. Снова вмешался револьвер. Медленным движением дуло приблизилось ко лбу Помпы и уперлось в него.

— Этот пистолет, — сказал Шериф, — мой. Не твой, не вашей докторши. Я тут Шериф, у тебя есть, что сказать?

Сказать Помпе было нечего, он уже все сказал.

— Ты меня понял? — спросил револьвер.

— Да, — ответил Помпа.

— Вот и хорошо, — сказал револьвер и вернулся в кобуру.

Шериф секунду постоял, будто решая, чем же теперь заняться.

— Не пришел твой Бес, или как там его, — проворчал он наконец. — Я вообще думал, ты пошутил. Кто по своей воле в клетку пойдет?

— Я не шутил, — сказал Помпа.

— Это я уже понял. Давай сюда жрачку.

И Помпа отдал — раз уж Беса нет. Шериф принялся за еду с большим аппетитом. Некоторое время тишину нарушало только задорное чавканье.

— Знаешь. сынок, — сказал Шериф, вытирая пальцы о поверхность стола. — Ты сегодня был почти трупом.

— Да, сэр.

Шериф уставился на Помпу, ища что-то у него на лице, но, видимо, не нашел и продолжил.

— Если бы эта ваша шлюха не ушла, я бы тебя пристрелил. Ты нарушил приказ. Подверг сомнению мой авторитет. Понимаешь?

Помпа на всякий случай кивнул.

— Но даже так, наедине, я бы мог убить тебя, и это было бы правильно. Я бывал в местах, где убивали и за меньшее.

— Почему не убили, сэр?

— Нельзя начинать день, — сказал шериф грустно, — с убийства своего помощника. Это главное правило шерифа. Ты ведь мой помощник?

— Я помощник помощника, сэр, — сказал Помпа, отчаянно вспоминая, встречал ли он в уставе такое правило.

— Ты мой помощник. Думаю, мы сможем устроить, чтобы ты перестал быть Помпой и стал просто Помом. А? как тебе?

— Мне очень, — кивнул Помпа.

— То-то же, — хмыкнул Шериф. — Но сначала послужи как следует. Не давай мне больше повода сомневаться в тебе, сынок.

— Не дам, сэр.

Шериф кивнул, прикончил завтрак, бодро встал, потянулся.

— Утро началось со спасения жизни! — объявил он. — Знаешь, чем займемся дальше?

— Чем, сэр?

— Найдем твоего Беса. Пусть пожалеет, что не явился в тюрьму сам. Веди.

 

Дом Беса стоял недалеко от восточной шахты — там город почти вплотную подобрался к скалам, но жила иссякла, и жители перебрались ближе к центру. Теперь в этом районе останавливались только нежданные гости — те, кому город не доверял. Вот как Бесу.

Дверь заперта не была, это Шериф выяснил, вышибив ее. Сорванные пневмопетли сердито зашипели, в лицо Помпе ударила струя воздуха, и он, фыркнув, поспешил за Шерифом внутрь. И сразу стало ясно, что Беса дома нет. Шериф быстро сориентировался, прошелся по комнатам, заглянул в санузел. Открыл холодильник и поцокал языком. Кажется, Беса не нашлось и там. Прикинув что к чему, Помпа открыл дверь в подвал. Ни единой души. Обернулся и увидел недовольный взгляд Шерифа.

— А если там сидит здоровенный сукин сын со стволом? — спросил тот. — Что, если он тебя ждет?

— Бес не стал бы, — возразил Помпа. — Он верный.

— А кто говорит о Бесе? — удивился Шериф. — Беса могли убить. Заволочь в подвал. Какой-нибудь разбойник-изврат. Или табер, что одно и то же.

И Шериф рассмеялся. Помпа рассмеялся тоже, хотя таберы не казались ему извратами, чтобы это ни значило.

— Ладно, — сказал Шериф. — Тут никого нет. Пойдем.

Помпа кивнул и пошел.

— А это кто? — раздался голос Шерифа, и Помпа обернулся.

На почти голой стене был приколот один единственный лист бумаги. На нем два человека — маленький и большой, их длиннющие руки обвивают друг друга. Эти двое явно близки. Первый — сам Бес, только помладше. А второй...

— Это старый Инж, они с Бесом дружили, — ответил Помпа. — Почти как отец с сыном.

— Что о нем скажешь?

— Он все в городе чинил. В ратуше Машиной занимался. Той, которая товар производит. Потом был мэром очень долго.

— Был?

— Был, — подтвердил Помпа. — Умер. Где-то, полгода назад.

— Тоже исчез?

— Нет, он... — Когда дело касается закона лучше выражаться конкретно, — умер вследствие кровопотери, причиненной зубами и ногтями Беса.

— Че-его? — протянул Шериф. — Этот псих его загрыз? И вы не пристрелили его как бешеного вубра? Позволили ему жить тут?!

— Так ведь ипид же, — удивился Помпа. — Преступления и правонарушения, совершенные под влиянием ипида, не считаются таковыми, а совершившие их лица не преследуются по закону.

— Что вообще за херня этот ваш ипид?

Помпа слегка опешил от такого. И это спрашивает человек с такими явными ипидами?

— Ин... индивиду... — начал Помпа осторожно, но заблудился на третьем слоге, четвертый сказал уже наугад.

— Индивидуальные? — подсказал Шериф.

— Да. Дефекты.

Шериф скривился.

— И что это нахрен значит? — спросил он. — У каждого есть какой-то свой косяк?

— Да, — кивнул Помпа.

— Угу, — задумался Шериф. — и косяк вашего Беса в том, что ему сносит башку?

Помпа напрягся, вспоминая слова Док.

— Да. Он теряет контроль. Над собой. Ха..отично.

— А что на обратной стороне монеты?

Помпа нахмурился, принялся искать взглядом монету. Шериф закатил глаза.

— Что взамен? — пояснил он. — Ну что-то же у вас есть взамен косяков?

— А, — Помпа кивнул. — Да. Бес очень добрый и преданный.

— Так себе, — грустно сказал Шериф. — Ну а ты?

— Я сильный.

— А ипид?

— Ипида, — Помпа слегка замялся. — У меня нет.

— Да ладно! — вскинул брови Шериф. — А как же резкий паралич по команде?

— Паралич?

— То есть ты сам не в курсе?

— Нет, сэр, — уже увереннее сказал Помпа.

— Три четыре шесть?

— Сэр?

Шериф внимательно поглядел на него.

— Не бери в голову. Это просто мои любимые цифры.

Помпа заметил бледно голубые ленты вокруг головы Шерифа, но виду не подал. Тот рассмеялся и пробурчал что-то вроде:

— Кошелка старая, не соврала.

Кажется сейчас у него было отличное настроение, хотя Помпа не знал, почему. Он глубоко вздохнул и решился.

— Сэр, — сказал он. — У Псифи тоже есть ипид.

— Да?

— Она быстро привязывается. К человеку. И потом страдает.

— Тут все страдают, — деловито заметил Шериф. — А я больше всех.

— Ее нужно отпустить на время, — сказал Помпа. — Чтобы она стала обычной. Потом... — Помпа ненавидел себя за эти слова. — можете снова с ней... дружить.

— Когда таберы приезжают за товаром? — спросил шериф.

Он будто вообще не услышал Помпу.

— Обычно к полудню, — ответил тот. — К ратуше.

— Отлично, — сказал шериф. — Поехали туда. Я придумал, как спасти ваш городишко.

— И еще, — добавил он. — Я тебя услышал. Дам малютке Псифи передохнуть от меня.

Это было вранье. Шериф улыбнулся одними губами, похлопал Помпу по плечу и прошел мимо него в коридор.

 

Ратуша гудела. В прямом смысле. Гул Машины под зданием обеспечивал вибрацией весь центр города. После смерти Инжа Машина стала вибрировать как-то потише и с перебоями. Местные все привыкли, чужаки морщились, пока им не объясняли, что дрожь Машины — это хорошо. Дрожит, значит, работает. Производит товар. Шериф принялся морщиться ярдов за сто от ратуши и не перестал даже после объяснения Помпы.

У входа он потер лоб и сказал:

— Заходи, я пока покурю.

Что такое «покурю» Помпа не знал. Внутри вибрация стала потише. Открыв входную дверь, Помпа столкнулся с рыжей девчонкой лет пятнадцати.

— Помпа? -радостно отозвалась она.

Тот нахмурился, вспоминая.

— Безм семь? — наконец посчитал он. — А ты что здесь делаешь?

— Дверь чиню! — гордо ответила девчушка. — Док говорит, что меня могут сделать Поминж! В салуне вчера починила.

— Поздравляю, — изобразил улыбку Помпа.

— А ты кто такая? — спросил Шериф, и Помпа вздрогнул от неожиданности.

— Я Безм семь, — ответила та.

— А где-то есть Безмы с первого по шестой?

— Конечно, — кивнула Безм. — И даже с восьмого до девятнадцатого.

— Я родился и вырос в городке, — сказал Шериф, покачав головой, — где имена тоже многое значили. Они продавались за деньги, их заносили в специальную книгу...

— У нас тоже есть книга, — вставила Безм.

— Перебьешь меня еще раз, пожалеешь, — буднично пообещал Шериф и продолжил. — Они заносились в специальную книгу, и никто не мог присвоить себе чужое имя. Не мог поменять, не мог потерять. Даже если человек не знал, или забыл его по каким-то причинам, или не хотел называть, оно у него все равно было. Я всегда считал, что это бред... но то, что творится у вас — это вообще... Чтобы одно имя на всех?

Безм слегка покраснела, и Помпа решил вмешаться.

— У них вообще-то нет имени, — сказал он. — Они Безымянные. Безмы. Пока не приносят пользу, поэтому нет имени. У них только номера.

— Имя получает только тот, кто приносит пользу? — спросил Шериф, прищурившись.

— Да, сэр.

— Ага. Ты Помпа, потому что помощник Шерифа.

— Помощник помощника.

— Да-да, — отмахнулся Шериф. — Дети — Безмы, потому что безымянные. А твой беглый приятель Бес, потому что?..

— Потому что Бесполезен. Его ипид больше не позволяет ему работать на благо общества.

— Ух ты, — притворно восхитился Шериф. — В этом есть своя логика. Док, наверное, потому что она доктор. А малышка Псифи?

Помпа замялся.

— Она Психо-фи-зи-ческий помощник.

Шериф хмыкнул.

— Это верно, — сказал он. — Помогает. И физически, и психически.

Безм улыбнулась, Помпа нет.

— Ладно, — кздохнул Шериф, — это ваши дела. Ты мне лучше скажи, ткнул он пальцем в Безм, — таберы уже пришли к вашей Док?

— Пришли, — кивнула та. — Я их видела, возилась с две…

— Давно?

— Нет.

— До ее кабинета отсюда далеко?

— Тоже нет.

— Отлично, — заключил Шериф и облокотился на стену. — Значит, подождем.

— Подождем? — спросил Помпа, понимающий все меньше.

— Именно. Если я правильно все понимаю, твоей старушке скоро понадобится помощь.

И тут раздался крик ярости. Или боли. Даже не крик — рев!

— Ты охренела, Док?! — гортанный говор табера не спутаешь ни с чем. — Еще день? Да я тебя грохну щас!

Кабинет Док находился на втором этаже. Захрустели перила, Помпа рванул вперед и преодолел расстояние до него секунд за десять. Картина перед ним, как вспышка: за столом — Док, ее тянет за воротник рослый табер. Где-то в углу съежилась Сека — бессменная (на памяти Помпы) помощница Док. Рядом с табером — два его товарища. Они друзья города. Но на лице Док растерянность и страх.

— Свали! — рявкнули сбоку, и Помпу потеснил Шериф. Влетев в кабинет, он сразу же заехал таберу, схватившему Док, в лицо рукоятью револьвера. Тот согнулся. Его товарищ справа пропустил удар Шерифским сапогом в пах, и согнулся тоже. Третий табер отпрянул в сторону, выхватил широкий кривой нож. Шериф хмыкнул.

— Останови его, Помпа! — заорала док, держась за покрасневшую щеку, и Помпа наконец очнулся.

Он, плавным движением обошел Шерифа, двинулся прямо навстречу таберу. Уклоняться от удара не стал, просто толкнул нападавшего. Тот впечатался в стену. Скуля, сполз на пол. Сзади раздался разочарованный вздох. Помпа оглянулся и увидел, как исчезает звериный оскал на лице Шерифа. Револьвер в его руках глядел на двух таберов, которым повезло в схватке больше.

— А ну отошли к стене! — рявкнул Шериф.

— Ты еще пожалеешь! — Рослый табер утер кровь с рассеченной брови. Из-под этой брови горел ненавистью глаз. Может и второй горел ненавистью, но где-то там, в недрах быстро наливающегося синяка.

— Я заставлю тебя пожалеть! Вызываю тебя! Ph'nglui mg!..

Хлоп! — и пожалел о сказанном, похоже, сам табер. Он снова согнулся, размазывая по лицу кровь из разбитого носа.

— К стене, — напомнил Шериф.

Наименее пострадавший табер, стараясь ни на кого не смотреть, подцепил своего приятеля, и они отошли к стене. Помпа повернулся к Док, ожидая, что она будет тоже будет довольна, но та не была.

— Ты... Вы что натворили?!

Крик был такой мощи, что вздрогнули даже таберы.

— Спасли твою шкуру, Док, — ответил Шериф.

— ТЫ!.. — Док замолчала на секунду, выдохнула и заговорила уже тише. — Моей шкуре ничего не угрожало. Мы просто вели переговоры.

— Ага, — хмыкнул Шериф. — Я таких переговоров за свою жизнь знаешь, сколько провел? Обычно потом одежду приходилось от крови отстирывать и патроны покупать.

— Это не то, что вы подумали, — сказала Док, доставая из ящика перевязочные тряпки.

Она подошла к таберам и принялась обрабатывать их ссадины. При взгляде на толкнутого Помпой, и вовсе побледнела.

— Помпа! — сердито сказала она. — Вот от тебя не ожидала! Зачем ты его так?!

— Ты сказала остановить, — промямлил Помпа.

— Не этого остановить, — рявкнула снова Док. — Вон того! С револьвером! Не дай бы бог он пристрелил несчастного мальчика!

— Да что такого? — возмутился вон тот. — Это просто вшивые таберы. Порядочные города их на десяток миль не подпускают.

— Это наши деловые партнеры!

— Деловые партнеры, — протянул Шериф. — Ворующие у вас детей?

— Каких еще детей? — искренне удивилась Док.

— Ваш Бес. Пропал. При этом в городе таберы. Совпадение?

На лице Док случилось что-то совсем непонятное: досада, стыд и грусть разом.

— Бесы, — сказала тихо Док. — уходят. Такое случается.

— Уходят?— Шериф соврал смехом. — Просто так берут и уходят? В пустыню смерти? Очень правдоподобно. И сколько уже юнцов у тебя вот так просто взяли и ушли из города?

Помпа хотел сказать, что пять, но не решился перебить Шерифа.

— И самое главное, — продолжал тот. — когда все это началось? Сейчас угадаю: стоило вам только связаться с таберами, да?

— Нет! Мы ведем с ними дела уже много лет. А Бесы… только полгода. Или около того. И вообще, какого хрена с перед тобой оправдываюсь?!

Помпа чувствовал, что Док и вполовину не так злится, как хочет показать. Ее опутывали синие ленты вранья, но на какой именно фразе произошло искривление души, он сказать не мог.

— В любом случае, — сказал шериф, будто и не обратив внимание на злость Док, — я дам тебе твой лишний день, дамочка. А эти ублюдки нам в этом помогут.

 

Таберов связали и закинули в кузов вездехода, на котором эти таберы и приехали. Вместе с ними остался Помпа. Накрыл кузов тентом, закрепил его. Шериф с Док сели в кабину. Поначалу Шериф хотел ехать один, но Док уперлась. Через мутное окно Помпа видел их лица. Док о чем-то спросила. Шериф что-то соврал. Затем соврала Док. Обстановка, видать, там была непростой.

— Думаешь, это сойдет вам с рук? — прохрипел вдруг один из таберов. Тот, что хватал Док за одежду.

— Поездка на грузовике? — уточнил Помпа. Больше с ним в пути не разговаривали.

Лагерь таберов представлял из себя круг из девяти шестиколесных грузовиков. Когда они въехали внутрь, Помпа увидел, что воротами служил еще один такой же грузовик. Удобно.

Хлопнули двери вездехода.

— Вытаскивай их, Помпа, — раздался голос Шерифа, и Помпа принялся за дело. Аккуратно отстегнул тент, чтобы никого не хлестнуло, затем спустил из кузова троих пленников. И когда он поднял глаза, ему стало не по себе. Вокруг стояли таберы. От обилия скрещённых рук и винтовочных стволов зарябило в глазах. Они не были рады. И глядели не как друзья города.

Из толпы выделился Барон. Оглядел присутствующих.

— И что это означает? — мягко спросил он, глядя на Шерифа. Тот улыбнулся.

— Ваши ребятки угрожали Док. Один даже замахнулся на меня, когда я указал на незаконность их действий.

Барон поглядел на Док, затем на своих людей. И Попме вдруг стало ясно, отчего тот табер был таким смелым. Он выглядел точь-в-точь как барон, только моложе раз в сто.

— И что вы хотите? — спросил барон.

— У нас украли парня, — сказал Шериф. — Сегодня рано утром или вчера вечером он ушел из дома и пропал. Ничего об этом не знаете?

Таберы зашевелились.

— Ты нас обвиняешь? — уточнил барон.

— Просто спрашиваю.

— Ты избил моего сына, — сказал барон, — связал его как собаку, заявился сюда в компании с бабы и сопляка, и еще смеешь задавать мне какие-то вопросы?

Док побледнела и с шумом вдохнула. Шериф хмыкнул.

— Именно.

— У тебя есть какие-то доказательства?

Шериф весело развел руками. Барон соврал смехом.

— Я глубоко уважаю Док, — сказал Барон. — И в целом даже тебя. Но что мне мешает убить вас прямо сейчас?

Помпа слышал, как один за одним начинают гудеть боевые контуры на таберах, как меняется их осанка. По его виску его скатилась капля пота. Ладно, подумал он, ладно. Шериф скорее всего выстрелит по барону. Значит мне стоит бить кого-то поближе. Скажем, вот этого, усатого. В меня целится вон тот тип с ружьем. Если промажет, бросаюсь сразу на него. "Вот тот тип" поймал взгляд Помпы, но тут же отпустил. Да, решил Помпа, так и буду делать. Следующим, наверное, одноглазый здоровяк. Хотя, нет, его, наверное, уже убьет Док, если останется жива после первого залпа…

— О, — сказал шериф со смешком. — Я думал, ты никогда не спросишь.

Он подошел к бароненку и ласково потрепал его по щеке.

— Тебе не позволят собственные люди, — сказал он, повернувшись к барону. — Я отлично знаю вашу натуру. Вы мрази конченные, но свои правила не нарушаете. И тут вот какое дело. Ph'nglui mglw'nafh!..

Таберы внезапно затихли. Все их взгляды устремились на Шерифа.

— Вот этот щенок, — Шериф дал подзатыльника бароненку, — сказал мне сегодня такое. Вызвал на дуэль. При свидетелях.

— Свидетелях, — уточнил тихо барон.

— Ага, — подтвердил шериф. — Сопляк и баба. И еще двое твоих отморозков. Сойдет?

Барон взглянул на своего сына так, что тот побледнел.

— Так что завтра, полдень, площадь у ратуши, — сказал Шериф, подходя к вездеходу. — Увидимся, Vulgtlagln!

В полнейшей тишине громко клацнул замок двери, скрипнули петли. Шериф замер у подножки.

— Мой сын, — сказал барон. — убьет тебя завтра на дуэли. Это будет на пользу всем.

Шериф рассмеялся, не оборачиваюсь.

— Я дам ему выстрелить первым, — сказал он. — А когда он промажет, отстрелю ему сначала правую руку. Затем левую. Если к тому времени он еще будет на ногах, лишится правой стопы. И я не остановлюсь, пока эти пески вдоволь не напьются крови табера.

Вокруг него плясали оранжевые ленты. По спине Помпы пробежали мурашки. ОН подался вслед за Шерифом.

— Док, — позвал барон. — Вы получили свой еще один день. Воспользуйтесь им с умом.

По пути назад ветер засыпал лобовое стекло песком, магнитные дворники еле справлялись. Фильтр на стеклах делал пустыню еще желтее и даже веселее, чем она была.

— Ты, наверное, не понял? — проговорила Док, нарушив молчание. — Но нас ведь могли и убить.

Помпа узнал этот тон. Обманчиво спокойный. Только и ждущий возможности взорваться.

— Не преувеличивай, — сказал Шериф. — Я способен справиться с десятком-двумя таберов.

— Кретин! — прошипела Док. — У меня целый город больных детей! Я одна тут за всем слежу, ты понимаешь, мудак, одна! У меня нет почти ни одной спокойной минуты. Умру я, умрут и они, понимаешь?!

Шериф хмыкнул.

— Хватит этого дерьма! — началу уже по-настоящему орать Док. — Не знаю, что за проблемы у тебя с таберами, но я тут такого не потерплю!

— Я дал тебе день, — сказал Шериф. — Так чем ты недовольна?

— Я недовольна тем, что ты чуть не разрушил все, ради чего мы работали! Как я могу тебе вообще доверять после такого?

— Мне не нужно твое довер…

— Нужно, — рявкнула Док. — Иначе никаким Шерифом ты тут не будешь! И можешь мне больше не угрожать своими контурами и протезами! Мы нужны тебе куда больше, чем ты нам!

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты сейчас при Помпе поклялся, что не причинишь вреда таберам, если они не причинят вред тебе или кому-то из нас! Что ты готов отказаться от вражды во благо города, что готов стать настоящим Шерифом!

Шериф бросил взгляд на Помпу.

— При Помпе? Он что-то вроде библии у вас тут? Руку на него класть надо?

— Клянись! — прошипела Док.

— Хорошо, — рассмеялся Шериф. — Клянусь. Довольна?

Док взглянула на Помпу и тот кивнул. Док прищурила правый глаз. «Ты уверен? Точно уверен?» — спрашивала она, и Помпа кивнул еще раз, проследив оранжевую ленточку за ухом Шерифа. Тот говорил правду.

 

Помпа в эту ночь плохо спал, ворочался. Перед глазами то и дело возникали таберы с оружием, а он их убивал. Крови не было, криков тоже. Они умирали беззвучно, и Помпе было очень грустно. Утром он хотел рассказать свой сон Шерифу, но слова застряли в глотке, когда он увидел, что из участка вместе с шерифом выходит Псифи. Ее глаза горели, щеки румянились, на Помпу она даже не взглянула. Девушка поцеловала Шерифа в губы, помахала и ушла, то и дело оглядываясь. Шериф же глядел ей вслед не больше секунды.

— Ну, что? — сказал он бодро. — Сегодня великий день?

Помпа вовсе был в этом не уверен. Как не согласилась и Док, когда они пришли к ратуше, и Шериф поделился с ней соображениями.

— Этот день станет великим, — проскрипела она. — Если к концу дня никто не умрет.

— Станет, — уверенно сказал Шериф. — Вы закончили со своим товаром?

— Закончили, — нехотя признала Док.

— Не за что.

Помпе показалось, что Док очень хотела сказать что-то гадкое. Но сдержалась.

Ближе к полудню между ратушей и салуном собралась приличная толпа. Таберы приехали последними. Их было всего несколько человек. Сын барона выскочил из вездехода и огляделся.

— Барон не приехал, — заметил Шериф.

Док покачала головой:

— Не мог приехать. Во-первых, с самого начала он доверил сыну приехать за товаром. Во-вторых...

-Да, да, понимаю, — перебил ее Шериф, — он сам создал проблему, сам должен ее и решить.

Часы на ратуше прозвонили полдень. Шериф с пареньком вышли на середину улицы. Зеваки расступились и отхлынули ярдов на двадцать. Никому не хотелось попасть под шальную пулю. Бароненок выглядел уверенно. Поглядывал с прищуром на Шерифа, на Док, даже на Помпу. Явно глянул пару раз на Псифи.

-Когда стреляем? — крикнул он.

Шериф пожал плечами.

-Когда тебе будет удобно, сыно...

— БАХ!

— Дзынь!

Наступила тишина.

-Невежливо стрелять, — сказал шериф, — даже не дав противнику договорить, сынок.

Помпа знал, что ему показалось, что такого быть не могло. Но было: бароненок выстрелил, а шериф только что махнул левой рукой и отбил пулю. Теперь он стоял, даже не пытаясь достать револьвер из кобуры.

-Какая наглость! — продолжил Шериф. — Тебя что, пустынные шакалы воспитывали? А, ну да.

И расхохотался, почти не солгав смехом.

Три выстрела почти слились в один. И снова — будто горсть патронов высыпали в кастрюлю. Только громче.

Шериф, казалось, рукой почти и не двигал.

— Бах! — Шериф шагнул слегка в сторону и поймал пулю, которая даже летела мимо.

А потом пошел вперед.

— Бахххзнь!

Каждый раз люди рядом с Помпой вздрагивали и каждый раз задерживали дыхание после очередного выстрела. Когда Шериф подошел к бароненку вплотную, раздался громкий щелк. Обойма иссякла.

-Я не хочу убивать тебя, — сказал Шериф (ложь). — Но убью, если ты не согласишься, что проиграл.

Бароненок колебался. Шериф положил ему руку на правое плечо, и тот, охнув, выронил пистолет.

— Я проиграл, — сказал он после едва заметной паузы и опустил лицо.

— Верное решение, — сказал шериф весело, — молодец.

— Сегодня никто не умрет, — громко сказал он, повернувшись к толпе. — Те, кто ждал другого — говноеды.

Толпа заволновалась. Видимо, решил Помпа, говноедов оказалось в ней больше, чем надо.

Появилась Док с чемоданом в руках. Она подошла к слегка ошалевшему бароненку и протянула ему свою ношу.

— Прошу, — сказала она. — Небольшой подарок. Лично тебе.

Бароненок тут же пришел в себя, широко улыбнулся, принялся жать руку Док. Помпа перевел взгляд на Шерифа. Тот и вовсе купался в зените славы. Каждый горожанин хотел пожать ему руку, хлопнуть по плечу и сказать что-нибудь приятное. В стороне стояла только малышка Безм семь. И это отрезвило Помпу. ОН подошел к Шерифу и тихо спросил:

— А как же Бес?

— А что с ним? — покосился на него Шериф.

— Он же пропал. Вы же сами сказали, что его украли табриаты.

— Нет, я сказал, что табриаты воруют детей. И это правда, они их воруют. И я сказал, что допускаю, что они его украли. И это тоже правда, я это допускаю. Но куда он делся на самом деле, я не знаю.

Помпа молча ждал продолжения. Этому приему он научился у Шерифа. Пристально глядеть и молчать. Но чем дольше тянулась пауза, тем сильнее Помпа чувствовал, как пристальность во взгляде сменяется беспомощностью. Шериф нахмурился, пожал очередную руку и повернулся к Помпе.

— Послушай, сынок, — сказал он. — ваш бес был опасным психопатом. По нему никто плакать не будет, понимаешь? Но благодаря ему мы смогли выжать из этих ублюдков лишний день. Я считаю, обмен достойный. Ты говорил, что он Бес-полезен? Теперь можешь вспоминать его как хм.. Поля. Полезного. Свою миссию он выполнил.

Помпа понимал. И одновременно не очень. Подул ветер, потянулись струйки песка по грунтовке.

— Ладно, пойду поздравлю паренька с тем, что он выжил, — сказал Шериф.

Он быстро оказался рядом с бароненком, пожал ему руку, даже обнял на радость Док. Затем увидел чемодан.

— А тут что? Давай откроем! — игриво предложил Шериф.

— Это подарок отцу от Док! — запротестовал было табер. — Я не могу!

Он врал. Он мог и даже хотел.

— Не спорь, сынок! — Шериф уже возился с замком.

Помпа хотел подойти, но краем глаза он заметил, как к Шерифу бежит с сияющим лицом Псифи. Ноги Помпы встали и идти никуда не захотели. Наверное, это его и спасло.

Мягкий голубоватый свет озарил лицо Шерифа, отчетливо выделив каждую морщинку. Глаза его засветились, улыбка стала все шире, морщины — глубже. Шериф засмеялся так громко и так заразительно, что даже сын барона захохотал, прыснула и залилась смехом подбежавшая Псифи, улыбка сама собой растянула губы Помпы.

Шериф схватил сына барона за шею и впечатал лицом в стену. Прежде чем тот успел откинуться навзничь, Шериф уже тянулся за пистолетом. Затем началась стрельба. Первая вибропуля вонзилась в голову бароненка, та взорвалась. Красная жижа плеснула на песок, а оттуда на стену ратуши. В глазах Псифи заплескался страх, но она смеялась, будто не в силах остановиться, и в ее раскрытый рот прилетела вторая пуля. Помпа снова увидел красный взрыв. Третий выстрел угодил в стоящего рядом Рема пять. Тот нелепо дернул руками и свалился, открыв спину убегающей Док. Шериф ухмыльнулся, будто именно этого и ждал.

— Тварь! — раздался его рев, грохнул выстрел, и Док упала.

Нет, не умерла, только ранена.

Помпа увидел ее затравленный взгляд, и даже не сразу понял, что двигается. Будто тело сообразило раньше и понесло бесполезного хозяина в сторону Шерифа. Тот резко обернулся будто заранее знал, что будет делать Помпа. Мелькнуло что-то черное и бесконечно тяжелое. Раздался оглушительный хруст, и Помпа свалился навзничь, пытаясь понять, что произошло. А подошва сапога снова врезалась ему в голову. Помпа не терял сознания, он видел все происходящее, видел, как Шериф идет к Док. Как в него начинают стрелять оставшиеся таберы. Как он укрывается за стеной. Как бежит прочь Док. Это был шанс. Сам Помпа вскочил и побежал. Тело бежать не хотело, сознание пыталось куда-то уплыть, мир слегка мерцал перед ним. Дверь салуна влетела внутрь вместе с ним. Несколько секунд он потратил, выуживая из-под стойки Завбара.

— Давай сюда оружие, — голос Помпы звучал гнусаво.

— У меня нет…

— ДАВАЙ! — рявкнул Помпа, забрызгав лицо Завбара кровью. Тот сунул руку в простенок и вытащил карабин, который тут же оказался в руках Помпы. Он рванул к выходу, застыл в дверях, прицелился. Шериф резво убегал. Выстрел. Помпа не был уверен, но кажется, фигура Шерифа дернулась, прежде чем окончательно раствориться в мареве. И тогда растворилось сознание самого Помпы.

Первое, что он увидел, очнувшись, барона, крепко державшего воротник Док. Помпа повел непослушными глазами и понял, что оказался в кабинете Док. Его положили у стены. Голоса звучали странно, будто одно ухо слышало лучше другого. Отчаянно болел нос, дышать приходилось ртом. Он кое-как выпрямился и сел. Ему было мучительно стыдно. А еще больно. И обидно. Наверняка, ему было как-то еще, но за этой троицей он уже не чувствовал ничего. Кровь, кажется, перестала течь по губам, но уверен он не был, потому что губ тоже не чувствовал.

— Завтра на рассвете вы отдаете мне вашего шерифа, — сказал барон. — Или свои жизни. Предложения получше не будет. Ясно?

Не дожидаясь ответа, он разжал ладонь, и Док упала на стул. Барон сплюнул на пол и пошел к выходу. Док проводила его взглядом, затем этот взгляд вонзился в Помпу.

— Ты, — сказала Док, будто впервые его увидала. — Ты же сказал, он не врал!

Помпа не понял.

— Тогда в машине! — повысила голос Док. — Ты сказал, что Шериф не врет!

А, вот о чем она. Помпа собрался с мыслями. Он вспомнил лицо Шерифа и оранжевые ленты.

— Он не врал.

— Ты уверен?

— Да, Док.

— Тогда почему он сделал все это?

Док сплюнула на пол, и Помпа вдруг поразился. Он никогда не видел, чтобы Док себя так вела. Перед ним как будто оказался совершенно незнакомый, чужой ему человек.

— Скажи-ка мне, вру я сейчас, или нет? — приказала Док. — Я не виню тебя в произошедшем.

Помпа внимательно глядел на этого чужого человека. И не видел лжи или правды. Лишь голые черты лица, которые не говорили ему ни о чем.

— Это, — Помпа охрип. — Правда.

— Ах вот как, — спокойно сказала Док. — Что ж. Сека, — позвала она помощницу. — Делай объявление. Все выходим на улицу и ищем ублюдка. А ты, — взгляд на Помпу, — пойдешь в общежитие. Ты теперь бесполезен. Завтра решим, что с тобой делать. Если это самое завтра наступит. Три пять шесть.

Док потянулась к куртке Помпы и одним движением сорвала с нее квадратный значок помпомшерифа. Помпа стал Бесом.

 

2

 

Ратуша молчала. Машина произвела товар и остановилась. Док была права, им нужно было два дня. Общежитие погрузилось во мрак, давно пропищал отбой, везде выключили свет. Только в коридоре он горел — тусклый и никчемный. Бес сидел у стены, рядом зияла темнотой дверь в его комнату. Нет, не его, просто комнату, где он сегодня должен спать. Должен, но не может. Ему холодно, но он не ежится. Его плащ, ключи, значок — все забрала Док. Сейчас Бес был облачен в стандартный костюм для безмов. Размер мал. Натирает при движении. Хорошо, что прямо сейчас Бес не движется. Он сидит.

Помпа. Это ты. Чего молчишь.

Бес слегка ведет глазами. Рыжая коротышка в шерифском плаще. На том месте, где обычно красовался значок или звезда, зияла дыра. Безм семь. Та самая, что сумела починить дверь в салун, и вот-вот должна была перейти в инженерский отдел, взяв имя Поминж. Она села рядом. Прижалась к его боку.

Ты теперь Бес.

Бес два. Мы не уверены что Бес один мертв.

Как ты себя чувствуешь.

Как верблюжье дерьмо.

Ух ты прикольно выразился. Слушай это неправильно как ты можешь быть Бесом если знаешь столько всего.

Бес два пожал плечами. Так получилось. Еще вчера от него была польза. И он мог почувствовать правду и ложь. Он знал, врет шериф или нет. А сегодня уже не способен буквально ни на что.

Я слышала Псифи умерла.

Окружающая действительность слегка завибрировала и приобрела цвет. В основном красный.

— Да, — сказал Бес и впервые с начала разговора, нет, с того момента, как его отпустила Док, почувствовал… хоть что-то.

— Мне нравилась Псифи, — добавил он, не желая это упускать.

— Я знаю, — сказала девочка, — Из-за этого она мне нравилась чуть меньше.

— Что?

— Ничего.

Безм слегка сердито глядела на него. Он тоже молчал. Мир снова начал терять цвет и копить безразличие.

Знаешь когда ты в ипиде с тобой совсем не интересно. Но сейчас ты хотя бы можешь ответить.

— В ипиде? — Все вокруг снова завибрировало. — А какой у меня ипид?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Ты просто сидишь таращишься в одну точку. Иногда отвечаешь, если спросить. Но потом ничего не помнишь.

— Я этого не помню.

— А я что говорю. Твой ипид — отстой.

— Нормальных ипидов не бывает, — сказал Бес машинально. — И часто я в ипиде?

— Раз в неделю точно, — задумалась Безм. — Ты говоришь, что док отправляет тебя сюда, а потом забываешь об этом.

Как такое вообще может быть?

— Знаешь, — сказала Безм семь, — мне кажется, несправедливо, что у Бесов есть ипиды.

— Почему?

— Вы же лишились своей полезности, у вас больше нет имени, — объяснила девочка, сделав большие глаза, — значит, и ипида быть не должно. Я так радовалась, когда тот Бес наконец стал полезным.

— Он стал полезным? — спросил Бес.

— Он так сказал, — кивнула Безм.

— Когда это было?

— Позавчера? В тот день, когда приехал Шериф.

— Сразу перед тем, как он пропал?

— Да, пожалуй, — согласилась девочка.

— И ты за него совсем не переживаешь? — спросил Бес.

— А должна? — удивилась Безм. — Бесы и раньше пропадали, этот просто дольше всех задержался. К тому же, он был такой счастливый. Сказал, что спасет всех. Что он больше не Бес. Куртку мне свою отдал.

Скрипнула черная кожа, будто напоминая о себе. Скрипнули мозги Беса два, включаясь в работу.

Бес один отдал куртку и ушел спасать город. В одежке Безмов далеко не уйдешь, особенно, если она тебе мала. Оружия и припасов при себе у него не было. Значит, ушел недалеко. Или не собирался возвращаться. Или и то и другое. Мысль настойчиво вертелась вокруг этого, все быстрее и быстрее. Она раскалилась, а голова Беса раскололась с ужасающим треском. Он быстро ощупал ее, морщась от боли, она была целая. Странно. Он открыл глаза и увидел близко-близко глаза малышки Безм.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Говоришь, если я бесполезен, — прокряхтел он. — Мне не нужен ипид?

Та кивнула.

— Соври мне что-нибудь, — попросил он.

— Я очень хочу, чтобы ты ушел, — сказала Безм.

— Ага, — кивнул Бес. — Спасибо.

А потом он встал и ушел.

 

Участок был разграблен. Все шкафы сломаны, оружейный выпотрошен. Шериф был здесь и оставил изрядное количество крови на полу. Значит, его зацепили таберы или Помпа своим выстрелом. Бес остановился, на мгновение мир снова завибрировал, раздвоился. Помпа тогда и Бес сейчас разошлись, но снова соединились в одного человека. Он вздохнул и пошел дальше. Конюшня была пуста. Робоверблюда Шериф забрал и, возможно, покинул город. Что ж, если это так, им всем конец. Но Бес не терял надежды.

Он на самом деле плохо понимал людей. Но слышал от Инжа, что раненый зверь убегает по своим же следам. И сейчас Шериф, переживший схватку со зверем, мог прятаться только в знакомом доме. Участок был пуст, ратуша полна людей. Значит, оставался один вариант.

Дом Беса один.

Путь туда занял довольно много времени. Медленно, не торопясь, Бес обошел дом. Под навесом он нашел привязанного робоверблюда. Хорошо. Он переключил его в режим ожидания, пусть прогреется. Выкопал из песка торчащую швабру. Пригодится.

Сквозь сломанную дверь и свое шумное дыхание он слышал, как гудят боевые контуры Шерифа. Биться придется в открытую. Плохо. Он видел, как Шериф ловит пули. Сам он на такое не способен. Или не пробовал? И пихнул шваброй дверь. Они обе тут же сломались. Швабра — от силы толчка. Дверь — от виброзаряда.

На диване, истекая кровью, лежал Шериф. Ладонь его была направлена на Беса. Воздух у основания ладони сгустился, и Бес рухнул вниз. Ухнула вибродробь, разрезая стену дома, а Бес, чувствуя, запах горелых волос, уже мчался к Шерифу. Воздух снова сгустился, но Бес перехватил запястья Шерифа руками и сильно сжал. Метал и пластикомышцы громко хрустнули. Контуры взвыли сильнее и замолчали, резанув по нервам трелью. Каким бы ни был механизм, вряд ли он теперь сработает. Шериф застонал, и Бес извинился. Он не хотел причинить лишнюю боль, но и умирать не хотел. Шериф тоже не хотел, но умирал. На губах пузырилась красная пена. Взгляд мутнел с каждой секундой.

Бес молчал, Шериф тихо хрипел. Время шло очень медленно. Бес выпустил руки Шерифа, те просто обвисли. На полу нашелся шерифский револьвер с пустым барабаном. Впрочем, нет, один патрон еще оставался.

Они немного поговорили. А затем Бес взвел курок револьвера и выстрелил. Он видел, что Шерифу плохо. Не хотел, чтобы тот мучился. В карманах мертвеца оказалось только несколько сухарей, два заряда вибродроби и старая фотография. На ней молодой Шериф стоял в окружении явных таберов. Рядом с ним улыбался мальчишка, очень похожий на самого Шерифа. И немного на Беса, когда он еще был Помпой.

Бес долго провозился, затаскивая тяжеленный труп Шерифа на круп робоверблюда. А когда закончил, решил, что пора, и второй раз за сутки поменял имя.

 

3

 

Солнце только-только готовилось встать. Наверное, пило за горизонтом кофе, завтракало, брилось. Вторые этажи кое-где стали слегка светлее первых. Холодный ветер подсвистывал в закоулках. Казалось, город дышал. Тревожно, нездорово. Как дышал совсем недавно, пуская кровавые пузыри, Шериф. Поль вел верблюда под уздцы к месту встречи. Рядом шла недовольная Док. Таберы стояли полукругом, ждали. В центре — барон. Лицо его помолодело, несмотря на гибель сына. Горе будто сделало барона младше.

Песок сделал пуф во все стороны, когда на него свалилось тело Шерифа. Барон подошел, оглядел его. Сплюнул. Но не резко, а медленно выцедил слюну, постарался, чтобы оно упало прямо на мертвое лицо. Кожа зашипела и оплавилась.

— Хорошо, — сказал барон и повернулся к своим. — Забирайте.

Двое таберов тут же ухватили тело и поволоки к фургону. Остальные все так же держали в руках ружья, и красные точки жадно крутились у ног Поля и Дока. Док отчаянно потела, хотя с виду казалась спокойной. Поль не потел. Ему, наоборот, было холодно. После того, как тело забросили в фургон, туда же принялись осторожно грузить ящики с товаром. Когда табер подхватил последний ящик, Поль поднял руки, шагнул к вперед. И тут же поймал своим телом шесть красных точек.

— Жить надоело, pende? — спросил барон таким голосом, будто надеялся услышать "да".

— Хочу заглянуть в ящик, — разочаровал его Поль.

— Зачем?

— Последнее желание мертвеца.

Барон задумался на мгновение.

— Понимаемо, — кивнул он наконец. — Открой.

Ящик зашипел, белый пар хлынул на песок, и тот покрылся ледяной коркой. Поль заглянул в ящик. И отошел.

— Доволен? — спросил барон.

Поль кивнул и спросил:

— Зачем они вам?

Барон поглядел на него, подняв бровь.

— Все еще последнее желание, — пояснил Поль.

— Какое оно большое, — удивился барон. — Долго умирал?

— Долго.

— Хорошо, — оскалился табер. — Это хорошо. — Оскал медленно сполз с лица барона куда-то в бороду.

— Нам, — сказал он наконец, — они не нужны. Они нужны нашему Богу. Все это — пища для него. Понял?

Поль кивнул. Док почему-то напряглась. Барон хмыкнул и двинулся к фургону. Затем остановился.

— По правде сказать, — его глаза сверкнули, когда он снова повернулся к Полю с Доком. — я бы стер ваш мерзкий городок напрочь. Пустыня смерти стала бы немного добрее. И, видит бог, я хотел. Но не могу. Нам нужен ваш товар, вам продовольствие и все остальное. Мы все застряли здесь. И если я — по воле Бога, то какого хрена тут делаете вы, я не знаю.

— Живем, — ответил Поль.

— Вот и живите, — разрешил барон. — Пока что.

Он уцепился за поручень. На руке отчетливо вырисовался след чьих-то зубов. Чьих-то.

Пока фургон не исчез за ближайшим холмом, ни Док, ни Поль не пошевелились. Но стоило свету фар раствориться в темноте, воздух с шумом ворвался в легкие Док.

— Что это было, твою мать?! — завопила она, но крик сменился писком уже после первого слога.

Поль пожал плечами, отвернулся и пошел прочь. Одеревеневшие ноги вязли в песке. Путь до робоверблюда казался вечностью.

— Помпа! — Поля дернули сзади за куртку. — Ты что оглох? Отвечай!

— Меня зовут Поль, — сказал Поль. — Только так.

— Что за глупость, — попыталась улыбнуться Док, но не смогла, губы дрожали. — С чего ты взял, что имеешь право выбирать себе имя?

— Бес, — ответил Поль. — Пришел к таберам, купив нам день отсрочки. Он решил, что теперь полезен. Сам решил. Я тоже сам решил. Я полезен. Я выбрал себе новое имя.

Док стиснула зубы.

— Он не сам решил, что полезен, — сказала она медленно. — Ему подсказали. Кто-то понял, как извлечь пользу из бесполезного, и на день спас город. Хотя Шериф изо всех сил пытался помешать.

Поль пожал плечами.

— Шериф выиграл нам второй день.

— Да кто ты такой, чтобы меня судить?

— Я преодолел свой ипид, — сказал Поль. — И убил Шерифа. Спас город, хотя мне пытались помешать. Это считается?

Сказал и сам понял, что прозвучало это как-то обиженно. По-детски. Док поглядела на него, и у нее вырвался долгий вздох.

— Ты ничего не понял, По…ль, — сказала она. — Твой ипид это не твоя послушность, когда я говорю «три четыре шесть»… — Тут она затаила дыхание, но ничего не произошло. Мир немного завибрировал, и все. Док пожала плечами и продолжила:

— Твой ипид — это то, что ты вообще разумен, понимаешь? Твоя модель — безмолвные солдаты, стража, которая может отличить ложь от правды. Беспрекословные. Ты не ипид преодолел, ты позволил ему тебя поглотить!

Она положила ему руку на плечо.

— Ты практически стал Бесом. Еще больше, чем был им вчера. Скажи, я вру или нет?

Поль оглядел серые ленты, плавающие вокруг Док.

— Мне плевать, — сказал он.

Она горестно покачала головой.

— Я говорила Инжу, что от тебя не будет толку, что лучше отдать, но… — Она махнула рукой. — Гребаная машина производит все больше брака, который мы не прокормим. То, что мы продаем этот брак, а не жрем его сами, — невероятно удачная сделка! Будь благодарен за то, что остался!

— Я благодарен.

Док слабо улыбнулась.

— Значит ли это, — сказала она, — что ты теперь будешь отводить бесов к таберам по своей воле?

— Значит, — скрипнул зубами Поль. — Буду.

— Хорошо. Тогда держи.

Что-то горячее упало Полю в ладонь. Это оказалась сияющая неоном Шерифская звезда.

— Валялась на песке.

Поль оглядел ее. А затем, приложив немного усилий, скатал из звезды неаккуратный шарик. Тот потрескивал, мигал и, в целом, кажется, прощался с жизнью.

— Нам не нужен шериф, — сказал Поль. — У нас есть я.

— Упрямый какой. А, кстати, По…ль, — спросила Док. — Ты зачем в контейнер заглядывал?

— Шериф попросил, — сказал Поль. — Перед смертью. Сказал, загляни в ящик, увидишь, что внутри, и пойму, почему он убил сына барона. Узнаю правду о нашем городе.

— И что ты там увидел?

— Даже не знаю, — пожал плечами Поль. — Замороженный ребенок.

— Не замороженный, — поморщилась Док. — А в криосне.

— Ну да, — кивнул Поль. — Говорю же, ничего такого. Наш обычный товар.