Ливни

Когда безжалостные ливни накрывали их дом, он, как и случалось прежде, стоял на веранде, вывернув свое сознание в большое ухо, остро улавливающее поводы для мысли. Еще в детстве он поднаторел в оригами, но теперь кроил свою форму и суть уже без помощи сгибов и клея.

Ветер набрасывался, пытался выгрызть волосы, мелкими частицами пыли саднил кожу. Но волосы лишь дразнили взбунтовавшийся воздух.

Стоило закурить сигарету, и тут же вода стеной обрушилась на город. Отскочив от асфальтовой дорожки, ведущей к веранде, капли достали до тлеющего на конце табачной палочки уголька, вмиг потушив его.

Так во время дождя он бросил курить.

А она…

Утром она надела легкое кремовое платье, расписанное мелкими черными буковками «D&G» сверху вниз. Разумеется, ей уже и не помнилось, с чего началась ссора этим утром. Она бежала домой с этой ненавистной работы. В свой дом, обставленный в стиле «хай-тек», где выдвижные кровати появляются прямо из-под телевизора, где черно-белая мебель так злостно напоминает классическое изображение «инь-янь», а все металлические предметы сияют цветом алюминия, отражающим всполохи синих светодиодов. Проект дома они создавали вместе — и это был их лучший проект. Потому что единственный. Больше им ничего не удалось довести до конца.

Она торопилась к этой дорожке, что утыкалась в веранду, на которой он только что бросил курить.

Сильные дожди начинались всегда, случись утром ссора. Пережевав все обиды в течение дня, они спешили домой. Как только первый из них заходил в дом, тут же начинался дождь. Вода бесновалась, заливая город по самое горло, снося рекламные щиты, переворачивая машины, унося бездомных животных.

Позже, заглянув в прогнозы погоды, они удивлялись, что шквалистый ветер и обильные дожди были предсказаны. Но им никогда не приходило в голову смотреть прогноз заранее.

Сейчас он боялся, что никогда не увидит ее. Боялся этого каждый раз.

Он попытался вспомнить ее голос.

— Подлец, предатель, лжец, эгоист и хмырь, — отозвалась память.

Он не хотел ссор. Он не желал, чтобы эти ее слова были хоть когда-нибудь обращены к нему. Он был готов встать перед ней на колени и просить прощения, пока она, в слезах от его мольбы, не простит. Но ее все не было.

— Стерва, тварь, корова, дрянь и овца, — то, что подскажет ей память, когда она попробует вспомнить его голос.

Сегодня днем, будучи на работе, он выхватил у коллеги газету и заглянул в прогноз погоды. Сегодня — снова ливень, сильный ветер, а вот завтра… С завтрашнего дня обещали жару. Тихую беспечную жару, которая, похоже, перерастет в длительную засуху.

— Беги домой скорее! — мысленно кричал он ей. — Завтра все будет хорошо! Завтра начнется новая жизнь! Никаких обид, соседок, алкоголя!

Дождь и ветер стихли.

Бурлящая вода, перемешанная с грязью, обломками досок, камнями, большим неприветливым комом прокатилась мимо веранды, больно хлестнув обломком толстой ветки по коленям. В груде движущейся грязи мелькнула небольшая перепачканная кремовая ткань с мелкими черными буковками «D&G».

Когда грязь спустилась дальше по улице, он выбежал и долго смотрел ей вслед. Еще один ком грязи прокатился мимо него, и все стихло.

Она так и не пришла.

Пустынная голая улица пучила на него свои осиротевшие глаза.

Вернувшись в дом, он не жалел ни о чем, кроме погасшей под дождем сигареты.