О чём поёт кит

На заводе «Аэроавтоматика» закончилась первая смена. Начальник механического цеха Артур Баранкин засобирался домой: смятая роба отправилась на вешалку в шкаф, компьютер перешёл в спящий режим, а гелевые ручки заняли привычное место в карандашнице. В кабинете погас свет, входную дверь Баранкин закрыл на ключ.

Тем временем генеральный директор Пётр Сапрыкин выкроил в своём плотном графике десяток минут на перекур. Мимо курилки к заводской проходной толпой повалили рабочие. Эту грустную картину Сапрыкин наблюдал регулярно, каждый раз она раздражала всё сильнее и сильнее. И если массовый исход рабочих генеральный ещё кое-как терпел, то преждевременный уход начальника одного из подразделений завода стал последней каплей.

— Что уже домой собрался? А у тебя всё готово к завтрашней комиссии по безопасности! — окликнул Сапрыкин своего подчинённого.

Баранкин сделал вынужденную остановку у заводской курилки:

— Пётр Алексеевич я же знаю своё дело, не первый год работаю, — ответил Баранкин с трудом, сдерживая кашель.

Директор быстренько пролистал свежие заметки в записной книжке, блокнот открылся на странице с буквой «Б»:

— Ты в курсе у тебя осталась проблема со средствами оповещения на случай чрезвычайной ситуации.

— Какая ещё проблема? — Баранкин загибал пальцы у себя на руке, — На участках в цеху стоят три магнитолы и один музыкальный центр.

— У современных радиоприёмников недостаточно широкий диапазон приёма, а комиссия очень придирчива.

— Вот чёрт! — выругался Баракин, —Не переживайте, я что-нибудь придумаю.

Сигаретный бычок полетел на сырую землю, Сапрыкин наступил на тлеющий окурок тяжёлым ботинком:

— Ну, смотри у меня.

На сегодня пути героев разошлись.

 

В гранёном стакане закипела вода, электрик Евсей Громов выключил самопальный кипятильник. Чайный пакетик нырнул в кипяток, на ремонтном участке приятно запахло мятой. Насладиться чайком Евсей так и не успел, на ремонтный внезапно участок пожаловал начальник цеха. Баранкин откуда-то притащил двухкассетный магнитофон:

— Громов что это такое?! Сегодня у нас комиссия по технике безопасности, а здесь на участке опасный хлам валяется! — прокричал начальник цеха.

Кипятильник отправился в бытовую тумбочку, на верстаке стало чисто:

— Так-то получше, — сказал Евсей.

Кассетник занял свободное место на верстаке. Баранкин взял в руки кусочек ветоши, пыльные колонки стали заметно чище.

— Хорошо. А теперь есть проблема.

Электрик включил старенький магнитофон в розетку, кассетник не заработал. Евсей пальцами прошёлся по клавишам, несколько кнопок западало, в довершение всего пара переключателей отсутствовала:

— Ну и барахло, где Вы его откопали?

Баранкин отряхнул руки от пыли, грязная ветошь мигом полетела в урну для мусора.

— В гараже остался от предыдущего владельца. Нужно магнитофон починить.

Евсей вооружился верным паяльником для микросхем:

— Ну даже не знаю. Впрочем, здесь мне приходилось и не такое барахло чинить.

— Полдевятого, хорошо через час зайду, — Баранкин проверил время на наручных часах.

 

Полтора часа пролетели быстро, на ремонтный участок ворвался Баранкин, работающий кипятильник больше не беспокоил начальника цеха:

— Громов приёмник готов?

Электрик кое-как впихнул устаревший штепсель в розетку, она немного заискрилась:

— Да, мне удалось решить проблему с недостающими деталями.

— И как интересно?

— Вы помните бракованные детали от спутника связи?

— Забудешь такое, до сих пор их стоимость с зарплаты вычитывают.

— Не поверите, подошли идеально.

Громов запустил магнитофон в режим радиоприёмника, из динамиков пошёл странный шум. Баранкин несколько раз поменял частоту, радиостанции не ловились, а гул с каждой секундой нагнетал всё сильнее и сильнее:

— Блин не работает, — сказал Баранкин.

— Я сделал всё что мог.

— Ну ладно будем надеяться, что комиссия не придерётся.

Баранкин выдернул шнур из розетки, на магнитофоне потухла индикаторная лампочка. Из колонок по-прежнему доносился раздражающий шум. Артур снял на корпусе магнитофона заднюю крышечку, батарейке в отсеке отсутствовали:

— Блин что за чертовщина. — Баранкин схватил магнитофон в руке, — Ладно потом разберусь.

На выходе из ремонтного отдела Баранкин поджидал мастер Витя Шемякин:

— Артур Вячеславович комиссия уже в цеху.

— Витя живо бери магнитофон и дуй на слесарный участок, а я к комиссии.

На ремонтном участке снова остался один электрик, Евсей опустил чайный пакетик в стакан с кипятком.

 

Слесарь Николай Петров натфилем аккуратно зачистил остренькую кромку на детальке. Болт отправился в тару с готовыми изделиями. На белом клочке бумаги простым карандашом Николай написал пару слов «зачищенный шлиц». В течение нескольких минут в тару отправилось ещё пара доработанных болтов. Слесарь не заметил, как подошла комиссия по технике безопасности.

Председатель комиссии Жильцова специальным пинцетом схватила простой карандаш со слесарного верстака:

— Рабочие пользуются легковоспламеняемым предметом, непорядок.

Члены комиссии достали телефоны из своих карманов. Все фотокамеры в эту секунду нацелились на несчастный карандашный огрызок. Генеральный молча погрозил Баранкину увесистым кулаком. Начальник цеха наехал на несчастного слесаря:

— Коля как тебе не стыдно подвергать весь участок опасности, потом объяснительную напишешь.

Недоумение слесаря не знало границ:

— А что я ничего?

— Работай не отвлекайся.

На верстаках у других слесарей валялась не мало карандашей, но Жильцова больше не обращало внимание на эти легковоспламеняемые предметы. Следующей жертвой строгой комиссии стал пожарный щит на участке. Первым делом Жильцова проверила дату выпуска на порошковых огнетушителях:

— Срок годности подходит к концу, не забудьте заменить.

Баранкин только кивнул в ответ:

— Разумеется.

Жильцова открыла контейнер, он был доверху засыпан песком. Далее глава комиссии пересчитала весь инструмент:

— Две лопаты, топор, багор, конусное ведро, лом и полотно, — не придерёшься. Хотя почему на ведре конус не под тем углом?

— Стандартный, — парировал Баранкин.

На стене рядом с пожарным щитом висела деревянная полочка, а на ней стоял старенький магнитофон. Индикатор на кассетнике горел красным, а из колонок доносился назойливый шум:

— Работает, пошли дальше, — сказала Жильцова.

Экскурсия подходила к концу, комиссия проверила в цеху всё рабочем участке. Баранкин вёл делегацию к выходу из цеха. Жильцова немного задержалась у лестницы вниз, план эвакуации вызывал немало подозрений:

— Слишком мелкий шрифт, невозможно прочитать текст.

Баранкин не отличался хорошим зрением, но текст прочитал спокойно:

— Нормальный шрифт, хорошо сделаем побольше.

Наконец-то проверка подошла к концу, у Жильцовой накопилась целая гора замечаний:

— Я просто в шоке как с таким подходом к безопасности у вас в цеху ещё никто не пострадал.

— Не переживайте, всё незамедлительно всё исправлю.

— Все вы говорите одно и то же. У меня уже голова болит от бессмысленных обещаний.

Комиссия отправилась докучать работником соседнего цеха, Баранкин вздохнул с облегчением:

— Жильцова в этот раз добрее, чем обычно.

 

Поздним вечером Баранкин вошёл в детскую комнату, маленькая Лена спокойно спала в своей кроватки, лишь мягкий плед немного сполз на пол. Баранкин аккуратно укрыл дочь мягким одеялом:

— Спи моя принцесса.

На цыпочках Баранкин дошёл до спальни. Супруга Екатерина уже уснула после тяжёлого дня. Баранкин выключил свет в спальне.

— Спокойны ночи дорогая, — сказал Баранкин.

Артур лёг в мягкую постель рядом с женой, крепко закрыв глаза, он приготовился ко сну. На улице затихли автомобили, вредные соседи тоже улеглись спать — вокруг стало тихо. Баранкину не спалось, назойливый шум в ушах не прекращался. Артур полчаса ворочался с одного боку на другой. Наконец-то раздражающий гул в ушах потихоньку стихал, у Баранкина слипались глаза. Близился долгожданный сон, но шум в ушах резко усилился, Артур дёрнулся в сторону, ему лишь чудом удалось избежать неприятного падения на пол. Баранкин встал с кровати, первым делом он проверил зал, телевизор не работал. На всякий случай Артур выдернул шнур из розетки, но гнетущий шум в ушах не прекращался. Далее Баранкин зашёл в ванную, кран был закрыт наглухо.

Артур снова лёг в постель, он пролежал ещё полчаса. Заклятый шум не прекращался. Баранкин взял в руки книгу. В тусклом свете от настольной лампы в тексте сливались все буквы в одну неразличимую словесную кашу. Артур взял Ленину книгу с крупным шрифтом, читать всё равно было невозможно. В полу тьме Баранкин открыл шкаф, синий костюм в жёлтую клеточку висел на вешалки с краю:

— Дорогой, ты куда? — спросила сонная Екатерина.

— На работу.

Катя в полу тьме кое-как нащупала на столе электронные часы.

— Какая работа три часа ночи?

Баранкин застегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— После сегодняшней комиссии совсем не спится, а в цеху накопилось много дел.

— Хорошо. — зевнула супруга.

Екатерина закрыла глаза, сладкий сон пришёл незамедлительно.

 

На заводе была в самом разгаре третья смена. В механическом цеху на участке станков ЧПУ наладчик Симонов, откинувшись офисном кресле, мирно дремал перед компьютером. Неплановый сон рабочего прервал начальник цеха:

— Просыпайся, бездельник.

Наладчик мгновенно вскочил со своего места:

— Артур Вячеславович я не сплю. Просто втулка плохо идёт, и я закрыл глаза, чтобы получше сконцентрироваться на проблеме.

— Хрен с этой втулкой, у тебя есть наушники?

— В ящике письменного стола завалялась пара шумоизолирующих наушников. Баранкин плотно прикрыл свои уши. Через несколько секунд наушники полетели их на пол:

— Бесполезная хрень.

Наладчик отвесил себе несколько хлёстких пощёчин, сон ушёл окончательно.

— С вами всё в порядке?

— Разумеется, нет, мне нужно заглушить шум.

Наладчик посмотрел по сторонам, громоздкие станки доработали рабочий цикл, все сигнальные лампочки горели красным. Оборудование простаивало продолжительное время, на участке было тихо:

— Какой шум?

— Разве не слышишь? Неважно, я знаю у тебя есть плеер.

Дрожащими руками Симонов достал старенький плеер из верхнего кармана промасленной робы:

— По-по-пожалуйста.

Баранкин плотно вставил вкладыши в свои уши.

— Поставь мне что-нибудь потяжелее.

— Шведский дэ-дэ-дэт металл подойдёт?

— Наверное.

Баранкин включил звук на максимум, в наушниках бодро заиграл агрессивный металл. Заклятый шум в ушах перекрикивал глубокий гроул вокалиста. Рык превратился в назойливое шипение

— Не помогает. Забирай.

Старенький плеер вернулся к владельцу, Баранкин покинул участок станков ЧПУ.

 

Вначале рабочего дня Витя Шемякин заглянул в заводской медпункт. До приёма врачей было ещё около получаса, но внутри уже выстроилась довольно длинная очередь из работников механического цеха:

— Кто последний к сурдологу? — поинтересовался Шемякин.

— К кому, к кому? — спросил слесарь Петров.

— К отоларингологу, — уточнил Шемякин.

— По-русски можно.

— Кто последний к лору?

В этот раз ответ полностью удовлетворил слесаря.

— Так бы сразу и сказал. За ним будешь.

Петров кивнул в сторону Громова, электрик помахал мастеру рукой из толпы.

— Хорошо, а вы, что всё к лору? — спросил Шемякин.

— Да, меня почему-то странный шум в ушах стоит, — ответил слесарь.

— У меня тоже, — подхватил Громов.

— И у меня, после вчерашней комиссии по безопасности шум из ушей не выходит, — продолжил беседу мастер.

На заводе происходило что-то странное, у слесаря Петрова появились кое-какие мысли по этому поводу:

— Наверное, это ведьма Жильцова порчу навела.

Из очереди раздался женский голос:

— Вообще-то, я всё слышу, у меня самой такие же проблемы со слухом — это всё Баранкин создал в цеху непригодные условия так, что у всех звон в ушах не проходит.

На защиту начальника цеха встал слесарь Петров:

— Не тронь Баранкина, он человек подневольный. Во всём виноват генеральный. Это одиннадцатая казнь египетская — предупреждение, чтобы он отпустил рабов на свободу.

Аргументы необразованного слесаря показались, Жильцовой недостаточно убедительны:

— Каких ещё рабов надо отпустить? Что за чушь ты несёшь?

— Вы сидите у себя в заводоуправление и ничего не знаете. Посмотрите расценки пять рублей за сто третью втулку, да на плантации к рабам лучше относились.

В медпункте разгорался нешуточный скандал, Шемякин попытался утихомирить жаркий спор:

— Какая ещё казнь египетская или порча? Двадцать первый век на дворе, наверняка есть этому логическое объяснение.

— Какое? — Жильцова и Петров спросили хором.

— Ну, возможно, на заводе разрабатывают секретное оружие. Просто эксперимент вышел из-под контроля. Не переживайте, у правительства, наверное, есть антидот.

Спор разгорался всё сильнее и сильнее, электрик Громов не захотел оставаться в стороне от такого значительного события:

— Какое ещё правительство? Я этим масонским ставленникам не доверяю. А возможно — это все происки рептилоидов?

После бессонной ночи Баранкин с трудом плёлся в медпункт. Жаркий спор между рабочими был слышен даже на улице. Словесного склона на время заставила Баранкина позабыть о проблеме с шумом:

— Что за базар вообще твориться? Почему не на рабочем месте? — прокричал Баранкин.

— У нас, у всех странный шум в ушах, — очередь сказала хором.

— И у вас тоже. У нас что эпидемия?

В заводоуправление тоже слышали эти жаркие споры. Генеральный незамедлительно снизошёл до медпункта. Прямо с порога Сапрыкин строго отсчитал одного нерадивого подчинённого.

— Что на заводе эпидемия? Почему я узна́ю обо всём последним. Баранкин, ты у меня доиграешься.

— Скажите честно у вас тоже странный шум в ушах?

Директор немного смягчил свой приказной тон.

— Да.

— Получается, Вы тоже заражены.

— Этого ещё не хватало. Об этой проблеме я лично поговорю с глав врачом. А вы живо за работу, иначе без премии останетесь.

Очередь к лору стремительно редела, рабочие расходились по своим делам.

 

У себя в кабинете Баранкин задумчиво сидел за письменным столом, чёрная гелевая ручка взялась за работу, на белом листке бумаги появился текст: «Маленькая принцесса, вот и пошла третья неделя моей добровольной изоляции на заводе. Неизвестная болезнь не проходит, шум в ушах раздражает всё сильнее и сильнее. Единственным способом борьбы с заклятым гулом становятся скандалы на производстве, страсти накаляются, конца этому кошмару не наблюдается. В споры влезают незараженные рабочие из соседних цехов». В дверь три раза постучали:

— Артур Вячиславович к вам можно? — спросил Шемякин.

Баранкин молниеносно вложил текст в конверт. Письмо временно нашло приют в верхнем ящике стола:

— Я занят не отвлекайте меня! — Баранкин успокоился в одно мгновенье, — Прости Витя я стал такой раздражительный.

— Понимаю у меня те же проблемы, шум не проходит, а в стационар ложиться только через два месяца.

— Хорошо, чего пришёл?

Шемякин расстегнул на робе две верхние пуговицы, за пазухой у него хранился самопальный кастет:

— На фрезерном участке нашёл. Ни одна собака, фрезеровщик так и не ответил чей кастет.

Дробящие оружие отправилось в сейф с документами, там оно составило компанию нескольким самодельным ножам и заточкам:

— Надо что-то делать с этой напастью? Но что? — спросил Баранкин.

У Вити на смартфоне заработал интернет-браузер. Поисковик мгновенно выдал ответ на запрос мастера о неизвестной эпидемии. Витя бегло изучил информацию с нескольких новостных сайтов:

— Мы не одиноки в этой беде, по всему миру стали возникать подобные заражения.

— Так уж и по всему миру?

— Представьте себе, случаи заражения были зафиксированы в Голландии, Англии в ЮАР, Новой Зеландии — повсюду это непонятная эпидемия.

— Вовсе это не эпидемия.

— Что значит не эпидемия?

Помимо писем к дочери, в верхнем ящике стола у начальника хранились ещё и одна красненькая папочка с жёлтой ленточкой:

— Вот результаты обследований заражённых, — Баранкин развязал жёлтый бантик одним движением руки.

— Уже готово? Что показало обследование?

Баранкин быстренько прошерстил папку с бумагами, медицинское заключение на имя Шемякина притаилось в самом низу.

— У тебя камни в почках и немного повышен холестерин, нарушений работы мозга не обнаружена.

Мастер сделал одну заметку в приложении своего смартфона:

— При первой же возможности обращусь к урологу, а с остальными что?

— У слесаря первичная подагра, у электрика тахикардия, у Жильцовой пятая неделя беременности плод развивается нормально — нарушений работы мозга не зафиксировано ни у кого.

— Тогда почему мы все слышим эти противный шум?

— Я не знаю, что эта за болезнь, но ни воздушно-капельным путём ни через кровь это зараза не передаётся. Медицина пока здесь бессильна.

— Значит, нужно искать другой подход, хорошо что мы не медики.

Баранкин закинул бесполезную папку поглубже в ящик письменного стола:

— Возможно, ты и прав Витя, с чего нам надо начать? Что тебе удалось нагуглить?

— Заражение происходит в основном на заводах, а несколько случаев в мастерских по ремонту бытовой техники. Все зафиксированные заражения начались ровно три недели назад.

Перекидной календарь стоял на столе у начальника цеха, указанная дата была обведена красным фломастером:

— Три недели назад говоришь. Всё началось сразу после этой чёртовой проверки по безопасности. Комиссия была по всему цеху, но заразились почему-то не все. — сказал Баранкин.

— Заразилось только часть рабочих, в основном слесаря, электрик и члены комиссии по охране труда.

— Основной удар пришёлся на слесарей, думаю, нам надо проверить слесарный участок.

 

Громов вкрутил маленькую лампочку в светильник над слесарным верстаком. Тусклый свет с трудом освещал рабочее место:

— Всё готово Петров, можешь приступать. — сказал Евсей.

Слесарь взял в руку один винтик из пластиковой тары с изделиями. В тусклом свете острая кромочка плохо просматривалась, не помогало даже увеличительное стекло.

— Евсей какого хрена ты вкрутил такую тусклую лампочку? Работать невозможно.

— Слышь ты, слесарюга, какая лампочка была такую и вкрутил.

— Хватит врать, ты только вчера на складе получил два десятка ламп, разворовал уже.

Громов закатывал рукава робы как можно выше:

— Следи за языком, а то так можно и по роже получить!

Петров крепко прихватил Громова за правое ухо:

— Ты мне, что угрожаешь, сейчас сам получишь, — прокричал слесарь.

В ответ электрик увесистым кулаком проверил на прочность сизый нос слесаря. Кровь заляпала белую плитку, следом на пол полетели пара пуговиц и клок седых волос. В пылу борьбы рабочие так и не заметили, что на слесарный участок пожаловали начальник с мастером:

— Не отвлекайтесь, спокойно занимайтесь делами. — сказал Баранкин.

Начальник вместе с мастером цеха прошли мимо склочников. Работники стояли в недоумение, через пять минуты они всё-таки разжали крепкие объятия.

— О чём это мы с тобой спорили? — спросил Петров.

— Да ты вроде просил лампу поменять. — ответил Громов.

— Да.

— Сейчас поменяю, я как раз вчера на складе новые лампочки получил.

Начальник с мастером первым делом проверили рабочие верстаки. В ржавых тисках зажатые детали не вызвали особого подозрения у проверяющих. Разбросанная цветная стружка, куски шкурки и прочий мелкий мусор — тоже не заинтересовали Баранкина. Настал черёд проверки бытовых тумбочек у слесарей, внутри не было ничего необычного: лишь пачки из-под печенья, баночки с кофе да кроссворды.

В конце концов, парочка добралась до кассетного магнитофона, магнитола всё ещё стояла на специальной полочке. Штепсель был выключен из розетки и болтался на шнуре. Витя коснулся колонок, они немного вибрировали.

— Работает. Три недели прошло, неужели батарейки там ещё живы?

— Витя там нет батареек.

— Откуда вы знаете?

— Я перед комиссией проверил, просто с этим шумом обо всём забыл.

— Артур Вячеславович, а о чём Вы ещё забыли?

— Магнитофон сделан из бракованных запчастей спутника связи.

В мыслях мастера вырисовывалась картина происходящего:

— Мы нашли источник заразы, нужно сообщить об этом руководству. Врачи скоро найдут выход. Врачи скоро найдут выход

Угрюмый Баранкин не разделял оптимизм мастера:

— Витя, погоди успокойся, забыл, в какой стране живём. Может, через годик другой они и найдут решение.

— Боюсь за это время либо этот шум нас доконает, либо мы все поубиваем друг друга.

— Сами разберёмся, хватай магнитофон и живо в мой кабинет

 

В кабинете начальника цеха пошёл уже второй час исследования магнитофонного шума. Баранкин что-то считал про себя и постоянно посматривал на секундомер.

— Шум состоит из чередующихся коротких и долгих звуков, каждые десять минут это чередование повторяется. Я думаю здесь какое-то зашифрованное послание.

Тем временем Витя записал заклятый шум из магнитофонных колонок на диктофон:

— Давайте сначала прокрутим запись в обратную сторону. Вдруг это послание от сатаны.

Запись шума они проиграли в обратном порядке несколько раз подряд. После двадцатой попытки Баранкин наконец-то понял всю бесполезность этой затеи.

— Глупая идея это мы слышим все те же короткие и долгие звуки только в обратном порядке.

— То есть послание от дьявола сразу отметается, жаль.

— Нашёл чему переживать, давай дальше думать. Что можно ещё делать со звуком?

— Короткие и низкие звуки может быть эта азбука Морзе?

Мастер в очередной раз проиграл злополучную запись, Баранкин считал про себя, на белом листе бумаги появились заметки:

— Одиннадцать точек и семнадцать тире, затем семь точек и двадцать четыре тире боюсь тоже не то, — Баранкин отложил гелевую ручку в сторону.

— Может обозначить короткие звуки нулём, а долгие единицей.

— Двоичный код, хорошо что мы не успели списать компьютеры, работающие на кассетах.

Старый компьютер притаился на задворках участка станков с программным управлением. Шемякин быстренько подключил магнитофон к клавиатуре. Компьютер заработал, мастер вбил команду загрузки данных. Машина преобразовывала назойливый шум в цифровой код уже сорок минут, но ничего не происходило. Прошло ещё полчаса, результата всё равно не было никакого:

— Всё без толку, может здесь нет никакой системы, — отчаялся Шемякин.

— Витя, не раскисай, мы устали, может немного взбодриться. Не желаешь кофе?

Электрический чайник Баранкина пустовал, поэтому начальник с мастером отправились в уборную за водой. На бежевой двери туалета красовалось браное слов из трёх букв написанное чёрным маркером. В кармане у мастера завалялся маленький кусочек ветоши:

— Что за народ взрослые люди, а ведут себя как малолетние дебилы.

Шемякин влажной тряпочкой на двери стёр последнюю букву, осталось две первый:

— Витя, стой! — прокричал Баранкин.

— Что такое Артур Вячеславович?

— А если обозначить короткие звуки буквой «Х» а долгие буквой «У».

Шемякин стер оставшиеся буквы дверь снова стала чистой:

— Мы будем решать уравнения?

— Да нет балбес, я имею виду прямоугольную систему координат. Хрен с этим кофе бежим в мой кабинет.

 

Шемякин на листе миллиметровой бумаги двумя линиями изобразил оси координат:

— Всё готово Артур Вячеславович.

На диктофоне вновь прозвучала запись, Баранкин отсчитал первые две серии звуков:

— Витя начальная координата семь игрик, икс двенадцать.

Шемякин поставил точку на миллиметровой бумаге, зачем ещё одну. Вскоре все точки были расставлены по своим местам:

— Ну на синусоиду не похоже, да и парабола с гиперболой тоже не тянет, — Витя изучил полученный график:

— Ты же у нас художник, включи своё абстрактное видение.

Витя скопировал график на ксероксе дюжину раз. На первой ксерокопии мастер соединил точки по спирали. На следующей копии у мастера получился эллипс, затем Шемякин начертил ломаную линию. Таким образом, Витя нарисовал целых двенадцать графиков, отличных друг от друга:

— Ну как вам Артур Вячеславович?

Ни один из вариантов не удовлетворил Баранкина.

— Всё не то.

— Я не знаю, у меня фантазия закончилась.

Баранкин взял в руки металлическую линейку и простой карандаш:

— Ладно давай сюда миллиметровку.

— Пожалуйста.

Начальник взглянул на график, в памяти начальника всплывали кое-какие воспоминания о детстве:

— Что-то это мне напоминает?

Баранкин соединил две точки прямой линией, затем он соединил ещё одну. В конечном счёте у него получилось схематическое изображение:

-Учись, Витя.

Шемякин не сильно стукнул себя по макушке:

-Блин ну я и осёл. Это же созвездие.

— Непростое созвездие — это созвездие кита!

— Откуда у вас такие большие познания в астрономии?

— Да не такие уж большие, просто с детства хотел стать космонавтом, кое-что и запомнил.

Разговор закончился, наступило неловкое молчание. Через две минуты Шемякин кончиком мизинца прочистил правое ухо.

— Шум пропал или, мне кажется?

Баранкин закрыл глаза, никогда ещё тишина не была такой приятной:

— Витя ты прав, шума больше нет.

— Мастер проверил магнитофон, динамики больше не вибрировали.

— Похоже, мы всё-таки правильно расшифровали сигнал.

— Баранкин ничего не ответил, он всё ещё наслаждался сладостной тишиной. Мастер вбил в поисковик всё пару слов: «созвездие кита». Полученная информация не слаба завела мастера:

— Созвездие кита, знаете, что это значит, мы скорей всего не одни во вселенной. А этот сигнал всего лишь настойчивое приглашение в гости!

Мастер ликовал, в порыве радости Шемякин по СМС разослал в радостную новость всё своим знакомым. А всё, что сейчас было нужно Баранкину — это умиротворяющая тишина:

— Витя, успокойся, даже если это правда, полёты к звёздам — в лучшем случае дела наших внуков.