Размороженный

Из стадии глубокой заморозки выходишь примерно месяц.

Ты словно всплываешь с глубины, со дна океана. Сначала вокруг лишь непроглядная тьма. Затем начинают проявляться смутные тени. Вверху появляется маленькая светлая точка, и ты плывешь к ней, тянешься, силясь коснуться ее. Но несмотря на все старания пятно растет очень медленно. Проходит вечность, прежде чем вокруг появляется жизнь, а мир становится теплее и ярче. Диковинные рыбы начинают проплывать мимо, принося обрывки воспоминаний.

Кто ты? Где ты?

Огонь жадно доедает то, что осталось от твоего дачного дома. Ты поскальзываешься на льду и слышишь, как от удара хрустят кости. Под вой сирены мимо несутся городские кварталы, скорая помощь перестраивается из ряда в ряд, а из твоей руки тянется вверх трубка капельницы. Мраморная плита с фотографией девушки, и твоя рука гладит холодный камень, пока глаза, полные слез, силятся прочитать имя и даты.

Хочется проснуться, но ты не можешь. Ты вынужден заново переживать свои самые тёмные воспоминания, перемешанные с кошмарами.

Но потом воспоминания светлеют.

Мамина сухая рука на твоем горячем лбу. Горечь микстуры во рту. Стремительный полет по склону снежной горки на санках. Огоньки на елке. Новый велосипед. Лунная дорожка на глади озера. Майская гроза. Пение малиновки. Ручейки муравьев на лесной тропинке. Кончики светлых волос щекочут тебе подбородок. Первый поцелуй. Запах ее тела. Сонная улыбка в ярком квадрате солнечного света. И потом — сине-голубая Земля с геостационарной орбиты. Огни городов. Звезды, звезды, звезды…

 

— Иван Соловьев, — произнес нежный женский голос. — Вы будете просыпаться еще две недели и все это время с вами на связи буду или я — медицинская сестра Элис — или искусственный интеллект нашей городской больницы. Возможно, вы меня еще не слышите. Ничего страшного, я повторю вам эту информацию завтра. Если у вас амнезия и вы не помните, кто вы, то сообщаю — вы космонавт Иван Соловьев, отправились в полет двести тринадцать лет назад. Ваш корабль успешно добрался до Сигмы Дракона, но колонизация планет этой системы оказалась невозможной. Автоматика приняла решение вернуть корабль на Землю, не размораживая ни вас, ни колонистов. Это вовсе не значит, что экспедиция не удалась. Она удалась — теперь человечество знает, что планеты Сигмы Дракона мертвы, и путь туда бесполезен.

Элис взяла в руки прозрачный планшет, провела им по лицу Ивана, прочитала информацию и улыбнулась.

— Мы нашли вашего дальнего родственника, это правнук в пятом поколении. Он проживает на Марсе, но планирует прилететь в июле и не против повидаться с вами. Я сейчас пролистываю линию связи от вас до него. Очень любопытно. Вам рассказать? Ваша сестра завещала свое тело науке, и после ее смерти тело частями, не тронутыми онкологией, было заморожено. Через тридцать лет в ее репродуктивную систему был помещен биологический материал и у вас родился здоровый племянник. Это родственник по его линии. В конечном итоге у вас родилось восемнадцать племянников и племянниц. Не все, правда, выжили. Времена были такие. Всего на данный момент в той или иной степени родства у вас восемьдесят девять человек. Но общаться с вами согласился только родственник с Марса.

Информационное облако, висевшее рядом с медсестрой, ярко вспыхнуло и Элис подняла на него глаза.

— О! У вас усиленный мозговой импульс. Не скажу точно — обрадовались вы информации или огорчились, но дело у вас идет на поправку.

 

Утром солнце появлялось в огромном окне справа от Соловьева, медленно ползло меж редких облаков, скрывалось за углом комнаты, затем возникало снова в окне напротив космонавта и спускалось к горизонту. Небо, расчерченное белыми полосами от взлетающих космических аппаратов, окрашиваясь фиолетовым, стремительно темнело, рождая в своей глубине первые звезды.

Так проходили дни. Соловьев с каждым днем чувствовал себя все лучше, но двигаться и говорить пока не мог.

Элис, в очередной раз появившись в палате, объяснила ему, как пользоваться визуализатором.

— Вы просто четко сформулируйте свою мысль и, как баскетбольный мяч, отправьте ее в кольцо прибора, — сказала медсестра и усилила чувствительность датчика, закрепленного на виске у космонавта. — Дешифратор преобразует сигнал и выведет его на экран. Если не можете образами, то визуализируйте буквы, он тоже все уловит.

На экране появлялись рябь, затем короткие вспышки. Элис радовалась успехам Ивана и поощряла его пытаться создавать образы. Вскоре на экране возникло овальное розовое пятно. Соловьев покраснел от напряжения, на его лбу выступили капли пота. Элис зачарованно смотрела на экран, стараясь угадать, что именно пытается изобразить космонавт. И вот пятно стало обретать контуры и детали, превращаясь в изображение мужского полового органа.

— Кое-что у вас определенно получается. Вы хотите в туалет?

Иван взорвал изображение и нарисовал новое. Теперь это был средний палец руки, выставленный вверх.

— Зачем вы так, Иван? Вам что-то не нравится? Может, пригласить психолога? Не человека-психолога, к которому, возможно, вы привыкли — это сейчас редкость — а андроида?

 

Вечером того же дня Элис пожаловалась главврачу, что космонавт Соловьев научился писать на визуализаторе и теперь строчит гадости.

— У него стресс, Элис, — главврач следил на экране, что записывает виртуальный ассистент, заполняя карточку больного. — Подумайте сами: он фактически пролежал в холодильнике двести лет, а его как живой кусок мяса катали по космосу. Туда-обратно. Да он вообще может сомневаться — летал ли он куда-то. Уснул он на Земле, чтоб не испытывать перегрузку на взлете, и проснулся на Земле, а ему при этом говорят, что он проспал двести лет, и все было бесполезно. Крайне неважное получилось исследование. Я б вообще на его месте с ума сошел.

— Может он и сошел, — вздохнула Элис. — Он уверен, что нашел инопланетную цивилизацию, которая подделывается под землян. Якобы мы таким образом пытаемся узнать координаты его родины, чтобы напасть. Я ему сама назвала координаты Земли, а он на меня матом. Представляете?! Старым, русским матом!

— Хорошо, что решили пробудить сначала его одного, — задумчиво произнес врач. — Нам с ним-то не совладать, а там еще триста колонистов до сих пор в заморозке.

 

Шли дни. Воспоминания возвращались к Ивану постепенно, сперва он вспомнил все, что было связано с полетом — криокапсулу, тренировки, жизнь в Центре подготовки космонавтов, общение с будущими колонистами.

Он вспомнил, что у него не было семьи, а из родственников осталась только сестра. Это тоже сыграло свою роль в выборе его для полета, ведь летел он, как предполагалось, в один конец.

Затем воспоминания накрыли его с головой.

Иван вспомнил школу. Рано умершую маму и отца, не дожившего до получения Иваном золотой медали. Тогда люди только начали носить маски-фильтры. Питание в школах тщательно проверялось, среди его одноклассников были инвалиды, рожденные с пороками развития из-за плохой экологии. Бабушек и дедушек почти ни у кого уже не было.

После школы, в университете в его жизнь яркой кометой ворвалась Лена. Все, чем он занимался, с ней обрело новый смысл и цвет. Походы по магазинам стали забавной игрой, готовка превратилась в развлекательное шоу. Фильмы и сериалы, которые он не любил смотреть раньше, вдруг начали ему нравиться. Лена лучилась изнутри ярким и чистым светом. Копна ее светлых волос обычно лежала в беспорядке, ровно так же, как и мысли в ее голове.

Вместе они могли сорваться на выходные на Дальний восток, в карельские шхеры или на Кавказ — в поисках последних на Земле мест, где еще можно было насладиться красотой природы. А могли несколько дней не выходить из дома, заказывая еду через курьеров и валяясь голыми в кровати. Могли вдвоем до утра бродить по городу, встречать рассвет на крыше высотки или провести всю ночь в клубе, танцуя до изнеможения в пьяной толпе. Она тащила его то в театр, то на панкрок-концерт. Ей одинаково хорошо шли и платья с туфлями, и рваные джинсы с кедами.

Пока природа медленно умирала вокруг, а города заносило горячим песком, Иван чувствовал себя как никогда живым. И даже иногда стыдился этого.

Но потом все изменилось. Однажды утром она упала в обморок, врачи диагностировали новую мутацию вирусного менингита. Болезнь быстро выпила Лену, превратив ее из улыбчивой и подвижной девушки в мумию с потухшими глазами. “Нужно бороться за будущее, — были одни из последних ее слов. — Обещай, что продолжишь бороться!”

После ее смерти Иван окончательно замкнулся в себе. Из его интересов в жизни осталась только работа и литература. Он с завидным упорством пробовал писать фантастику, но читателям не нравились его мрачные сюжеты и трагические финалы.

Закончив университет, он пошел работать в научный институт. Там с помощью компьютерных моделей он составлял различные прогнозы развития человеческой цивилизации. Но все они ясно говорили об одном: чтобы люди ни делали — Земля обречена.

Глобальное потепление вызвало подъем воды в мировом океане. Массовое производство дешевых аккумуляторов обернулось тотальным загрязнением атмосферы и усилило парниковый эффект. Авария на термоядерной электростанции, взрыв террористами ядерной бомбы на севере Африки, извержение в Йеллоустоуне — было очень похоже, что падают друг за другом костяшки домино, и этот процесс уже не остановить. Земля должна была стать непригодной для проживания уже через каких-то двести лет.

Тогда Иван и принял решение улетать. Правительство готовило несколько больших кораблей с колонистами для отправки к ближайшим перспективным звездам. После обучения один из таких кораблей доверили Соловьеву.

 

Прошло еще несколько дней, Иван начал понемногу ходить по палате. Его сопровождал робот, попутно рассказывая про нынешнюю Землю.

На экране Соловьев уже видел бесконечные зеленые леса и поля, буруны волн, стаи птиц, табуны африканских животных. В реках плескалась рыба, а меж сочной зелени джунглей сновали лемуры и обезьяны.

Природа планеты выглядела как на архивных видеозаписях. Дети и взрослые гуляли без масок, купались в море, загорали на пляжах, беспечно подставляли обнаженную кожу Солнцу.

— Этого не может быть! — шептал Иван, глядя на экран. Его подводили к окну, и он всякий раз отшатывался от солнечных лучей. — Я все еще сплю. Все погибло, а мой отравленный мозг показывает мне эту галлюцинацию перед смертью. Я в Матрице.

Но иллюзия не пропадала, за окнами по-прежнему качались под теплым ветром кроны сосен и елей, на горизонте по-прежнему сверкали в солнечном свете морские волны. Город тянулся влево и вправо, полукругом обнимая лес. На улицах зеленели газоны и плодовые деревья, машины летали на уровне третьего-четвертого этажа, оставив дороги пешеходам и растениям.

Иван в очередной раз хмурился и отворачивался, продолжая ходить туда-сюда, точно зверь в клетке зоопарка.

 

Соловьев двигался по коридору больницы в сопровождении андроида, помогающего ему справляться с экзоскелетом. Двумя днями ранее он повредил такого же медицинского андроида. В наказание на него надели экзоскелет с искусственным интеллектом. Теперь движения Ивана были ограничены, искусственный разум сам решал, что для человека лучше.

— Я хочу выйти на улицу, тупая железяка! — шипел на экзоскелет Иван. — Если ты говоришь, что я не в тюрьме, а свободен, то выпусти меня. Я хочу идти сам.

— У вас повышенная агрессивность, космонавт Соловьев, — в который раз отвечал ему ИИ, на сей раз он решил дать больше объяснений: — Все делается для вашего блага. Вы свободны, но по решению вашего лечащего врача, находитесь под наблюдением из-за превышенного уровня агрессии. Ваше дело передано в суд, и будет рассмотрено в течение суток. Но, вероятнее всего, суд оставит в силе решение врача. Впрочем, если суд решит, что вы ведете себя неадекватно, к вам будет применена химическая мера воздействия.

— Я так и знал! Вы хотите меня отравить! — зарычал Иван.

— Нет, — попытался успокоить его ИИ. — Химическая мера воздействия — это успокоительные средства, которые являются, по нашим законам мерой ограничения свобод граждан. Если человек испытывает волнение или агрессию, то к нему направляется команда, помогающая преодолеть трудности.

— Какие трудности? — остановился Иван.

— Любые. От написания ответа собеседнику в соцсети до помощи в доставке на Марс посылки на юбилей любимому дедушке. Главное, чтобы человек не испытывал эмоционального дискомфорта.

— Что? Эмоциональный дискомфорт? Это точно планета Земля? — Иван хотел было постучать себя по груди, в то место, где у экзоскелета был бортовой компьютер, но умная техника не позволила человеку поднять на себя руку.

— Точно, — ответил космонавту искусственный разум. — Ваш лечащий врач добавил в расписание экскурсии по планете, чтоб вы убедились — это Земля.

Проходя мимо группы людей в белых медицинских костюмах, Соловьев услышал знакомый женский голос и обернулся, пытаясь понять — кому из стоящих невдалеке медиков он принадлежит. Как назло девушка замолчала.

Иван решил не сдаваться, и дождаться, когда заговорит именно она. Он не помнил, откуда голос ему знаком, но узнать хозяйку показалось ему очень важным.

— У вас какие-то проблемы? — обратился к космонавту андроид.

— Не мешай мне! — огрызнулся Иван и сделал попытку замахнуться от андроида, но экзоскелет опять не дал ему это сделать.

— О! Иван! — улыбнулась одна из девушек. — Я рада, что вы уже передвигаетесь самостоятельно.

Работники больницы достали прозрачные планшеты и каждый глянул через свое устройство на Ивана.

— Вы же Элис? — вспомнил наконец-то Соловьев. Девушка, улыбнувшись, кивнула. — Почему вы бросили меня? Вы же сказали, что будете на связи со мной?

Иван вспомнил, что он злился, когда Элис перестала появляться, а ее заменил бездушный андроид. Сперва он думал, что это просто не ее смена, и она скоро к нему придет. Потом решил, что у нее отпуск, или что в больнице так много раненых и больных, что ему, выздоравливающему, сиделка уже была не положена. Да, и с андроидом было легче, он оскорблял его сколько хотел, и синтетический человек молча сносил все унижения. Только вот права была Элис — людям из прошлого проще было общаться с живыми людьми.

— Элис некомфортно было общаться с вами, — сообщил космонавту сопровождавший его андроид. — Вы неуважительно общались с применением обсценной лексики, рисовали оскорбительные картинки. Это неприемлемо.

Повисло неловкое молчание. Врачи переглянулись между собой и стали прощаться. Через минуту возле Соловьева остались только андроид, Элис и еще один высокий мужчина с перчаткой-органайзером на руке.

— Здравствуйте, космонавт Соловьев, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут доктор Мараев, я ваш лечащий врач, и вы сейчас идете на консультацию со мной, но раз уж мы здесь встретились, предлагаю взять напитки и выйти в сад, подышать свежим воздухом.

— Свежим воздухом? — скривил лицо Иван. — Будете внушать мне, что воздух Земли свежий? Уже начинаете применять на мне свою химическую меру воздействия?

 

Они расположилась в саду многоуровневого здания. Больница имела форму пирамиды, и ее южный склон утопал в зелени открытых террас.

— Посмотрите на город, Иван, — доктор Мараев сделал широкий жест в направлении раскинувшегося вокруг больницы разнообразия зданий. — Разве он не прекрасен?

Город имел среднюю высотность в два-три этажа, самые высокие здания были не выше пятиэтажки. По небу плавно перемещались бегемоты-дирижабли, сновали туда-сюда крохотные летающие машины. И всюду была зелень. Зелень. Много зелени. Точно город был эльфийским, прямиком из фэнтези.

— Двести лет, — прошептал космонавт. — Как можно так сильно изменить лицо планеты всего за двести лет? Я не могу поверить, что это не виртуальная реальность, что я не загружен в Матрицу.

Мараев и Элис переглянулись, искренне не понимая, что так удивляет Ивана, и что такое “Матрица”. На перила недалеко от них села трясогузка и смешно задергала хвостом.

— А может это как у Лема в “Футурологическом конгрессе”, — продолжил Соловьев, — все находятся под воздействием психотропных препаратов?

Доктор и медсестра нахмурились и достали прозрачные планшеты, почти хором произнося: “Футурологический конгресс”. Тотчас на экранах возникло описание и текст произведения, Элис и Мараев принялись бегло читать.

— Интересная книга, — попытался поддержать разговор сопровождавший Ивана андроид. — Но фильм, снятый по книге, мне понравился больше. Актриса Робин Райт красивая женщина, правда? Лет тридцать назад на нее была мода — женщины носили маски имитирующие лицо Райт.

— Как это? — поднял брови Соловьев.

— На лицо крепятся точки, создающие маску-голограмму, — объяснил андроид и показал на своей открытой ладони пример — трехмерную картинку лица девушки, плавно изменяющей свои черты под изображение Робин Райт. — Точки совсем незаметны, многие люди датчики вживляют под кожу. Это древняя технология, но стала легальной всего пятьдесят лет назад, когда полностью исчезла преступность.

— Что значит “исчезла преступность”? — уставился на андроида Соловьев. — Этого никогда не может быть! Человек неисправим. И если ему предоставится возможность совершить преступление, то он его совершит.

— Иван, — вмешался в разговор доктор, пряча свой планшет, — не волнуйтесь. Человечество действительно за двести лет сильно изменилось. Вам, конечно, лучше пообщаться с историками, философами. Я со своей точки зрения скажу, что в ваше время человечество достигло своего дна. Люди жили в среднем около шестидесяти лет и в большинстве умирали от болезней. Но мы объединились, сделали в науке несколько открытий, которые позволили корректировать живых существ на клеточном уровне еще до зачатия. Мы создали идеальных людей, идеальных животных. Создали гусениц, поедающих пластик. Микробов, перерабатывающих отходы в кислород и песок. Крохотные биологические машины за пару десятков лет разобрались с загрязнениями, изменили климат. Мы даже погодой можем управлять. Теперь такие биороботы создаются под специализированные нужды. Вся медицина, например, индивидуальна. Достаточно получить ваш биоматериал, чтобы создать помощников вашему телу и решить все ваши проблемы. Вот вы благодаря таким роботам физически полностью здоровы. Хоть завтра в космос. Но у вас есть проблема в недоверии. Вам почему-то кажется, что все вокруг — иллюзия.

— Да, — сдвинул брови космонавт. — Я думаю, что меня загрузили в Матрицу. Или вы все здесь принимаете какой-то наркотик типа “сомы”.

— Я не понимаю, о чем вы, — пожал плечами врач.

— Он упоминает книги и фильмы своего времени, — подсказал андроид.

— Да, — вмешалась в разговор Элис, пряча свой планшет. — Вы не только читали, но и писали в свое время фантастику. Я только что прочла это в вашем личном деле, — улыбнулась Элис. — А что значит псевдоним “Ойло”? Я нашла упоминание о нем у писателей вашей эпохи — Стругацких.

— Так меня назвал мой любимый писатель, — смутился Соловьев. — Мы зависали на одном канале… Сейчас есть каналы, мессенджеры? Как вы общаетесь между собой по интересам?

— У нас есть всеобщая социальная сеть, — улыбнулась Элис. — Вам надо лишь взять в руки планшет, и вы автоматически туда добавитесь.

Иван хотел было спросить, где ему можно купить планшет, как его внимание привлекло происходящее за соседним столиком. Один из четверых сидящих там медиков упал лицом на стол и мелко задергался. Его коллеги вскочили со стульев, двое из них сделали пару шагов в сторону, а третий подбежал к лежащему и сильно ударил его между лопаток.

Люди на террасе начали подниматься со своих мест и расходиться. Мараев тоже встал, помог подняться Элис и отвел ее подальше. Экзоскелет Соловьева пошел за ними. Иван оглядывался, силясь рассмотреть, что происходит.

Упавший лицом на стол задергался еще сильнее, и андроид, ранее помогавший Соловьеву, попытался удержать пострадавшего, чтобы он не рухнул на пол. Мужчина же, бивший пострадавшего по спине, достал складной нож, отточенным движением откинул лезвие и замахнулся, целясь в шею.

— Он же его сейчас убьет! — закричал Иван и дернулся на помощь. Экзоскелет оставил его на месте. Соловьев задергался, силясь освободиться. — Вы что все ослепли? На ваших глазах сейчас произойдет преступление! Остановите убийцу!

Мужчина с ножом замер. Повернулся к Ивану и с удивлением на него посмотрел.

— Простите, — вмешалась Элис, — это наш пациент, — показала она на Соловьева.

Мужчина коротко кивнул в ответ, занес нож и распорол на дергающемся в конвульсиях человеке одежду. Следом сделал надрез от выпирающего шейного позвонка и до лопаток и стал ковырять лезвием у пострадавшего под кожей.

— Убийца! — не унимался Иван. — Вы все преступники! Вот она какая — ваша медицина!

Внезапно он наморщил нос, словно тот у него зачесался, и попробовал чихнуть.

— Тише, Иван, — улыбнулась Элис. — Не пугайте людей. Вы излишне эмоциональны. Сейчас вам полегчает. Нанороботы…

— Вы запустили в меня своих роботов? — возмутился Иван.

— Они и так в вас. Это часть вашего восстановления, — вмешался в разговор Мараев. — Вы сейчас успокоитесь, и мы вам все объясним.

— Что тут объяснять, — Иван перестал вырываться. — На моих глазах убивают человека, а вы все на это смотрите как на гибель гладиатора в Древнем Риме.

— Подойдите сюда! — проговорил человек с ножом, еще ковыряясь в спине мужчины. Экзоскелет подвел космонавта к столику. — Смотрите, — мужчина отогнул надрезанную буквой “П” кожу и показал острием на рану, — это робот нового поколения, внешне ничем не отличающийся от человека. Но у него произошел сбой. Такое бывает с новым оборудованием. Я попытался сделать сброс к заводским настройкам, но что-то пошло не так. Придется отправить его на доработку. Возможно, что кто-то из младшего медперсонала залил в него дополнительные программы. Специалисты разберутся. А вам впредь советую, — разогнулся мужчина и посмотрел космонавту в глаза, — доверять больше людям, которые к вам добры.

Подошедшие андроиды подняли своего сломавшегося коллегу из-за стола, усадили в передвижное кресло и увезли вслед за ушедшим с террасы человеком.

— Я думал, что он его убивает, — оправдывался Соловьев, когда все сели обратно за столики.

— Вам явно нужны иные специалисты, чем мы, — вздохнул доктор Мараев. — Физически вы здоровы, осталось только разобраться с вашей психологией.

— Ваше общество слишком идеально! Я не могу в это поверить. Как мне понять, что я не загружен в Матрицу, что я не под действием психотропных веществ и вообще — может я сплю и вижу такую длительную галлюцинацию?

— А просто расслабиться и жить вы не можете? — спросила Элис.

— Знаете, я смотрел такой фильм — в нем космонавтов занесло за сотни световых лет от нужной им точки, и они попали в лапы существа, которое держало их в галлюциногеном бреду, а потом капитан уговорил показать действительность. И картинка была ужасна.

— Вы боитесь, что такой вариант событий может произойти и с вами? — уточнил доктор, и космонавт кивнул. — Хм, жаль, что вы не стали писателем-фантастом.

— Он им стал, — вмешалась Элис, — только недостаточно известным.

— Ойло, — улыбнулся доктор, — вечером поищу ваше творчество.

 

Соцсеть и правда оказалась всего одна. Регистрации в ней не требовалось, достаточно было просто открыть приложение и посмотреть на логотип. Вся информация в профиле заполнялась автоматически — на основе имеющихся в паспорте данных, которые в свою очередь были привязаны к скану сетчатки глаза и отпечаткам пальцев.

То, что выложила о нем соцсеть, очень не понравилось космонавту Соловьеву. Кроме краткой биографии там были отзывы на его творчество и реакции людей на общение с ним. Узнавать, что ты весьма токсичный человек, хоть и талант, и профессионал в своей области, всегда неприятно.

Иван нахмурил брови и увидел, что информация исчезла из сети, но тут же появилась надпись, что критических записей сам Иван о себе больше не увидит, а вот запрещать другим людям читать о себе правду, он не может.

Аккаунт Элис он нашел быстро, но так же быстро и потерял. Его манеру общения девушка сочла навязчивой, и ее аккаунт навсегда исчез для Ивана.

— Она меня заблокировала? — заорал он на планшет.

— Выберите голосового помощника, с которым будете общаться, — приятным женским голосом предложил ему планшет.

После часовой ругани с искусственным интеллектом у Соловьева появился виртуальный помощник — Арнольд. Профессию Арнольду выбрали максимально соответствующую ситуации — бармен.

— Представь, Арнольд, я пришел к тебе в бар, и рассказываю, что меня отшила красивая девица, на которую я строил планы. Что ты мне скажешь? — Иван решил проверить своего нового помощника.

— Прошу прощения, минуточку. Я сейчас подгружу манеру общения, философию, психологию и политику вашего времени, и мы продолжим общаться на одном языке.

— Ты меня понял, Арни! Молодец! Что ты мне нальешь по такому поводу?

— Коктейль “Галактика”.

— Так, мужик, коктейль — это для девочек. Налей мне виски!

Робот на кухне у Соловьева завозился возле пищевого принтера. Буквально через пару дней после инцидента с вскрытием андроида, Ивана выписали из больницы, поселив в уютной квартире на территории санатория под присмотр тамошних врачей. Выписку он получил шантажом, заявив лечащему врачу, что его удерживают в экзоскелете насильно, нарушая его права. Пришлось руководству больницы переселять Ивана в санаторий. Но и здесь полную свободу он не получил — рядом с ним всегда находился андроид-помощник, а недалеко от него висело облачко нанопыли, готовое в любой момент уменьшить агрессию пациента.

— Чем ты там гремишь, Железный? — огрызнулся Иван на робота.

— Готовлю заказанный вами у Арнольда алкоголь, — отозвался из кухни робот.

— Вот это сервис, я понимаю. Арнольд, ты слышал? — на планшете Ивану кивнул человек со следами многодневного запоя на лице. — А где Арнольд? — удивился Иван.

— Я Арнольд. Просто я скачал среднестатистический внешний вид бармена двухсотлетней давности.

— Да. Сервис.

Робот подъехал к Соловьеву с бокалом виски на подносе. Человек поднял емкость с алкоголем, посмотрел через нее на свет, оценив цвет, понюхал, сделал маленький глоток, кивнул и осушил бокал залпом.

— Кто тебя учил так пить алкоголь, мужик? — спросил Ивана виртуальный бармен.

— Никто не учил, но я не пил спиртное двести лет. Можешь понять?

— Конечно, — кивнул Арнольд. — Так что там у тебя за история?

— Элис меня заблокировала! — вспомнил Иван. — Эй, Железный, повтори! — крикнул он в сторону кухни. — Она сказала, что ей ближайшие годы отношения не нужны. У нее есть работа, друзья, универсальный робот для всего. Представляешь, Арни, для всего! — Иван скрючил лицо. — Для этого дела тоже! Представляешь? Я ей говорю: “Зачем тебе суррогат в постели? Ты только намекни — и я к тебе прилечу.” А она — нет, мол, не надо мне это все сейчас.

— Сейчас между людьми только дружеские отношения. Для всего остального есть андроиды.

— А как же дети? Семья?

— Искусственно выращенные дети, модифицированные гены. С самого рождения ребенок будет счастлив.

— Она и сказала, что выберет потом папу своего ребенка по анкете. Нет отношений. Нет любви. Нет семьи. Папа из пробирки, ребеночек из пробирки. Без недостатков, без болезней, идеальный такой папа. Я не понимаю. Наговорил, конечно, гадостей. Но что она за бред несла?

Арнольд промолчал. Робот привез вторую порцию алкоголя. Иван ее выпил так же быстро, как и первую.

— Не понимаю я вашего будущего, — вздохнул он. Его лицо расслабилось, глаза потеряли фокус. — Женщинам мужчина больше не нужен. Мужчинам — женщина не нужна. Я когда сюда въехал, то меня спросили — какого робота я хочу. Предложили андроида-домохозяйку с функцией секс-куклы. Хочешь, все время с тобой будет жить. Хочешь, приходящая будет. Хочешь — отношения с ней заведи, а можешь и каждый день новую иметь. Только толку в новизне этой? Кукла все та же, лица только меняются и тела. Программа-то все та же. Здравствуйте, спасибо, пожалуйста, до свидания. Тьфу!

— Все так живут, — отмахнулся Арнольд. — Позвони. Кукла будет тут через десять минут. Хочешь, с лицом Элис?

— Хочу Элис. Живую. С теплой кожей. С ее и только ее ароматом. Чтоб ее завоевывать надо было, улыбки ее добиваться. Смотреть в глаза, делать комплименты и видеть, как она смущается, а глаза при этом загораются огоньком гордости — да, мол, я такая. Чтоб уложить ее на постель и ласкать, любить, доводить до пика удовольствия и слушать симфонию ее оргазма, и только потом самому сорваться за ней в пропасть. Варить ей утром кофе, чтоб моя девочка поспала на полчасика дольше. Нырнуть с ней в душ. Хлопнуть на прощание по попке, сорвав до этого поцелуй и обещание не задерживаться после работы. Живых отношений хочу. Хочу… Да что я перед тобой распинаюсь? Дай мне адрес ближайшего бара. Мне нужен живой человек.

— Никто твой бред из живых людей выслушивать не будет, мужик. Это раз. Насилие над личностью, так это теперь называется. Два — баров больше нет. Но могу предложить организацию виртуального ресторана прямо тут, дома. Вызовем куклу…

— Значит алкоголь вы тихо прихлебываете дома под киношку с куклой-подружкой?

— Три, — продолжил прерванную речь Арнольд, — алкоголя нет. То, что ты пил, это вода с вкусовыми добавками и алкогольными нанороботами. Попадая в организм, они вызывают в мозгу иллюзию того, что ты пьян. Удобная вещь. Утром выйдут из тебя, или встроятся в армию уже имеющихся нанороботов, чтобы следить за твоим телом.

— А я-то думаю — откуда в принтере алкоголь, — совсем расстроился Иван. — Я же видел, что в него загружено. Не было там спиртного. Все здесь обман. Футурологический конгресс. Не настоящие вы. Нет в вас души. Неужели на всей планете нет людей, которые хотят встречаться с людьми?

— Есть. Но ты же хочешь Элис. Или подойдет любая?

Иван поймал себя на мысли, что распинался перед Арнольдом и мечтал совсем не об Элис. Конечно, не об Элис. Она просто напоминала ему Лену — та же линия скул, те же брови, тот же чуть насмешливый взгляд исподлобья.

— Про Элис я могу забыть, если все рассказанное мне об этом мире правда. Найди мне женщину, которая хочет реального общения. С живым человеком. Пусть не такую красавицу, как Элис, но живую.

 

На следующий день космонавт Иван Соловьев ждал в парке девушку, которая согласилась с ним встретиться и провести вечер. Во время предварительного созвона Алина, как представила соцсеть девушку, сообщила, что занимается экстремальным туризмом, и такие как Иван — ее профиль. Соловьева немного смутило армейское прошлое рыжеволосой красавицы. Будет обидно, если она жмет от груди больше него. Или здоровается за руку.

— С другой стороны, Арнольд, она летала на Марс, прыгала с парашютом, ныряла в Марианскую впадину. У нас будут общие увлечения.

— Будете меряться ч…

— Арнольд, возможно, что ты говоришь про мою будущую жену, — остановил виртуального помощника Соловьев. — Так что я прошу — повежливее.

Одна из летающих платформ притормозила рядом с Иваном, и с нее соскочила женщина. Высокая, ростом с Ивана, спортивная, рыжие волосы заплетены в две косы. Иван сравнил ее с Элис, с Леной и огорчился. Незнакомка хоть и была красавицей, но…

— Привет, Иван, теперь и в реальности, — Алина шагнула ближе и подставила щеку для поцелуя.

Иван замер. С одной стороны было интересно поцеловать живую девушку, с другой он понял, что законов современного мира не знает, и за нарушение ему могут ввести еще какие-либо ограничения.

— Эм, я что-то сделала не так? — выпрямилась Алина и отступила шаг назад. — Это же традиция твоего времени — поцелуи при встрече.

— Да, но между хорошими друзьями, — прокашлявшись, сказал Иван. — А мы только познакомились.

— Мы же общались утром, — улыбнулась девушка. — Ну, ладно. Возможно, что я слишком быстро сократила дистанцию. За мной такое водится. Начнем с экскурсии?

Ивану показали парк, сад, развлекательный центр, сводили в кино, которое было интерактивным — человек находился внутри фильма и мог сам влиять на развитие сюжета. В конце привели к единственному мрачному зданию, которое увидел Иван. Оно напомнило ему Землю прошлого.

— А здесь я работаю, — улыбнулась Алина. — Это центр экстремальных удовольствий. Здесь есть развлечения из разряда, как у вас говорили, пощекотать нервы. Вот я тебе предлагаю здесь работать.

— А что я буду делать? — устало поинтересовался Иван.

— Будешь собой. Ты будешь аттракционом — космонавт Иван Соловьев. Будешь общаться с людьми — орать на них, ругаться матом, женщин склонять к сексу, разврату, предлагать напиться, употребить наркотики.

— Ты меня за бандита принимаешь, Алина? За дикаря? В двадцатом веке была такая книга “О дивный новый мир”. Там дикаря из-за стены показывали цивилизованному обществу. Вот ты мне сейчас роль дикаря предлагаешь?

— Но ты же хочешь быть собой? Или ты будешь сдерживаться и улыбаться, радуясь, что человечество достигло рая на Земле?

— Я так понял, что работать в современном мире нет необходимости, — стал серьезным Иван. — Так что я лучше тихо проживу жизнь, читая книги, чем буду животным в твоем зоопарке.

— Ладно, — кивнула Алина. — Разреши тогда хоть создать свою копию и…

— А что мне за это будет? Деньги же тут не важны больше. Чем ты меня мотивируешь, Алина?

Иван, провоцируя девушку, подошел ближе, облизнул губы, наклонился и шумно втянул в себя воздух.

— У меня есть друг для интимных встреч, — отступила на шаг назад рыжеволосая красавица.

— Живой или искусственный?

— Какая тебе разница, — глаза Алины сузились, ноздри раздулись.

— А ты с живым хоть раз была?

— Не твое дело! — выкрикнула девушка.

— А ты сама-то живая? — Иван схватил ее руку, поднес руку к губам и укусил, прокусив кожу.

Женский визг резанул по ушам, и следом прилетел удар, отбросивший Ивана на пол.

“Живая”, — подумал он, и почему-то улыбнулся.

 

Через час Иван сидел в кабинете доктора Мараева. Тело опять сковал экзоскелет, над глазом колдовал медицинский андроид, а Элис смотрела на Ивана с таким сочувствием, что он чувствовал себя бездомным щенком, промокшим от дождя и оттого еще более жалким.

— Иван, зачем вы покусали девушку? — спросил доктор.

— Хотел узнать — живая она или андроид.

— Знаете, Соловьев, признаюсь — помимо вас мы разморозили всех остальных, кто был на корабле. И они уже ассимилировались и прекрасно вписались в наше общество. Сопротивляетесь только вы. И только сегодня мы наконец поняли почему. Вам нужна борьба, сложности, победы. Вы сегодня улыбнулись в первый раз с момента разморозки. Из-за чего?

— Я не знаю.

— Вот именно, вам разбили лицо, а вы улыбаетесь. И я расскажу почему. Потому что наше общество всех делает счастливыми, хотите вы сами этого или нет. Вам нужны были сложности — мы организовали их. Конечно же, люди сейчас вольны размножаться, как им хочется. И спать с кем хочется — андроиды, живые люди или голограммы. И алкоголь, и бары у нас есть — если хотите портить себе здоровье, то это тоже возможно. В конце концов, нанороботы быстро устранят все последствия. Но вы искали в нашем обществе червоточины, гниль, проблемы. И стали улыбаться только тогда, когда нашли.

— И что теперь со мной будет?

— Мы отправим вас в космос. Быстрее света мы двигаться так и не научились, так что новая заморозка, сто двадцать лет пути до одной из перспективных для освоения звезд, а потом — будет видно. Или останетесь жить там, или вернетесь обратно.

— В еще более странное будущее? Ну уж нет. Беру билет в один конец. И андроида еще возьму, если можно?

— Видимо, с лицом Элис?

— Нет, не Элис, — Иван бросил взгляд на притихшую девушку. — Загрузите виртуального помощника Арнольда в какое-нибудь подобающее тело. С ним полечу!

И Соловьев улыбнулся второй раз за все эти недели, с удовольствием наблюдая замешательство на лицах врачей.