Тёмный лес

Тим лежал на твёрдом и холодном, болело отдавленное ухо, под лопатку воткнулось острое. Мальчик приподнялся, растирая пострадавшие места и смог, наконец, разлепить веки, но было также темно, как и до этого. Родители говорили: «Немного подожди, чтобы глаза привыкли». И действительно, вскоре Тим увидел вертикальные полосы чернее того, что за ними, а подняв голову, разглядел тёмно-тёмно-серые пятна на тёмно-сером небе.

Первые успехи подтолкнули к дальнейшему исследованию. Мальчик нащупал землю и редкие пучки растительности, будто не веря в реальность происходящего, рыл, пересыпал, рвал, пока не наткнулся большим пальцем, возможно, на то самое твёрдое и холодное, отдавившее ухо. Резкая боль вытеснила хаотичные мысли, а нос наполнился свербящим запахом пыли. Тим чихнул и засунул палец в рот, опираясь на свободную руку, сдвинулся к ближайшему вертикальному столбу. Шелковистая трава под ладонью, шершавый ствол дерева за спиной. Он оказался в лесу.

«Боль прошла, глаза совсем привыкли, — подбодрил себя мальчик. — Пора идти». Может быть, Тим в голове раскрасил стволы в коричневый, траву и листву в зелёный, а небо в синий, ведь тёмный лес наполнился хоть и тусклыми, но всё же какими-никакими красками. Осознание нахождения в роще, самой обычной роще, придало сил. Мальчик крутился, всматриваясь в каждую из сторон и понимая, двигаться куда-то стоило, нужно найти деревню или город, попросить помощи.

Тим ловко преодолевал препятствия, он не простил лес за ушибленный палец, торчащий корень или низко нависшая ветка не могли его подловить. Небо светилось неким сиянием, благодаря которому деревья были чётко очерчены. Наверное, взошла невидимая за плотным пологом крон луна. Кое-где лес так густо завален валежником, что, вслепую пробираясь, можно было остаться и без ног. Тим долго бродил среди одинакового массива казавшихся плоскими силуэтов стволов, будто вырезанных из чёрного картона. Он определённо ходил кругами. Ночь не отпускала луну, но мальчика не покидала надежда на скорый рассвет.

Странные звуки в кронах — птицы, всего лишь птицы, думал Тим. Земля периодически слабо дрожала. Дело в небольшом землетрясении, выбрал мальчик вполне логичное объяснение. Прерывистый злобный шёпоток среди стволов, кустарников и мхов — треск старого леса, подсказал разум. Красные огоньки — мушки в глазах из-за темноты, а не глазки жутких обитателей чащи, которые следили, изучали и ждали удобного момента, чтобы напасть. Страх одолевал, затягивал, хватал за душу липкими пальцами. Тим обнаруживал уверенность и тут же её терял. С каждым шагом, с каждым новым происшествием мальчик хотел сдаться, сесть и забыться.

Земля дрогнула сильнее, что помогло Тиму собрать всю волю, он сжал кулаки и сразу же разжал, нестриженные ногти больно впились в кожу. Один толчок, потом ещё, ощущался некий ритм, словно кто-то огромный быстро приближался. Ошибки быть не могло. Тим встал на пути великана. Он видел истинную природу урагана, который вычищал чащу и оставлял в подлеске так много валежника. Здоровенные лапищи убирали с пути вековые ели и дубы, с треском ломающиеся и падающие на соседей под громовой утробный рёв. Тим замер зажмурившись.

Мальчик осмелился открыть глаза. Перед ним была огромная босая нога, покрытая бугристой кожей и жёстким волосом, больших пальцев было несколько, но сколько их, а также сколько остальных, Тим от ужаса не смог сосчитать. Мальчик различил узорчатые штаны незнакомца, значило ли это, что носящее одежду существо разумно. Пока Тим обдумывал всё это, великан успел первым развеять его сомнения.

— Я знаю, кто ты такой, — раздался раскатистый бас, — ты мальчик, который заблудился в тёмном лесу.

«А ведь верно», — подумал Тим, но не смог ничего ответить вслух. Он лишь предусмотрительно заткнул уши, барабанные перепонки еле выдерживали, а великан как ни в чём не бывало продолжал:

— Ты спросил, кто я такой? Я — Проводник. Пойдём со мной.

«Какой удобный собеседник, — подумал мальчик. — Сам задал вопрос и сам же на него ответил, говорил бы ещё тише». Проводник без предупреждения двинулся дальше. Один его шаг, наверное, метров сто, но Тим не умел на глаз определять расстояние и бросился следом, ожидая наступления предела возможного — состояния, при котором спортсмен садился там, где стоял и не мог больше подняться и мальчику такое точно не грозило, как объясняли родители, когда он всерьёз опасался за своё здоровье на уроках физкультуры. Деревья, к счастью, больше не падали, Проводник ловко обошёл десяток, не сбавляя скорости. Ноги у Тима заболели, бок нестерпимо закололо, трудно было дышать и лоб покрылся испариной. «Вот он предел возможного», — отметил про себя мальчик. Что-то промелькнуло позади великана и гулко хлопнулось в кустарник. Тим поднял мягкую кожаную флягу и тугой свёрток. Голодный желудок помог мозгу распознать предметы, осталась проблема питания набегу. Проводник будто подслушал его мысли, мальчик чуть не врезался в здоровенную ногу, не ожидая скорой остановки.

Они расположились около раскидистого дерева, от которого исходило мягкое сияние, в случае Тима среди толстенных корневищ. Мальчик удобно устроился на одном из них, рассматривая жухлый лист: «Наверное, дуб, только они могут быть такими огромными и форма вроде похожа». Проводник скрылся в сплошном тёмном пологе. Желудок снова напомнил о себе, Тим спохватился и все мысли сразу же куда-то разбежались. С любопытством развернув ткань, он попробовал кусочек кисловатой лепёшки, отломил немного сухого несолёного мяса, а во фляге оказалась вода, обычная вода. Еда Проводника непривычна, но мальчик чувствовал себя таким голодным, что съел всё до последней крошки и опустошил флягу, хоть и не помнил, когда в последний раз вообще её пил. Человек на восемьдесят процентов состоит из воды, а Тим из газировки, авторы фразы ранее уже упоминались.

Он очень хотел докричаться до великана и вежливо поблагодарить, пока лишь надеялся на вопрос о пункте назначения и ответ самому себе, как в прошлый раз. Уставший и разморенный Тим долго наблюдал за неподвижными ногами великана. Дав отдых глазам, чуть не упустил удобный момент, к счастью, шорохи в подлеске вывели его из дрёмы. Проводник сидел на корточках и раскладывал на траве деревянных птиц, доставая их из замшевой сумки правой рукой. Странной рукой с двумя большими пальцами и одним мизинцем. Фигурки птиц точны и подробны практически до последнего пера, но почти все из растрескавшегося дерева. Почти все, потому что Тим заметил несколько гладких новых птиц в рядах стариков. Великан проследил за его взглядом, наклонившись ниже, что позволило мальчику, наконец, рассмотреть своего друга. В походе он следовал за босыми ступнями и только догадывался, что где-то наверху есть ещё спина и голова. Мальчика привлёк красивый жилет с бахромой по подолу и узорами птиц, зверей и растений из разной по цвету ткани на общем светло-коричневом фоне; потом взгляд перешёл на красное бугристое лицо без волос и бровей, рот — трещину в камне и глаза, обычные человеческие глаза, но такие маленькие за выступающим надбровьем. Пока Тим выбирал, какой из накопившихся вопросов задать первым, красное лицо уже скрылось.

— Всё готово, полезай, — грохнул болезненный для ушей утробный бас и спросил да по привычке сам ответил: — Чего ждёшь? Рассвета.

Тим побледнел и судорожно сглотнул, вспомнив, как друзья во дворе ловко лазали за грушами, а ему это искусство было чуждо. После проигранного однажды спора, отягощённого позорным падением, он зарёкся даже прикасаться к стволам. Огромное раскидистое дерево тёмного леса было не в пример больше той груши. Мальчик стиснул зубы в поисках хоть какой-то ветки, до которой он смог бы дотянуться, но все они начинались на много метров выше и образовывали сплошной массив широкой кроны.

Сверху послышался детский хихикающий голос, похожий больше на птичий щебет, но слово «лови» мальчик разобрал, верёвочная лестница распрямилась перед ним. Проводник изобразил поторапливающее движение, а сам, сидя на корточках, продолжал возиться со старыми птицами. Подъём оказался для Тима самым серьёзным испытанием с момента попадания в Тёмный лес. Он пока не ведал, что это не так. От страха вялые конечности тряслись, ладони вспотели, и чтобы не искушать судьбу, мальчик решил не только не смотреть вниз, но и вовсе никуда не смотреть. Нащупывая перекладину за перекладиной, он усердно старался не думать ни о чём. Почувствовав подошвами кроссовок крепкий деревянный настил Тим, наконец, расслабленно выдохнул. Открывшийся вид, доступный только птицам, достойная награда.

Внизу темно, а здесь наверху в поредевшую крону начали проникать первые золотистые лучи солнца. Огромный многоярусный город на дереве встречал рассвет и солнечные зайчики, по классике подобного повествования, танцевали на крышах и стенах домов. Маленькие и большие аккуратные глиняные жилища утопали в зелени растений в кадушках и кашпо, расставленных на всех перилах и просто на полу, подвешенных к карнизам и выступам крыш из ветвей. Мостки между домами из верёвок и дощечек, они же и своеобразные улицы, выглядевшие, разумеется, ненадёжно, но на них и собирались жители города. Доски и верёвки выдерживали многочисленные ноги детей разного возраста. Они провели мальчика в парк с каменными фонтанами, струи прозрачной воды весело журчали и искрились. Тим смотрел во все глаза на великолепие вокруг, ему и в голову не пришло, как на дереве уместились такие тяжёлые конструкции.

От толпы отделились пятеро детей: четверо мальчиков и одна девочка. Девочка была в шёлковом платье с узором из красных, синих и жёлтых цветов на подоле и длинных рукавах. Мальчики тоже могли похвастаться красивой одеждой, но двое из них, такое чувство, почему-то спешили быстрее покинуть свои дома. Один торс прикрыл пёстрым жилетом без рубахи; второй и вовсе полуголый босой в одних чёрных штанах, зато его кожаный замысловатый ремень вмещал кучу каких-то безделушек, подвязанных на верёвочках; а вот третий оказался внимательнее к своему внешнему виду, он щеголял и в шёлковой рубахе, и в расписном жилете, комплект дополняли цветные штаны и мягкая кожаная обувь. Четвёртого портил большой красный платок на голове. Пятеро детей тем не менее выгодно отличались от остальной массы. Другие дети одеты попроще, почти у всех отсутствовали узоры и только некоторые были в шёлковых рубахах.

Тим обменялся приветствиями с элитной группой, они вежливы и учтивы, но странны. Манеры скорее присущи для особ из исторических фильмов про королевские дворы с поправкой на возраст, но он решил не сопротивляться местным обычаям. Мальчик вежливо поклонился в ответ и сказал такие же слова приветствия. Четверо мальчиков и девочка представители совета Города-на-дереве. Девочка оказалась главной в общине и говорила первая, используя вперемешку свои уникальные речевые обороты и выражения придворных особ из фильмов, при этом по-детски показывая на друзей пальцем:

— Познакомься, дорогой гость, с нами поближе. Я представляю тебе совет нашего города — это Первый, самый ловкий и смелый; Второй, умнее его нет никого; Третий … и Четвёртый …; а я Пятая.

Один из мальчиков совета также высокопарно поведал о Пятой, Тим только её историю и запомнил, решил впредь избегать прямого обращения к мальчикам, пропустив мимо ушей глупые стихи о них, который из ребят как выглядел и звался, каким характером, умениями обладал и прочее. Он поспешил взять слово сам, но история вышла короткая о блуждании по лесу и встрече с великаном.

— Мы знаем, новый друг, это ты ничегошеньки не знаешь, — ответил Первый, — Лучше спрашивай нас, всю правду без утайки поведаем.

Тим и спросил, давно желая получить ответы:

— Кто такой Проводник, зачем он носит в сумке деревянных птиц?

— Он же, дорогой гость, тебе сам представился и рассказал всё, что считал нужным, — ответил Второй.

— Глупый вопрос, — указал Третий на грудь мальчика и вдруг запел: — Выросли пёрышки, хвостик и клюв. Тим встал на лапки и бросился в пруд.

— Станешь птицей, — вставил Четвёртый. — Такой забавной пёстрой птицей, как на твоей рубашке без пуговиц.

— Тим, всё не то, — встряла Пятая, не дав мальчику и рта открыть. — Ты хочешь узнать, как проснуться. Для этого всего лишь надо найти нас всех, но мы как совет Города-на-дереве не советуем тебе…

— Да, да, — перебил Тим. — я хочу!

— Ну, хорошо, — сказала девочка, — но ты должен найти нас всех в правильном порядке по именам.

Тима отвели в закуток в том же парке с невозможными каменными фонтанами, поставили отсчитывать время у глиняной стены с виноградной лозой. Мальчик, конечно, заленился. Весёлое улюлюкание толпы будоражило воображение. Тим в центре внимания, он главный герой на сцене, от него зависит, как долго продлится представление и насколько оно будет ярким. Мальчик подождал ещё немного, а потом ещё чуть-чуть, нетерпение, наконец, одолело.

— Раз, два, три, четыре, пять, — крикнул во всё горло Тим, — я иду искать!

Он выскочил из закутка, спешно осматриваясь. Толпа окружила мальчика плотным кольцом, паника накрыла с головой: «Где дорожки, где мостки, с чего начать, куда пойти?» Тим двинулся на детей. Толпа разошлась. Горожане подбадривали, кричали хором: «Холодно!»

Тим бегал по мосткам, осмотрел всю площадь с фонтанами, заглянул даже в ящик с яблоками в саду одного из дворов неподалёку, дети хохотали и хлопали в ладоши, а хозяин кричал: «Нет их у меня, честно-честно». Веселье затянулось. Тиму надоело быть комичным персонажем в этом театре абсурда. Дети из городского совета, наверняка, заснули в своих укрытиях или смеялись, надрывая животики.

Толпа кричала: «Мороз!» Мальчик совсем отчаялся, прошло по его ощущениям не меньше получаса. Помог один из жителей города, шепнул Тиму на ухо, не очень-то стараясь быть тихим: «По мостику налево будет потеплее». Дети засмеялись, расступаясь и освобождая правильную сторону. Первый раскачивался над головой искателя, долго и упорно его не замечавшего. Тим, наконец, посмотрел наверх и толпа зашумела: «Со скрипом найден!» Ветка скрежетала на ветру, дошёл до мальчика смысл шутки. Тим не подозревал, что надо искать не мальчиков и девочку, а птиц. Первый слетел с ветки, встал человеческими ногами на траву и захихикал: «Молодец, Тим!»

— Вон, — неожиданно для самого себя крикнул Тим, указав пальцем, — на крыше справа!

— Верно, я — Второй, — прилетел мальчик из совета. — Ты нас здорово удивил.

Трое оставшихся не долго сидели в укрытиях, разве что девочка забилась в парке, с которого всё началось, между перил неприметной лесенки, к счастью, толпа скандировала подсказки: «Назад, назад в парк». Тим нашёл Пятую и открыл глаза. Он с родителями в машине, услужила память. Мальчик постепенно стряхивал остатки сна, лёжа неподвижно и слушая монотонный шум дороги. В салоне всё ещё темно, в видимой из окна части серого неба мелькали чёрные верхушки деревьев и линии электропередач, проносящиеся мимо жёлтые и красные всполохи света заставляли зажмуриваться.

Тим неохотно пошарил за спиной, скинув под сидение кубик Рубика, коловший ему лопатку, оттянул прилипшую футболку за картинку с какой-то оранжево-синей птицей и закрыл веки, чтобы не раздражало мельтешение за окном. Во внутреннем взоре всплыла учительница, которая все каникулы мучила их класс постоянными экскурсиями, пока другие дети спокойно отдыхали. Тим собрался как следует урвать хотя бы конец лета. Машина резко дёрнулась и тяжёлые думы мальчика разлетелись, отец крепко выругался, мать шикнула на него, и снова разлился в ушах монотонный шум.

Это был сон. Тим слышал сквозь него звуки поездки, гомон цикад, гудки, свист шин, вибрации машины и голоса родителей. Заснул незаметно для себя с ногами на сидении, не сняв обувь и не ослабив ремень шорт. Мальчик только сейчас почувствовал затёкшие ноги, попытался их вытянуть, но не было места. Он упёрся в дверь? Странно, как быстро вырос во сне, всегда спокойно помещался на заднем сидении почти в полный рост. Тим приподнялся на локте. Оказалось, с ними ехал ещё один пассажир. Лица мужчины не было видно под шляпой.

— Тимофей, — сказал затылок отца, — веди себя вежливо с нашим гостем, не занимай всё сидение.

— Здравствуй, Тимофей, — поздоровался мужчина мягким голосом, — меня зовут Прозрачный. Я — ночной сторож. Еду домой, последние сутки перед отпуском, скажем так. Разреши мне присоединиться к твоему путешествию?

Тим очень испугался незнакомца и смог лишь кивнуть. Мужчина как ни в чём не бывало продолжил:

— Послушай меня внимательно, юный искатель приключений. Никому не доверяй, всегда думай сам. Ты, верно, уже встретил кого-то, кто тебе всё объяснил, но до сих пор не догадываешься, куда на самом деле попал. Когда снова проснёшься, ты мне всё расскажешь. Держи ухо востро. Теперь в путь, время не ждёт...

Темно, жёстко и запах пыли — всё это уже случалось. Человек в машине убаюкал его мягким голосом или с помощью какого-то волшебства. Последний вариант мальчик сразу же отмёл, а потом и первый. Открыл глаза в тёмном подлеске, почему не в городе детей-птиц? Ещё один вопрос без ответа в копилку. Спине пришлось изогнуться, считаясь с твёрдым корнем, какая-то коряга под шеей, и голова из-за неё запрокинулась. Тим с трудом сел, растирая затёкшие части тела и замер, в уши ворвалось леденящее душу шипение:

— Кто-кто-ш такой ко мне заглянул-с, на пороге улёгшиссь, в гости-с не зашёл-с, не поздоровался-с, не вежливый-ш, не воспитанный-с мальчишшка-с.

Тим холодел с каждым медленно тянущимся словом, произнесённым с присвистом, но хотел слушать и слушать собеседника. Говорящему, кем бы он ни был, пока неудобно кусать.

— З-здравствуйте, — начал Тим заплетающимся языком, — я м-мальчик Тим. Я заснул и потерялся. Не п-подскажите ли вы мне дорогу к Городу-на-дереве?

— Превоссходно-с! — сказал, сползая со ствола огромный змей. — Я — Властелин подземелья-с. Глупый мальчишшка Тим загородил-ш один из выходов-с. В Город-на-дереве-с не ходи-ш — отвратительное местечко-ш. В моём городе-с вссегда темно-ш, тепло-ш, уютно-с.

За милой беседой о своём уютном царстве собеседник незаметно оказался так близко к Тиму, что чуть не щекотал ему нос своим раздвоенным языком. Мальчик боялся пошевелить даже головой, не отрывая взгляда от жёлтых глаз змея, а хвост уже обвил ноги. У Тима онемели ступни, но ужас сковал сильнее колец вежливого Властелина подземелья. Мальчик ждал удушья или боли от клыков, но проснулся в машине и услышал голос Прозрачного:

— Ты был так бледен, так напряжён и я решил тебя разбудить.

— С-спасибо, с-спасибо, — пытался отдышаться Тим, будто только что пробежал кросс.

Мальчик уселся поудобнее с ногами на заднем сидении автомобиля и его прорвало. Он рассказал Прозрачному про змея, про детей-птиц, рассвет на дереве и о самом тёмном лесе. Рассказ был путаным и непоследовательным, но мужчина внимательно выслушал, ни разу не перебив. Далее речь пошла про великана, о его занятиях и огромном росте. На этот раз Прозрачный перехватил инициативу: «Ты уверен, что Проводник так уж велик, как ты расписал. Поспи-ка ещё, убедись. Не волнуйся, змей больше не приползёт» …

Мальчик успел только удивиться, как его так быстро захватил сон. Тим хотел найти Проводника, никто другой не ответит на его вопросы. Мальчик проснулся у большого озера, освещённого лунным светом. Желание сбылось. Проводник всматривался в лесной массив неподалёку от Тима, стоя спиной к воде. Он, действительно, стал меньше ростом, теперь всего лишь на голову выше мальчика и великаном его называть уже не получалось. Проводник указал Тиму на место у корней, а сам двинулся к озеру, следя за приближающейся тенью рогатого зверя. Мальчик обнаружил свёрток с клубнями какого-то маленького картофеля сладковатого на вкус, но, конечно, это был не картофель. Рядом лежали фляга с берёзовым соком и замшевая сумка Проводника.

Тим ел и обдумывал правильность своего поступка, а также перечислял накопившиеся за время посещений леса многочисленные вопросы, чтобы ни одного не забыть. Краснолицый человек, мальчик подобрал ему новое имя, следил за пришедшим на водопой оленем. Зверь успел сделать один глоток и превратился в деревянную фигурку. Проводник поспешил к дереву, Тим внимательно посмотрел на опустевшую флягу у себя в руках. Заметив его беспокойство, краснолицый человек хмыкнул, но ничего не сказал. Деревянный олень спрятался в сумке, значит там не только птицы, но и звери. Тим поймал взгляд Проводника и, наконец-то, осмелился спросить:

— Зачем тебе нужна сумка с игрушками и что будет с оленем?

— Лесу нужен учёт и забота, — сказал он. — С оленем всё будет в порядке. Я его починю и отпущу.

Краснолицый человек говорил как-то надрывно и пискляво, исчез громкий утробный бас, будто перед мальчиком другой Проводник. Тим невольно отпрянул и опустил глаза, чтобы не выдать беспокойства. Голос в голове повторял: «Заметил, точно заметил». Человек покраснел пуще прежнего, опасно свёл брови и специально искал взгляд мальчика, еле сдерживая истинные чувства и они, в конце концов, прорвались.

— Не вертись, — верещал он, смотря снизу вверх, потому что был уже по пояс Тиму. — Я всё понял, ты рассказал ему. Уходи, а вернёшься, пеняй на себя.

Подул сильный ветер, озеро быстро затянуло серыми хлопьями, краснолицый человек растворился в тумане. Мальчик открыл глаза, голова болела, мутило от постоянной тряски, но он не почувствовал обычного по утрам урчания в животе. Ноги затекли, Тим вытянулся, сразу вспомнив, почему он не мог сделать этого раньше. Попутчик родителей, имя которого забылось, исчез, очевидно, добрался домой.

Начало светать. Мать и отец хором объявили о скором приезде. Тим выдохнул:

— Путешествие закончилось…

— Путешествие только начинается, — возразил отец и смеясь добавил: — Пару дней погостим у тётушки и на море. Город большой, музеев и театров много, но мы можем оставить тебя. Заберём на обратном пути. Не бойся, голодать у тётушки не придётся, она обещала побить мамин рекорд.

Тим не слушал, всё равно отцу не нужен ответ. Мальчик откинулся на спинку, почувствовав что-то в кармане шорт. Достал деревянную птицу и вспомнил свой сон. Ночью он обязательно вернётся в тёмный лес.