Алмазная Луна
Высокий, с изящной резьбой в русальском стиле, бокал в руке председателя Прозрачной премии остро мерцал бликами.
-Дамы и господа! В завершении праздничной речи, по нашей давней традиции, — сюрприз. Бокалы, отлитые из жидкого алмаза по формуле нашего лауреата Анны Нишиной и с гравировкой Прозрачной премии — видите, вот здесь, на ножке? — останутся у вас в качестве сувенира. После праздника вы можете забрать их домой. И конечно, этот бокал никогда не разобьется, будьте уверены!
Одобрительный гул и аплодисменты накрыли финальные слова председателя, как белая шипящая пена прибоя накрывает морскую гальку.
Внушительного вида старик с белой аккуратной бородой и удивительно молодыми глазами слегка поклонился соседке справа, молодой круглолицей женщине, ростом едва достававшей ему до груди:
— Анна, поздравляю еще раз! — баритон Саввы Маа, победителя премии, излучал спокойное величие и покорял окружающих с первого звука. — Ваше открытие жидкого алмаза действительно через десяток лет изменит и нашу повседневность, и науку. Я уже представляю, какие возможности это открывает в космической отрасли, нам очень не хватало материалов с подобными свойствами еще для первой космической базы на Труске, а теперь будет возможность высадиться даже на Вирне, пробившись сквозь ее ядовитую атмосферу. А какие батискафы можно сделать для нашего научного городка в глубине океана рядом с Мартанской впадиной!
— И вы уже наверняка пишете об этом новую статью? — женщина в ответ открыто улыбнулась, и стало понятно, что она гораздо моложе, чем хочет казаться в своем взрослом форменном белом платье для торжественных приемов. — Спасибо, Учитель! Это все благодаря вам. Ведь я с детства зачитывалась слайдами из вашей "Алмазной Луны: свет и просвещение" и захотела сама создать свой алмаз, как вы и написали.
— Да-да, "Каждый из вас может создать свой Алмаз и достичь своей Луны", — с легкой насмешкой продекламировал подошедший к ним высокий мужчина с внешностью самовлюбленного ловеласа. — "Наше ночное светило, Алмазная Луна, лишь видимый для всех ориентир; ваши невидимые другим, но зримые для вас цели должны простираться гораздо дальше".
— Нибур, вы по-прежнему меня недолюбливаете, — рассмеялся Савва.
— Но именно эта недолюбовь и привела меня к Прозрачной премии, — парировал Нибур Тромски, салютуя пустым бокалом. Он стал лауреатом премии за создание экономических моделей, доказывающих выгоду и эффективность концепции развития Саввы Маа, хотя цель Тромского была как раз в том, чтобы жестко критиковать идеи Маа, опровергнуть его «путь Алмазной Луны» и доказать прямо противоположное. — Через пару лет, нападая на вас еще сильнее, я надеюсь заполучить такие же, — он указал длинным пальцем на часы Саввы, главную награду Прозрачной премии.
Часы были инкрустированы лунными алмазами, найденными почти триста лет назад в Большом Асианском Каньоне. Перед взором ошеломленных геологов предстало волшебное зрелище, дошедшее до наших дней благодаря торопливому наброску врача экспедиции и расцвеченное позже многочисленными рассказами, картинами и экранизациями: россыпь мелких сверкающих шариков вокруг огромного лунного алмаза размером с футбольный мяч. Теперь эта космическая реликвия хранилась в Галерее Прозрачной премии и всегда стояла на почетном месте во время вручения и торжеств, освещая собой большой зал.
-Значит ли это, что вы ждете моей смерти в ближайшие пару лет? — добродушно поинтересовался Савва Маа. — Не надейтесь, мое время еще не пришло, — он погладил прозрачный циферблат.
Все лунные алмазы отличались от обычных земных своей формой — формой шара. Земные алмазы в карьерах выглядели как обычные невзрачные камни, но лунные алмазы всех найденных размеров были только шарообразны. Внутри каждого лунного алмаза играла на свету гравировка, причем в каждом экземпляре разная, будто прозрачную бусину стачивал искусный, но хаотичный ювелир, запертый внутри шара и пытающийся выбраться наружу. Десять таких бесценных шариков украшали циферблат премиальных часов Саввы Маа — единственных на всем свете, ведь награда в виде драгоценных изделий — часов, сережек, кулонов, перстней — победителям Прозрачной премии давалась пожизненно и возвращалась обратно в фонд лишь после смерти владельца.
— Простите, Нибур, ваши романы про альтернативную историю, конечно, захватывают, но о вашем альтернативном поведении этого не скажешь! — резко заметила Анна. — Учитель, зачем вы его вообще терпите?
— Здоровая критика помогает развитию, — авторитетно высказался Маа. — Я не только поддерживаю, но и рекомендовал его кандидатуру на рассмотрение комиссии премии.
Нибур Тромски чуть запнулся, но быстро вернулся в привычное состояние звездного блогера:
— Что ж, очевидно, что моя дерзость меня кормит! — он выделил слово «дерзость», явно намекая на свое сетевое прозвище «Дерзкий ученый». — Так что нет, дорогой Савва, желаю вам бесконечно долгих лет жизни и сам принесу вам эликсир бессмертия, когда его изобретут. А как победитель премии я могу и серьги в награду принять, вот только уши проколю, — подмигнул он Анне, в ушах которой блестели серьги «диких алмазов» неправильной формы.
Гости торжества уже образовали кружок вокруг группы лауреатов и с удовольствием слушали их пикирование. Нибур всегда умел привлекать аудиторию. Воспользовавшись этим, Савва продолжил свою просветительскую деятельность, не прекращавшуюся, казалось, ни на минуту за всю его долгую жизнь:
— В сущности, я действительно лишь развил идеи великого циньского поэта Ба Ши, хокку которого теперь является девизом Прозрачной премии. Поразительно, с какой точностью он выразил в поэзии то, на что мне понадобились несколько книг и сотня статей.
вижу каждую ночь
отраженье высоких идей
в глубине недоступного сердца
— Высокие идеи — в глубине сердца! — воодушевленно гудел Савва Маа. — Да еще и недоступного, в этом весь смысл! Недоступность цели — не препятствует развитию цивилизации, а наоборот, создает новые возможности, новые, более масштабные цели!
— Недоступность, на мой нескромный взгляд, — ядовито вставил Нибур, — означает, что Алмазная Луна только покрыта алмазом, а не состоит из него целиком! А внутри это обычная планета. Камни, железо... И вот эта обычная начинка оказалась недоступна вашим умам, заколдованным слишком блестящими перспективами. Да и на поверхности — алмаз ли там вообще!..
+++
— Ничего себе здесь «пятилетка в четыре года» — тысячелетие за 20 лет! — адмирал Широков смотрел на экраны, где разворачивались графики развития «цивилизации Алмазной Луны». — И все из-за алмазного покрытия естественного спутника планеты?
— Так получилось, — развел руками физик Лемке. — Да и они к тому же в галактическом «рукаве», там время иначе течет. Но концепция этого Саввы Маа действительно сильно им помогла как стратегия развития, когда вся конкуренция и борьба перенаправляется на достижение в буквальном смысле недоступной цели, а не на захват новых территорий. Тысячелетие без войн, только подумать!
Широков тяжело вздохнул:
— Нам бы так, мы бы сейчас… Эх.
— Ну, следующей партией трансформированного мусора можем покрыть нашу Луну, — пошутил Лемке.
Широков недобро глянул на него и проворчал:
— А образцы вы зачем им на землю сбросили?
— Аспирант у нас один, историей религий увлекается, предложил сделать «священное место» у местных племен… — улыбнулся физик.
— Мда, физики шутят, блин, — крякнул адмирал. — Не стоит ли их притормозить?
— Нет, законы социально-исторического развития и так уже работают за нас, — с легкой грустью в голосе заметил Лемке. — Народности на асианских землях хотят собственную власть, а не работу "на благо человечества", да и большой лунный алмаз считают своей святыней, украденной у них проклятыми цивилизаторами. А цивилизаторы слишком заняты прогрессом и недостижимыми целями. Этот вариант земли явно ждет столетие войн. Мы уж думаем, не помочь ли?...
— Даже не вздумайте! — вскинулся Широков. — Вашего «творческого эксперимента» по переработке глобального мусора в алмазное покрытие нам и так хватило. Вот, наслаждаемся, — кивнул он на экраны. — Разговаривать с ними сейчас бесполезно. Впрочем, как и им на этом этапе бесполезно пытаться убедить асианских сепаратистов. Вы же знаете историю.
— Да, конечно, — согласился физик. — Они все должны пройти период разделительных и объединительных войн. Только после этого контрастного душа истории с ними можно будет начать контакт. Если цивилизация выживет, конечно, и вернется на свой «путь Алмазной Луны» на более прочных ногах.