Лазурный Остров

Старый Ли жил у самого моря и занимался лишь тем, что чинил лодки и сети для рыбаков. В своей деревне от прослыл редкостным чудаком, ибо никакого состояния так себе и не скопил и даже не удосужился за всю свою жизнь хоть раз жениться. Теперь в его бороде и волосах составило бы большого труда отыскать хоть один русый волосок, ибо он был седой как лунь, а морщины расходились лучами по его широкому обветренному лицу.

Около его домика, пока он сидел на крыльце и латал рыбацкую сеть, толпились деревенские ребятишки и просили рассказать легенду о Лазурном Острове, которую он якобы слышал от своего отца, а тот — от своего. И в сотый раз старый Ли со значительным и вдохновенным выражением лица заводил одну и ту же повесть:

— Король Вентфорд женился на королеве фей — Эльде, и была эта любовь крепче любой другой на земле, ибо каждый из двух шел на большую жертву. Но на сей любви лежал величайший запрет: как не может небо сочетаться с землей, так не может бессмертная сочетаться со смертным. Прекрасная Эльда лишалась своего бессмертия и изгонялась из царства фей. Проклятье гласило, что как только нога ее коснется земли — она утеряет свою силу. А сила Эльды была огромна, ибо она повелевала тремя стихиями — ветрами, солнечным светом и морской водой. Ее платье сверкало золотом солнца, глаза — морской синевой, а волосы — небесной лазурью. Влюбленная фея была готова на все ради своей любви к Вентфорду, но, как только нога ее ступила на землю острова, — платье ее сделалось блеклым, волосы русыми, как и у любой другой женщины острова, а глаза серыми.

На большую жертву шел и Вентфорд. По истечении трех лет после рождения наследника или наследницы, он должен был собственноручно положить дитя в ладью, что, по приказанию фей приплывет, за младенцем из тумана и отправится в туман. Плыть по течению вод и по воле судьбы.

— О, как же это жестоко! — восклицал кто-то из маленьких слушателей, — и король сделал это?

— Король сделал это, ибо то была рука судьбы. Спустя три года в великой печали он принес свою дочь — ибо рожденная была дочерью — на берег в означенный день и стал ждать загадочной ладьи. Он горячо любил свою дочь, но должен был сейчас расстаться с ней также, как и с прекрасной феей Эльдой прежде.

— А что же стало с Эльдой?

— Эльда, как я говорил, стала земной женщиной, не смогла перенести мук рождения и умерла. Королева успела лишь произнести имя, которым нарекла дочь — Энн. Волшебница умерла, но не исчезла. Она стала душой острова, а остров — ее душой. Можно сказать, что фея стала хранительницей этого острова. И своего супруга, конечно. Однако при этом она оставалась незримой.

Произошло нечто необыкновенное в тот день, когда Энн появилась на свет: лазурный блеск Эльды, вновь вернувшийся на прощание к ней, залил своим светом не только всю сушу, но и само море, точнее ту его часть, что омывала остров. Все дворцы, дома, строения острова стали сиять лазурным блеском. Даже волосы и глаза жителей острова тоже стали лазурными. А на плечо короля спустился голубь с лазурным опереньем, спешивший выполнить любые поручения короля. Говорят, тот, кому довелось увидеть этот остров — настоящий счастливчик: так красиво это волшебное королевство. Там царит покой и безмятежность, жители с лазурными волосами добры и гостеприимны. Многие, я думаю, остались бы там навсегда. Правда, король Венфорд очень печален. Он сидит в своем высоком лазурном дворце и томится без Эльды. Король рад бы умереть, но как будто обречен на вечное бессмертие. До тех пор, пока…

— Дядюшка Ли, — прерывал рассказчика тонкий детский голосок, — а что же стало с девочкой?

— Ах, да. Девочка, — грустно продолжал старик, — незавидная участь постигла ее. Король со слезами на глазах положил дитя, свое последнее утешение, в ладью из тумана — такого плотного и непроницаемого. Феи-искусницы надули воздушный парус, сплетенный из солнечных лучей, и пустили лодочку по волнам.

— И что же дальше? — нетерпеливо спрашивали дети.

— А дальше...дальше мой дедушка, которого тоже звали Ли и который жил вон в той, видите, высокой смотровой башне? Так вот, он не мог заснуть в одну из бурных морских ночей. Под утро на море спустился туман густой туман, и он, наконец, задремал. Вдруг в его крохотное окошко как будто постучали. Он зажег светильник, подошел к окну и увидел, что какая-то птица бьется в окно, стучит клювом по стеклу и настойчиво куда-то зовет на своем птичьем языке.

Уже светало и Ли с удивлением разглядел сверкающее оперенье птицы, которая оказалась не кем иным как голубем. Он даже потер свои глаза. "Ну и ну, — подумал смотритель, — голуби с лазурным опереньем. Такого я еще не видел". И вот он спустился вниз, но до берега дошел с большим трудом, как слепой или как человек в кромешной темноте, ибо туман был такой белый и плотный, что вытяни он вперед свою руку — то тут же потерял бы ее из виду. Что до голубя, то он кружился рядом, хлопал крыльями и все куда-то звал.

Вскоре Ли подошел к самому берегу, о которой уже с меньшей яростью бились волны, и увидел что-то вроде небольшой лодки, качающейся по волнам. Лодка эта была как будто из белой и плотной ткани, которая почему-то с каждой секундой истончалась и таяла, а в самой этой лодке безмятежно лежала девочка такими же лазурными волосами, как оперенье голубя, и безмятежно спала. "Вот так диво", — подумал смотритель и только тут догадался, что лодка соткана из тумана.

— И он взял девочку к себе? — тихо спросил кто-то из слушателей.

— Да, он взял к себе это дитя, но никогда никому не рассказывал, как нашел ее. Просто Ли понял, что девочка необыкновенная. В ладье из тумана был свиток, в котором было начертано — "Энн, королева Лазурного Острова". Как только он взял спящую девочку на руки — исчезла и ладья, и свиток, ибо туман растаял. И он понес ее в башню, и укрыл от людей, и хранил ее тайну ото всех.

— И никто из людей не видел ее? — воскликнула тоненьким голосом та же девочка.

— Вот мой дедушка и ломал голову, как скрыть от людских взоров ее лазурные волосы, — продолжал Ли. Девочка никогда не снимала своего чепца. Шли годы. Ей минуло двадцать лет. И тут неожиданно для себя смотритель открыл такую вещь: как только девушка касалась земли, волосы ее переставали сиять, а становились обыкновенными, русыми. Теперь, когда Энн уходила в соседнее селение или далеко от дома, старик велел ей брать с собой щепоть земли. И так она всегда носила с собой горстку земли и не отличалась от других таких же девушек — цветущих прелестью юности и чистоты. Ли строго настрого наказал ей хранить тайну своих лазурных волос и никому не показывать их, ибо это могло навлечь на нее гнев суеверных деревенских жителей.

Он открыл девушке, как и при каких обстоятельствах, нашел ее: "Я никогда не слышал про Лазурный остров, но там, на том свитке из тумана было сказано именно так. Энн, если ты королева, то так все оно и свершится. Только храни свою тайну".

Однажды Энн вместе с другими девушками веселились у майского древа на лугу. В самый разгар плясок послышался конский топот и гул множества голосов.

Неподалеку от места празднества проезжала свита какой-то знатной дамы, которая изволила выйти и посмотреть на праздник. Деревенские девушки смутились, застыли и опустили головы, увидев, как высокая дама в парчовом алом платье вышла из золотой кареты. Это была сама королева, которая, будучи довольна произведенным эффектом, снисходительно оглядела празднество.

— Ах, как скучно во дворце! А тут, я смотрю, жизнь и веселье. Мне так надоели постные мины моих придворных дам.

Тут взгляд ее остановился на Энн, личико которой выражало милое смущение. — Дитя мое, не хотите поехать со мной? — спросила она полушутя.

И, не дождавшись ее согласия, она приказала: — Эта девушка едет с нами.

В тот же день Энн оказалась во дворце, в свите самой королевы, которая жаждала развлечений и зрелищ. Девушку одели в богато украшенное платье. Но Энн, так искренне веселившаяся на лугу, к неудовольствию королевы молчала и только крепче сжимала ладонь, где была щепотка земли.

В этот вечер во дворец был приглашен чужестранец — астролог и прорицатель Фенид, который прибыл из-за моря. Ровно в полночь он появился во дворце — в черном плаще и длинным посохом в руке. Как только он вошел в залу, где сидела королева, все расступились и замолчали: так суров и величав был его облик.

— Приветствую тебя, астролог Фенид, читающий по звездам так же легко, как и в душах людей, — сказала королева.

— Приветствую тебя, королева, — низко поклонился ей Фенид, а потом, пройдя несколько шагов по зале и остановившись напротив Энн, произнес также: — и тебя приветствую, королева.

Девушка оторопела, и все присутствующие испустили изумленный вздох.

— Что? — грозно ответствовала та, что считала себя единственной госпожой в этом дворце, — мне говорили, что ты великий прорицатель, а ты лишь выживший из ума старик, если пастушку, найденную мной сегодня на лугу, называешь королевой!

— Лишь что я вижу, то и говорю — спокойно отвечал он, — и не могу сказать о том, чего не вижу.

Ты королева, в этом нет сомненья,

но также королева та,

чьи волосы сияют ярче солнца -

и лишь земля их блеск собою гасит.

Пусть разожмет ладонь, и все увидят правду.

— Приказываю, разожми ладонь! — обратилась королева к Энн и бедная девушка была вынуждена повиноваться. Как только она сделала это, щепотка земли развеялась по воздуху, а ее русые волосы засияли лазурью. Они сияли так ярко, что от них слепило глаза как от солнца. Все вокруг испустили еще один изумленный вздох, а королева испугалась не на шутку.

"Неужели она и действительно станет королевой и захватит мое королевство? Неужели она будет царствовать здесь вместо меня? Нет, не бывать этому! Не в добрый час я увидела ее там, на лугу и взяла с собой во дворец", — испуганно подумала госпожа, в руках которой находилась жизнь и смерть ее поданных.

И вот она повелела заключить Энн в темницу — башню, которая находилась у самого берега моря и которую охраняла бдительная стража. Свет в темницу проникал через единственное крохотное окно, до которого было не дотянуться. Девушка таяла на глазах без воды и пищи, а волосы цвета лазури уже не сияли так ярко. Энн так ослабела, что уже не могла и мечтать о том, что жестокосердная королева когда-нибудь выпустит ее на свободу. Она умирала.

— Ах, — печально вздохнули маленькие слушатели, увлеченные рассказом старого Ли, — и что же, она умерла?

— Не все на свете подвластно законам зримого мира, — отвечал Ли, — есть мир сокрытый. Там действуют другие законы и иная, высшая справедливость. Когда мой дед узнал, что его драгоценная девочка заточена в темницу и злая королева непременно погубит свою соперницу, он сначала горько плакал, глядя на бушующие волны со своей смотровой башни, а потом вдруг ему пришла в голову одна замечательная мысль.

Он взял бочку, просмолил ее как следует и вложил внутрь послание, нацарапанное крупными корявыми буквами на дощечке: "Спасите Энн, королеву Лазурного острова". "Если этот лазурный Остров действительно существует и она действительно королева, то обязательно произойдет какое-нибудь чудо", — так решил Ли и пустил бочку по волнам.

— И произошло чудо? — радостно воскликнула все та же девочка, сложив на груди в умилении свои тоненькие и как будто прозрачные ручки.

— Да, произошло чудо, — продолжал восторженно старик, — на море поднялась буря. Сильный ветер устремил морские волны, несущие в своих объятьях деревянную бочку с посланием Ли, к Лазурному острову. Лишь только бочка достигла желанного волшебного острова — по воде и по берегу разлилось лазурное сияние. Это Эльда, хранительница острова, предупреждала таким образом Вентфорда о том, что приближается время исполнения пророчества фей. Королю принесли дощечку с посланием Ли. Как только он прочел его — лазурный голубь вспорхнул с его плеча, а с десницы слетело кольцо со сверкающим лазурным камнем. Голубь тут же подхватил кольцо своим клювом. "Истекло мое земное время, и я иду к тебе, возлюбленнейшая Эльда", — произнес он и испустил дух. Исполнение пророчества фей заключалось в том, что Энн станет владычицей и повелительницей Лазурного острова с того момента, как умрет Венфордт.

И вот как только это произошло, лазурно голубь, крепко держа в клюве кольцо Венфорда, полетел над морем, а попутный ветер помог ему сократить долгий путь. Наконец он достиг суши и той башни, в которой томилась Энн. Он опустился на крохотное оконце, просунул туда свою голову и выронил кольцо. Оно со звоном упало на холодные камни темницы. Энн, которая к тому времени уже совсем ослабела, лишь едва обернулась на звук. И тут она увидела кольцо с большим сверкающим камнем, и лицо ее озарилось надеждой. Это был камень цвета лазури. Она с трепетом взяла кольцо. И что же случилось, как вы думаете, когда она одела на указательный палец кольцо своего отца, скажите мне?

— Наверное, стены темницы рухнули, а сама Энн стала королевой, — ответила тоненьким голоском девочка.

— Нет, — перебил ее мальчик, — она наверно превратилась в птицу, в такую же лазурную птицу, и вылетела в окно.

— Вы забыли, что ее мать Эльда была феей и владычествовала над тремя стихиями, кроме одной. Она повелевала тремя стихиями — ветрами, солнечным светом и морской водой, но была безоружна перед силой земли. Как только Энн одела на палец кольцо, то сразу обрела могущественный дар своей матери. Силы вернулись к ней. Она увидела, что из солнечных лучей, проникающих в окно темницы, легко плетутся веревки. Она наплела множество веревок из солнечного света, и скрутила их в один прочный и толстый канат. По нему девушка с лазурными волосами осторожно спустилась со стены башни. Но стражники, охраняющие ее, заметили беглянку, ибо волосы ее сверкали лазурью и были заметны издалека. Тогда Энн вспомнила о силе морской воды и попросила море укрыть ее. В считанные секунды с моря на берег спустился густой и белый туман, в котором стражники потеряли из виду не только Энн, но и друг друга.

На берегу уже покачивалась белая ладья, также сотканная из тумана, в которую девушка поспешила сесть. Как только она села в нее, задул сильный ветер и быстро понес ее к берегу, где она когда-то появилась на свет. Она плыла день и ночь, и еще один день, и еще одну ночь, пока, наконец, не увидела вдалеке прекрасный остров.

Он был так прекрасен, что она забыла всю свою печаль. Остров сиял лазурным светом. Строения и дворцы в нем тоже были лазурными. Навстречу ей выходили мужчины и женщины с такими же волосами цвета лазури, как и у нее. И все они приветствовали ее как свою королеву. Так дочь короля Венфорда и феи Эльды обрела свое королевство. А рассказал мне об этом мой дедушка, которого тоже звали Ли, — закончил свой рассказ старик, слегка закашлявшись и оборвав лишнюю нить, — ну вот, теперь сеть как новая, посмотрите-ка! Хоть сейчас отправляйся в море.

Дети стояли в молчании, обдумывая прекрасную повесть, а спустя какое-то время разошлись по своим делам.

И только маленькая девочка осталась около Ли. Она спросила с надеждой: — Послушайте, дядюшка Ли, может быть я как Энн стану когда-нибудь королевой? И где-то далеко в море находится мой Лазурный остров?

— Ну, конечно, Ангес, — сказал с улыбкой старик, — у каждого из нас есть свой Лазурный остров. Главное верить, что когда-нибудь ты его достигнешь.

Анастасия Шохина

5.10.2023