В памяти моей

Уже поздно. Или наоборот — слишком рано. Телефон показывает полпятого утра. Сколько я еще проживу? Час, полчаса?

Дышать тяжело. Кажется, сломаны ребра. Футболка в крови. Хорошо, что пока не чувствую боли. А может, это как раз и плохо. Отключиться бы — и дело с концом.

На левую руку стараюсь не смотреть. Перетянул ремнем, как смог, но вышло не очень. Правая тоже плохо слушается…

Удивительное дело — жизнь вытекает по капле, а я первый раз за пять лет совершенно спокоен. Может, потому что, наконец, знаю правду? Привалился к боковине дивана, заливаю кровью ковер и жду. Менты, МЧС, скорая — какая разница, кто приедет первым. Главное, чтобы путь от города не затянулся надолго.

Жду, а в голове всё крутится: когда же я сделал свою главную ошибку? Много лет назад? Или вчерашним утром…

 

***

 

Последнее утро уходящего года встречало грязно-бурым месивом вместо снега и клочьями гнилой травы на газонах. Зато на деревьях — разноцветные гирлянды, в витринах — пластиковые снеговики. Не город, а увядающая старлетка, пытающаяся прикрыть поблекшую внешность мехами и бриллиантами.

С трудом вырвался из предпраздничных пробок на трассу. Теперь прямо до моста, затем второй поворот направо и дальше по указателям, пока не упрусь в забор. Маршрут я выучил наизусть, но навигатор всё равно включил. На всякий случай. Странное чувство — снова ехать туда, где твоя жизнь разломилась на две части…

Что вы видите, когда закрываете глаза? Образы будущего или призраков прошлого? Я вижу Лесю. Тонкая талия, маленькая родинка на переносице, темные волосы и вечная смешинка на губах. Леся-Малеся. Познакомились у общих знакомых и как-то сразу сошлись.

Последнее, что я помню: как мы и Игорь с Анькой рассаживаемся по машинам. Леся давно предлагала отметить Новый год на базе отдыха. Решили ехать малым составом — двумя парами, практически двумя семьями. Нашли отличный вариант — небольшой уютный дом в уединенном месте недалеко от города.

— Саш, ну давай скорее! Мы же опаздываем! — Леся почему-то считала, что когда сдвигает брови, выглядит грозно. А по мне, так наоборот — мило.

Завожу мотор и… всё. Следующие обрывки воспоминаний — скорая, больница, СИЗО…

Первого января хозяин базы нашел нас на полу гостиной. У Игоря — десятки резаных ран по всему телу. Ане перерубили шею, практически отделив голову. Леся… У Леси вместо лица и груди была сплошная кровавая каша. А я сидел рядом с ней и держал за руку. На мне не оказалось ни царапины.

Говорят, амнезия — это реакция организма на физическую или психическую травму. Ни допросы, ни принудительное лечение не дали никакого эффекта. Память отказывалась подчиняться.

До суда дело не дошло. У Леси, Игоря и Ани в крови нашли смесь наркотиков и снотворного. И у меня тоже. Эксперты выдали десятки доказательств, что во время расправы все были без сознания. Нанятый отцом адвокат настаивал: убийца просто не успел завершить начатое, и я чудом остался жив. Какое-то время полиция искала других подозреваемых — безрезультатно. И дело спустили на тормозах.

Но только не я. Мне необходимо было узнать, что произошло той ночью! Чего я только не перепробовал: гипноз, арт-терапия, поездки к разным целителям и шаманам. Пять лет — как в бреду…

Три месяца назад на почту пришло письмо. Обычный спам. Реклама некой суперсовременной разработки японских и американских ученых — мнемозин. Препарат нового поколения, непосредственно воздействующий на участки мозга, которые отвечают за память. Активирует обмен чего-то там, увеличивает какую-то проводимость. Это всё не важно! Главное, по отзывам, справляется практически с любой амнезией!

Первое, что я выяснил, — у мнемозина нет лицензии в нашей стране. И отечественных аналогов в ближайшее время не предвидится. Неоправданный риск, недоказанная польза. Но я уже давно для себя решил — сделаю что угодно, лишь бы вернуть память!

Провозился три месяца, но все-таки достал мнемозин через даркнет. Обычные белые капсулы в большой банке с кучей иероглифов. Хорошо, хоть приложен перевод инструкции. Всё как обычно: дозировка, миллион побочек — от аллергии до паралича, и целый список противопоказаний. Особенно выделены два предупреждения: ни в коем случае не превышать максимальную дозу и не применять вместе с алкоголем и опиатами — возможен летальный исход. Что ж, никакого алкоголя. Но больше всего меня заинтересовал другой абзац: «Мнемозин создает краткосрочный эффект изменённого состояния сознания. Направление стимуляции задается местом и условиями, в которых принимается препарат. Использовать только под наблюдением врача».

Не думаю, что кто-то из врачей обрадовался бы предложению поэкспериментировать с контрабандным лекарством. Обойдусь без помощников. В конце концов, за эти годы я выпил столько разных таблеток, что могу и сам о себе позаботиться.

Решил не откладывать дело в долгий ящик. Захватил стакан воды по дороге в спальню, устроился поудобнее на кровати. Глянул на нашу с Лесей фотографию и выпил одну капсулу мнемозина. Пришлось немного подождать, зато потом…

 

Не было никакого перехода, ничего, похожего на засыпание. Вот я разглядываю потолок, а в следующее мгновение обнимаю Лесю. Ласкаю ее грудь, ловлю всхлипы, срывающиеся с губ в такт ускоряющимся движениям.

Еще секунда — и мы в гостиной, смотрим какой-то ужастик.

— А сейчас, — смеюсь я, — он, конечно же, оживет. Бу-у!

— Дурак! — вздрагивает любимая, но тоже начинает смеяться.

Мы снова в спальне. Я листаю новости на телефоне, а Леся крутится перед зеркальной дверцей шкафа:

— Ну? Ты хоть заметил, что я подстриглась? Как тебе?

Воспоминания проносятся одно за другим, словно порывы ветра. Кусочки рассыпанной мозаики. И так же неожиданно меня выталкивает в реальность…

 

Ничего себе — лекарство нового поколения! Я выровнял дыхание, медленно сел на кровати. Это даже не галлюцинации. Это… что-то другое. Будто действительно оказался в прошлом. Кстати, а сколько я пролежал? Глянул на телефон — около десяти минут. Мне показалось больше.

Сходил на кухню, налил себе еще воды и попытался подвести первые итоги. Что подразумевалось под «местом и условиями», вроде бы, понятно. Главный вопрос: как сделать воспоминания не такими хаотичными?

Перечитал еще раз инструкцию. Нашел интересную фразу, которую пропустил: «Продолжительность и устойчивость воздействия мнемозина зависит от дозировки и постепенной адаптации организма к активным веществам. Разовая доза препарата устанавливается индивидуально».

Значит, будем продолжать. Только сначала нужно найти телефон той базы и забронировать дом.

 

***

 

Припарковался около крыльца. Тихо. И ощутимо прохладнее, чем в городе. Ни грязи, ни луж. Даже запах какой-то особенный, зимний — хвои и снега. Как тогда, на кладбище.

Попрощаться с Игорем и Аней мне не дали, но Лесины похороны я пропустить не мог! И адвокату чудом удалось выбить разрешение.

Лесю хоронили на неделю позже остальных. Ее мама умерла еще до нашего знакомства, и для опознания ждали отца, который давно оставил семью и, похоже, не рвался увидеть дочь. Даже в последний раз. На кладбище на меня то и дело косились, перешёптывались, но в лицо никто ничего не сказал. Именно тогда, у могилы Леси, я и дал обещание, что найду убийцу. Чего бы мне это ни стоило.

Перед тем, как зайти в дом, на минуту остановился, попытался отогнать нахлынувшее волнение. Что будет, если хозяин базы меня узнает? Хорошо, если просто выгонит взашей. Но боялся, как оказалось, зря — у базы давно сменился владелец.

Наконец, я получил ключи и остался один. Сходил в машину за сумкой, взял две банки колы и расположился на диване. На журнальный столик поставил мнемозин.

Последний раз я здесь был на следственном эксперименте. Кажется, через неделю после случившегося. Меня таскали по комнатам, тыкали носом в темные пятна на ковре. Снова и снова показывали нож и топор с моими отпечатками. Пытались подловить на лжи, выбить признание.

Ковер, кстати, новый. А в остальном всё выглядит точно так же. В центре комнаты диван, напротив тумба с телевизором, справа искусственная елка, слева камин. В этот раз в спальню я уходить не стал. Положил с боков побольше диванных подушек для подстраховки и, поколебавшись, взял три капсулы мнемозина. В добрый путь…

 

— … Мы заняли спальню с балконом! — крикнула из глубины дома Аня.

— Ну, здорово! А нас подождать не могли? — Леся раскраснелась то ли от холода, то ли от раздражения. — И что с хозяином? Уже уехал?

— Всё норм, — Игорь выглянул в небольшой закуток, отделяющий входную дверь от гостиной. — До завтра эти царские апартаменты в нашем полном распоряжении. Куртки, шапки вон в тот шкаф. Вы где потерялись?

— Застряли у поворота, — нехотя признался я. Еще и Леся волком смотрит, ей ведь пришлось помогать выталкивать машину. — Там же снега до… хрена! Похоже, они здесь дороги вообще не чистят!

— Сань, а позвонить не судьба? На твоей пузотёрке только ухабы форсировать!

Я отмахнулся:

— Забей.

Игорь — отличный друг, но как же он любит считать себя правым! В универе был старостой группы, и до сих пор рвётся всем помогать. Просят его об этом, или нет.

Аня встретила нас в гостиной.

— А тут прикольно! Даже ёлка есть. Может, камин разожжем?

— Может, сначала вещи распакуем? — похоже, Леся всё еще не в духе. — И стол накроем.

Нет, еще одной ссоры нам сегодня не надо. Я положил сумки у стены, притянул к себе моего «злобного хомячка» и тихо прошептал:

— Солнышко, прости.

Леся сначала дернулась, но потом прижалась покрепче и обхватила мои руки своими. Ну вот, кажется, оттаяла.

— Кстати, я тут такую шикарную штуку нашла! Сейчас покажу, — Аня, как обычно, сплошной позитив. Кинулась к телевизору и вытянула из тумбы большую плоскую коробку. — Отличная игра, правда! Детектив. Нужно ходить по старому особняку и искать убийцу.

— А убийца кто? Дворецкий? — поинтересовался Игорь, унося пакеты с продуктами на кухню. Пока все языками чешут, он уже нашёл себе дело.

— Да нет же! Кто-то из нас. Ну, так что, сыграем?

— Сыграем, — если честно, не ожидал, что под Аниным напором первой сдастся Леся. — Только чуть позже. Саш, — обернулась она ко мне, — сходите, действительно, с Игорем за дровами. А мы пока какой-нибудь перекус организуем.

— А вдруг тут с дровами напряжёнка? — попытался я пошутить.

— Где? В лесу? Не смеши меня. Поработаете немного лесорубами. Там в прихожей у стенки, кажется, топор стоял…

 

Очнулся я рывком. Перед глазами кружились черные пятна, слегка мутило. Первым делом посмотрел на часы — вместо двух показывали полчетвертого. Значит, чем больше капсул я выпью за один раз, тем устойчивее будут воспоминания? Тогда становится понятным предупреждение про передозировку.

Может, получится обойтись без мнемозина? Нитку в клубке я уже подцепил — осталось только размотать. Закрыл глаза, представил только что увиденную сцену: я отпускаю Лесю, поворачиваюсь к выходу и… Нет, дальше темнота. Как в стенку упираюсь.

Что тогда? Сначала, наверное, стоит поесть. А потом попробую найти какой-нибудь способ направить воспоминания.

Нарезал себе бутербродов. Пока жевал, прошёлся по комнатам. Неожиданно на полке под телевизором заметил коробку с игрой. Перенес ее к дивану, достал содержимое, рассмотрел. Картонное поле с планом особняка, фишки гостей. Что ж, почему бы не использовать игру в качестве катализатора? Выбрал четыре фишки и поставил их в гостиную. В маленьком пакете нашёл пластиковое оружие: револьвер, нож, удавка… топор. Покрутил их в руках, но потом отложил в сторону.

До меня вдруг дошло, что в инструкции к мнемозину не было четкого указания максимальной дозы. С одной стороны, её ни в коем случае нельзя превышать, с другой — дозировка рассчитывается индивидуально. Тогда сколько же капсул выпить на этот раз? Три отправили меня в прошлое без последствий. Значит, пока до критического максимума далеко. Попробуем увеличить дозу…

 

— …С меня хватит! Я что, снова убийца? — Игорь кинул блокнот и ручку на стол. — Лесь, ты специально?

— Конечно! Мне ведь больше делать нечего, только карты подтасовывать!

— Ребят, ну, чего вы взъелись. Это же игра! — попыталась вмешаться Анька. — Игорёк!

— Ладно. В любом случае я больше не играю. Надоело! И давайте уже нормально стол накроем. — Игорь забрал пустой поднос и ушел на кухню.

Пока девушки убирали игру и грязную посуду, мы с Игорем вынесли большой стол и поставили его на место журнального. Начался великий исход продуктов из холодильника.

— Кто-то будет пиво? — крикнул с кухни Игорь.

— Я! — моментально откликнулась Аня.

Леся тоже кивнула, расставляя на столе тарелки.

— Все будут! — громко подвел я итог.

— Первый тост — за милых дам! — шутливо чокнулись мы пивными банками минуту спустя.

Аня наклонилась к Игорю и прошептала что-то ему на ухо. Он кивнул и весело объявил:

— Поступило предложение начать дарить подарки. Кто «за»? Все «за». Тогда…

— Ой, подождите! Мы первые!

Леся с Аней наперегонки кинулись к ёлке, под которой сами же совсем недавно расставили коробки и пакеты. Со смехом и шутками девушки вручали один подарок за другим, пока не остался последний — маленькая черная коробка, перевязанная серебристой летной.

— Ань, это ваш? — Леся повертела подарок в руках. — Мы с собой такое не привозили.

— Не наш. Ну-ка, парни, колитесь!

Мы только переглянулись.

— Подождите, тут какая-то бирка. Сейчас… Игорю от Виктора. Тогда это на нашу сторону стола. А кто этот таинственный Виктор? Ой, Игорёк, ты чего?!

Игорь резко побледнел:

— Чья это шутка?!

— Какая шутка? Ты про подарок? — попытался я понять, что происходит.

Неожиданно Игорь кинулся к девушкам.

— Эй, больно! — вскрикнула Леся, когда он выхватил у нее коробку. Сорвал ленту и крышку, и так же резко отбросил подарок от себя. На пол выпал перочинный нож. Игорь, посмотрел на него, а потом, не сказав ни слова, ушел на улицу.

Я встал из-за стола, поднял нож — совершенно обычный. Два лезвия, бордовая лаковая ручка, на одной из сторон процарапана буква «В». Положил нож на тумбу рядом с телевизором, сказал девушкам:

— Так, без паники. Сейчас выясним, что к чему.

И пошел следом за другом.

Игорь стоял на крыльце, облокотившись на перила. В темноте ярко тлела сигарета.

— Угостишь?

Друг молча протянул пачку.

— Сань, ты веришь в призраков?

В другое время я бы решил, что Игорь меня разыгрывает.

— Серьезно? Не знаю… Возможно. Хочешь сказать, Виктор — призрак?

Игорь медленно выдохнул клуб дыма.

— В детстве у меня был друг. Из дворовой компании. Сколько нам тогда, лет по восемь исполнилось? Нет, по девять. А за домом были гаражи. Детям там, понятно, играть, запрещали, но кто ж родителей слушает? В новогодние каникулы мы с Витькой бегали по крышам. Кто дальше, кто быстрее. И в какой-то момент он поскользнулся. Слетел вниз… Чёрт, и высота-то ведь небольшая!.. Перелом основания черепа, как сейчас помню. Я тогда не сообразил, что нужно со всех ног бежать за помощью. Пытался сам Витьку дотащить. Ну, да и что скрывать, боялся наказания…

Я не выдержал, хмыкнул:

— Думаешь, Витька решил к тебе внезапно явиться? Спустя столько лет? Ну, окей. И что будем делать?

Игорь выкинул окурок, посмотрел на меня:

— Да ничего не будем. Я потом наедине у Анютки спрошу, может ее кто подбил надо мной подшутить? А она, не зная всей истории, согласилась. Любит она всякие сюрпризы и розыгрыши…

— Значит, ножик — Виктора?

— Нет, мой. Витьке он сильно нравился, вот я ему его и подарил. Незадолго до трагедии...

Громко скрипнула входная дверь.

— Вы тут еще не замерзли? — Леся остановила взгляд на моей сигарете, но ничего не сказала. — Может, чай с нами попьете? И наконец, поедите…

 

В этот раз выход дался сложнее. Голова кружилась, подташнивало. Тело казалось ватным. Я с трудом сфокусировал взгляд перед собой. Что-то на журнальном столе показалось неправильным, лишним. Неожиданно до меня дошло — изменилось количество фишек на разложенном игровом поле. Теперь их стало не четыре, а пять!

Кто это сделал? Неужели я? Но разве во время действия мнемозина можно двигаться?

Заглянул во все комнаты на первом этаже, поднялся на второй. Включил свет в спальнях. Естественно, никого. Вышел на улицу, постоял на крыльце. Отчаянно захотелось курить. Даже на языке чувствовался горьковатый привкус — видимо, остаточный эффект воспоминания. Но сигарет я с собой не брал.

Наконец, вернулся в гостиную. И тут на тумбе у телевизора увидел перочинный нож. Бордовая ручка, нацарапанная «В». По спине пробежал холодок.

— Эй, здесь есть кто-то?.. Виктор?! Это ты?

Да что я, с ума схожу?! Начал верить в гостей с того света?

Осторожно взял нож. Точно такой же мне показывали на допросе. Одно из орудий убийств. Была ли на нем буква «В»? Наверное, да. Но как он сейчас здесь оказался?! И лежал ли он у телевизора, когда я приехал? Не могу вспомнить…

Ладно, предположим, что у Виктора был зуб на Игоря. Но почему тогда погибли Леся и Аня? И на кой призраку сдался я? Должно быть какое-то другое объяснение.

От таблеток раскалывалась голова. Я сходил в ванную, умылся. Немного полегчало. Всё сильнее росла уверенность — разгадка перед самым носом. Найду ли ответы, если еще раз воспользуюсь мнемозином? Но смогу ли потом вернуться назад без последствий? Ладно, пан или пропал!

Я сел обратно на диван, взял со стола банку колы, глотнул… и со всех ног кинулся к раковине. Резкий вкус алкоголя обжигал рот. Судорожно откашлялся, прополоскал горло.

Призрак или нет, но кто-то очень не хочет, чтобы я узнал правду! Значит, теперь только вода и прозрачная посуда. Снял стакан с сушилки, наполнил из фильтра, отнес к дивану. Потом высыпал на ладонь горстку капсул и запил водой. Часы показывали без пяти девять...

 

Не было никакого резкого переключения. Я проваливался в прошлое, точно в гигантскую нору. Сначала появились запахи. Потом звуки: бормотание телевизора, голоса друзей, звон бокалов. Наконец, включились остальные чувства…

— Ну что, помянем старый год? — Игорь хлопнул пробкой шампанского. Золотистая жидкость с шипением пролилась на скатерть.

— Эй! — закричала Аня. — Не шикуй! У нас всего две бутылки.

— Малыш, не волнуйся. Мы вам в любой момент хоть ящик шампанского привезем!

— Конечно, пьяным за руль?

— Са-ань, — застонал Игорь, раздавая бокалы, — скажи ей, что я трезв!

Леся демонстративно закрыла мне рот рукой:

— Он не может. Он обещал в новом году говорить только правду и ничего, кроме правды.

— Да ладно, еще же целых два часа до двенадцати, — промычал я и шутливо укусил ладонь любимой.

Леся дернулась и выронила бокал. Шампанское моментально разлилось по ковру.

— Вот чёрт! Отпусти. Я уберу, — раздраженно бросила она, вскакивая из-за стола.

— Надо, наверное, солью посыпать, — вдогонку крикнула Анька, когда Леся пошла за тряпкой.

Я поднял упавший бокал и тоже отправился на кухню.

— С тобой всё хорошо? — спросил обеспокоенно.

— Голова побаливает, — не оборачиваясь, ответила Леся, смачивая губку под краном. — Завяжу сегодня с алкоголем.

Я прижал любимую к себе и поцеловал в макушку.

— Лесь, у тебя телефон звонит! — донесся Анин голос.

Леся встрепенулась, скинула мои руки и убежала в гостиную. Я забрал размокшую губку и пошел следом. Пока замывал пятно, Леся оживленно болтала по телефону.

— Надеюсь, никто не против, если к нам присоединится еще один человечек? — спросила она, как только закончила разговор. И прежде чем мы успели ответить, скрылась в прихожей.

Игорь посмотрел ей вслед, потом на меня:

— Ты что-то об этом знаешь?

Я озадаченно покачал головой:

— Нет.

Через минуту мы услышали, как подъехала машина. Хлопнула входная дверь.

— Знакомьтесь, это Вика, — представила Леся вошедшую. — Моя коллега по работе. Так получилось, что ей не с кем встречать Новый год, и я позвала её к нам.

— Добрый вечер, — поздоровалась невысокая худощавая девушка, с такими же как у Леси темными волосами до плеч. — Извините за вторжение.

— Да чего там! — первым отозвался Игорь и махнул рукой, приглашая к столу. — Давайте к нам. Сань, нальешь шампанское?..

Воспоминание резко поблекло и размылось, как оборвавшийся сон. Похоже, действие мнемозина подходило к концу. Вот только прошлое держало мертвой хваткой, и мне никак не удавалось вытолкнуть сознание в реальность. Я забился, отчаянно пытаясь вынырнуть из омута памяти. Нет, нельзя сдаваться. Только не сейчас! И постепенно окружающая темнота начала отступать…

 

Первое, что я понял, придя в себя, — не могу пошевелиться. И что намного хуже — совсем не чувствую тела, только легкую ноющую боль в висках. А потом неожиданно пришло осознание — в гостиной кроме меня есть кто-то еще.

— Очнулся всё-таки? Вот упрямый болван! — голос долетал, как сквозь подушку, но не узнать его я не мог. И с трудом открыл глаза. — Ну что, с Новым годом, Саш?

 

***

 

Леся сидела на краю журнального стола с бокалом в руке. Рядом початая бутылка «Джека Дениэлса».

— Сильно не дергайся, не поможет. Паралич — отличный бонус этих волшебных таблеточек, не находишь? — Леся плеснула в пустой бокал немного виски, глотнула. — Кстати, выбирала специально твой любимый. А ты его выблевал.

Я с трудом разлепил губы:

— От…куда…

— Откуда что? Откуда знаю, чем ты тут занимался? Господи, Саш, мы же в двадцать первом веке живем! Маленькие беспроводные камеры можно на любом сайте купить. Одной игрушкой на ёлке больше, одной меньше, — Леся махнула рукой, задев стаканом мне по ноге. Чёрт, ничего не чувствую. — Ты лучше скажи, что у тебя за шило в заднице! Сложно было оставить прошлое в прошлом? От тюрьмы отмазали, дело закрыли. Что еще надо?

— Это… ты… их…

— Убила? — опять закончила за меня Леся. Гримасничая, вытянула губы, захлопала ресницами. — Так мило, что ты еще сомневаешься. А если я скажу, что приходил злой дядя и всех убил, ты мне поверишь? — Леся резко подалась вперед. — Как же ты мне надоел за эти годы! Со своей дебильной романтикой, бараньей упёртостью и тупостью! Знала бы, что ты не успокоишься и будешь копать до посинения, ей богу, убила бы вместе со всеми!

Видимо, на моем лице отразилось отвращение. Леся едко ухмыльнулась:

— Что, не нравится такое слышать от «любимой»? — передразнила она. — Но ты же так хотел знать правду!

— Так убей… — не выдержал я.

— Убью, — отстранилась Леся. — Думаешь, кто отправил тебе рекламу мнемозина? Не сомневалась, что ты в нее вцепишься, как клещ. Все давно в курсе, что ты слетел с катушек, помешался на той ночи. Никто и не удивится, что, спустя пять лет, ты вернулся сюда и свел счеты с жизнью.

Леся взяла банку мнемозина, высыпала на ладонь все оставшиеся капсулы и раскрыла каждую над стаканом. Залила порошок «Джеком Дениэлсом», перемешала. Из сумки, прислоненной к дивану, достала шприц и не спеша, явно смакуя, наполнила его мутноватой янтарной жидкостью.

— А вот и мой подарок, — Леся положила шприц на стол рядом с собой. — В конце концов, у нас же своеобразный юбилей. По-моему, идеальная смерть. Без боли и мучений, даже приятная. Ничего личного. Просто давай уже поставим точку в этом деле.

— А Игорь! — почти выкрикнул я, отчаянно дёргаясь в тисках парализованного тела. — Аня! Эта… коллега! Значит они — личное?

Головная боль усилилась, и, мне вдруг почудилось покалывание в животе и руках. Как после долгого онемения. Неужели чувствительность возвращается?

— Зачем ты их… убила?

— Да какая разница, зачем! Тебе не всё равно? Были причины.

Леся подняла шприц.

— Виктор! — вдруг озарило меня. — Из-за него… да? Из-за несчастного… случая.

Лесино лицо дернулось, исказилось от ярости.

— Несчастный случай?! Тебе так Игорь наплел?! Это он убил Витьку! Таскал его везде за собой, подбивал на всякое. А Витька слабый был, неуклюжий. Мама пылинки с него сдувала! Любила намного больше, чем меня, хоть я и родилась на два года позже. Игорь — вот кто настоящий убийца! — Леся нервно облизала губы. — Знаешь, как это, когда становишься никому не нужной? Никому из самых близких людей? Когда приходится терпеть нападки одноклассников. Или воровать еду, потому что мать снова увезли в дурку, а отца и след простыл? Это не Витька, а Игорь должен был погибнуть у тех гаражей! Я только восстанавливала справедливость!

— Справедливость? — перебил я, стараясь незаметно размять пальцы. — А как же… остальные? Их-то зачем?

— Какой ты все-таки болван, — закатила глаза Леся. — Если бы погиб один Игорь, перетряхнули бы прошлое каждого из нас, ища мотивы. Другое дело, когда убийств несколько. Гораздо проще замести следы. Особенно, когда тебя считают погибшей. Ты ведь даже не представляешь, чего мне стоило дружить с этой истеричкой Викой?! Поверь, терпеть ее было еще тяжелее тебя! Думала, именно она станет главной подозреваемой. Завистливая, с неуравновешенной психикой, без родни. Убила и в панике сбежала. Я ведь даже избавилась от Викиных вещей и машины… Но тут неожиданно вмешалась твоя амнезия. Впрочем, это было бы и к лучшему, если бы ты сидел на попе ровно и никуда не лез… Ладно, пора с этим заканчивать!

Леся снова придвинулась ко мне, взяла поудобнее шприц.

— Знаешь, а мне без разницы, сразу ты сдохнешь или нет. Главное, чтобы, наконец, от меня отстал!

И сняла защитный колпачок с иглы.

Больше ждать было нечего. Я вцепился пальцами в края дивана и изо всех сил толкнул себя вперед, наваливаясь на Лесю. Она вскрикнула, выпустила шприц. Мы покатились по столу, сбили стакан и бутылку, и упали на пол. На ковре я кое-как повернулся на бок и попытался ползти, но ног всё еще не чувствовал, а тело толком не подчинялось. У стола начала вставать Леся, но тут же зашипела от боли, хватаясь за руку. Из ладони торчал кусок стекла. Леся со всхлипом вырвала его, кинулась к сумке за носовом платком, перетянула руку. На ковре, столе и диване отчетливо виднелась дорожка из пятен крови.

Неожиданно для самого себя я сипло рассмеялся.

— Всё! Накрылся твой… гениальный план! Никто уже не поверит… в самоубийство!

— Ты так думаешь?! — вызверилась Леся. — Тебе же хуже! Значит, переходим к плану «Б»!

Кинулась к камину, схватила с подставки кочергу. Затем, кривляясь, направилась в мою сторону:

— Горячие новости! Маньяк вернулся и решил закончить начатое! Последняя жертва найдена в том же доме!

И стала яростно наносить один удар за другим. Я закричал, стараясь увернуться, но всё, что мне удавалось — хоть как-то защитить голову и грудь от самых сильных замахов. Наверное, если бы не онемение, потерял бы сознание от боли.

Не помню, когда удары прекратились. Я осторожно посмотрел на Лесю. Сквозь пелену увидел, как она, тяжело дыша, опустилась рядом со мной на колени. С кочерги на ковер капали багровые сгустки. Я дернулся, машинально пытаясь отклониться. И вдруг нащупал под рукой твердый цилиндрик шприца.

— Ну, что скажешь? — Леся потыкала кочергой мне в живот. — Как тебе такой план?

— Сойдет… — прохрипел я. Сжал шприц и резко воткнул его Лесе в бедро, одновременно вдавливая поршень.

Леся с криком вскочила, выронив кочергу, схватилась за ногу.

— Что? Да как ты вообще… — попятилась она, вырывая шприц из бедра. Потом покачнулась и, не договорив, рухнула на пол, ударившись о край стола. Всхлипнула и сразу затихла.

Я выждал несколько секунд, подполз к ней и, первым делом, забрал кочергу. Леся, кажется, не дышала. Лежала без движения, открытые глаза смотрели в потолок.

— Знаешь, — устало сказал я, глядя на ту, которую оплакивал последние пять лет, — а ведь мне без разницы, сдохнешь ты или нет. Главное, чтобы ты от меня, наконец, отстала…

Перекатился к дивану и прислонился к мягкому прохладному боку. Сидя как-то спокойнее, чем лежа. Потом осторожно вытянул ремень и с трудом зафиксировал левую руку ремнем. Достал из кармана телефон и набрал «112». Менты, МЧС, скорая — какая разница, кто приедет первым. Главное, чтобы их путь от города не затянулся надолго…

Часы показывали полпятого утра.