Кусочек звезды
Кусочек звезды
Незнакомый прохожий как-то слишком цепко и сноровисто нёс в руке за горлышко стеклянную бутылку. Во всём виде напряжённость, взгляд шальной. Шёл мужик прямо на Игоря. А тот, как назло, под ноги-то едва смотрел, ничего вокруг не замечал, сосредоточился на телефонном разговоре, дела у него. Это на безлюдном вечернем пятачке-проходе между двух огороженных строек, где и свидетелей не найти.
«А если сейчас саданёт Игоря бутылкой по голове?» — подумала Саша. — Ведь саданёт?!» У неё изморозь прокралась по затылку, на раздумья больше не оставалось времени, девушка бросилась вперёд и вцепилась в руку мужика. Понятно, что атака была рискованная и глупая, Саша маленькая, хрупкая и неловкая, бандит отшвырнул её в сторону, как лёгкую пластмассовую кеглю. Зато у Игоря появилась пара секунд чтобы вернуться из делового мира в нормальный и оценить ситуацию.
Саша не увидела начала его действий, на какой-то период она выпала из происходящего. Вначале бороздила нежным телом каменистую неухоженную дорожку. Потом длинно запищала от полоснувшей боли в бедре. Летнее платье не защитило, тонкая ткань взметнулась, оголяя стройную загорелую ногу, над коленкой образовалась большущая, быстро краснеющая от капель крови ссадина. Но плакать некогда, надо соскребать себя обратно в кучку, похожую на человека, способную снова мыслить и толково двигаться. Когда села увидела кульминацию мужской потасовки. Игорь не боец, но парень крепкий, видимо захватил чужую руку как надо, бутылки у налётчика уже не наблюдалось. Того тоже опрокинул на землю, в ближние густые заросли. Мужик яростно промычал и застрял там, то ли наткнулся на что, то ли просто увяз в пыльных кустах.
Игорь тоже не отделался легко, заковылял к подруге прихрамывая на правую ногу. Протянул руку, помог подняться. Буркнул на ходу:
— Бежим.
И они побежали прочь из неуютного перехода к цивилизованной нормальной дороге, к людям. Это Саша позже спокойно и последовательно восстановила в голове хронологию стычки с бандитом и загордилась собой, что приняла тогда быстрое и верное решение первой кинуться на подонка, а там, на месте, некогда было анализировать, слишком быстро всё происходило. В итоге получилось, что она не ошиблась, мужик оказался опасным, потом при нём и нож обнаружили. Ещё выяснилось, что нападал накаченный каким-то наркотиком, да настолько, что и убраться с места преступления не догадался, там, в кустах, и залёг. Для чего? Кто наркомана поймёт? Может просто от дурмана отходил, или другую жертву поджидал. Главное, полиция без труда взяла его тёпленьким.
И ладно бы, и забыть бы неприятную историю, но вскоре у молодой пары начались из-за неё настоящие неприятности. С того момента как Игоря вызвали на официальное опознание нападавшего. Бандит сразу повёл себя странно, даже не стал дожидаться, когда парень укажет на него, вскочил, глаза выпучил и настырно просипел:
— Слышь, паря, запроси свиданку со мной. Не мне, а тебе надо! И лучше сразу поверь, что тебе надо.
Игоря смутил злобный напор, но о дурацкой встрече он всё же договорился. Маялся, до вечера не решался Саше о словах мужика рассказать, и о том, что на его требование повёлся. Обрадовался, когда она вяло отмахнулась: — «Ну, ладно, сходи. Чего он такого особенного может сказать? Пропащий он человек, наркоман».
Увиделся Игорь с бандитом на следующий день, и об этом уже сразу доложил подруге.
— Смешно. Дикость какая-то! — возмущался он, но суть разговора выложил без утайки.
«Меня надолго закроют», — говорил ему мужик. — «Нарыли сволочи ментовские и другие мои дела. Не дотянуться мне теперь до тебя, не закончить дело. А дело такое — должен был ты умереть. Я так захотел. Ну… и ещё кое-кто. Всегда у меня это получалось, а с тобой осечка вышла. Худо теперь и тебе и мне будет. От кого, от кого… От него!» — Мужик снова делал дикие глаза и говорил напористо: — «Лучше сразу поверь! Сила за мной глыбистая. Не перешибить её. Хочешь сам живым остаться и дальше спокойно жить, так кого-нибудь за себя смерти отдай. Да хоть девку свою. Она же вклинилась. Она помешала. Как, как… Сам её убей! Только тогда спокойно сможешь жить».
После этих слов мужика разговор оборвался, закипел от них Игорь.
Но и бандит взбеленился, выскочил из-за стола, разделяющего их, и набросился на посетителя. Едва в горло не вцепился чтобы придушить, но Игорь ловко увернулся, да и охранники быстро подоспели, быстро и грубо успокоили бандита.
— Придурок он какой-то! Больной. И зачем только я на эту встречу вообще пошёл? — ярился Игорь и вечером дома перед Сашей.
Потом долго уснуть не мог, допоздна ворочался в постели.
— Спи, Игорёша, спи, — успокаивала любимого Саша, как мамка. — И правда, глупости. Глупости всё. Мужик этот в тюрьме, ничего он нам не сделает, не увидим мы его больше.
Потом день-два прошли вроде бы спокойно. Будни потянулись медленные, растянутые, изжаренные летним зноем. Город упеленала такая жарища, что кондиционеры кое-где не справлялись. А работать всё равно надо. И Саша, и Игорь возвращались вечером домой квёлые и ленивые, как подсушенные на солнце улитки. Но даже в этом состоянии девушка начала замечать, что с любимым что-то не так.
Игорь плохо спал по ночам. Нервно вздрагивал и постанывал, будто снилось что-то ужасное. Будить она не решалась, а по утру он или не помнил, или не хотел о снах рассказывать. Говорил, как правило, что нормально спал, как всегда. Но через неделю всё же не выдержал и признался. Начала его преследовать всякая хрень по ночам и преимущественно с тем ненормальным мужиком в главной роли. Этакие короткие всплески-ужасы. Мужик выскакивал внезапно из ниоткуда или призраком, или в роли зомби, дотягивался до шеи Игоря и душил. Нападал во сне, как в кадре нелепого, но зрелищного фильма ужасов. И с каждым разом выглядело это всё явственнее, Игорю даже казалось, что он всё ещё чувствует хватку холодных рук на горле, когда просыпался. А самое страшное — сны сделались неотвратимы, спокойные ночи совсем закончились.
И опять Саша не знала, как на слова любимого реагировать. Как помочь, как успокоить? К доктору он категорически идти отказался. Даже обиделся на такое предложение: «Что, я псих что ли какой?» Порешили пока травки успокоительные на ночь заваривать, легкое снотворное добыть.
Ни то, ни другое не помогло. Игорь дико не высыпался, становился всё раздражительнее. А ещё спустя неделю признался, что снова ходил на встречу с бандитом.
Они сидели вечером в своей маленькой, но уютной квартирке при свечах и медленно тянули из бокалов дорогое сладкое вино. Идея устроить романтический ужин выглядела, конечно, так себе на фоне непрекращающегося стресса Игоря, но он сам «романтик» и предложил.
— Прости, Санечка, — говорил Игорь. — Это уже выше моих сил. Он настоящий демон, он уже начал мне являться и наяву. Иду утром на работу, а он ровняется со мной на переходе или на автобусной остановке. И ухмыляется, сволочь, и знак показывает, что, мол, кирдык мне, придушит скоро. Я понимаю, что это никак не мужик, что призрака только я вижу, другие люди его не видят, а потому вообще ничего сделать не могу. Ни закричать на него, ни ударить, ни убежать. А на работе!.. Ты можешь себе представить? Вокруг, вроде бы, все свои, старательно пыхтят кроты офисные, работают. Один я, как одержимый, вечно на взводе: только и жду откуда снова демон, оборотень этот проклятый выскочит? Сегодня он ввалился в офис чёрным, лохматым слоном, я чуть вслух не закричал, настолько он реальным выглядел, думал всю мебель разнесёт и людей подавит. А он, как всегда, над одним надо мной потешался. Взмыл потом, как воздушный шар над моим столом, хоботом, как бревном перед лицом машет. «Ладно, говорит, поживи до вечера». Я как мог под его издевательствами держался, но, кажется, все заметили, что со мной всё не так. Как мне, Санечка, дальше с людьми работать?
Худые щёки Игоря пурпурно горели, он похудел килограммов на десять за эти несколько недель. В глазах отражалось колыхающееся пламя свечи, отчего взгляд казался потусторонним, лихорадочно-демоническим.
— Вот и пошёл к демону этому на новую встречу.
Саша вздрогнула, когда он произнёс слово «демон» вслух, будто мысли её прочёл. Игорь не заметил её испуга. Посмотрел поверх свечи, но так, ровно взглядом тут не присутствовал. Саша заметила, что у него подрагивают пальцы, небрежно брошенные на столешницу журнального столика, истончившиеся и неестественно выбеленные при слабом свете.
— На этот раз он на меня не кидался, спокойно объяснил. Я, говорит, не демон. Демон у меня за спиной. Да, говорит, у кого-то ангелы, а у кого-то демон. И нормально я с ним до сих пор уживался. Возникло желание кого ограбить, покалечить или убить — шёл и убивал. Демон как будто питался этим, а в награду помогал, все шалости перед людьми мне до сих пор сходили с рук. С тобой впервые осечка вышла. Это всё девка… девка твоя. Не должно было её быть, а она вклинилась. Теперь демон не успокоится, пока не получит своё. И меня будет изводить и тебя. Убей девку и вернёшься к нормальной жизни. Мой демон удовлетворится, отстанет от тебя, и я про тебя забуду.
— Но почему им нужна именно я?! Как так? — охнула Саша, у неё дрогнула рука и колыхнулся последний глоток вина в бокале.
— Прости, Санечка.
Взгляд Игоря внезапно вернулся и потеплел, остановился на кровавых бликах винного остатка. Чёрные жёсткие брови на мгновение трагически сложились.
— Ты сейчас умрёшь, — сказал он. — Это не должно быть больно, я приобрёл качественный и быстродействующий яд. Проверил… Не важно на ком.
Саша успела лишь сдавленно вскрикнуть. К горлу резко подкатило удушье. Бокал выпал из руки, девушка перестала чувствовать тело, глаза закрылись, мысли утекли в черноту.
***
Ни бандит, ни Игорь не могли этого знать. Душа не всякого человека, только светлого, не исчезает с Земли просто так. От неё отделяется искорка, малюсенький кусочек. У него есть выбор, последнее желание, если хотите. Кусочек души сгорает быстро и ярко, как падающая звезда, но совершив то, чего сам пожелает.
«Кого? Кого выбрать?» — несколько секунд металась в сомнениях душевная звёздочка Саши, а она сама уже удалялась всё дальше и дальше от Игоря. «Нет, любимый, тебе я не помогу, и ты уже никогда не сможешь жить спокойно».
Искорка ринулась к бандиту. Обелить его чёрную душу она не могла, слишком мала, но демона изгнала и вложила в мужика единственную мысль, на которую остались силы: — «Ты больше не захочешь убивать!»