Чашка для Ники

— Кофе будешь?

Ника едва заметно кивнула и поднялась с кровати вслед за Олегом. Тот натянул майку и спортивные штаны, причесал волосы пятерней и побежал на кухню.

— Только вот сахара нет, — смущенно произнес Олег, доставая с полки жестяную коричневую банку Café Pelé.

— А откуда бы ему появиться? — подняла бровь Ника, стоя в дверях уже одетая.

Чиркнув спичкой, Олег зажег маленькую конфорку. Кухня несмотря на небольшой размер всегда казалась ему очень уютной — обои в веселый горошек, стол у окошка с видом на сквер, заросший березами, портрет музыкантов Deep Purple, вырезанный из журнала. Теперь же хмурая Ника нависала над Олегом темной тучей, заполняя своим недовольством все пространство.

В потертой турке начали появляться и лопаться пузыри. Олег выключил газ, достал ситечко и аккуратно перелил через него кофе в новую чашечку.

— Угощайся, Ник. — улыбнулся Олег и протянул Нике расписную чашку на блюдце. — Мой подарок на годовщину знакомства. Ломоносовский фарфор.

— Ой, спасибо, — улыбнулась Ника, рассматривая затейливый рисунок на фарфоре, но через мгновение стала серьезной.

—Олежка нам пора серьезно поговорить, — вздохнула Ника, усевшись на табуретку. Чашку она поставила на стол, который тут же качнулся. — Кстати, ты чего все в майке? Здесь от окна так дует, опять простынешь.

Олег

— Да ладно! — махнул рукой Олег и быстро наклонился, чтобы поправить картонку под ножкой стола.

— Тебе-то ладно, а мне потом снова за тридевять земель ездить каждый день, чтобы тебя выхаживать?

— Так переезжала бы ко мне…

— Фу! Ты чего за бурду сварил? — скривилась Ника, отхлебнув кофе.

— Надо было больше положить?

— Все экономишь… Нам надо поговорить.

— Хорошо, — неловко улыбнулся Олег.

— Понимаешь, —Ника посмотрела в окно. — Кручусь бухгалтером на двух работах, а ты в своем НИИ толком ничего не получаешь.

— Ну, почему, — повел плечом Олег и открыл шкафчик, чтобы достать кастрюлю, — задерживают зарплату всего на полтора месяца. Но это сейчас нормально.

— Нормально?! Ты серьезно?! Нормально — это в тридцатник с твоими мозгами уже на мерседесе ездить, квартиру купить, свадьбу организовать. Вот что значит нормально.

— Ну чего ты опять? — спросил Олег, ломая в кастрюлю длинные макароны. — Ну, не вор я. Не умею и не хочу. Другой закалки.

— Причем тут вор и закалка? Просто крутиться надо. Олег, ну какой переезд? Какая свадьба?! — вскочила с табуретки Ника и задела стол. Он качнулся, чашечка с остатками кофе упала с блюдца на потертый линолеум и раскололась пополам.

Ника ойкнула губы у нее задрожали. Но тут же она мотнула головой и посмотрела Олегу прямо в глаза.

— А про маму значит ты мою забыл, да? И так всю зарплату приходится ей отправлять на лекарства и сиделку.

— Так я ж давно предлагал, привези её сюда из деревни, хоть познакомился бы.

— В Питер?! С её то легкими? Она у меня в общежитии жить будет? Или мы вместе в твоей однушке?

— Но…

— Хватит! — крикнула Ника и вышла в коридор, скинув тапки и на ходу надевая туфли.

Олег так и выбежал за ней с пучком макарон в одной руке и куском разбившейся чашки в другой. Он пытался что-то сказать, но получалось какое-то мычание. Его бросило в жар и ужасно захотелось пить.

— Я устала от этого всего. Думала, что за ум возьмешься, отделом руководить начнешь, а еще лучше бизнес заведешь. Размечталась, дура. Только вкалывала и ждала, — тараторила Ника, выкладывая из сумочки ключи и какие-то бумажки. — Здесь оплаченные квитанции, не забудь прикрепить к остальным. Они в папке во втором ящике комода. И, знаешь… Прости Олежка, не могу я вот так… в шалаше.

Ника вылетела на лестничную площадку и хлопнула дверью.

Олег рванулся к двери, выронив макароны. Стук каблуков уже доносился с нижних этажей. Любовь всей его жизни убегала слишком быстро.

Когда Олег выбежал на улицу Ники уже нигде не было. Он так и замер с половинкой чашки в руке. На её фарфоровом боку блестели на солнце золотые бабочки и фиолетовые листья на тонких ветвях. Это всё, что у него осталось от любимой.

***

Мрак! Кухня. Бутылки. Звон. Блин, как громко. Надо бы сдать. Зачем? Мрак.

Холодильник почти пустой. И где еда? Сварить гречки? Не хочется, и голова болит. Зараза.

Вот она! Иди сюда. Бульк. Еще немного. Бульк-бульк. Руки совсем дрожат. Плохо. Схемы такими не спаять. А зачем? Принудительный отпуск третий месяц. Бульк.

Ну, за тебя Ника. Все бы отдал лишь бы рядом. Ух-х-х. Горькая. Я ж тебя искал… Скоро уже год как.

— Дался мне этот кофе, Ник… А еще Светка эта. Подруга называется. Такую ерунду про тебя треплет.

Чего ж так в груди щемит-то? И голова снова…

— Нет, ты не подумай, я не алкаш какой-нибудь, Ник. Просто труба без тебя...

Бульк-бульк. За тебя. Дзинь. Уголок фотки чуть погнулся. Ты улыбаешься, да. Люблю твою улыбку и лисьи глаза.

— Не, ну а чего Светка, а? Говорит ты с каким-то бизнесменом сейчас мучаешься. Хмырь этот, наверное, и за человека тебя не держит…

Вот же я дебил! Конечно же! Как я сразу не понял… Мать.

— Ты это… Извини, Ник. И за то, что так про тебя подумал. И за то, что чокаюсь с твоей фоткой в стакане.

Это ведь все из-за матери. Но я же помогал. Почти все свободные деньги отдавал. С другой стороны…

— Может хмырь твой маму в теплые места перевезет. В Болгарию там… или даже в Италию. А я то, что могу?

А вот правда… Ни хрена нету. Только квартира и трясущиеся руки. Ну, и совесть. Наверное. Не, ну Костик вчера звонил.

— Представляешь, приятель просил компы втюхать вместо него, а то у него командировка.

Бульк-бульк. За тебя. Или уже было?

Не, ну а чего? Мозги то у меня есть. Я эти ЭВМы в отделе и так, и эдак крутил. Может и впрямь помочь…

Бульк. За работу. Дзинь. Тьфу… Что творится? В спекулянты иду. Мрак!

Но если так смогу быть с тобой… Ради тебя, Ник, готов на все.

***

— Прошу, — открыл пассажирскую дверь водитель, стоя на улице. Олег, усмехнулся, выходя из машины. Костюм у Борьки чистый, выглаженный, а ботинки начищены до блеска. Но вот рожа… Квадратная выбритая под ноль голова, шрам, рассекающий бровь и золотой клык создавали весьма однозначное впечатление. Зато человек надежный, да и шрам заработал, спасая Олега.

По вечернему Невскому с шумом неслись машины. Парковаться возле гостиницы нельзя, но только тем, на кого распространяются правила. Олег все прощался с Борькой, а сам сжал вспотевшие кулаки, боясь повернуться. Он краем глаза уже заметил её. Она пришла вовремя и теперь стояла у входа и ждала.

Но ему хотелось убежать, как застенчивому школьнику, оказавшемуся один на один с симпатичной девушкой. Казалось, что эти чувства давно забыты, когда четыре года назад Ника ушла. Длинных, удивительных, темных и невероятных четыре года.

— Олег, — раздался рядом знакомый голос. Такой, что у Олега по коже пробежали мурашки, захотелось зажмуриться и вновь очутиться в прошлом.

— Да? — развернулся и широко улыбнулся Олег, абсолютно не боясь, что Ника заметит, что часть зубов у него не родные. Немецкие коронки такого качества, что он сам порой забывал, какие зубы ему выбили.

— Олежка, — улыбнулась ему в ответ Ника и обняла. И Олегу, вдруг, показалось, что ничего не было, что он вновь в своей старой квартире вместе с любимой, вместе с той, кто совсем скоро должен был стать его женой.

***

Совсем не изменилась. Только волосы чуть длиннее. Глаза лисьи. Вот всегда нравились.

А манеры? Эх… Мне б такие. Аккуратно отрезает кусочек мяса, накалывает на вилку. Уф. А я чуть не облажался, перепутав вилку, которой бефстроганов есть. Ладно, Ника не заметила. Официант покосился, но вида не подал. Умный. В этом ресторане не те клиенты, чтобы прощали.

Вино. Для вида надо понюхать и пригубить. Бессмысленно. Все равно не разбираюсь. Но иначе не солидно.

Как же соскучился. Чего я улыбаюсь, как идиот? Что в ней такого? Манит…

Казалось, что стал другим, а теперь вновь тот самый. Настоящий. И впрямь не в деньгах счастье.

***

— Олежка, я всегда говорила, что у тебя светлая голова, — улыбнулась Ника, взяв ложку для мороженного.

— С какой уродился с такой и пригодился, — ухмыльнулся Олег. — Как мама? Перевезла её?

— Попробуй уговори, — махнула рукой Ника. — Никуда не хочет из своей дыры выбираться. А так ничего. Лекарства не дешевеют, конечно.

— Так может помочь чем?

— Спасибо, тебе Олежек. Но ничего, пока справляемся, а там... Ой, что это? — показала Ника ложкой на один из шариков мороженного в высокой стеклянной креманке. — Воздушное и совсем безвкусное.

Официант увидел едва заметное движение головы Олега и тут же подошел.

— Что это? — нахмурил брови Олег.

— Взбитые сливки.

— Так они ж не сладкие совсем! — возмутилась Ника.

— Они диетические, без сахара. Наш шеф-повар с Елисейских полей и…

— Слушай, вот на полях пусть и готовит как хочет, — остановил его Олег. — Сахар в стране есть, пусть сделает нормальные сливки. Сладкие.

— И с клубникой, — добавила Ника, положив ладонь на руку Олегу.

— Да, и клубнику пусть положит. Пожалуйста.

— Нет, ну как это не сладкие сливки? — покачала головой Ника, когда официант ушел.

— Да уж.

— Знаешь, мне очень нравится наш вечер. Спасибо, — сказала Ника и склонилась в сторону Олега, будто пытаясь разглядеть что-то в его глазах.

— Ник, я как заново родился, — отвел взгляд Олег, но тут же встал, нагнулся и поцеловал Нику.

Внутри все сжалось, как будто он оказался в прошлом и целовался в первый раз. Но когда Ника ответила взаимностью, внутри все потеплело и колючее напряжение ушло.

— Олежка, — улыбнулась она, обновляя помаду, — расскажи, как ты всего добился?

— Долгая история, — махнул рукой Олег, но при этом ему очень хотелось, чтобы Ника продолжала. И спрашивать, и прикасаться к нему.

— А ты начни, — улыбнулась Ника её глаза стали еще более лисьими.

***

Принесли порцию правильных сливок с клубникой, от которой пахло летом, потом десерт повторили, а Олег все рассказывал. Ника слушала и почти не перебивала, только подвинула стул поближе и порой клала голову ему на плечо.

Олег вспоминал все как было, но не вдавался в те подробности, от которых порой просыпался в холодном поту.

Он наслаждался рассказом. Ведь кто кроме Ники, знавшей его совсем другим, мог оценить его историю?

Начал с самой первой сделки, когда, прервав запойн помог приятелю с продажей партии компов директору госпредприятия. Картинки из прошлого оживали. Олег тогда почти полчаса рассказывал директору про достоинства компьютеров и про железо, а тот терпеливо ждал, пока наконец не спросил, приопустив очки:

— А пасьянс-то здесь есть, молодой человек?

— Ну да, наверное, — нахмурился сбитый с толку Олег.

— Рассказываете ви хорошо, шо моя теща — закачаешься. Но шо такое компьютер?

Олег пожал плечами. А директор встал с места и подошел к нему поближе.

— Символ! Если ви богаты и успешны — у вас таки должен быть персональный, заметьте, именно персональный, компьютер, — сказал директор, взяв Олега под локоть. — А еще у вашей секретарши. Работает он или нет, ну кому какое дело. Ви понимаете?

— Ага.

— Раз ви меня понимаете, и я вас понимаю, то давайте сумму в два раза больше, — произнес директор почти на ухо Олегу. — Разницу за вычетом вашего гешефта ви потом отдадите обратно. На развитие отечественной промышленности, скажем так.

Олег рассказал про первую сделку в таких подробностях, что даже изобразил акцент, отчего Ника засмеялась, прикрывая рот рукой.

— А потом мы начали с приятелем таскать, компы с дешевым железом из Тайваня и клеить на корпусы наклейки IBM.

— И покупатели велись? — приподняла бровь Ника.

Олег даже на пару секунд застыл, пытаясь осознать, что его спросила Ника. Её лисий взгляд не давал сосредоточиться. Вот только теперь Олег понял, что значит утонуть в чьих-то глазах. Он погружался все глубже и глубже, не сопротивляясь и не пытаясь спастись.

— Олежек?

— А? — встряхнул головой Олег. — Ах, да. Велись, конечно. К тому же очень скоро появилась собственная марка, и продвигать её начал… Олег Кардашофф.

— Серьезно? С двойной ф? — прыснула от смеха Ника.

— А то! Смотри, — выложил перед собой Олег черную визитку с серебряным тиснением. — Костюм себе нормальный справил, парфюм. И ездил на встречи, как представитель американской конторы.

— Да, ладно! Всегда говорила, что в тебе актер пропадает. Вот бы посмотреть.

— Правда, что ли? — ухмыльнулся Олег, у которого уже слегка кружилась голова от её близости.

— Конечно!

— Давно этим не занимался… — задумался на секунду Олег, затем наклонился над столом и прошептал. — Перейдем в другой зал, где нас еще не видели. Смотри за реакцией посетителей.

— Зачем?

— Т-с-с, просто подыграй мне, и я покажу с чего начинал компанию, — подмигнул ей Олег и достал из-под стола черный кожаный дипломат.

Официант проводил их к столу в другом зале. Олег раскрыл дипломат и вытащил здоровенную телефонную трубку длинной в две ладони, с большой антенной.

— Давай закажем десерт.

Пока они ели парфе де льеж, телефон все так же лежал на столе и Олег ловил любопытные взгляды Ники. Тут он почти незаметно нажал на какую-то кнопку и на телефоне заиграла мелодия на весь ресторан.

— Да? — приложил он трубку к уху и громко возмутился, слегка искажая букву «р» и гласные, имитируя американский акцент. — Shit! Какого хрена?! Ты seriously?

Ника сощурила глаза и сперва недоуменно уставилась на Олега, но заметив, что тот подмигнул, стала осторожно смотреть по сторонам.

— Да мне плевать, как ты партию computers продашь. Damn! Ну чего, что сто штук? Слей их под пятьдесят precents. Я завтра в New York отчитаться должен. New model будем продвигать. Да. Привезу с собой. В Штатах IBM уже сдох от зависти.

Ника взяла его за руку и сказала тоже громко тянучим голосом:

— Ми-и-илый, хватит болта-а-ать. Я ненавижу есть в самолетах. Давай пообедаем.

— Come on, меня невеста ждёт, — нахмурился Олег. — Свадьба? Послезавтра на Manhattan. Bye.

Ника встала, подошла к Олегу и поцеловала его совсем не наигранно. Затем Ника шепнула на ухо:

— Очкарик за столиком слева.

— А мне кажется лысый толстяк будет раньше.

Минут через пятнадцать к их столику подошли. Но к общему веселью это оказался не очкарик, и не толстяк, а официант с бутылкой Moёt’a.

Вам от господина за соседним столиком, — легким кивком головы официант показал на толстяка. — В честь вашей помолвки. Wow! Отметим вместе, my friend! — жестом пригласил Олег жертву к столу.

Толстяк встал, вытер платком пот с лысины и сел за их стол.

— Вы very щедры!

— Отчего же не поздравить хороших людей.

— О, мой жених иногда бывает дрянным мальчишкой, — улыбнулась Ника с таким хитрым прищуром, что сердце у Олега забилось очень сильно и он чуть не забыл, что хотел сделать. Толстяк же совсем покраснел и дрожащими руками поправлял салфетку на коленях.

Минут двадцать они болтали о пустяках. Олег рассказывал о Штатах, в которых Николай Владимирович никогда не бывал.

— Выходит вы первый из семьи, кто вернулся после эмиграции на Родину?

— Yes. И то с оказией. Я работаю в представительстве большой computer company. Здесь делаю business.

— Может хватит о работе-е? Николаю Владимировичу скучно-о, —протянула Ника и подмигнула толстяку.

— Ну что вы. Русский бизнес, как русский бунт. Я это понимаю и готов всячески помочь. Советом, так сказать.

— Seriously? У меня есть маленькая проблема с партией computers… Нужно место для новых.

— Эй, ты же говорил, тебя оштрафу-уют. А ты мне платье обещал от Кардена.

—Ничего страшного, зайка. Николай Владимирович ведь не расскажет наш secret.

— Yes-yes. Нем как рыба.

Через пять минут рассказов Олега о «новейшем чуде техники» и «прорыве в компьютерном бизнесе, у толстяка лоб потел не переставая, а глаза совсем сощурились.

— У меня есть один такой computer в московском офисе. На них можно будет зарабатывать столько, что wow. Можете заехать через месяц. Вернусь из New York с большой партией.

— А нельзя ли пораньше?

— Милый, тебе ведь не нужны проблемы с Варданом Петросовичем? — взяла Ника Олега за руку.

— Shit! Это и впрямь репутация. Он предзаказан. Подождите месяц, хорошо?

— Я полагаю, что Вардан Петросович вполне согласится на хорошие отступные, — улыбнулся толстяк и подмигнул. — А я еще заберу всю партию старых компьютеров со скидкой.

Еще через несколько минут уговоров Олег сдался и «позвонил» в московский офис. Пообщавшись еще немного, толстяк извинился и сославшись на дела ушел довольный.

— Это было… потрясающе, — закатила глаза Ника и рассмеялась.

— Вот так какое-то время и зарабатывал. В итоге клиент получали IBM, но с другими этикетками. Впрочем, никто не жаловался, — ухмыльнулся Олег. — Мы бы стали отличной командой. Ты классно мне подыграла.

— А то, — подмигнула Ника и допила шампанское.

— О, у меня кое-что есть, — сказал Олег и достал из дипломата склеенную фарфоровую чашечку для кофе.

— Ой, та самая!

—И вот еще, —положил он рядом открытую коробочку с кольцом.

— Что?! — замерла в удивлении Ника. — Я согласна!

Ника смотрела то на Олега, то на кольцо, то на чашку и, кажется, оцепенела.

— Знаешь, — отвел он взгляд. — Обман же не может быть вечным. Я вышел из бизнеса, а излишки средств пустил на благотворительность.

— Что? — мотнула головой Ника.

— Компы в школы закупал и помогал по мелочи.

— Но машина, ресторан… Ты шутишь?

— Нет, Ника. Машина бывшего работника. У хозяина ресторана должок передо мной. В общем, надоело мне обманывать.

— Нет, ты точно шутить, Олежек. Нам ведь нужны будут деньги. У меня мама… — нервно улыбнулась Ника.

— Ты не бойся. На жизнь хватит и маме твоей я отложил порядочную сумму. Счастье ведь не в деньгах. Как раз найду нормальную работу и…

— А ты и впрямь актер… Пыль значит в глаза мне пустил, да? — вскочила со стула Ника. — Какая еще нормальная работа?! Помню я твое нормально. Не буду я в нищете жить. Не. Бу. Ду.

— Почему в нищете? Маму перевезем и…

— Да нет у меня никакой мамы! — выкрикнула Ника. — Нету! Детдомовская я. А деньги твои я на шмотки и рестораны спускала. Не в твоей же халупе макароны жрать!

— Ник!

— Отстань! — расплакалась Ника и схватила сумочку — Лучше бы я не приходила. Размечталась. Думала, что... Дура!

Она выбежала из ресторана, а Олег покрутил в руках кольцо и вздохнул.

***

— Сейчас все покажу, — улыбнулась Нике совсем молоденькая девушка. — Вот тут у нас зал для совещаний, там комната отдыха.

— Ух ты, кризис, а у вас комната для отдыха, и сотрудников нанимаете, — удивилась Ника.

— Директор говорит, что кризис — время возможностей. Между прочим, уже через три месяца после дефолта продажи выросли на десять процентов.

— Фантастика, — прошептала Ника, стараясь не вспоминать, как полгода назад в августе потеряла работу.

— Для собственников компания, как семья. За шесть лет с нуля построили. А вот и бухгалтерия, — сказала девушка и открыла матированную стеклянную дверь.

Ника оказалась в большой комнату с тремя столами. За двумя сидели сотрудники, а самый массивный у дальней стены пустовал. Она подошла к нему и оглядела недавно отремонтированный кабинет. Конечно, она готова была взяться за любую работу, но тут ей вообще все нравилось.

Ника еще раз мысленно поблагодарила Олега, который каким-то образом смог дозвониться до нее в общежитии. И это через три года после их расставания в ресторане.

— Слушай, как у тебя сейчас с работой? — спросил он тогда после нескольких минут разговоров о жизни.

— Да не очень, Олежка.

— Знакомым в бухгалтерию нужен спец. Могу порекомендовать. Записывай адрес!

Быстрое собеседование и вот она в шаге от чудесной работы.

— И-извините, — пробормотал пожилой бухгалтер, оторвав Нику от мечтаний, — не могли бы вы отойти от стола главного бухгалтера, а то он скоро вернется.

— Ника Ивановна, нам сюда, — сказала девушка и вывела из кабинета ошарашенную Нику, которая была уверена, что ей предложат должность главного бухгалтера. — К сожалению, мы пока еще не успели расширить отдел и ваш стол будет там, где архив.

Кабинет, куда привели Нику, оказался узким со шкафами полными папок. В дальнем углу за одним из них скрывался стол.

— Окон, к сожалению, нет, но скоро у нас будет расширение офиса и младшего бухгалтера переведут остальной команде.

— Младшего?

— Да, а вам не говорили про вакансию?

— Да нет, это я так.

— Хорошо. Вот ваш стол и бумаги, с которыми Олег Николаевич просил сегодня разобраться, — перебила её девушка, отведя взгляд.

— Олег Николаевич? Кардашов? — замерла от удивления Ника.

— Ну да. Один из собственников и основатель компании.

Голова у Ники закружилась, и она на ватных ногах едва дошла до стола. На гладкой столешнице, оформленной под дерево, стояла склеенная фарфоровая чашка с золотыми бабочками и фиолетовыми лианами.