Репликация

Аэрован дернуло с такой силой, что Сергей ударился головой о боковое стекло. Не успел он опомниться, как снова тряхнуло. В салоне стало абсолютно темно и машина, потеряв тягу и управление, с гулом полетела вниз.

Сергей впервые пожалел, что пользовался полупустыми вип-трассами на максимальной трехкилометровой высоте. Конечно, волноваться причин нет, остаются пассивные системы защиты. А если и не они, то встроенный в Сергея эсист последней прошивки справится с любыми травмами.

Но когда к тебе на бешенной скорости приближается раскинувшийся повсюду лес, разумные аргументы уступают место животному страху. В груди охнуло, комок подкатил к подбородку, и Сергей закашлялся. Нужно действовать.

Мысленный приказ! Безрезультатно. Сенсорная панель! Сергей с трудом приподнялся в раскрытой горизонтально капсуле кресла и дотянулся до экрана. Отклика нет.

Он никогда не проигрывал. Сто двадцать успешных проектов всего за десять лет, повышение статуса до уровня недостижимого ни его бывшим знакомым, ни родным. И вот сейчас его ждет дело всей жизни, которое позволит закрепится на Вершине, а значит стать бессмертным. Проклятый аэрован!

Пустота давила изнутри, сердце сжималось так сильно, что казалось вот-вот остановится. Сперва онемели пальцы, затем Сергей перестал чувствовать все тело. Видимо, эсист заблокировал центры боли, готовясь к удару. Страх ушел. Осталось только удивление от того, что аэрован не подавал признаков жизни. Сергей никогда видел, чтобы техника ломалась, в Прайде все работало идеально.

Лес совсем близко. Сработал механический датчик высоты и с легким шипением салон заполнила пена, которая тут же застыла. Сознание поплыло, эсист погружал Сергея в сон. Мысли сменяли одна другую со скоростью падающих звезд. То представлялось, что он добился бессмертия, то он нырял в рокочущее зеленое море леса, готовое его поглотить навсегда. Тишина.

Головокружение. Темнота. Сергей поморгал глазами, ничего не изменилось. Но голова соображала более-менее нормально. После пробуждения появился солоноватый привкус во рту.

Сергей где-то слышал, что пористая пена должна стать хрупкой минут через какое-то время после падения. Он дернул плечами, попробовал согнуть ноги. Пена затрещала, как корка ароматного багета, и после нескольких ударов кусками вылетела наружу. Сергей еле выбрался из разбитого дымящегося аэромобиля.

Его сразу захлестнули звуки: шум листвы, стрекот птиц, какой-то треск. Все это знакомо по голограммам и эмуляциям, но не в реальности. Он выбрался из воронки и огляделся. Метров на пятнадцать шла полоса сломанных деревьев. Пахло травой, гарью и чем-то малоприятным.

К горлу снова подкатил комок. Пальцы на руках затряслись. Теперь это не просто суеверный страх. Он ведь летел по трассе вдоль границы, а на территории Прайд-Сити нет диких лесов. Значит, он впервые за всю жизнь оказался за пределами Периметра. Впервые ступил в тот мир, где смерть всё еще имеет власть.

Пару раз попытавшись отдать мысленную команду, Сергей сплюнул и мокрыми пальцами нажал экран эсиста, встроенный в предплечье левой руки. Ему стало интересно, какие повреждения он получил в результате падения.

«Восстановлено колено, два ребра, нейтрализован вывих ключицы. Кровеносные сосуды прочищены, сердечная мышца усилена. Затраченное время — десять минут», — раздалось у него в голове.

— Дерьмовая эта ваша пена, — проворчал Сергей и нажал на значок «SOS».

«Связь недоступна»

— Какого?! Здесь максимум пять, может десять километров от трассы. Ищи давай!

«Связь недоступна»

— Карах! — выругался Сергей и ударил кулаком по эсисту. Кожа на костяшках треснула, удар отозвался резкой болью. Но буквально за полминуты энботы затянули рану.

«Уровень адреналина повышен, готовлюсь…»

— Хватит! — рявкнул Сергей и отключил автоматическую помощь. Не хватало еще, чтобы эсист вырубил его прямо тут, заботясь о здоровье.

Сергей оглядел шумящий непроглядный лес. До Периметра ведь можно добраться пешком, чуть ближе и связь заработает. Но от темных силуэтов деревьев и полной неизвестность по телу пробежали мурашки. Оружие! Конечно же.

— Требуется винтовка или бластер.

«Ограниченные права доступа. Схемы изготовления заблокированы»

— Карах! Что доступно?

«Нож с длинной лезвия не более…»

— Делай.

Через пять минут Сергей вертел в руках широкий острый нож. Гладкая деревянная рукоять приятно ложилась в ладонь. Лезвие, несмотря на всю ситуацию, нахально и безмятежно поблескивало на солнце.

Сергей ухмыльнулся. Когда-то в детстве отец достал для него старинные книги о приключениях, о моряках, выброшенных на необитаемые острова, о покорителях космоса, оказавшихся без связи в чужих мирах. Они боролись с природой, пытались превозмочь обстоятельства и доказать, что человек — это вершина эволюции. Отец часто называл человека фениксом, восставшим из пепла истории.

Но авторы ошибались, также как и отец, не желавший до последнего принять новую реальность. Вершина — это новый человек. Тот, внутри которого миллиарды энботов, подконтрольных эсисту. Они способны создать все что угодно, главное, чтобы была схема. Никаких проблем со строительным материалом, который всегда есть на молекулярном уровне. Единственная проблема — это их репликация. Энботы способны создавать копии самих себя, но эсисты блокируют такую возможность без специального разрешения.

Сергей поморщился и загрузил отчет по оставшимся энботам. Вся эта ситуация сократила запас на восемь процентов. Значит надо быть аккуратнее, чтобы без дефицита дождаться разрешения на плановую репликацию.

— Ничего, еще немного и свобода, — усмехнулся Сергей, подумав о своем грядущем назначении. Если он закрепится на Вершине, то ему будет позволена репликация раз в неделю без дополнительных разрешений и запросов. То есть фактическое бессмертие.

Вдруг, за краем деревьев послышался приближающийся механический гул. Недолго думая, Сергей рванул к воронке и спрятался за разбитой машиной.

Когда метрах в десяти над воронкой завис аэрован, Сергей подскочил и замахал руками. Но разглядев облупившуюся краску на борту и многочисленные рыжие пятна, присел и прижался спиной к еще теплому раскорёженному металлу.

У спасателей в Прайд-Сити не могло быть древних аэрованов. Во всем мегаполисе старые вещи были только уделом коллекционеров. Энботы могли с легкостью изготовить все что угодно, если имелись разрешения. Всё упиралось только в лимиты репликации, но у ведомств они в разы выше, чем у простых граждан.

— Низшие, — прошептал Сергей, смахнув пот со лба.

В лес! Там его не найдут. Но пока он решался побежать, сверху со свистом вылетела веревочная лестница. По ней к самому краю воронки спустился лысый здоровяк в темной куртке и синих штанах.

— Ты ж погляди какого симпатягу сбили. А ну давай сюда, — подозвал его Лысый, махнув металлической рукой.

Сергей поднялся и, выставив перед собой новенький нож, сделал пару шагов назад.

— Чего с ним возиться? У нас глушилка весь заряд сожрет, — крикнул кто-то из аэрована. Только Сергей поднял голову, как сверху упала сеть. Пока он пытался выбраться, Лысый уже оказался рядом. Сильным ударом выбил нож и заломил руки. Собрав концы сети, похититель прикрепил их к спустившемуся на веревке крюку и махнул рукой. Болтающегося в коконе Сергея потащили наверх. Как только он оказался в метре от кабины, аэрован полетел.

— Стойте! — заорал Сергей, но его голос подхватывал ветер и смешивал с шумом двигателей.

Аэрован рассекал прохладный воздух над самыми деревьями. Иногда сетка задевала верхушки елей, а один раз раскидистые ветви хлестко ударили Сергея по спине. От резких поворотов и постоянных подъемов и снижений, его мутило. Он пытался сдержаться, но как только аэрован пошел на посадку и сеть оказалась у самой земли, Сергея стошнило.

— Отпусти меня, — просипел Сергей и закашлялся, получив локтем в бок. Лысый уже стоял на земле и пытался снять сеть с крюка. Его толстые грубые пальцы оказались совсем рядом с лицом Сергея. Тот извернулся и вцепился зубами в шершавую, пахнущую машинной отработкой руку. Точно так же пахли руки у старших парней с пятого яруса, которые в детстве подкараулили и избили Сергея, отобрав все деньги.

— У-у-у, ты чё творишь, мразь?! — взревел Лысый, пытаясь выдернуть руку из сети. Он наотмашь ударил Сергея по голове, который только после удара разжал челюсть.

— Я тебя падла, прикончу, — прорычал похититель, разглядывая следы зубов на руке.

— Извини, я…я… не… Ведь эсист за полминуты все вылечит.

Лысый нагнулся и теперь Сергей мог разглядеть в подробностях его загорелое покрытое сетью мелких шрамов лицо.

— Какой нахрен эпсист? — сплюнул Лысый и не церемонясь рванул сетку так, что она упала вместе с Сергеем с метровой высоты. Тот вскрикнул от удара о землю.

Лысый взялся за концы сети и поволок пленника по земле. Камни и кочки врезались тупой болью в бок и левую ногу. Сергей попробовал снова включить автоматический режим эсиста, но тот молчал.

— Больно! У меня эсист не работает! За что?

— А чтоб на шкуре своей понял, ублюдок. В тебе нет ни одной долбанной железяки. Тебе не приходится глушить боль от всего этого дерьма. Ты наслаждаешься жизнью, пока мы дохнем!

Но…я…позволь помо…

— Или ты заткнешься сам, — перебил его Лысый, — или останешься без языка.

Сергей хотел возразить, но стиснул зубы. Отец всегда говорил, что часто важнее промолчать, чем выставить себя дураком. Эти слова стали казаться глупостью, когда карьера пошла в гору, в том числе благодаря хорошо подвешенному языку. Но сейчас наставления отца казались весьма разумны, и Сергей решил заткнуться.

В нос, глаза и рот лезла рыжая пыль. И даже, когда Сергей зажмуривался, глаза все равно чесались и хотелось постоянно чихать. Вдруг, Лысый остановился.

— Вставай, приехали, — сказал он и пнул его под ребра тяжелым ботинком.

Откинув сеть, Сергей поднялся и огляделся. Он оказался на пыльной площади среди невысоких в два три этажа кирпичных домов. Прямо перед ним стоял небольшой серый ангар с покосившейся дверью.

— Пшёл.

Лысый толкнул Сергея в сумрак ангара. Внутри стояла клетка в полтора человеческих роста и метров семь в ширину. На её полу валялись три матраса в темных пятнах и грязная солома. В самом углу пристроилось железное ведро с остатками дерьма. От запаха мочи и пота Сергей поперхнулся и попытался не дышать.

Лысый запер Сергея в клетке и оскалившись в усмешке вышел на улицу.

Свет здесь падал только из маленького окошка под потолком. Там за ним, ветер резво играл с листьями клена, но сюда свежий воздух не проникал.

Сперва Сергей попробовал убрать вонь с помощью эсиста, но тот молчал. Попытки создать что-либо тоже не удались. После очередной неудавшейся команды, он в отчаянии заколотил руками в решетку. Даже, когда костяшки нестерпимо заболели, а кожа потрескалась, эсист никак не отреагировал. Сергей осел на пол и закричал.

Это невозможно! Это неправильно! Он был в шаге от бессмертия, а теперь может сдохнуть в любую секунду, задохнувшись от вони среди собственных экскрементов.

— Это нечестно! — уже не кричал, а хрипел сорвавшимся голосом Сергей. Потратить столько лет на карьеру, отказаться от друзей и отца, чтобы умереть в клетке? Жалость к самому себе захлестнула его так, что он закрыл израненными руками лицо и зарыдал.

Сергей провалялся на полу пока в узком окошке не показались звезды. Он хотел было подняться и разглядеть их получше, как скрипнула старая металлическая дверь.

— Шевелись, тварь! — прикрикнул Лысый и открыв замок, втолкнул в клетку пленницу. Та споткнулась и упала на один из матрасов.

Лысый сплюнул и, заперев дверь, ушел. Под потолком включилась маленькая лампочка, темнота сменилась сумраком, и Сергей попытался разглядеть соседку.

На промятом матрасе лежала босая девушка в выцветшей футболке, измазанных грязью джинсах и изодранной кофте. Она потирала рану на руке, но, заметив взгляд Сергея, присела и выдавила из себя подобие улыбки. Только теперь он заметил её острые скулы и синяки под глазами, а кожа, даже в полумраке их тюрьмы, казалась неестественно бледной.

— Лиз Крихс, — протянула она худую руку с поднятой вверх ладонью.

— Сергей Корнев, — представился он после небольшой паузы, и тут же завершил официальное приветствие, проведя своей ладонью дважды над рукой Лиз. — Простите, не ожидал встретить здесь кого-то с Вершины Прайда. Вы чудесно…

— Хах, можете не врать, я выгляжу, как вонючая мумия, — ухмыльнулась Лиз, поправив кривоостриженные русые волосы. — Но все равно спасибо, мистер Корнев, я даже на секунду забыла в каком я дерьме. Они блокируют эсист, он бесполезен. Нет связи ни через мозг, ни через сенсор.

— Совсем, как на Пике, — пробормотал Сергей, вспомнив, как однажды попал с визитом в правительственный центр.

— Оу, так ты бывал на Скале? Охренеть! — присвистнула Лиз и подмигнула Сергею, который вытаращил на нее глаза, — Ладно, расслабься, я не из таких, как ты. Просто хотела почувствовать себя леди. Я с седьмого уровня, служба поддержки.

В Прайде Сергей бы рассердился и сдал бы её копам за такую наглость, но здесь ему стало легче. Потому что он представить себе не мог, как вести себя с леди в таких обстоятельствах, когда у них даже нет отдельного туалета.

— Отдыхай новенький и не сболтни про то, что ты с Вершины. Скажи, что уборщик, хрен проверят.

— Погоди, ты знаешь, зачем мы им?

— Вот все вы с Вершины одинаковые, такие... чудаки. Сам не догадаешься, а? Для вас эсист и энботы — привычно, а здесь-то они запрещены. Использование за Периметром — смертью. Репликация вне лимита в Прайде — смерть.

— И что? Их же невозможно украсть, энботов привязывают к конкретному человеку навсегда.

— А ты точно с Вершины, или там все тупые, мальчик? — усмехнулась Лиз. — Поэтому они держат нас живыми, выкачивая энботов и используя поблизости. Если носитель ничем больше не интересен, то его превращают в овощ. Когда побывала на плантации, то чуть не блеванула от вида всех этих трубок в теле, бледный лиц, как у трупов.

— А когда резерв закончится? — уточнил Сергей и вытер рукавом пот со лба.

— Гнилые овощи больше никому не нужны, — сплюнула Лиз, а после махнула рукой. — Не парься, отдохни лучше.

Происходящее даже не напоминало сон. Эсисты способны контролировать сновидения и даже, если владелец хочет острых ощущений, то сделает кошмар ярким, пугающим, но не выходящим за рамки.

Сергей нагнулся, чтобы встряхнуть сбившийся комками тонкий матрас, но тот вонял так сильно, что находится с ним рядом, а не то, что прикасаться, не хотелось совсем. Голова закружилась, и Сергей облокотился на решетку.

— Ты давно здесь?

— Ну, двоих уже пережила. Будешь третьим? — она хлопнула его невесомой холодной ладонью по вспотевшей спине и рассмеялась. — Не боись, шучу.

Сергей натянуто улыбнулся в ответ. Постояв и походив еще полчаса по клетке, он зевнул и улегся на холодный жесткий пол. Поворочавшись с боку на бок, он выругался и переместился на потертый матрас, из которого торчала колючая набивка. Организм сперва отказывался засыпать на таком диком подобии кровати, но затем смирился.

 

Дни сливаясь в недели, а может быть даже в месяцы. Раньше вся информация о времени легко запрашивалась в эсисте, здесь же приходилось рассчитывать только на себя. Это оказалось самым невыносимым. Внутренний помощник с услужливыми энботами сопровождали Сергея всю жизнь, существование без них казалось таким же абсурдным, как попытка выжить без воздуха.

Мечты о бессмертии сменились желанием не сдохнуть. Совсем недавно угроза смерти казалось отдаленной абстракцией, пугающим мифом, теперь же, обволакивающая липким потом, отдающаяся внутри сбивчивым ритмом сердца и замиранием в груди, она стала реальнее всего на свете.

Лиз же держалась стойко и с каждым днем становилась все привлекательнее. В Прайде Сергей бы и не посмотрел в её сторону.

Но здесь все иначе. Сергей успел уже несколько раз в неe влюбиться и с десяток раз поссориться. Причем два из них с такой силой, что та долго не смотрела в его сторону и болтала только сама с собой. И даже в такие моменты он вновь хотел обнять её, прикоснуться к губам, дать свободу своим фантазиям и телу.

Когда он впервые осознал свои желания, то он сидел рядом с Лиз и смотрел не отрываясь.

— О, покоритель Вершины наконец-то обратил внимание на скромную девушку с нижних уровней, — ухмыльнулась Лиз.

Она аккуратно взяла Сергея за рубашку и притянула к себе. Внешней стороной второй ладони она провела по его щеке. Сергей замер и старался не шевелиться, чтобы неловким движением не спугнуть Лиз.

Её пальцы нежно скользили по его щекам, скулам, подбородку. Губы оказались совсем рядом с его лицом. Сергей прикрыл глаза и задышал чаще. Лиз запустила руку в волосы и оттянула его голову назад. Сдерживать себя сил не оставалось, но хотелось растянуть мгновения ожидания, полностью насладиться моментом.

— Красавчик, — Лиз осторожно укусила его за ухо и сильнее оттянула голову. — Вот только попробуй меня тронуть — останешься без глаз.

Она поцеловала его в сухие губы и оттолкнула на пол.

Сергей тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Он смотрел, как Лиз отдаляется от него и не мог восстановить дыхание. Внутри все разрывалось от обиды, обманутых ожиданий, злости, но при этом страсть становилась все сильнее.

 

Периодически их выводили на работы. Забирали кровь и заставляли отдавать приказ эсисту на временное подчинение энботов местному центру управления. Сергею хорошо запомнился первый раз, когда его повели в лабораторию.

Это случилось где-то через неделю после пленения. Когда Сергея вывели из ангара, то он с жадностью втянул свежий воздух, показавшийся приятнее любых ароматов, которые способен создать эсист. День был солнечный и несмотря на то, что происходило в ангаре, Сергей сощурился и улыбнулся. Солнечные лучи согревали, легкий ветерок принес с собой запах трав, а воздух, он был несравним ни с чем.

К удивлению, он не заметил на улице вооруженных людей, возле ангара не было никаких охранников. В поселке, где он оказался, просто текла привычная жизнь. Какой-то старик толкал тележку с дровами; полная женщина несла за спиной пузатый мешок; двое мальчишек в рванной грязной одежде играли возле лужи, соревнуясь, кто дальше прыгнет. Из покосившегося дома вышел худой мужчина и погрозил кулаком ребятне, те засмеялись и бросились наутек.

Точно также, когда-то отец воспитывал и его, впрочем, с таким же эффектом. Сергей вздохнул и на секунду пожалел своего старика, который с каждым годом становился все невыносимее.

— Чё замер, топай давай, — толкнул его Лысый.

Они остановились у весьма ухоженного здания в два этажа. Судя по выцветшей вывески, здесь когда-то была больница.

На пороге их встретила молодая женщина с запавшими глазами.

— Здравствуйте, идемте за мной, — сказала она и улыбнулась. — Дейв можешь оставить его.

— Еще чего, пока ты с ним любезничаешь, он деру даст, я те говорю.

— Хорошо, — вздохнула женщина. — Проводишь до входа в лабораторию и все.

— Оксан, я…

— Ты не понял, что ли? — повысила голос Оксана. — Это моя лаба и чтоб твоих грязных лап там не было! А начнешь здесь рожи корчить, то в следующий раз за лекарством не приходи.

— Чего ты, Ксанка? — взмахнул руками Лысый и казалось, что даже попятился. — Доведу этого упыря до дверей и все.

Женщина нахмурилась, постояла еще пару секунд и пошла в здание. Как только он отвернулась, Лысый подтолкнул Сергея, приложившись металлической рукой по почкам.

Здание и впрямь оказалось больницей. На первом этаже в коридорах лежали десятки людей на каталках, отовсюду слышались стоны, кашель, хрипы. Сергея повели наверх. Там больных не оказалось и удалось получше разглядеть облупленные стены, когда-то выкрашенные зеленной краской.

Лысый довел Сергея до металлической двери в кабинет и остался стоять в коридоре. Помещение и впрямь напоминало лабораторию. Пара столов для пациентов, какая-то техника, аппараты, даже стеклянные колбы, взятые как будто из музея. Недалеко от стола расположился стеллаж с десятками ампул. Сергей знал, что в таких раньше хранились лекарства, но и представить себе не мог, что Низшие еще используют такие.

— А вы не боитесь, что я сбегу? — решил уточнить Сергей, когда женщина закрыла вход в лабораторию.

—Куда? — приподняла бровь Оксана и прошла к столу. —В поселке вас быстро найдут, а в лесу и полдня не протянете.

Она достала какие-то трубки, к одной из которых присоединила иголку. После кивнула Сергею, чтобы ложился на каталку.

— Рукав закатайте.

— А это будет… больно? — решился спросить Сергей, медленно приподнимая правый рукав. На слове «больно» голос сорвался. Оно вообще было каким-то чужеродным — это слово. Раньше он его даже не понимал толком, боль казалось пережитком прошлого, тем, что исчезло с массовым внедрением самореплицирующихся нанороботов, которые в народе прозвали энботами.

— Как комарик укусит, — улыбнулась Оксана

Сергей зажмурил на всякий случай глаза, но процедура и впрямь оказалось неболезненной. Ему сперва показалось, что эсист снова заработал и блокирует боль. Но нет, он так же молчал и не слушал мысленных приказов. Все прошло быстро.

— Слушайте внимательно, — произнесла Оксана, доставая иглу с трубкой из вены. — Сейчас я введу вам одно вещество, которое частично разблокирует эсист. Только не надо творить глупости. Ваша задача просто разрешить энботам выполнять наши команды.

— Хорошо, — кивнул Сергей, не в силах что-либо расспрашивать.

Когда все закончилось, Оксана открыла дверь и улыбнулась Сергею.

— Спасибо за все что сделали. Мы вам очень благодарны. Правда, спасибо, вы спасли сотни жизней.

— Кого спас?

— У нас здесь больше сотни пациентов, многие погибнут, если вовремя не помочь им энботами. Вы же поделились своими, а значит…

— Хах, — ухмыльнулся Сергей. — Решили совесть очистить? Не старайтесь, не выйдет. Все эти россказни про помощь Низшим, про равенство и общедоступность энботов я уже наслушался от отца. Я вам помогаю не больше, чем свинья помогает себе стать отбивной.

— Вы не правы Сергей, то, что вас содержат в условиях…

— Это не условия, это даже не тюрьма. Лучше бы сразу пристрелили. Заберите уже вы всю мою кровь и оставьте в покое.

— Нужен рабочий эсист, иначе бесполезно. Мы не можем накопить энботов, а используем их только по мере необходимости. Извините, Сергей, если бы я могла…

Сергей только махнул рукой, больше ни Оксана, ни он ничего не сказали. Когда они вышли, Лысый попрощался с доктором и повел Сергея обратно в вонючую клетку.

Лиз встретила его с улыбкой.

— Как первая процедура, а? — подмигнула она.

Сергей проводил взглядом уходящего Лысого.

— Не больно, — ответил он, — Кстати, Оксана была очень любезна. Разговаривала со мной, как с человеком.

— Оксана? Серьезно? Блондиночка с длинными шелковыми волосами? — приподняла бровь Лиз.

— Я волосы не рассматривал, но да, Лысый назвал её так.

— О как! — мотнула в задумчивости головой Лиз, — Впрочем, ладно. Поздравляю тебя! Теперь ты тоже вне закона, красавчик.

— Почему? — нахмурился Сергей.

— Ммм, ты собственнолично отдал приказ эсисту и поделился энботами с Низшими. Примархи, же не просто так ввели за это смертную казнь.

— Чушь! За такое не будут казнить.

— Кто знает, красавчик, — стала серьезной Лиз. — Ты ведь понимаешь, что Примархи бессмертны и правят миром только потому, что ограничивают репликацию энботов и доступ к ним. Вот и подумай.

На это Сергею нечего было ответить. Он просто сел на матрас и попытался вспомнить чудесный запах свежего воздуха и ласку утреннего солнца — самые чудесные мгновения за последнее время.

 

В их следующие встречи Оксана вновь оттеняла весь происходящий вокруг бред. Казалось, что только ей небезразличен Сергей.

Он пытался сформулировать сам для себя, кто же такая Оксана для него. В результате, к своему удивлению, он решил, что несмотря на то, что доктор явно моложе его, от неё веяло чем-то материнским. Само по себе сравнение для него было не менее странным, поскольку мать умерла через пару лет после его рождении и никакой материнской ласки он толком не помнил.

На очередном сеансе Сергей поднялся с кушетки и наконец решился спросить:

— Что будет, когда у меня закончатся энботы?

Оксана поправила волосы и отвела взгляд. Поставила колбу на стол и внесла какие-то записи в компьютер.

— Я забираю их совсем немного. Потребуется не меньше года.

Он подошел к ней и попытался заглянуть в глаза. Оксана отвернулась и пошла к шкафчику у дальней стены. Порывшись внутри, она наполнила чем-то два стакана и поставила их на стол.

— Садитесь, — кивнула она на стул, и сама села на соседний, — пейте.

Жидкость обожгла небо, глаза заслезились. Сергей закашлялся.

— Такого в Прайде не делают, верно? — спросила Оксана и выпила залпом. — Извините, закусить нечем.

Она пожала плечами и неловко улыбнулась. И тут же вздрогнула, прикрыла глаза руками и расплакалась. Сергей растерялся и не даже не дернулся, наблюдая, как её лицо раскраснелось, как она опустила голову на стол, не переставая дрожала.

— Оксана, — положил он руку ей на плечо, — Извините, я…

Рыдание не прекращалось и Сергей неожиданно сам для себя, начал гладить гладкие длинные ухоженные волосы и что-то шептать.

— Это я должна извиняться.

— Я… я не понимаю, — пожал плечами Сергей и попробовал снова прикоснуться её волос.

— Все вы эгоисты, — откинула она его руку и поднялась. — Живете в Прайде, а миллионы людей используете для своего содержания. Забрали себе технологию, способную создать идеальный мир без болезней, без смертей.

Стакан на столе подпрыгнул от удара, затем еще и еще раз. Оксана маленькими кулачками колотила по столу, разбивая их в кровь.

С той стороны двери послышался шум и крики Лысого. Но Сергей почти не обратил на это внимание, уставившись на кулаки Оксаны. Раны на них почти мгновенно зарастали.

— Так ты…

— Да, идиот. Я из тех, кто нашел в себе силы покинуть Прайд, чтобы помогать людям, которых Примархи оставили трудится и умирать ради блага тех, кто внутри Периметра.

Конечно, он слышал, что были безумцы, готовые пожертвовать благополучием ради помощи Низшим. Но их осуждали, считали, если не террористами, то предателями, поскольку они нарушали закон и делились энботами.

Раздались несколько глухих ударов, Лысый явно пытался вышибить дверь. Оксана оскалилась и рванула туда. Резким движением она открыла замок и распахнула дверь. В проеме тут же оказался раскрасневшийся тяжело дышащий Лысый.

— Это моя лаборатория!— заорала на него Оксана и отпихнула в коридор, — Проваливай отсюда и даже не стоит заикаться о пленнике. Получишь его внизу.

Отступая, Лысый мельком взглянул на Сергея и этот взгляд ему совсем не понравился. Впрочем, вид обескураженного мучителя доставил удовольствие, правда, не долгое — Оксана захлопнула дверь.

— Извини, но если ты жертвуешь собой ради других, то может отпустишь меня?

— Эгоист, — вздохнула Оксана, вытерев остатки слез. — Ты можешь помочь тысячам, конечно, это не твой выбор, но может стоит его принять с достоинством?

— Погоди, я готов помочь им всем из Прайда, но не жить в клетке, как животное! Не страдать каждую секунду, вдыхая всю эту вонь. Ты когда-нибудь спала в помойке?! Да сдохните вы все!

Сергей не выдержал и прыгнул к Оксане, пытаясь свалить её с ног. Но она увернулась и вколола ему что-то шприцом, появившемся в руке. Сергей готов был поклясться, что до этого там ничего не было.

По телу разлилась тяжесть, подняться не получалось. Сергей чувствовал холод пола своей щекой, но не мог даже повернуть голову.

— Я надеялась, что сын такого отца сможет продолжить дело «Детей мира». Но ты такая же дрянь, как остальные. Твой отец умер за то, чтобы энботы стали доступны всем.

Когда Сергея взвалил на плечо Лысый, то пленник не чувствовал своего тела, не чувствовал физической боли, но внутри что-то сжигало его, хотелось снова стать ребенком и вернуться в прошлое. Перед глазами не было ни лаборатории, ни поселка, ни Лысого. Сергей видел только грустно улыбающегося отца.

 

Вечером Сергей отдал свой ужин Лиз. Та пристально посмотрела на него, но только пожала плечами и забрала тарелку с вонючей жижей.

— Ты чего, подыхать уже собрался? Давай, живи, красавчик, а то одной скучно.

Махнув рукой, Сергей отвернулся. Ему было стыдно, было страшно, его нагоняло бумерангом его прошлое. Он больше не хотел бороться, побеждать, даже жить.

— Знаешь, в Прайде действовали «Дети мира»?

— Больные ублюдки, которые боролись за права Низших? — со свистом отхлебнула из миски Лиз. — Ага, за них еще награду давали.

— Я ведь начинал с пятого уровня, — ухмыльнулся Сергей, — Никогда не знал поражений, вкалывал, но с уровня меня не выпустили.

— Угу, хрен они чего-то дадут, — почти доела похлебку Лиз. — А ты меня надул, хвастался, ведь, что с Вершины.

— Нет, это правда, — вздохнул Сергей, — Когда я уперся в стенку по росту, то пошел другим путем. Я внедрился к «Детям мира» и…

— Сдал ублюдков, копам, ага. Не парься, я тебя не осуждаю. Спасибо за жратву, красавчик.

— Ты не понимаешь, Лиз, — вскочил Сергей. — Я знал о рейдах, знал о том, кого начнут проверять и трясти, и ничего не сделал, когда пришли за отцом. Понимаешь? Ничего!!!

Вся злость, все отчаяние, ненависть, страх, все это накатило одновременно, и Сергей начал колотить по решетке. Он закричал, пнул ведро, расплескав содержимое по клетке, попытался разорвать матрас.

Когда он в очередной раз пытался пнуть ведро, к нему подошла Лиз и дал под дых.

— Кто теперь убирать здесь все будет, падла? Один что ли страдаешь, тряпка? — прошипела она и ударила согнувшегося Сергея локтем по спине. Он упал на холодный мокрый пол и закашлялся.

 

В маленькое окошко светило солнце. Его лучи проникали только в дальний угол ангара, но и это хватало, чтобы почувствовать себя немного лучше. Процедур давно не было, и Сергей уже дней десять сидел безвылазно в духоте ангара.

День начинался хорошо, если бы не Лиз. Вчера её рвало кровью. Белая, как мела, с черными синяками вокруг глаз, она лежала на матрасе и кашляла, не переставая, всю ночь. Сергей попытался было ей помочь, но она только отпихнула его.

Когда в комнату вошел Лысый с завтраком, то Сергей, сразу подошел к нему.

— Дейв, будьте добры…

— Опа, у нашего павлина голос прорезался.

— Дейв, пожалуйста, помогите Лиз. Свяжитесь с Оксаной и объясните, в каком состоянии…

— Пошел ты, — ударил металлической ладонью по прутьям Лысый. —Быстрее сдохнет, меньше с ней возиться.

Конечно, Сергей не ожидал иного ответа. Но ему так не хотелось делать то, что задумал. Он пытался найти любой вариант, чтобы только этого не делать.

— Точно?

— Заткнись!

Вариантов не оставалось. Сергей аккуратно достал стеклянную ампулу, что удалось стащить в лаборатории во время процедуры. Ночью он обломал её кончик так, что теперь край скола был острый, как бритва.

— Слушай внимательно, — тихо сказал Сергей и приставил ампулу к артерии. — Или ты попросишь разблокировать эсист Лиз, или я прикончу себя, и никто не сможет подчинить моих энботов. Ты понял?!

Сперва Лысый дернулся к клетке. Он вцепился в прутья руками и уставился на ампулу. Веко у него задрожало, казалось, что он пытается убить Сергея взглядом.

— Пошёл! Живо! — сорвавшимся голосом выкрикнул Сергей и дрожащей рукой надавил на ампулу. На коже показались небольшие бордовые капли.

— Карах! — ударил несколько раз по прутьям Лысый с такой силой, что они погнулись.

После этого он развернулся и молча вышел. Через полчаса за Лиз пришли. Её вывели из ангара, а вечером вернули. Казалось, что она немного помолодела. Кашель полностью закончился, даже бледность почти прошла.

Оказавшись в клетке, она очень долго смотрела на Сергея, а затем ухмыльнулась:

— А ты все же не тряпка, красавчик.

Все с той же улыбкой она подошла к нему и расстегнула верхние пуговицы рубашки, второй рукой она справилась с застежкой на том, что раньше было прекрасными брюками.

Сергей никак не реагировал. После сегодняшнего происшествия, он еще полдня приходил в себе, и теперь был полностью опустошенным. Но стоило Лиз уложить его рядом с собой на матрас, чувства начали возвращаться.

— Красавчик, — прошептала ему на ухо Лиз.

Голова у Сергея закружилась и он поцеловал её, отдаваясь полностью страсти и желаниям.

С утра двери решетки скрипнули и не успел сонный Сергей открыть глаза, как почувствовал боль в затылке, потом в груди, в правой руке. Лысый избивал его пока стон не сменился хрипом, а пол не стал весь красным от крови. Лиз что-то кричала, ругалась, но её держал кто-то из помощников Дейва.

Когда Сергей очнулся от боли в затылке, то никого в клетке кроме Лиз не было.

— Поправляйся скорее, — вздохнула Лиз, прикладывая к синякам холодную и вонючую мокрою тряпку. — Делать мне больше не хрен, как тебя кормить и лечить.

На возражения сил не осталось, и Сергей только моргнул глазами, стараясь не думать, в чем вымочена тряпка.

— Весь день в отключке провалялся, проголодался небось? —Лиз поднесла к его рту погнутую ложку с мерзкой жижей, называвшейся здесь супом.

Вечером в ангар пришел Лысый. Он бросил через решетку пару сухих вонючих брикетов.

— Жрите.

— А вода? — спросил Сергей, подняв с пола брикеты.

— Через неделю. В следующий раз подумаешь, как воровать и угрожать мне, подонок.

Вдруг, Лиз вскочила, резко извернувшись и прыгнула к Лысому. Она почти дотянулась до него через решетку.

— Тварь! Скотина! Мразь! Я тебя урою! — кричала Лиз, вцепившись в шершавые ржавые прутья решетки. — Дай нам воду, иначе я тебе глотку выгрызу.

— Когда ты уже сдохнешь? — покачал головой Лысый и снял металлической рукой флягу с пояса.

Лиз уже рычала, её ладони побели. Но Лысый только медленно пил, посматривая на Лиз.

— Слушайте, причем здесь она? — произнес Сергей. — Пожалуйста, без воды мы и трех дней не протянем.

Лысый перевернул фляжку, вылив остатки на пол.

— Захочешь пить — отлей и пей.

— Сдохни, урод! — рявкнула Лиз.

 

Неделя тянулась так долго, что Сергей, пытаясь вспомнить прошлое, начинал думать, что это все сон. Что не было другого мира, ни Вершины; ни упорного труда, чтобы вылезти со средних уровней, во что мало кто мог поверить; ни разрыва с отцом и друзьями, иначе было невозможно продвинуться вверх. Не было ни чего кроме этого ангара, пересохших и растрескавшихся губ, вони и затхлого воздуха. Только худая, бледная и не очень-то красивая по меркам Прайда Лиз позволяла еще не сойти с ума.

Когда на завтрак принесли миску с водой, Сергей схватил её и еле сдержался, чтобы не выпить все. Вместо этого он сжал зубы и передал миску Лиз. Она мгновение посмотрела на него и начала пить большими глотками.

Когда воды осталось меньше половины, Лиз медленно вернула миску, не сводя с нее взгляда. Сергей выпил все и осел на пол. Он сидел, закрыв руки головой, и вздрагивал, плача без слез. Вкус грязной протухшей воды казался необыкновенным, позволял на время забыть о том, что приходилось пить всю эту неделю.

Вечером, когда они лежали рядом на тонких матрасах, Сергей приобнял Лиз и спросил:

— Как думаешь, получится… выбраться?

— Да хрена с два! Сережка, мы здесь сдохнем, потому что не нужны ни тем, кто в Прайде, ни этим уродам. Как только у нас закончатся энботы, нас выкинут в выгребную яму.

— Знаешь, мне кажется, что теперь не смогу в Прайде. Во всяком случае быть тем же, — вздохнул Сергей.

— Пока сливаешь отщепенцев — ты нужен, как закончишь — в компост.

— Да уж, но от кружки горячего шоколада я бы сейчас точно не отказался и… — начал было мечтать Сергей, но услышал странное шуршание со стороны входа. Он обернулся и увидел, как медленно и без скрипа открывается дверь в ангар. В проеме появились два силуэта в шлемах и адаптивном камуфляже.

— Сэр, вы в порядке? — шепотом спросил тот, что пониже ростом. Он осмотрелся и подошел ближе. Сергей заметил на плече нашивку Внешней полиции.

— Охренеть, как в порядке, — ухмыльнулась Лиз.

— Ваш эсист, сэр, — попросил коп, не обращая на нее внимания. Его напарник начал возиться с замком.

Сергей нахмурился, но руку вытянул. Коп подвел сканер.

— Код 7 546 432 15, Сергей Корнев, энботы в пределах естественного расхода.

— Прошу вас, — произнес второй коп, вскрыв замок. — Мы вас вытащим и через час будете дома.

Пока коп помогал Сергею, еще не верящему в свое счастье, надеть бронежелит напарника, высокий полицейский уже сканировали эсист Лизы.

— Сэр, возьмите, — Низкий протянул Сергею энергетический пистолет. — Снаружи может быть опасно. Вот здесь надо снять с предохранителя, сюда нажать.

— Но я толком и не стрелял никогда, — произнес Сергей, выйдя из клетки. Он рассматривал пистолет, который странным образом приятно ложился в руку. И даже в какой-то момент захотелось, чтобы снаружи действительно стало опасно, и он мог испытать пистолет в деле.

Отбросив глупые мысли о геройстве, Сергей обернулся в сторону Лиз. Полицейский все еще копался в сканере, стоя рядом с ней.

— Карах! Её энботов уже пофармили, — выругался коп, и отошел на шаг, выставив перед собой пистолет. — На колени!

— Какого?! — прошипел Сергей и дернулся к любимой. Но его тут же схватили под локоть.

— Сэр, следуйте за мной на улицу.

— Никуда я не пойду.

— Сережка!

— Сэр, больше семидесяти процентов её энботов под контролем Низших. Это недопустимо.

— Она же пленница!

— У нас приказ, сэр, извините.

— Отвали, падла, — попробовала оттолкнуть полицейского Лиз, когда тот достал из кармана шприц. Коп увернулся, потянул её за плечо и с силой ударил коленом в живот.

С хрипом Лиз глотала воздух, широко открыв глаза. К горлу Сергея подкатил комок, колени затряслись от адреналина. Он резко рванул обратно в клетку. Коп попробовал его удержать, но Сергей развернулся и выстрелил. Два заряда в ноги, один в пах, чтобы дольше залечивались раны. Полицейский заорал и упал, корчась от боли.

Второй обернулся на выстрелы, и тут же согнулся от попавших в него разрядов. Сергей, стиснув губы, стрелял и стрелял. Сгустки энергии вылетали синими росчерками и с натяжным причмокиванием входили в тело копа, разрывая плоть изнутри. Чмок, чмок, чмок. Кровь темными пятнами заливала матрасы, к привычной вони добавились новые запахи. Батарея иссякла, а Сергей продолжал нажимать на спусковой крючок. Щелк, щелк, щелк.

Опираясь на прутья клетки к нему подошла Лиз. Сергей отбросил уже бесполезный пистолет и посмотрел на неё.

— Ты, ты завалил его… — прошептала она.

— Иначе он бы прикончил тебя, — Сергей посмотрел на бездвижное тело спецназовца. — Не переживай, энботы быстро залечат раны, вот только с печенью у второго повозятся, у нас как раз есть время убежать.

— Но здесь блочат эсисты, они окочурятся минут через десять.

— Карах! — выругался Сергей, взглянув на корчащихся в лужах крови копах.

— Погнали отсюда, если эти подонки выживут, тебе светит сразу вышка, а не Вершина.

Сознание неожиданно стало кристально чистым, эмоций почти не осталось. Сергей четко осознал, что теперь есть только несколько вариантов, но ни один из них ему не нравился. Он поднял пистолет второго копа и наставил ему на голову, но тут же отвел в сторону и пошел к двери.

Осторожно, осматриваясь по сторонам, они выбрались на небольшую площадь, освещенную одиноким фонарем. Сергей приложил палец к губам и аккуратно пошел вдоль стены ангара. Он изучил немного поселение, когда их выводили на ферму. Если обойти ангар, пройти еще несколько зданий, то они окажутся в лесу.

Ночь звенела от тишины — ни стрекота жуков, криков ночных птиц, ни ветерка, что мог бы шуметь травой.

Пот так и норовил попасть в глаза. Сергей останавливался, вытирал его почти беззвучно и снова пытался сделать еще один шаг так, чтобы его никто не услышал.

В одной руке он сжимал пистолет, второй крепко держал холодную руку Лиз. Вдруг, она одернула его, и Сергей обернулся. Лиз кивнула куда-то вперед в сторону границы поселка.

Там едва заметный в темноте стоял к ним спиной мужчина. Даже в полутьме на расстоянии пятидесяти метров Сергей его узнал. Палец сам лег на спусковой крючок. В свете фонаря блеснула металлическая рука Лысого.

— Тварь, — прошипела Лиз. — Чего ему не спится?

Сергею совсем не хотелось удлинять маршрут, тащиться через поселок. К тому же так и хотелось прикончить своего мучителя. Он дал знак Лиз оставаться на месте, а сам медленно начал подбираться к Лысому.

Шаг за шагом, избегая мест, подсвеченных редкими фонарями, он приближался все ближе. Лысый же стоял на месте. Чтобы он там не делал, но Сергей был рад, что тот не уходит. Гоняться за ним по поселку совсем нет времени и сил.

Добравшись на расстояния метров двадцати, Сергей присел и прицелился. Свет фонаря мешал рассмотреть Лысого, находившегося в темноте, но силуэт металлической руки виднелся хорошо. Чванк, чванк, чванк — вылетили синие заряды и с хлюпанием вошли в цель. Лысый дернулся, но не упал. Чванк, чванк — добавил еще Сергей. Противник больше не дергался, но не падал.

Руки у Сергея задрожали, он осмотрелся по сторонам и быстро перебежал освещенный участок дороги. Посмотрев на цель, Сергей побледнел и выставил перед собой пистолет.

Это и впрямь оказался Лысый. Заряды искромсали его, забрызгав кровью и кусками плоти все вокруг. Оказалось, что он не просто стоял, а был привязан к столбу. В груди торчал утопленный по рукоятку нож.

Как только Сергей сделал шаг в сторону от Лысого, в него ударили со всех сторон лучи прожекторов.

— Браво, мистер Корнев, — послышался протяжный скрипучий голос.

Один из прожекторов погас, и Сергей, прикрываясь рукой, увидел, что находится на небольшой площади, окруженный людьми с оружием. Рядом со стойкой прожектора на кресле сидел и улыбался старик с маленькой бородкой.

— Смертный приговор за содействие Низшим, еще два за убийство копов, — произнес он и сделал паузу. — Но мы готовы предложить вам убежище, Серждей. Вы оказались храбрым, нам нужны такие люди на вершине.

Сергей отступил к столбу с Лысым и попробовал разглядеть нет ли здесь Лиз.

— Не бойтесь Серджей, вы станете родоначальником нового…

Старик закашлялся, затем скривился и продолжил.

— Основой нового мира, где энботы будут у всех. Репликация станет свободной. Видите ли, грубым выкачиванием этих нанороботов на плантациях нельзя добиться главной цели. Нам нужна ваша помощь, а вам наша. Только представьте, каждый получит то, что захочет. Никто не умрет от старости или ран.

Старик водил рукой по воздуху, как будто бы рисуя прекрасный мир будущего и улыбался.

— То есть выбора у меня нет, мистер…?

— Михко Коваль, раоджи или лидер «Детей мира» к вашим услугам, — проскрипел старик. — Про Дейва не волнуйтесь. Ему все надоело настолько, что он замыслил устроить вам побег, но мы сработали чуть быстрее.

Сергей вцепился со всей силой в рукоять пистолета, дыхание у него участилось. Нападение на копов им с Лиз не простят никогда, если они не дадут чего-то ценного взамен.

— Так что, мистер Корнев?

— Что будет с Лиз?

На ваше усмотрение, Серджей, она нас не интересует.

Или сейчас, или никогда. Но только Сергей вскинул руку для выстрела, как в глазах потемнело и заныл затылок. Он упал на колени и ему тут же заломили руки, выбив пистолет.

— Извини, милый, я не позволю убить моего двоюродного правнука, — раздался сзади слишком знакомый голос. — Отлично, Сэм. Ты отработал с напарником долг.

— Спасибо, мэм. Надо было слушать меня, падла, а не стрелять, — раздался у самого уха шепот полицейского и тут же все провалилось во тьму.

 

Свет в большом зале с позолотой и росписью на потолках казался непривычно ярким, а воздух непривычно чистым. Аромат полевых трав и сладковатые ноты фруктов расслабляли.

Сергей проверил эсист, тот молчал. Затем Сергей попытался встать с мягкой кровати, но понял, что не может пошевелится, стянутый ремнями. Он мог только поворачивать голову и смотреть по сторонам.

Высокие двери почти бесшумно отворились и в помещение вошли две молодых девушки лет восемнадцати в красивых платьях до колена и… Сердце Сергея забилось чаще, он моргнул еще и еще раз. Но нет. Сверкающие диадемы на головах у юных дам никуда не исчезли. По центру каждой из диадем находился ромб с кругом внутри — знак Примархов.

Значит он спасен? А все вокруг Пик Вершины? Но почему тогда он связан.

К нему подошла одна из девушек, внимательно посмотрела и провела по волосам. Когда её рука оказалась возле шеи, Сергей почувствовал легкий укол.

Девушка отошла на несколько шагов и к нему приблизилась вторая. Она улыбнулась так, что Сергея прошиб пот. В ногах почувствовалась такая слабость, что он обрадовался, что уже лежит.

— Привет, Сереж, — сказала девушка голосом Лиз.

На лице не было ни синяков, ни выпирающих скул, и даже кожа раньше неестественно бледная теперь казалось благородно-светлой. Но глаза… глаза остались прежними. Голубые немного печальные, немного ухмыляющиеся и очень дерзкие.

— Спасибо, что поучаствовал в нашем эксперименте.

— Что? — прошептал Сергей.

— Понимаешь, мы тут поспорили, сколько может протянуть молодой успешный мужчина всю жизнь проживший с эсистом без него. Знаешь, многие не давали тебе и месяца. Но я сразу верила в тебя.

Девушка взяла стул и села у изголовья Сергея, погладила его по волосам. Она смущенно улыбалась, но глаза оставались грустными.

— Жаль с тобой расставаться. Ты ведь помог не только спору. Мы поставили еще и социальный эксперимент. И здесь ты меня удивил. Отказаться от бессмертия, от всех наших благ ради какой-то девчонки. Впрочем, очень классной девчонки.

— А ты меня хоть немного любила или это тоже все для привлечения… ценного экземпляра? — прошептал Сергей. Язык еле ворочался, губы пересохли, но он почувствовал, что эсист откликается на его команды.

— Глупенький, — погладила его вновь по голове Лиз, — Я в чувства не играю. Я уже лет шестьдесят или семьдесят так не влюблялась.

Лиз улыбнулась и провела обратной стороной бархатной прохладной ладони по щеке Сергея.

— Если Михо твой двоюродный правнук, то выходит…

— Да, милый. Я одна из тех, кому первыми поставили эсисты. Мы верили в прогресс и в равенство всего человечества, но представь энботы у террористов и преступников. Мы решили установить контроль за ними, власть над бессмертием, при помощи влиятельных персон, конечно же.

Вторая девушка смотрела внимательно на Сергея и молчала. У него в голове все смешалось. Даже в плену, он не был так растерян.

— Но зачем ты была… со мной? К чему этот маскарад?

— Ты еще слишком молод, красавчик, чтобы понять, какое удивительное удовольствие могут подарить страдания, особенно, когда под рукой возможность их мгновенно прервать. Ты ощущаешь себя на пределе возможностей, тебя унижают, издеваются, но ты понимаешь, что достаточно подумать и истязателей разорвет на куски. Скажу честно, это были самые чудесные месяцы в этом веке. В первую очередь благодаря тебе.

— Не скажу, что у меня так же, — попытался улыбнуться Сергей.

— Ты не понимаешь, что у бессмертных, к которым ты так стремился, слишком мало способов развлечь себя, — щелкнула ему по носу Лиз, затем обернулась к спутнице и спросила, — Скажи, что мне теперь делать с твоим племянником?

Готовый уже к чему угодно, Сергей закашлялся от неожиданности. Либо его с кем-то спутали, либо мир сошел с ума.

— Оставь его, Лиз. Я же всегда была против этого эксперимента, — произнесла она голосом Оксаны.

Сергей смотрел на неё не переставая, уже не способный чему-то удивляться. Он заметил едва различимый кивок. Снова проверил эсист. Работает. Значит, это Оксана его разблокировала своим уколом? Но…

— Брось, Оксана. Мне кажется ты не в курсе, но он ведь не просто не рассказал отцу об облаве. Сережка сам его сдал, чтобы отказавшись от родственников и предоставив Примархам одного из лидеров «Детей мира», получить доступ к Вершине.

Комок подступил к горлу, слезы сами полились из глаз. Сергей часто обдумывал свой поступок, но находил ему сотни оправданий, теперь же слова Лиз прозвучали как приговор от его собственной совести. Он и только он виновен в том, что отца схватили, что рядом нет того, кто отдал всего себя на воспитание в Сергее человека. Не удалось, папа. Извини.

— Моя сестра сама лишила себя бессмертия ради его отца, я не берусь судить племянника. Но все же хочу, чтобы он жил. Оставил прошлое в прошлом и восстал из пепла, как любимая птица его отца.

Тело еще тряслось от самой глубокой боли безысходности, когда Сергей, вдруг, замер. Восстать из пепла? Причем здесь это? Отец часто рассказывал ему о фениксе, но причем здесь эта птица? Феникс. Феникс. Ничего необычного.

— Запустить программу «Феникс»? — раздался внутри голос эсиста.

Но Сергей никогда не слышал о ней. Что за?! Он смотрел как Лиз о чем-то перешептывается с Оксаной, поглядывая на него. Они спорили, а Сергей уже изучал всю информацию о «Фениксе». С каждым новым витком, дыхание становилось все ровнее и внутри зрела решимость. Почти такое же чувство, как в схватке с копами в клетке или, когда он требовал Лысого излечить Лиз. Все стало понятно. А самое главное, он не предатель.

— Поцелуй меня, — произнес Сергей, когда Лих подошла нему.

Когда её влажные губы коснулись холодного лба, сердце забилось чаще. Сергея окутал едва заметный аромат неизвестных цветов. Мгновения, которые хотелось бы растянуть на вечность.

«Программа «Феникс» запущена», — раздался в голове голос эсиста.

— Я все исправлю… любимая.

— Конечно, Сережа, — попробовала улыбнуться Лиз, и тут же вытерла уголки глаз. — Извини, но ты слишком нестабилен, чтобы давать тебе бессмертие, а меньшего ты не достоин.

Она мгновенно создала шприц, стараясь не смотреть на Сергея. Лиз поднесла иглу к его руке и тут её глаза расширились. Бегло осмотрев тело, она в ужасе отскочила.

Сергей представил, как изменилась его кожа и голова. Отец был гением. Вынашивать столько лет план, пожертвовать собой и другими ради него. Загрузить в эсист сына впечатляющую по своим масштабам программу. Сделать все, чтобы Сергей попал на Пик. Николай Корнев — гений.

Самоуничтожение, как путь к бессмертию. Сергею, показалось, что это звучит красиво. Его тело становится зарядом, который разнесет весь Пик, всю верхушку Прайда, уничтожит всех тех, кто решил, что власть дороже бессмертия всех на планете. Без их блокирующих программ, получится обойти блокировку на репликацию и энботы смогут служить всем людям, а не единицам.

Тело Лиз начало быстро меняться, но Оксана прыгнула к ней и что-то вколола. Лиз рванула в сторону, как раненный зверь.

«Процесс завершен», — произнес эсист.

— Спасибо, папа и прости меня! — робко улыбнулся Сергей и провалился в небытие.

 

День выдался удивительно солнечным и безоблачным. Солнечные лучи проникали между шуршащих на ветру березовых листьев и отражались бликами в десятках глянцевых поверхностях медицинского кабинета на втором этаже.

— Я только спросить, — раздался глухой бас и в кабинет под недовольный гул толпы ворвался толстяк. — Доктор, вы точно успеете сегодня со всеми? А то там говорят, что крайним эсистов может не хватит.

— Теперь эсистов хватит на всех. Я буду работать пока всем не поставлю, — покачал головой доктор и посмотрел в окно, — Мой отец всегда говорил, что нельзя бросать дело на полпути.

Толстяк радостно закивал и вышел в коридор.

— Справлюсь со всеми, — произнес задумчиво доктор, рассматривая пейзаж за окном, — К тому же, мне всегда везет.