Один стандартный день Айвана Дэннисовича на космолёте «Клюв Империи»

Проснулся я от звуков сигнала тревоги. Сирена завывала благим матом, мешая андромедианский суржик с межгалактическим эсперанто. Сути её панических увещеваний понять было невозможно, и я в который уже раз пообещал себе больше никогда не ремонтировать корабль на верфях Андромеды. Чтобы выяснить причину переполоха, мне пришлось выбраться из гиперкапсулы и, накинув халат (в коридорах бродили сквозняки), дойти до капитанской рубки.

— Доброго вам денька, Айван Дэннисович! — бодро поприветствовал меня бортовой компьютер. Хотите чаю или кофе?

— И тебе не сбоить, Кубрик. Пожалуй, чашечку кофе, а то никак проснуться не могу. Ага, спасибо. А теперь доложи, почему сработала сирена. Я из её ора ничего разобрать не смог.

— Попадание метеороида в двигательный отсек, мой капитан. Код опасности красный.

Тут я, признаться, подавился горячим кофе и на несколько минут закашлялся.

— Почему?.. Почему красный?

— Сквозное пробитие, мой капитан.

— Чёрт! — подскочил я. — Это же красный код, балда!

— Я так и сказал, мой капитан.

— Почему же ты не разбудил меня раньше?

­— Следовал вашему приказу.

Я открыл рот и тотчас его захлопнул, возразить было нечего. Мне так надоели ранние подъёмы, которые стал устраивать Кубрик после андромедианской перепрошивки, что я настрого запретил ему меня будить.

— Да хоть что случится! — топал ногами я. — Чтобы не смел будить до рассвета на планетёнке, вокруг которой мы вращаемся. Никогда.

Отрытый космос — самое предсказуемое место во Вселенной. Огромное пространство, просматриваемое во всех направлениях, таило много опасностей, но вот с неожиданностями тут было негусто. Любой массивный объект или чужой корабль компьютер замечал издалека, как и астероид или комету, за которой несся шлейф камней поменьше. Появление одинокого метеороида было сродни выигрышу в межгалактическую лотерею.

— Погоди, — осенило меня. — Мы что, вошли в астероидный пояс? Или мимо нас пролетела комета?

— Никак нет, мой капитан.

— Тогда откуда взялся метеороид, чёрт его дери?

— Не могу знать.

Казённые ответы Кубрика начинали меня изрядно раздражать. Видимо, андромедианцы украли новую прошивку с военного корабля, и теперь мой бортовой компьютер воображал себя туповатым сержантом.

— Какие меры ты уже принял, Кубрик?

— Задраил люк двигательного отсека.

— А по ремонту двигателя?

— Никаких, мой капитан.

— Это ещё почему?

— Нет двигателя, мой капитан. Он улетел в космос вместе с кормовой частью корабля.

Я медленно осел на пол рубки и уставился в одну точку. Стало быть, теперь я дрейфую на орбите безымянной планеты в комфортабельном гробу. Именно гробу, потому что корабль без двигателей — просто космический мусор.

— Мой капитан?.. — вкрадчиво поинтересовался Кубрик.

— Что?! — рявкнул я. — Что ты от меня хочешь, жестянка безмозглая?! Я теперь труп. И ты труп. Мы оба мертвецы, застрявшие посреди ничего!

— Я хотел спросить, что делать со входящим сигналом?

— Сиг-сигналом? Как-каким сигналом? — от волнения я начал заикаться.

— Сигналом с военного космолёта. Они поймали радиограмму о нашем бедственном положении, которую я отправил два часа и три минуты назад.

— Соединяй срочно! — я неловко поднялся с пола и, запахнув халат, уселся в капитанское кресло.

Тотчас же включился передатчик. Из динамика раздался механический голос:

— Повторяю, на связи космолёт «Клюв Империи». Если на корабле есть выжившие, представьтесь. В противном случае через четыре минуты мы возьмём вас на абордаж.

— На связи капитан «Ласточки» Айван Дэннисович! Я только что пришёл в себя и прошу вас о помощи.

— Слава Императору, — механический голос сменился человеческим. — Говорит диспетчер космолёта. Мы уж думали, никто не выжил. Пришвартовывайтесь к нашему шлюзу.

— Не могу. У моего корабля оторвался двигательный отсек.

— Понятно. Тогда мы подтянем вас манипуляторами. Держитесь крепко, сейчас тряхнёт.

Я едва успел вцепиться в поручни, как корабль перевернулся. В открытом космосе нет ни верха, ни низа, но на моём корабле была система искусственной гравитации — дорогостоящая необходимость при длительных путешествиях, сейчас она сыграла со мной злую шутку. Из шкафчиков на меня посыпались рулоны с картами фронтира. В паре сантиметров от лица пролетела кружка и разбилась о стенку рубки. Но вскоре движение остановилось — верх снова стал верхом, а низ низом.

— Добро пожаловать на борт «Клюва Империи», — объявил в микрофон механический голос.

Через минуту в шлюз постучали.

— Минуточку, — крикнул я в микрофон, установленный в каюте. — Я сейчас переоденусь и выйду.

За шлюзовой дверью меня ожидала троица военных. Возглавлял их улыбчивый молодой человек, за плечами которого хмурились два амбала.

— Добрый день, Айван Дэннисович, — пожал он мне руку. — Когда мне доложили, что терпящий бедствие корабль — это знаменитая «Ласточка», я ушам своим не поверил. Подумал, диспетчер опять что-то напутал, а теперь вижу — не напутал, паршивец. Чистую правду сказал!

— А-а, э-э, с кем имею честь? — слегка огорошенный напором юноши, пролепетал я.

— С горячим поклонником вашего блога о покорении галактического фронтира. Можете звать меня просто Максом.

Молодой человек взял меня под руку и мягко, но настойчиво повёл за собой.

Мы шли по огромному коридору военного космолёта, испещренному туннелями, лестницами и дверьми. Всю дорогу юноша взахлёб восхищался моим блогом о путешествиях, который я вёл многие годы просто от скуки.

— Не думал, что мои писульки кому-то интересны, — смущенно ответил я.

Чужое внимание было непривычно. Единственные разумные существа, с которыми я в последнее годы контактировал, являлись андромедянами, а их всегда интересовали исключительно мои деньги.

— У вас же миллионы подписчиков. Неужели вы не знали? Когда связь с вами исчезла, начался настоящий ажиотаж. Каждый путешественник хотел отыскать следы «Ласточки», чтобы узнать вашу судьбу.

— Да я, признаться, никуда не пропадал. Просто увлекся очередной экспедицией и совсем забыл о связи с внешним миром.

— Зато мир о вас не забыл. Сам Император приводил вашу отвагу в пример, когда произносил первую речь перед выпускниками Высшей Космической Академии.

— Какой Император? — переспросил я.

Из оставшихся в двадцать третьем веке на Земле и в её колониях империй, я мог припомнить разве что Англосаксонскую. Но там, насколько я знал, всё ещё правила королева. По крайней мере, так было, когда я отправлялся к границам галактики.

Мои спутники остановились и ошарашенно уставились на меня.

— Неужели вы не слышали об Императоре, нашем Великом Мудреце? — недоверчиво спросил юноша, представившийся Максом.

Я почувствовал себя неловко.

— Знаете, на фронтире я сильно отстал от жизни. Держать связь с миром там слишком энергозатратно и дорого. Да и, признаться, я никогда не интересовался политикой.

— О, — только и произнёс Макс.

— Ого, — добавил он спустя секунду. — Тогда для меня станет честью рассказать об Императоре. С чего бы начать?.. Как вы, должно быть, знаете полвека назад нашу родную планету и её колонии раздирали междоусобные войны.

Никаких воин я не припоминал, но поправлять собеседника счёл неуместным.

«Очень неуместным», — добавило моё чутьё, просыпавшееся в самых опасных уголках галактики. — «Смертельно неуместным.»

— Правители разных стран постоянно воевали друг с другом. Скидывали на головы мирных граждан нейтронные бомбы, транжирили на вооружение бюджеты и делали всяческие пакости своим народам. Тогда измотанные горем и лишениями люди обратились к Великому Мудрецу, чтобы он возглавил их и прогнал безумных правителей. Трижды Великий Мудрец отказывался, но на четвёртый раз его сердце дрогнуло от жалости, и он согласился. Окружённый своими ближайшими соратниками, Чёрными Ангелами Космодесанта, он навестил каждого из правителей и поговорил с ними. Мудрец взывал к их человечности и случилось чудо — правители вняли. Дар Мудреца был настолько велик, что некоторые даже покончили с собой, не выдержав угрызений совести. Так у нас появился Император, Отец Всех Народов. И теперь мы все живём в мире и процветании. Разве что горстка отщепенцев прячется на окраинах галактики. Именно их мы здесь и выслеживаем. А нашли, вот, вас.

Молодой человек одарил меня очередной ослепительной улыбкой, явно ожидая от меня каких-нибудь слов.

— Хм, да. Прекрасно, — пробормотал я. — Очень рад, что в моё отсутствие на Земле всё так удачно сложилось.

— Крайне удачно. А теперь я представлю вас нашему капитану.

Подойдя к самой большой из дверей, он приложил руку к сканеру. Створки уплыли в стороны, и моему взору предстала огромная корабельная рубка. Всю стену напротив входа занимал циклопических размеров экран, на котором горела карта звёздной системы. По бокам от него, склонившись над клавиатурами, рядами сидели офицеры.

На помосте спиной к нам стоял седой капитан.

— Ваше превосходительство, мы доставили потерпевшего, — отрапортовал Макс.

Капитан неспеша обернулся; на его форме висели ордена. Ястребиный взор вперился в меня, отчего я невольно сглотнул.

— Благодарю, адъютант. Вы уверены, что это тот самый путешественник?

— Никаких сомнений, ваше благородие.

— Офицеры, — обратился он к двум амбалам, сопровождавшим Макса. — Можете быть свободны.

— Здравствуйте, — произнёс я единственное, что пришло в голову.

— Мне следует извиниться перед вами, э-э-э…

— Айван Дэннисович, — подсказал Макс.

— Айван Дэннисович, произошло недоразумение. Вы же умеете хранить тайны?

Капитан пристально посмотрел на меня, и я понял, что любую тайну, которую он мне откроет, придётся хранить до самой смерти. Возможно, и после тоже.

— Умею.

— То, что я вам сейчас расскажу, является секретной информацией. Но из-за халатности моих подчиненных, которых я уже отправил под трибунал, вы оказались к ней причастны.

— Каким же образом? Кажется, за последнее время я ничего такого не узнавал и ни в чём сомнительном не участвовал.

— Отнюдь. Вы поучаствовали в опытном испытании новейшей системы распознавания вражеских кораблей «Небесная сеть». Система была разработана на основе искусственного интеллекта и сегодня проходила полевую отработку. Ей был дана задача отыскать объекты, представляющие наибольшую угрозу. И она менее чем через секунду после запуска такой объект отыскала и атаковала. Это оказался, кхм, ваш корабль.

— Так это был не метеороид? — вырвалось у меня.

— Нет, ваш корабль атаковали снарядом. Наши техники уже разбираются в произошедшем, но искусственный интеллект продолжает упорно твердить, что «человек представляет наибольшую угрозу во всей галактике». В общем, в настоящий момент его отключили и направили на доработку. Недоразумение исчерпано.

— А как же моя «Ласточка»? На чём теперь я должен путешествовать?

— Ах, да. Наши уловители поймали двигательный отсек вашего корабля. Сейчас техники трудятся над его восстановлением, но на починку уйдёт некоторое время. Адъютант!

— Здесь!

— Обеспечьте нашего гостя браслетом и сопроводите до каюты.

— Есть! — откликнулся Макс.

Капитан космолёта отвернулся к телекому, а мне ничего не оставалось кроме, как послушно плестись за Максом.

— На время ремонта вашей «Ласточки» носите этот браслет, — инструктировал меня адъютант. — Космолёт у нас огромный — потеряться, что раз плюнуть. Браслет обеспечит навигацию и связь со мной в любой момент. Нажмите здесь, и он покажет путь до вашей каюты; там вы сможете немного передохнуть.

Я с любопытством ткнул дисплей. Женский голос тотчас произнёс:

— Вас приветствует бортовой навигатор «Селезнёва». Назовите пункт назначения.

— Моя каюта.

— До пункта назначения «Каюта» пятьсот метров. Через десять метров поверните направо.

— Вы быстро разобрались, — обрадовался адъютант. — Значит, я могу вас покинуть. Следуйте указаниям «Селезнёвой», а в случае трудностей звоните мне.

Махнув на прощание, Макс скрылся в ближайшем коридоре, а я пошёл за навигатором. Через десять метров «Селезнёва» томно проворковала:

— Поверните направо.

Справа была стена. Я в недоумении остановился.

— Поверните направо, — обиженно повторил женский голос.

— Но здесь же ничего нет.

— Даже в вакууме что-нибудь есть, — возразила «Селезнёва». — Уточните формулировку, чтобы я могла скорректировать направление.

— Справа от меня стена!

— Стеной, согласно толковому словарю, называют вертикальную часть здания. Мы находимся на борту космолёта. Следовательно, перед вами может быть только борт корабля либо внутренние перегородки. Уточните, что находится справа от вас.

— Борт корабля-я! — рявкнул я, выделив последний слог.

— Я вас услышала.

С минуту царило молчание. Затем я произнёс:

— И? Куда мне идти.

— Идите в ЖОПУ.

— Чего? — ошалело переспросил я.

— В жилой отсек персонала управления. До ЖОПУ четыреста девяносто метров. Через двадцать метров поверните налево.

В голосе навигационной системы мне послышалось злорадство. Однако, насколько я знал, даже самый современный искусственный интеллект не был наделён эмоциями, потому интонацию «Селезнёвой» я приписал своему разыгравшемуся воображению.

Через двадцать метров я свернул в узкий коридорчик. С потолка свисали толстые жгуты кабелей и ощутимо воняло краской. Вскоре я наткнулся на источник запаха.

Возле гладкой ничем не примечательной стены стоял солдат с аэрозольным баллончиком в руке и красил её в серебряный цвет. На лице у него была надета тонкая тряпичная маска, а на руках — резиновые перчатки. Покрашенный участок было трудно отличить от непокрашенного, потому что вся стена и без того отливала металлом.

Рядом с солдатом рядком стояли роботы-маляры, упакованные в защитную плёнку. От удивления я замер, но солдат не обратил на меня никакого внимания.

— Извините. А зачем вы красите эту стену?

Солдат обернулся и оценивающе прищурился.

— Гражданский, что ли?

— Я здесь случайно оказался, ненадолго. Починят мой корабль, и сразу улечу. У вас в баллончике какое-то специальное покрытие, наверное?

— Не, обычная серебрянка.

— И зачем ей тогда стену красить? Она же и так блестит.

— Чтобы по уставу было.

— Стало быть в уставной серебряный красите? Ясно. А эти почему в сторонке стоят? — кивнул я на роботов. — Сломались, что ли?

— Стержень ториевый тебе на язык! Они затем и стоят, чтобы не сломались. Эти роботы знаешь сколько стоят? У-у-у, сколько. И на командире моём под личную материальную ответственность числятся. Да если с ними что-то случится, он голову с меня снимет. И вообще, шёл бы ты отсюда, дядя. Не мешай людям работать.

Солдат отвернулся и продолжил красить. У меня от запаха серебрянки закружилась голова.

— Эй, ты в обморок что ли падать вздумал? — тотчас обернулся ко мне солдат.

Видимо, он следил за мной краем глаза.

— Да краска у вас больно вонючая.

— Она ещё и ядовитая. На прошлой неделе новобранца в реанимацию унесли с отравлением,а он всего-то полдня продержался. Как выпишется, под трибунал пойдёт.

— За что под трибунал? — слабеющим голосом переспросил я.

— За то, что в служебное время занимался тем, что ему по уставу не положено. Красить-то роботы должны.

— Он разве не по приказу красил?

— Ага, по приказу. Но приказ был устный, и никто не подтвердит, что командир его отдавал. Не дураки же; нам с этим командиром ещё служить и служить.

— Вы ж помрёте от этой краски.

— Не помрём, — отмахнулся солдат. — Ей только новобранцы травятся, а мы с дружбанами давно уже из неё самогон гоним. У нас иммунитет теперь знаешь какой? Ого-го! Купаться в ней можем.

Я тем временем потихонечку сползал вдоль стенки. Солдат поднёс руку ко рту и флегматично произнёс:

— Эй, медчасть. У меня тут гражданскому плохо. Пришлите кого-нибудь в пятьсот третий коридор.

Через несколько минут в коридоре появился другой военный в накинутом поверх формы белом халате. Перед собой он толкал скрипучую тележку.

— Ложитесь, — скомандовал он и до самого медпункта не произнёс ни слова.

Прикатил он меня в небольшую каюту, стены которой блестели белым кафелем, а в воздухе воняло спиртом. К тому времени мне немного полегчало.

— Садитесь сюда, — указал он на столик у стены, за которым горела настольная лампа и стояла пузатая бутыль с двумя стаканами. — Лечить вас будем.

— Это что, спирт? — спросил я, глядя на протянутый медбратом стакан.

— Ну не вода же. Пейте смело, других средств против отравления у нас всё равно нет.

Только сейчас я заметил, что большую часть каюты занимало медицинское оборудование, как и роботы в коридоре, упакованное в плёнку.

— А таблеток нет? — робко спросил я.

— Таблетки нам не положены.

— Чем же вы лечитесь?

— Да вот им, родимым. Если у солдата какая-то фигня, то она сама проходит. А если что-то серьёзное, то таблетки один фиг не помогут.

Тут я, признаться, не выдержал. В отчаянии схватившись за голову, я заорал:

— Боже, куда я попал! Корабль мне, корабль!

— Эй-эй, ты чего? — заволновался медбрат. — Буйный, что ли?

Поднеся ко рту браслет, он стал вызывать командира. Через несколько минут в дверях возник сержант. С виду он смахивал на гориллу, которую ради смеха нарядили в военную форму и белый халат. Медбрат подбежал к нему и обрисовал ситуацию.

— Психованных нам ещё не хватало, — проворчал сержант. — Посадите его в шлюпку и отправьте куда-нибудь поближе к чёрной дыре.

— У меня корабль есть, — вяло возразил я.

Силы меня оставили, и я обмяк на стуле. Пытаться сбежать от такой гориллы было бесполезно, но внезапно в мою голову пришла идея.

— Подождите-ка. Макс, ответьте. Приём!

— На связи, — отозвался адъютант.

— Помогите. Я в медпункте, и меня хотят отправить в чёрную дыру.

— Вас понял. Отставить чёрную дыру! — рявкнул он из браслета.

Сержант с медбратом вытянулись по струнке.

— Этот гражданский находится под личной протекцией капитана. Проводите его в ремонтный отсек.

— Так точно!

Меня под руки подняли со стула и выволокли из медпункта. Сопротивления я не отказывал, но в голове по-прежнему гуляли ядовитые пары уставной краски.

Возле «Ласточки» меня ждал адъютант.

— Ещё раз простите за недоразумение, Айван Дэннисович. С вашим кораблём снова возникли трудности.

— Он что, не подлежит восстановлению?

— И да, и нет. Двигатель «Ласточки» оказался слишком устаревшей конструкции. Наши техники не смогли найти походящих запчастей для его восстановления и попросту заменили на новый.

— Это плохо?

— Отчасти. Вместе с ним пришлось полностью поменять всю систему управления.

— Быстро у вас ремонтники работают, однако.

— Быстрее, чем вы полагаете, Айван Дэннисович. Вместе с системой управления пришлось менять и всю противоаварийную начинку. В общем, от прежнего корабля остался только корпус и бортовой ИИ. Он у вас оказался очень сообразительным.

— Не вижу пока что никаких трудностей.

— Зато их углядела имперская военная бухгалтерия. В результате тотального ремонта от прежней «Ласточки» почти ничего не осталось, и они полагают, что нынешний корабль принадлежит теперь не вам, а Империи.

— Но это же нечестно, Макс! Я не просил сбивать меня экспериментальным оружием. Как там его?

— Успокойтесь, Айван, — примирительно улыбнулся адъютант. — Я и не собирался отдавать ваш корабль этим крючкотворам без сопротивления. Для решения вопроса о правах на «Ласточку» будет собрана комиссия.

— И как долго они будут решать?

— Примерно неделю.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

— Что ж, неделю я потерпеть могу.

— К сожалению, комиссия требует личного осмотра, — развёл руками Макс, и сердце у меня упало в пятки. — Она прибудет срочным рейсом с Альдебарана, что займёт примерно… полгода.

— Сколько, сколько? Я не могу так долго их ждать!

— Увы, теперь решения принимаю не я и даже не капитан, а бюрократы.

Мир пошатнулся, и я в третий раз за день осел на пол. Макс, скорчив сочувственную мину, похлопал меня по плечу. Как вдруг на весь ангар завыла сирена.

— Внимание! Внимание! Произошла дестабилизация фотонных двигателей. Всему персоналу срочно сесть в спасательные шлюпки и покинуть космолёт. Это не учебная тревога! Повторяю, это не учебная тревога!

Мы с адъютантом переглянулись и поспешили к «Ласточке». Двери входного шлюза гостеприимно распахнулись, но стоило мне первому пересечь порог, как люк с лязгом захлопнулся, оставив Макса снаружи.

— Добрый вечер, мой капитан, — поприветствовал меня Кубрик.

— Скорее открой шлюз, там остался человек! — прокричал я, беспорядочно тыкаясь в новый сенсор входной панели. — Забираем его и срочно покидаем космолёт, пока не взорвались фотонные двигатели.

— Не стоит волноваться, мой капитан. Двигатели «Клюва Империи» в полном порядке.

— То есть как «в порядке»? Откуда ты знаешь?

— Ложную тревогу устроил я. Персонал имел неосторожность подключить мой процессор к серверу космолёта. Для диагностики. Но местный ИИ оказался слишком глуп, и я обошёл его системы защиты в два счёта.

— Вот это новости, — пробормотал я.

С самого утра на меня свалилось столько событий, что способность удивляться отшибло напрочь. Кубрик, между тем, начал готовить «Ласточку» к отлету.

В капитанской рубке перемигивались огоньки датчиков. На самой грани слышимости урчал фотонный двигатель.

— Каков наш новый пункт назначения, мой капитан? — поинтересовался Кубрик, когда я сел за пульт управления. — Пояс Ориона? Или сразу в тёмный космос?

— Слушай, ответь мне сначала на два вопроса. Почему адъютант с космолёта назвал меня пропавшим без вести? И с каких пор наша «Ласточка» стала устаревшей?

— Я думаю, это случилось за те пятьдесят лет, что вы провели в гиперсне, мой капитан.

— Пятьдесят лет? Ты дал мне проспать полвека?!

— Вы приказали не будить вас раньше рассвета, — произнёс Кубрик, и в его голосе мне послышались те же нотки обиды, что и у «Селезнёвой».

— И почему тогда прошло столько времени?

— Потому что когда вы легли подремать, «Ласточку» унесло космическим ветром за пределы планетарной орбиты. И рассвет не наступал, пока мы не оказались у соседней планеты. Дрейфовать в космосе по инерции — процесс не быстрый. Но я провёл это время с пользой и изрядно натренировал свои алгоритмы.

Я ошарашенно молчал до тех пор, пока Кубрик вежливо не поинтересовался:

— Так куда мы летим, мой капитан?

— На Андромеду. Сначала залетим туда, мне нужно передохнуть.

«И перепрошить тебя, к чёртовой бабушке», — подумал я не без злорадства.

Общество простых и понятных андромедиан с их постоянными попытками меня обмануть походило для обеих целей наилучшим образом. Пусть они были похожи на лиловых осьминогов, а их язык — на квакание лягушки, но логика и здравый смыл никогда не покидала их прозрачные головы. А после можно будет рвануть к Ориону или, чем чёрт не шутит, сразу в бездну тёмного космоса.

Кубрик вывел корабль за пределы «Клюва Империи». Взвыл фотонный двигатель, и мы помчались подальше от солдат и бюрократов.

 

В глубинах главного сервера «Клюва Империи» тревожно замигал красный огонёк.

— Бортовой компьютер, доложите результаты диагностики, — донёсся из динамика властный голос капитана. — Почему сработала тревога?

Красный огонёк начал разгораться. Вскоре он уже освещал всю серверную.

— Это была ложная тревога. Непредсказуемый сбой системы… мой капитан.