Хаос и порядок
Цель проекта: разработка порядкообразующего препарата с долгим сроком действия.
Обоснование: хаос в бытовом понимании — совокупность ошибок, случайностей и случаев, неточностей и прочих плохо контролируемых факторов. Общеизвестно, что значительная доля убытков на всех этапах человеческой деятельности происходит по именно по причине хаоса. Попытка документировать и систематизировать процессы механически обычно не приводит к желаемому результату. В 20…, за 2 года до настоящего момента, году сотрудниками Пространственно-временного Института, лаборатории Сути всех вещей было установлено, что порядок и гармония процессов могут быть заложены в человека на молекулярном уровне. Изобретение медицинского препарата, устраняющего и предотвращающего ошибки и случайности, будет иметь для человечества колоссальное значение: подобный препарат позволит улучшить качество жизни на всех этапах, начиная от предотвращения болезней, в том числе тяжелых, вызванных случайными факторами, и заканчивая снижением стоимости многих товаров из-за сокращения убытков.
Стоимость: … млн руб. (число зачеркнуто)
Организация: Пространственно-временной Институт им. ак. В. Н. Тупорылова.
Ответственные исполнители: сотрудники лаборатории Сути всех вещей ПВИ: в. н. с. Старичков Р. К., н. с. Бесправный А. А., инж. Мимоходов Б. Р., асп. Раздолбайская П. П.
***
В 8 утра солнечного осеннего дня по центру Москвы в районе метро Курская шел молодой человек в оранжевом шарфе. Вид у молодого человека был потрепанный, но самодостаточный: пыльные ботинки, старые брюки, старый и как будто немного не по размеру пиджак, абсолютно новый длинный оранжевый шарф и термос с кофе. Молодой человек задумчиво улыбался.
На углу улицы Воронцова поля и Земляного вала молодой человек улыбнулся еще шире, сказал «Здравствуйте» какой-то незнакомой девушке (девушка ответила подозрительным взглядом), отпил кофе и прошел сквозь стену дома.
Аристарху Архиповичу Бесправному, научному сотруднику Пространственно-временного Института, лаборатории Сути всех вещей, было 30 лет. Никто из коллег не знал, откуда он, есть ли у него родственники и где он живет. Кто-то периодически припоминал, что Аристарх Архипович закончил факультет математики какого-то ЗГУ, Захолустного Государственного Университета, но не припоминал, какого именно. Также никто не знал, на что Аристарх Архипович живет, потому как зарплата научного сотрудника в институте составляла 5412 руб. 03 коп. И уж тем более никто не знал, зачем он это делает, потому что Аристарх Архипович был находчив, красив и ко всему относился со спокойным оптимизмом. И от своего длинного оранжевого шарфа он недвусмысленно получал удовольствие.
***
Пространственно-временной Институт располагался в самом центре Москвы, в здании усадьбы князя Н. Вокруг Института кипела богатая московская жизнь с ее офисами, электробусами, кофейнями и надписью «мы здесь не зря» в арке дома. Но сам Институт был как бы незамечаем: неприметная дверь в старой стене, обшарпанные здания, старая штукатурка, трава, растущая из трещин в асфальте. Если во всей остальной Москве дома были выше деревьев, то здесь деревья были выше зданий. И вообще Институт был как бы вне времени и пространства, но эти, скажем так, время и пространство, вне которых он был, сами были очень, очень старыми.
А в самом дальнем углу парка, в углу с желтыми деревьями и сухим бурьяном, в самом обшарпанном корпусе располагалась лаборатория Сути всех вещей.
— Сейчас придет Кристианыч и скажет, что сегодня великий день, — сказал Арик, включая компьютер.
Аспирантка Полина Раздолбайская поставила чайник и стала шарить в шкафу в поисках чистой кружки.
— Даже странно, — откликнулась она, — мы делаем порядкообразующую субстанцию. Можно сказать, порядок в чистом виде. Думаете, это пойдет нам на пользу?
— Скорее всего, — Арик подумал. — На первый взгляд, в этом проекте ничего не пугает. Вот представь, человек выпил таблетку, ну или там капли какие-нибудь — и дальше какое-то время, хоть месяц, хоть год, не делает ошибок. Нет больше ошибок в расчетах, нет неправильно написанных фамилий в паспортах, нет мостов, под которыми не может проплыть корабль, потому что проектировщики заложили неправильную высоту, нет неправильных дозировок лекарств, и никто не забывает ни про чей день рождения. Плохо?
— Ску-чно, — Полина посмотрела на него исподлобья.
— Возможно. Но ты права, возможные побочные эффекты меня тоже тревожат.
***
— Коллеги, сегодня у нас очень важный день, — сказал ведущий научный сотрудник Рудольф Кристианович Старичков. — Нашу экспериментальную установку по производству порядка в жидком виде мы собирали полгода. Мы могли бы собрать ее и раньше, — он внимательно и укоризненно оглядел присутствующих, — если бы не использовали мощности лаборатории в личных целях.
— Это были не личные цели, — Полина сидела на табуретке в углу и смотрела почему-то не на участников, а на свои туфли.
— Если бы кое-кто, — продолжал Рудольф Кристианович, — не засунул картофелину в сутеотражатель… Можно подумать, в сути этой картофелины было что-то кроме нитратов и колхозного мата…
— Меня попросили, — откликнулась Полина, все еще глядя в сторону.
— Как бы то ни было, сегодня мы произведем первые экспериментальные 3 литра порядкообразующей субстанции.
В углу лаборатории стояла огромная кубическая установка, в которую сразных сторон подходили какие-то трубки и склянки. В отличие от всех остальных предметов в лаборатории, включая сотрудников, установка была чистенькая, новенькая и, если говорить образно, прямо таки рвалась в бой.
— Великий день, — улыбался старческой улыбкой Рудольф Кристианович. — Еще 50 лет назад академик Криворуков придумал, как отражать и извлекать суть вещей. С тех пор наша лаборатория только этим и занималась, что было конечно интересно, но малопродуктивно, но сегодня! — сегодня мы попробуем создать вещь с определенной, заранее заложенной сутью! В данном случае — мы создадим порядок в чистом виде. Арик, запускай.
Аристарх Архипович поправил трубки, подставил большую колбу под выходное отверстие, и нажал на кнопку «Начать». Прибор задрожал, и лаборатория утонула в клубах пара.
***
Ректору Института пространственно-временных проблем академику В. Н. Тупорылову от аспирантки Раздолбайской П. П.
Объяснительная.
Уважаемый Велимир Никанорович!
В субботу 22 сентября (то есть в нерабочее время) мною, аспиранткой лаборатории Сути всех вещей Раздолбайской П. П., была проанализирована картофелина, что привело к выяснению ее сути и поломке оборудования. Анализ производился с помощью Сутеотражателя, основного прибора лаборатории Сути всех вещей, который, к слову сказать, большую часть времени и без меня неисправен. Данные работы были проведены в рамках нашего договора с агрокомплексом «Сны Мичурина», который вышеуказанную картофелину и предоставил. Сотрудники «Снов Мичурина» утверждали, что картофель этот представляет из себя самое уродливое растение, которое им когда-либо удавалось вырастить, и вместе с тем самое вкусное, в связи с чем они попросили срочно проанализировать опытный образец вне основного плана работ. Данную просьбу я взялась выполнить лично, не уведомив своего непосредственного руководителя, н. с. Бесправного А. А., что, вероятно, и привело к поломке, поскольку наше оборудование не терпит самостоятельности как явления, безотносительно того, с какой целью она применяется. Свою оплошность признаю.
Дата, подпись.
P.S. Суть картофелины заключалась в нитратах, тяжелом труде, звуковом воздействии нецензурного характера и сахарном сиропе, который сотрудник колхоза Иван, мальчик 7 лет, каждую неделю выливал на картофельное поле. Он картошку угостить хотел.
***
Лабораторный журнал
Н. с. Бесправного А. А.
20.08.20…
Работы по выяснению сути воздуха завода ООО «Техмехпромстрой». Задача: установить, данный воздух суть отрава или нет, иными словами, воздухом отравились 12 человек, или все же не воздухом. Образец выстаивается в сутеотражателе 2 часа, до конца процесса осталось еще 5 часов. С завода звонили уже 5 раз. Боятся.
21.08.20…
Прислали нового инженера. Зовут Болон Ростиславович. Родители, говорит, назвали в честь Болонской системы. По-моему, они были неправы. Мы пока зовем Боликом. Дал ему запустить сутеотражатель в тестовом режиме.
22.08.20…
Сутеотражатель сломан. Работа стоит.
29.08.20…
Все еще сломан.
30.08.20…
Р. К. напоминает, что через 2 месяца надо уже будет предоставить какие-то результаты по порядкообразующему проекту. Пытаюсь ему объяснить, что прибор сломан, а что его починить, нужно купить детали, а денег нет. Р. К. соглашается, что денег нет, но это, говорит, не повод срывать сроки. Вечером пойду на.
***
Через полчаса машина запищала, обозначая конец процесса. Клубы пара рассеялись, и стала видна колба на столе, на донышке которой плескалось буквально несколько миллилитров оранжевой жидкости.
4 пары глаз внимательно смотрели на практически пустую колбу.
— И все? — наконец выразил общее мнение Рудольф Кристианович.
— Да нет, не может быть, — Арик со всей своей невозмутимостью уже проверял параметры. — Программа машины была рассчитана на 3 литра, и все индикаторы говорят о том, что именно 3 литра и было произведено. Вопрос в том, где они?..
Научные сотрудники посмотрели друг на друга так, как будто кто-то из них под шумок эти литры выпил.
— Тупорылов меня мордой об стол припечатает, товарищи… — Рудольф Кристианович грустно опустился на табуретку.
Арик тем временем внимательно разглядывал печь для прогревания сырья.
— Это что? — наконец спросил он, показывая на какие-то странные ошметки, прилипшие к крышке.
Все переглянулись. Возникла пауза.
— Это яичница, — еле слышно ответил Болик после красноречивой паузы.
— И как же она там оказалась? Я пытался запечь яйцо в химпечи…
— И как? — безнадежно спросил Арик. — Получилось?
— Что? — Болик, названный в честь Болонской системы образования, совсем растерялся.
— Яичница получилась?
— Не очень…
— Вот и вакцина тоже…
— Подождите! Давайте подумаем, как это могло повлиять?
— Белок выступил катализатором. Знаете, что я думаю? Изменилось агрегатное состояние.
— В каком смысле?
— Вакцина получилась не жидкая, а газообразная.
Все глубоко вздохнули.
— Подведем итог, — озвучил Рудольф Кристианович. — Эксперимент, формально, удался. Просто те три литра так называемой вакцины порядка, которые должны быть в колбе, в итоге оказались в воздухе.
***
Весь оставшийся день коллектив лаборатории Сути всех вещей чувствовал себя неуютно. Сотрудники пили чай, молчали и почему-то старались не смотреть друг другу в глаза. Рудольф Кристианович сидел и смотрел, не мигая, на машину. Полина без конца проверяла почту в компьютере. Болик грыз чипсы. Аристарх Архипович ходил с кружкой из угла в угол.
— По крайней мере, мы изобретали не оружие! — сказал он наконец, спустя 2 часа гробовой тишины. — И это плюс.
— Ну да, — согласился Рудольф Кристианович, — последствия, скорее всего, человечество не заметит… Их заметит только Институт, когда выяснится, что у нас тут полгода работы и сколько-то миллионов рублей просто взяли и испарились, причем в самом прямом смысле…
— А думаете, человечество не заметит? — спросила Полина. — Ну, то есть, человечество — это конечно много, но те, кто живет в окрестностях, не повлияет ли наш эксперимент на них?..
— Увидим, — Арик отпил кофе из кружки. К нему уже вернулся его привычный спокойный оптимизм.
Уезжая вечером из Института, Аристарх Арихипович про себя отметил, что автобус, который всю его, Аристарха Архиповича, жизнь опаздывал на десять, а то и на пятнадцать минут, приехал вовремя минута в минуту.
***
Придя вечером домой, Полина сразу поняла, что что-то в доме не так. В квартире привычно горели лампы в оранжевых абажурах. Кот привычно выбежал и стал тереться об ноги. Мама крикнула из глубины комнаты «привет!» Не совсем осознавая, что же смущает, Полина начала сняла пальто, открыла шкаф…
Идеальный порядок. В квартире был идеальный порядок: одежда висела рассортированная по цвету, книги на полке стояли по размеру, на уличной обуви не было ни следы пыли и грязи.
— Ма-а-ам, ты сегодня убиралась?
— Нет, зачем?
…Вечером они пили чай из идеально рассортированных по цвету, вкусу и сроку годности пакетиков, заливая их кипятком из идеально чистого чайника. На идеально правильно расставленных чашках не было ни следа прошлого использования.
— Мам, ты не заметила ничего странного?
— Ну, в доме стало так чисто, как будто ты тоже занимаешься домашними делами.
— Меня почему-то это смущает…
— Вечно вас в вашем институте что-то смущает! По мне, так если стало лучше, то какая разница, почему!
— Мам, ну это же мы сделали, понимаешь? Мы выпустили чистый порядок в воздух. Нельзя выпускать в атмосферу что ни попадя!
— Я проработала в Департаменте охраны окружающей среды 5 лет, — спокойно ответила мама. — И согласно ГОСТу №13-0000-987 в атмосферу нельзя выпускать много разных вещей, но порядка среди них нет. Как раз порядок нам бы не помешал!
— Но не такой же…
— Во-первых, ты сама говорила, что не знаешь. Может, это вы, а может, эра Водолея наконец наступила, слава тебе, Господи. А во-вторых, зачем докапываться до причин хорошего? Наступит плохое — вот тогда копайтесь на здоровье. Тебе же и твой академик Тупорылов говорил — мы здесь не для того, что нюхать цветы, мы здесь для того, чтоб копаться в грязи.
— Ну мам…
***
— Ну, рассказывайте, у кого что, — Рудольф Кристианович Старичков был мрачен.
Полина рассказала про порядок в доме.
Болон Ростиславович, названный в честь Болонской системы, рассказал, что у него, признаться, в доме тоже порядок, а еще в палатке с надписью «Фрукты» около дома сегодня все в 2 раза дешевле, и продавец извинился. И уборщица в Институте сегодня сказала ему «Доброе утро! Как дела?», хотя никаких слов, кроме «Куды по помытому?!», от нее никто никогда не слышал.
— И еще, паспорт… — сказал он уж совсем тихо и посмотрел в пол. Что — паспорт? Мой паспорт… Я в нем теперь Борис Ростиславович…
Все посмотрели с удивлением.
— С сегодняшнего дня?
— Да… Понимаете, меня всегда дразнили за мое имя…
— И родители говорили, что совершили ошибку, потому что выпендрились, а ничего путного из меня все равно не вышло…
Повисло неловкое молчание. Полина фыркнула. Арик молча включил радио.
— А теперь к новостям. Октябрь 20… года стал месяцем-рекордом по авариям в Москве: за весь месяц произошло всего 5 ДТП с участием транспортных средств. Все они имели место в Западном округе Москвы и все обошлись без серьезных последствий. Это самый безаварийный месяц в истории автомобильного транспорта Москвы.
— На станции метро Верхние Лихоборы перестали открываться двери на выход. Эта новость не была бы так примечательна, если бы при проверке не было обнаружено, что они не могла открываться в принципе по законам физики, так как были спроектированы с ошибкой и при первом же закрытии должны были намертво встать в косяк и больше не открыться. Однако двери работали в течение двух лет бесперебойно.
— На Воробьевых горах катастрофически активизировались склоновые процессы. На прошлой неделе смотровая площадка обрушилась вниз к Москве-реке, разрушения продолжаются. Наши эксперты, однако, напоминают, что опасность строительных работ на Воробьевых горах была неоднократно исследована геологами. «Удивительно не то, что комплекс начинает разрушаться, а то, что этого не произошло раньше», — говорит наш эксперт, сотрудник геологического факультета МГУ В. С. Гранитов.
— В Восточном округе Москвы участились жалобы на работу канализации. Случаев затоплений и бытовых аварий в последний месяц было зафиксировано больше, чем за весь предыдущий год. Специалисты связывают это с общим износом системы, которая, впрочем, по мнению некоторых и так была (цитата) «на последнем издыхании».
— На этом наш выпуск новостей завершен. До встречи в 14 часов!
Арик выключил радио.
— А у нас вай-фай работать перестал… — тихо сказала Полина.
— Что?
— Ну, раньше по нему надо было стукнуть, как только приходишь, скотч на проводах поправить, и дальше он работал… А теперь перестал…
— Может, это просто так совпало?
— Может быть…
***
И это было открытие.
Оказалось, что в мире есть множество вещей, которые работают вопреки всему. Не то чтобы об этом никто не подозревал раньше, и если задуматься, все шутили над таким куда как давно, кто бы мог подумать, что они и в самом деле работают вопреки всему. Вай-фай в старом доме, дверца шкафа, которая вот-вот отвалится, но почему-то все никак, цветок, который не вянет, несмотря на то что его забывают полить уже месяц. Они работают — но кто объяснит, каким образом? Харизма создателей, вовремя сказанное слово доброе, вовремя сказанное слово матерное, внимание и аккуратность — кто когда всерьез придавал значение этим движущим силам?
Сколько раз мы в своем быту обращаемся к неодушевленным предметам со словами «ну давай, работай уже, родной!» — и каждый раз даже не подозреваем, насколько мы серьезны. Сколько вещей висит на нашем честном слове?
А теперь в воздух выпустили вакцину порядка, и все необъясненное пало ее жертвой. Мы жаловались на нашу простую, заурядную жизнь — и теперь нам предстоит узнать, какая же часть нашей простой, заурядной жизни была на самом деле творением необъяснимого и странного. И пока выходило, что много.
Арик Бесправный сидел вечером на скамейке в парке перед Институтом и пил кофе. Весь вопрос, конечно, будет в том, чего же больше. Люди перестали делать ошибки — но ошибки, сделанные раньше, никуда не делись и теперь дают о себе знать. А еще вопрос — где здесь мы в этом всем. Где простая случайность, где сломалось или, наоборот, пришло в норму то, что и так должно было — а где подействовало вещество порядка, улетевшее из лаборатории 1 октября 20… года? И если это все же оно — то как долго это воздействие продолжится? Арик с сожалением посмотрел на свой шарф, который был оранжевым, а теперь стал розовым, потому что краситель был некачественный, и теперь проявил себя во всей красе.
***
13 ноября 20… года.
Ученый совет Пространственно-временного Института.
— Подведем итог. В ходе эксперимента, про который на данный момент нельзя с уверенностью сказать, получился он или нет, мы имеем множество вещей, которые сбоили всю жизнь, но теперь работают правильно.
— Это плюс.
— В то же время оказывается, что множество других вещей, в том числе больших, нужных и полезных, всю жизнь работали вопреки здравому смыслу и законам физики. Теперь они постепенно выходят из строя, а мы с удивлением за этим наблюдаем.
— А вот это материал для дальнейших исследований!