Я, эмокинетик
Вы хотели этого...
И вот я здесь, на ринге.
Свет софитов ослепляет мои глаза, а противник шаркающей тенью порхает в сиреневой мгле.
Он может нанести удар когда и куда захочет. У меня, у нас всех есть полчаса чистого, нерафинированного страха для этого. Ешьте мою беззащитность. Наслаждайтесь моментом. Контактом. Эмопотоком.
Удар под ребра срубил меня. Нос впечатался в пол и теплая кровь пузырилась при каждом выдохе. Джамал опустился на колени, сорвал зубами перчатку, перевернул меня на спину, и я услышал отчетливо: "Прости, брат". Ему тоже не в удовольствие был аттракцион моей боли. Но и он раб контрактов.
Вы устроили этот виртуальный флешмоб, чтобы меня проучить, я понимаю. Отвергли всем скопом предложения моего продюсера о новом эмо-опыте... Дигерство в пещерах, дайвинг в озерах Сибири, прыжок с парашютом отвергли.
Воспользовались правом на выдвижение коллективной идеи. О ринге... Что ж, вот моя кровь! Честная, быстрая кровь из носа. Думали, я к дежурящей за рингом бригаде медиков сразу кинусь? Нет. Пусть холодный дождь октября погасит жар моей боли. Вы еще здесь? Я не прерываю нейро-трансляцию! Вот они, алые капли... Но я не считаю себя виноватым перед вами...
Я помню тот изумительно солнечный понедельник, когда мы с соседями скинулись кристалл-койнами, оплатив вскладчину хорошую погоду над всем нашим кварталом. Метеодроны прилетели через четверть часа после оплаты и разогнали синедымные облака. Солнце, усиленное спутниковой мега линзой, заблистало прямо как в июне... И это в середине октября! Мы загорали на зависть всему остальному городу.
И столько глаз хотело видеть наш сабантуй, что запросы на видеотрансляцию обрушили пару серверов, хах. И да, я игнорировал запросы на активацию сетчатого чипа. Хотел, чтобы эти ощущения принадлежали только мне. Потом мы с Даной врубили последний хит Шэрон Твист и колбасились, как подлинно свободные от всего и вся идиоты.
И я был счастлив. Но не поделился через чип-транслятор своим счастьем с вами. Многие, но далеко не миллион, кстати, не верьте слухам, отписались от меня, да, и даже в блеклисты занесли, но я напоминаю: то был мой законный выходной! Контракт не нарушен. Я исполнил следующий заказ на новый опыт вовремя и без халтуры! Лег в камеру сенсорной депривации, чтобы вы почувствовали мою невесомость.
Я не урод. Я такой же, как вы. Просто мой мозг выдает повышенную синусоиду. Электромагнитные колебания, что можно декодировать с помощью наносетки, что покрывает мой мозг. Расшифровка чувств. И дальше уже бродкаст, рассылка в ваши шлеманутые головы. Так вот оно работает.
Дана протянула мне кусочек ваты. Слезы скрыла. Но глазки блестели больше обычного под светом кухонного абажура. Какая ж она милая. Просто мечта! Синяя блузочка, белый лобик...
— Ты еще в потоке? — Вдруг жестко спросила она. Скорее даже утверждение, а не вопрос. Ее розовые губы сомкнулись в бутончик ядовитой неприязни. Носик всхлипнул. Я коснулся пальцем своего запястья с обратной стороны пульсовых жилок:
— Нет. Уже теперь — нет!
— Ну почему я не эмокинетик!
— Быть им несладко, детка.
Продюсеры предложили очередную экстремалку. Варики. Прыжок в прорубь, автокатастрофа изнутри, будни бомжа. За прыжок в зимне-холодную воду проголосовало большинство. Такой опыт хотите? Что ж, я не могу отказаться. Контракт повиновения требует.
Вертолетный винт, что поднимает стальную люльку с нами, глушит не только голоса: мысли перемалывает. Невозможно думать. Час ушел безвозвратно в прошлое. Когда беременная нами машина стала снижаться к бесконечно-белой шероховатости, я врубил бродкаст. Получайте!
Я разделся до фиолетовых труселей. Снег сразу стал грызть мои пятки. Прорубь чернела впереди, возле нее стояли двое безликих солдат. Стопы стали к снегу привыкать. Снег подо мной был уже явно теплее кусающего щеки ветерка.
Недолго смотрел я на черную воду. Просто встал над прорубью и, всосавши полную грудь холодного воздуха, нырнул солдатиком вниз... Думал будет больно.
Сначала было даже приятно. Как солнечный язычок лизнул кожу.
Но потом меня окатило некое хладострастие. Эйфория при понимании неизбежности. Заиндевение. Скованность. Мышцы не отвечали на приказ мозга.
Я подумал, что умру в этой воде... А меня уже тянуло вверх на страхующей стропе.
Хороший бродкаст? Вы довольны, шлеманутики?
Возле аэропорта опять пестрая толпочка активистов. "За эмо-чистоту". За "Лучшее, вопреки прогрессу"... И все тычут в меня пальцами, орут в восторженном гневе. Им заплатили конкуренты? Дима-Душетреп? Гена Майков? Джонни Вальдес? Алиса Чен? Топовые эмокинетики моего поколения...
Через час я дома. Врубаю "New Killer Star" Боуи. Успокаивает нервы. И возбуждает память: в юности я хотел быть гитарным маэстро. Но так увлекся снятием рифов с легендарных композиций, что потом не смог играть нечто новое, вне их... Свое собственное.
Пока Дануля шуршит струями воды в ванной, я разглядываю эротичных красоток в ленте соцсети. А вы так не делаете? Нет, мне ее вполне хватает, чтобы пыл сбавить. Просто хочу увидеть: а какие бывают еще женщины. Я не знаю, зачем это смотрю. Просто мне нравится.
Алиса Чен прекрасна. Фотка ее заводит. Она не из нашей команды, но она — эмокинетик! А если два эмокинетика встретятся... То однажды решат сыграть в "зеркальца"... Когда один отражает чувства другого. Через чипы. И возникнет бесконечная рекурсия отражений. Так эмокинетики первой волны слетали напрочь с катушек. Алиса красива, но это не моя красота!
Даночка участливо ерошит мне волосы на затылке. И закрывает собой весь внешний мир. Ее тело пахнет легким малиновым запахом.
В пятницу я после пары мохито участвую в митинге против эмокинетиков. Сначала собравшиеся жгут меня осуждающими взглядами. Потом выставляют перед собой, как щит. Журчит в уши громкоговоритель извне. Нас теснят к железным периллам. Потом нас вяжут бронекопы. Но, отсканировав штрих-код в моем паспорте — они меня отпускают...
Шеф явно зол. Недоволен. Говорит:
— Ну и что ты там устроил?
— Сорвался малость...
— Мозгоправа тебе нанять? Психолога?
— Думаю сам справлюсь...
— За тебя подумают! Киберанархист чертов!
— Мм?.. За меня?
— Еще вот есть кое-что.
— Че?
— Те не понравиццо.
— Ай, жги уже, не маразмируй!
— Обязательная страховка. Пять тысячь минус.
— Ты опупел? Рожа не треснет?
— А ты долбанутый вообще, ньюсы не бачишь? Это ж не мне. Профсоюзы треба!
— Фтопку! Я на пять тысяч цэл месяц живу!
— Шоптя! Ска — оно обязаловка! К те охру привинтят. Адреналин зашкалит: приедут и выручат!
— Жесть... котег оцапал и вдруг спецназ.
— Тупой ты. Разве злыдни тя не доставали? Там конкурс бойцов под эту тему рулится.
— Опять проект "растрата средств".
— А вот это уже не нашего ума дело.
Сенсорная депривация это классика. Сколько раз я лежал в этом солевом растворе! Но вы снова и снова заказываете эти чувства, опыт. Блаженная невесомость. Вы чувствуете? Спасибо за кристалл-койны!
Когда у меня появились деньги, я стал обедать в рестиках. А что я сам могу приготовить? Гречку сварить? Котлеты пожарить? Даночка, к сожалению, не готовит. А в этих рестиках, видно, почуяли денежного паренька. Официантки откровенно предлагали себя. С одной хостесс у меня было приключение в подсобке среди замороженных крабов. Мне потом дома было очень стыдно, я грубил Дане и забрался в ванную, где тер свое тело до красноты, пытаясь смыть следы греха. Я себя не понимал. Зачем делаю это. Может, я просто мужчина. Но, по природе, я однолюб. Мне хочется принадлежать только одной. Боготворить ее...
Зайти в горящее здание? Меня обмазали неким застывающим раствором вроде гипса или цемента. Подожгли сарай. Я шагнул в огонь.
Прыжок с парашютом? Хорошо. Это лишь впервые с борта самолета шагнуть сложно. А потом вновь хочешь эту синюю свободу среди облаков! И вот, белый купол над головой тормозит мой полет вниз. До черепашьей скорости. Близится зеленка травы. Бух.
Падение с мотоцикла? Хорошо. Триста тысяч сразу падают на счет. Меня вновь мажут неким раствором. Учат ездить на мощном "Кавасаки". Я дергаю ручку вниз, и подо мной визжит резина. Три секунды — и я просто лечу над асфальтом. Дорогу заранее перегородили, я на трассе один. На скорости ветра резко свинчиваю руль вправо. Шлем бьется об асфальт. Налокотники скребут шершавый асфальт. А наколенники вообще дымятся от трения...
Играю в футбол с пацанвой во дворе. Бью по воротам несильно. Пара папаш насуплено наблюдают. Потом включаются в игру. Нас трое мужичков против семерых пацанов! Играем азартно. Пас, дриблинг, удар в девятку. Хохочем до упада. Знай старших! Я весь в поту.
Позвонили в дверь. Посмотрел в линзованый глазок. Джамал! Что ему нужно?
— И что тебе надо? Бить меня опять хочешь?
Он мотнул головой:
— Н-нэт. Проставгости...
— Мм... ну заходи.
Он сутулясь вошел. Спросил:
— Как себя чувствуешь, брат?
— Вроде норм. А ты здесь что шоркаешься?
—Акраняю раон, нанялся ф слушбу.
— Ты?!
— Да.
— С чего? У тя норм гонорары!
— Ф пырамиду вложил. Суки исчэзли.
— А... Исчезающие суки.
— Да...
— Погодь, я чай заварю.
— Погождю...
Дануля, томно расчесывая волосы гребешком, вышла из нашей спальни. Я скомандовал: "Скройся!" Она ушла.
Боец задумчиво посмотрел ей вслед и стал прощаться со мной.
Мне даже почудился испуг в его взгляде.
Чувство одинокого путника в пустыне? Согласен! Мои сапоги порыжели от песка пустыни Гоби. Третий день без воды. Я могу! Еще и дальше идти! Доктора, чтоб их... Ломают мне, нам, кайф предельных эмоций. Льют воду мне в окаменелый рот. Но я поднялся бы! И пошел дальше!
Ощущение победы в шахматной игре? Хорошо, мы это организуем! Вы все будете Капабланкой! Или Алехиным? Сейчас я это устрою! Это так просто — выучить партию наизусть.
Удар декоративной вазы об пол? Пожалуйста!
Труп среди тления и червей? Это так сложно сделать, что сами продюсеры отказались!
Затоптанным быть стадом коров??? Ну у вас и фантазии! Мы что тут, фермеры? Шеф, можно я их всех забаню?!
Дана всегда понимает меня. И делает, что я пожелаю. Моя милая Дана. Мы с ней познакомились том в баре. Словно фантазии воплотились в жизнь. Хотя нет, мы познакомились на автобусной остановке, да! Так лучше. Или нет. На на концерте ее любимого рэпера...
Японцы сошли с ума! Требуют меня в Токио. Шлют приличные суммы. Стремно. Я знаю о Японии очень мало. Моноэтничная нация. Хиросима. Такеши Китано. Хокку. "Сони". "Тойота". Якудза. Аниме про супегероев. Харуки Мураками со своей нудной прозой. Лезвие катаны. Балахоны ниндзя. Толстяки-сумоисты. Камикадзе в шлемах. Сакура в цвету. Рейки лечит. Вершина Фудзиямы. Пагоды буддийских храмов.
Блин, а я вдруг и не так уж мало знаю о Японии! Шеф явно не в восторге от моего азарта... "Зачем ты там, я не смогу обеспечить там твою безопасность!"
Но я беру билет на "Боинг". Вижу внизу серебро океана. В аэропорту толпочка японок с плакатом, на котором алое сердце и буква "Э". Сразу решаю, что они ждут меня! И не ошибаюсь. Переводчик в строгом, черном костюме кланяется мне, держа руки на бедрах. Я коряво зеркалю его поклон. Мне хорошо в Токио! Меня кормят великолепными роллами, девушки всегда рядом, и они очень веселые. Я не позволяю себе откровенный флирт с ними, считая это подлостью, но шучу и смеюсь. Нас фоткают из-за каждого угла. Япония воистину страна папарацци!
В моей Москве неласковый ноябрь. Я голоден. Такси до ресторана. Знакомая уже официанточка Юлия, с придыханием сообщает мне на ухо:
— У нас новая девушка, хочет с тобой познакомиться!
Я размышляю. Шеф на телефоне:
— Вернулся? Жив-здоров?
— Да, вроде...
— Дана не тревожит, надеюсь...
— Ты мне аппетит портишь. Вот при чем здесь Дана?
— Давай ты без Даны будешь теперь?
— Не понял. С ней что-то случилось?
— Ну просто ты. Без нее.
— С Даной что-то случилось?!
— Не кипятись!
— Не кипячусь Что с ней?
— Ничего... купи себе уже нормальный дом, а?
Раньше и не думал, что мне безопасность особая нужна. Может, купить домик за городом? Тачку крутую? А я уже в лиге загородных домов и крутых тачек? Мне кажется, что-то безвозвратно потеряю в себе тогда. Если начну кутить и шиковать.
Но и улица уже не романтика. Когда твой фейс на каждом билборде — "Подключись! Испытай!"
...То и поход за пельмешками становится приключением. Иногда — трагичным...
Они толкали меня в плечи, в грудь. И называли говнонутым. Голосили о некой чистоте чувств. Которую я им испортил. Не думаю, сейчас, вот, что они хотели убить меня. Скорее просто выпускали пар. Нищие, злобные панки. Но сердце мое билось под двести ударов в минуту. Вожак их стаи слушал мои слова внимательно. А я нес всякую пургу. Лишь бы там тогда выжить.
Вдруг взвизгнули колеса подъехавшей тачки — "Ауди", чтоб ее! Кто на таком ездит среди прогнивших хрущевок! Из нее вывалился некто в черном. Халат, капюшон. Бронзового отлива бедра. И до сюрреализма белые кроссовки.
— Убрать! — Скомандовал вожак.
Джамал играючи расправился с двумя подбежавшими к нему. Первого поймал на четкий апперкот. Второго срубил, пружинисто уклонившись в сторону, хуком в ухо. Просто вбил свой кулачище тому в череп. И, перешагнув через пестрым бугром лежачего противника, изрек, улыбаясь в половину беззубым ртом:
— Я гатоф развлечься с вами, шипана! Фсегда хотел открутидь реально башку чорту какому!
Парни боязливо пятились, перешептывая имя чемпиона боев без правил, один из них сорвался в бег...
— Ты в поряде, брад?
— Спасибо, Джам...
— Мне пара на другой вызофф...
— Езжай. Я медбригаду для поверженных вызову.
Лезу в сухой колодец и вы чувствуете мою неуверенность. Потом внезапно прорывает ржавую трубу. Меня обдает брызгами. Я могу утонуть. Я. Но вы всегда выживете. Напитавшись новым опытом.
Змеи ползают по моему телу. А руки мои — в цепях! Вот же больная фантазия! Шеф, можно мы их всех забаним? Нет?.. Хорошо, исполняем. С иглы надо мной сочится серебристая капля. Надеюсь, когда одна из этих скользких тварей ужалит меня, мне успеют ввести антидот!
Я отвергаю отпуск. Мне хочется рубить бабло, пока его поток резво бурлит в мою сторону. Мое тело сковывает бронежилет. Пули из пистолета отбрасывают меня на пол и оставляют пунцовые бугорки на коже.
Нет сейчас ничего лучше мистических клавиш в "Riders..." от случайно обнаруженной в плейлисте группы"Doors". Джимми Морисон понимает меня! Или я его. Сквозь все наши темные времена!
— Ты хорошо отыграл с пулями, почти миллиард подписчиков у нас уже! Если каждый хоть по койну даст, сечешь чем пахнет?
— У нас на счету будет миллиард директ-койнов. Китай вроде побаламутился на наш счет. Мы почти банк.
— Давай честно? Я не знаю, почему их так прет с тебя!
— А я, думаешь, знаю?
— Может, у тебя есть... Душа?
— Ох... А у Димы-душетрепа ее нет? У Вальдеса? У Алисы? Шеф?
— Они все скромнее. Не берут на себя столько экстрима...
— Но меня ж музыка лечит. Так мы реально богаты теперь?
— Да...
— Это что-то меняет?
— Слушай, давай пока ты не слетел с катух, я тебе психолога найму?
— А я собрался в безумие?
— Дана!
— Что? Она при чем?!
— Ты всем про нее говоришь! Джамал чуть не рехнулся!
— Не понимаю!
Я рулю экскаватором и сносимая нами хрущевка хрустит. На кабину падает стена. Ору.
Иду по первому насту сквозь дебри леса и нога моя проваливается в хлюпающую жижу. Берлога медведя! Он недавно залег до весны и теперь зол. Раньше времени разбудили. Косолапый ревет и встает на задние лапы. Я перед ним. Потом хлопки усыпляющих дротиков. Рано! Мои подписчики еще не испытали страх!!!
Психологиня была весьма вожделенной рыжухой, я против воли косил взгляд на ее полненькие бедра, что белыми поршнями ритмично атаковали пространство, разделяющее нас. Нет, я не изменил бы так запросто Дане. Но хоть в мечтах, я могу быть свободен? Или даже дерзок. Ну, то-есть, я думал: вот же шалава, так одеться на встречу с клиентом! Не сам ведь сеанс заказал. Шеф намутил. Его Дануля бесит... Почему? Когда мозгоправша села напротив, моих ноздрей коснулся букетик невидимых роз. Побазарили с ней за жизнь. Но в рамках, поверхностно. Потом она сказала:
— Я думаю, мне нужно привести тебя к осознанию через абсурд. Обвини меня в чем захочешь! Что в голову придет.
Удивился, спросил:
— Хо... трэшачка добавим?
— Агась. — Отозвалась она.
— Ну... ты — дура.
— Хорошо. Я о себе частенько так думаю, спасибо. Теперь моя очередь. Ты — нарцисс!
— О...
Мы с ней играли в эту игру почти час. Дико смеялись. А потом ее лицо приблизилось, черты хищно заострились. Она включила серьезку.
— Ты хоть понимаешь?..
— Что?
— Никакой Даны нет!
— Дана есть!
— Дана — фантом твоего измученного разума!
— Дана есть!
— Ты можешь быть честен с собой?! Даны нет.
— Дана есть!
— Как пожелаешь...
Я с вами. Я здесь. И готов прыгнуть в пропасть. Ремни страхуют меня, но я хочу испытать эти чувства сам, сполна. Вы лежите на диване и готовы воспринять экстремальные ощущения. Сейчас вы получите их сполна!